***
Прием, который организовали в честь попадания национальной команды в чемпионат — грандиозное событие. Прямое включение с красной ковровой дорожки было в разгаре, позволяя людям со всего мира следить за происходящим не отрываясь от собственных дел. Толпы фотографов усердно работали, делая съемку для своих репортажей, и пока попавшие на мероприятие фанаты шумели и гудели, призывая игроков сделать сэлфи и получить автограф, журналисты умудрялись перехватывать прибывающих звёзд футбола, чтобы взять у них интервью. Это было безумием, к которому все давно привыкли. Лиам как раз заканчивает рассказывать о своих впечатлениях и чувствах по поводу сборов для канала British Eurosport, тепло улыбаясь интервьюеру и крепко прижимая к себе Беллу за талию. Они выглядели безупречно вместе, абсолютно дополняя друг друга. Группа стилистов позаботилась о том, чтобы подготовить костюм Лиама под платье, которое они приобрели Белле. Целое утро было проведено за сборами: подборе украшений, создании причесок и макияжа. Их образы были выверены до точности, чтобы произвести эффектное появление на этом светском мероприятии и вызвать фурор среди общества, а также привлечь внимание СМИ к себе. Вспоминая свой первый выход на люди, Лиам может чётко сказать, что они вовсе не были такими спокойными и уверенными, все это пришло к ним со временем. Он помнит, как Беллу трясло, и она едва волочила ноги в их первое появление на людях в качестве пары, словно между этим и тем мероприятием прошло всего пара мгновений. Девушка растерялась в первые же секунды, испуганно осматривая толпы людей и слыша весь этот шум вокруг, она не знала как себя вести, как говорить, поэтому старалась отстраниться от происходящего. Белла пряталась за собственными мыслями, опустив взгляд под ноги и цепляясь за Лиама так сильно, что на следующий день в газетах её назвали «кроткой и невероятно трогательной спутницей Пейна». Лиаму до сих пор смешно оттого, в каком ужасе Хадид была, когда его позвали дать интервью с тренером, и она осталась одна стоять посреди снующих туда-сюда людей. Она не спускала взгляда с отдаляющегося Лиама, выглядевшего виновато, ведь он никак не мог ответить на её повторяющийся вопрос, который она произносила одними губами: «Что мне делать?». К счастью, один из их охранников указал ей, куда она должна идти, сопровождая ее дальше. Тогда оставлять ее одну, неподготовленную и все еще слишком резкую, обозначало высокий уровень опасности, но теперь в Белле не было ни капли страха, она легко могла поддержать беседу на любую тему и знала, как вести себя, чтобы расположить к себе собеседника. Так и сейчас Белла мило улыбалась камерам, внимательно следя за диалогом. Ее рука была теплой, элегантно лежа на груди Лиама и придерживая одними кончиками пальцев лацканы пиджака. Когда они позируют для фотографии возле пресс-вола, Лиам оглядывается и замечает Луи, следующего за ними. Он выглядит сногсшибательно в черном смокинге с черным свитером, это как минимум добавляет его образу некой загадочности, брутальности и самоуверенности. Луи держится спокойно перед камерами, плавно меняя позы и ехидно окидывая взглядом объективы, его надменная улыбка так и кричит, что он знает какую-то важную тайну, о которой другие и не догадываются. — А вот и мой лис, — Лиам приобнимает Луи, когда они отдаляются от шума красной ковровой дорожки и идут в направлении концертного зала, в котором состоится само светское мероприятие с официальными лицами министерства спорта и членами общественных организаций. — Давно ты меня так не называл, — Луи поддевает его, улыбаясь так ярко, что морщинки появляются в уголках глаз. Затем он вспоминает про Беллу и смотрит на неё, хватаясь за её руку, он шутливо восклицает, — Прости, дорогая, но твой возлюбленный не такой уж и верный. — Хватит дурить, Луи, — сквозь зубы произносит Белла, натягивая на лицо фальшивую улыбочку, которая не выглядит милой, но и не сочится ядом. Девушка осторожно вытягивает свою руку из чужой хватки осторожным движением и, на удивление, это совсем не выглядит, что между этими двумя назревает бурный конфликт и Лиам благодарен Белле за это. Сдержанностью она никогда не отличалась, если к ней лезли на рожон, но в этот раз всё было иначе. Белла вдруг крутится на месте, красуясь своим нарядом, она бросает на Луи странный взгляд, — Как тебе мое платье, неправда ли мы хорошо сочетаемся с Ли? После она тут же прижимается к Лиаму всем телом и улыбается. Это было ожидаемое поведение для парочки, особенно, когда вокруг сновали люди, Луи прекрасно понимал это, но все равно почувствовал укол боли в груди. — Ох, вы прелестны, дорогая, но давайте пойдем внутрь и найдем наш столик, — Луи приторно улыбнулся Белле, проигнорировав её попытку выбесить его. Он подхватил Беллу и Лиама под руки и потащил вперед, не обращая внимания на их удивление. За всей этой картиной издалека наблюдал Зейн, который попал на мероприятие чуть раньше, чем сюда прибыли Пейн и Томлинсон. Он с обидой наблюдал за проходкой Лиама и его девушки, а затем с горечью следил за счастливым общением этих троих. От увиденного у него слегка сперло дыхание и что это? Чувство вины? Это ностальгия? Что бы это ни было, Зейн хочет, чтобы это прекратилось. Он чувствует, как поток воспоминаний захлестывает его разум, но все равно подавляет их. Нет ни единой возможности, чтобы Лиам не был счастлив в этих отношениях и желал вернуться к их нерешенному клубку проблем. Как Зейн вообще мог полагаться на это? Зейн тяжко вздыхает, ощущая, как дико внутри сводит внутренности, а зуд под кожей становится ощутимее. Эта ситуация не помогает его лечению определенно. Он разочарованно оборачивается и плетется в здание, в надежде либо наткнуться на Гарри или Найла, либо на алкоголь, если честно, то на второе он рассчитывает больше. Ему просто нужно расслабиться, хотя бы чуть-чуть забыться, он ведь заслужил это, верно? Попадая внутрь роскошного зала Зейн осторожно осматривается, проверяя нет ли поблизости друзей, а затем чётко и размеренно движется к фуршету. Он игнорирует бокалы с шампанским, беря для себя виски с колой, потому что ему нужно что-то крепкое, быстро действующее. Неплохо было бы раздобыть марихуаны, ну, она ведь безвредна, и легализована, никто не должен быть против. Зейн трет нос и делает первый глоток напитка, тут же прикрывая глаза от удовольствия. Чёрт, как ему не хватало этого. Какой смысл претворяться с самим собой, если он знает, что последние недели ему из ночи в ночь снятся тусовки, толпы людей, среди которых он может затеряться и танцевать, забывая о том, кто он такой и что творится с его жизнью. К сожалению, до ужина Зейн позволяет себе медленно распить один стакан алкоголя, потому что иначе Найл или Гарри смогут унюхать чужеродный запах и это будет большой проблемой. — Где ты был? Хазза, обыскался тебя, — Найл хмуро смотрит на него, когда Зейн подходит к их столику и отодвигает свой стул, чтобы занять место. Он недоверчиво смотрит на него, отчего Малику приходится широко улыбнуться и кивнуть в сторону столика, где был Энди. — Болтал со своим другом придурком, мы с ним давно не виделись, — Зейн жмет плечами и отводит взгляд от Найла, чтобы найти место, где сидит Лиам. И пусть зал большой и есть огромная вероятность, что он не будет где-то вблизи, всё складывается донельзя наоборот. Столик, за которым сидит Лиам, Луи, Белла и несколько менеджеров, имен, которых Малик не знает находится так близко, что он может видеть, как Белла держит Лиама за руку под столом. Зейн снова ощущает тугое сжатие вокруг собственного сердца, словно его вот-вот хотят раздавить. Почему он вынужден сидеть здесь и наблюдать за ними, когда судьба так явно насмехается над его усилиями и страданиями, сводя к нулю все его попытки выкарабкаться? Чем дольше Зейн удерживает свое внимание на счастье пары, тем чаще он задается вопросом: «А к чему ему вообще менять свою жизнь?». Потому что, блять, впадая в забытье, хотя бы не было так больно.***
Гарри впервые на ум приходит мысль, что Зейн реально мудак: он не может найти его уже целую вечность. Они договорились не теряться и быть рядом, но вот он стоит здесь, посреди толпы, глупо озираясь. Пару минут назад Найл сказал ему, что на телефон Малик тоже не отвечает и, в целом, в этом нет ничего хорошего, он чувствует это. Может, они переоценили Зейна? Может, он всё ещё был не готов? Гарри замученно запускает ладони в волосы и тянет себя за локоны, черт, ему бы хотелось отдохнуть. Он ещё раз оглядывается на месте и делает несколько маленьких шагов назад, врезаясь в чьё-то тело. — Извините, я не заметил, — вежливое обращение соскользает с губ Гарри, едва он оборачивается, лишь затем он осознает, кто стал его преградой. — О, Луис. — Луи, — резко поправляет парень и отступает на пару шагов, хмурясь, — кого ищешь, принцесса? Гарри тяжело вздыхает, прикрывая глаза. Почему Томлинсон вечно так реагирует на него? Это происходит снова и снова, а Стайлс до сих пор не понял, что он сделал такого. — Почему ты всегда так негативен по отношению ко мне? — решает спросить Гарри, игнорирую вопрос Луи. Ему правда хочется, наконец, узнать, как и когда он успел задеть этого нелепого парня. — Не имею ничего против тебя, — Луи прячет руки в карманы брюки и пожимает плечами, его взгляд незаинтересованно скользит по близстоящим людям. Гарри хмурится в ответ, мало веря чужим словам. Луи, кажется, замечает его выражение лица и поясняет, — я серьезно! Просто каким-то удивительным образом ты способен раздражать меня одним только своим видом, я знаю, странно. — Луи хмыкает, а потом поднимает руки в примирительном жесте, — Когда ты рядом, я естественным образом становлюсь полнейшим придурком, вот и вся магия. Луи ухмыляется, когда заканчивает говорить, надеясь, что выразился вполне понятно. Гарри реально не должен искать проблем в себе, когда это всего лишь непонятная ерунда в его реакции на нахождение Стайлса вблизи. — То есть, ты хочешь сказать, что заведомо раздражаешься и не можешь контролировать свой рот, если я рядом? Какого хрена, чувак? — Гарри выглядит абсолютно сбитым с толку в этой ситуации. Ещё ни разу люди не реагировали на него так, они всегда были заведомо обворожены им, и стоило ему заговорить, как все понимали, что он абсолютно чист и добр своей душой. Люди обожали его. — Именно это я сейчас и сказал, давай не будем повторяться, — подмечает Луи и скалит зубы в улыбке, — так чем ты был занят до того, как наткнулся на меня? Это возвращает Гарри с небес на землю. — Блять, — выдыхает он и резко крутит головой, оглядывая толпу в сотый раз, — Зейн! Гарри срывается с места, оставляя нахмурившегося Луи позади. — Что с этим Маликом не так, а? Гарри, что такое? — Луи кричит в след, но его голос тонет в шуме голосов и музыки. Он так и не получает ответ.***
Пока внезапно возникшая решительность никуда не исчезла и не растворилась среди других отголосков чувств, Найл принимает решение и всё же приближается к парочке за соседним столиком. Он видит, как Белла напрягается, замечая его первым, её рот застывает на полуслове и это причина, по которой Лиам Пейн оборачивается к нему. Он выглядит на секунду сконфуженным, оглядывая его и прищуриваясь в попытке узнать. — Эм, Найл, верно? — неуверенно произносит он и, когда Найл кивает, Лиам жестом указывает ему на стул рядом, — присаживайся! Друзья Томмо, мои друзья. Лиам лучезарно улыбается и легко похлопывает Найла по плечу, пока тот старательно пытается выглядеть нормально. Он не должен никак выдавать себя или Беллу, он пообещал. И как не крути первая причина, по которой он сейчас тут, — попытка доказать Белле, что его дрянной рот будет на замке, а вторая — это личное знакомство с тем, в кого так сильно влюблен Малик. Найл знает, что это шанс построить ещё один мостик для Зейна, по которому тот сможет вновь вернуться в круг общения Лиама, ну, а дальше дело будет только за брюнетом и его силой воли изменить себя. — Давно хотел познакомиться с тобой, Луи много говорил о тебе, — Найл добродушно улыбается и игриво оглядывается, словно боится, что Луи стоит за спиной и подслушивает. Затем Найл кивает головой девушке, — А ты Белла, насколько я знаю, девушка Лиама. Белла сдержанно кивает головой в ответ и ведет плечом, она берет бокал шампанского со стола и мило улыбается, произнося: «Вероятно это так». Найл понимающе кивает головой и возвращается к разговору с Лиамом, он буквально может почувствовать нутром, как Белла расслабленно выдыхает. — Расскажи мне как там дела в «Барселоне», я уже давно не видел ребят …***
Зейн чувствует тяжесть в груди, такую давящую и горькую, что он бы с удовольствием вырезал себе сердце и с честью оставил бы его в ногах человека, из-за которого оно так ноет и стонет. Это было бы красиво, это бы стоило оваций. Зейн усмехается своим темным мыслям и берет у официанта еще один стакан с алкоголем. Он скрывается в дальней части зала и пытается не развалиться на части, ощущая дикое одиночество. Это больно и он не знает, как ещё лучше описать то, что творится с ним. Зейн фантомом передвигается по мероприятию, теряется за фигурами людей, позволяет круговороту общения бушевать, пока он тенью ходит за Лиамом и просто наблюдает. И Зейн знает, что осязаемое чувство, которое он проглатывает, — это обида и злость на самого себя, на то, какой же он все-таки жалкий и никчемный, с этим его глупым сожалением о своей жизни. Он просто знает, что он потерян в этом бессмысленном мире и ему по-настоящему не за что ухватиться, когда тьма наступает. Он всё проебал. И ему так хочется вдохнуть поглубже и почувствовать хоть что-то, кроме онемения к собственной жизни, но здесь только пустота. Такая очевидная вещь вызывает у Зейна приступ тошноты. Он бы сделал что угодно, лишь бы не тащить за собой грузом весь хлам из собственных мыслей, сжирающих его разум и тело. Он должен был с самого начала знать, что это катастрофа. Во рту Зейна становится сухо, и он нервно расчесывает запястье руки, когда замечает, что Лиама, видимо, утомляет здешняя обстановка и он направляется проветриться. Как в тот раз, во время благотворительности. Хотя бы что-то в Лиаме не меняется, что-то, что Зейн ещё знает о нем. Малик тяжко вздыхает и оглядывается, боже, Гарри и Найл убьют его, но он подумает об этом позже, после того, как осмелится действительно что-либо предпринять. Зейн проворно поспешил за Лиамом, потому что, чёрт возьми, ему уже нечего терять! Итак, они выходят в узкий и малоосвещённый коридор, которым пользуется обслуживающий персонал, Зейн ступает тихо и незаметно, держится позади, буквально мастерски не привлекая к себе внимание, годы, проведенные в темноте собственного дома, научили его быть невидимкой. Он не спускает взгляд с очертания фигуры Лиама, собираясь с духом и пытаясь прогнать страх, сковывающий его движения. Впереди слышится шум, словно они вот-вот окажутся вновь в заполненном помещении и, ну, Зейн решает рискнуть, потому что он мудак, и никогда — это слишком долго, чтобы больше не прикасаться к Лиаму. Зейн в несколько движений нагоняет Лиама, заставляя того обернуться заслышав вторую пару шагов, и это то, как он попадает прямо в руки Малика. Зейн усиливает хватку и прижимает чужое тело к стене, замечая растерянное лицо Лиама: его трепещущие ресницы, округленные глаза, бледную кожу и полуоткрытые губы. И этого просто слишком много, поэтому Зейн склоняется ближе, сталкивая их тела вместе и целуя парня. В этот момент, он готов поклясться, цветы в его грудной клетке расцветают, пряча колкие шипы и позволяя ему дышать. Этот поцелуй позволяет ему на миг забыть о том, что их любовь превратилась в ненависть, а их совместное завтра стало неуместной шуткой, которая заставляет тебя краснеть и желать провалиться сквозь землю. Зейн мягко надавливает на рот Лиама, сминает его пухлые губы и касается их языком. Лиам же не движется, словно этот момент его жизни остановили как на стоп-кадре, он даже едва дышит, но вскоре начинает сопротивляться. Лиам цепляется за предплечья Зейна, сжимает рукава его пиджака и пытается отпрянуть, но это первое касание спустя долгое время и у Зейна мутнеет рассудок. Знакомый запах парфюма, идеально сочетающееся тело с его, будто они чертов пазл, а также эти губы, манящие как магнит. Зейн не поддается и не разрывает поцелуя, но вскоре его губы мажут по мягкой коже щеки, потому что Лиам отворачивается от прикосновения и теперь тяжело дышит, пустыми глазами смотря в никуда. Он по-прежнему крепко держит Зейна за руки и, кажется, если он разожмет пальцы и отпустит материал его костюма, то его единственная опора исчезнет, и он просто упадет. — Что ты делаешь? — с придыханием спрашивает Лиам, его голос ломается и слова чувствуются нелепо, когда он их произносит. Происходящее приносит ему физическую боль, и он откашливается, пытаясь прогнать прочь гримасу со своего лица, он не хочет, чтобы Зейн понял, насколько он сейчас разбит. Вот только, к сожалению, игра проиграна ещё до её начала: глаза дико щиплет и они уже покрасневшие, когда Лиам, наконец, позволяет себе взглянуть в лицо Зейну. Какую чёртову игру Зейн Малик задумал сыграть с ним в этот раз? Его сердце итак выглядит как решето, неужели он не понимает? — Лиам, я… должен был, я просто, — Зейн не знает, как закончить предложение, неожиданно его голова абсолютно пуста. — Ты просто..., — Лиам поджимает губы в горькой усмешке, качая головой. Блять, почему никто не предупреждал его, что даже спустя долгое время он всё ещё будет продолжать чувствовать любовь к мудаку, уничтожившему его сердце, и это будет больно, как ад? Он нестабилен, но он будет в порядке, как только выберется из этой удушающей хватки, тёмного коридора и перестанет вдыхать спертый, душный воздух. Лиам найдет Луи и напьется, позволяя себе развалится на части в его теплых руках. Ему просто нужно сделать шаг. Он толкает Зейна в грудь. — Не приближайся ко мне, Малик! Ты пьян и ты разрушаешь мне жизнь. Я ненавижу тебя, слышишь?! Ты всё испортил! — Лиам кричит, ощущая, как рыдания поднимаются из его груди. Он пытается скрыть свою нервозность и толкает Зейна в грудь ещё раз, заставляя того удариться об стену. — Ты разрушаешь всё, к чему прикасаешься! И я ненавижу тебя, ненавижу. И прежде чем что-либо ещё происходит, Лиам практически бегом скрывается с глаз долой, позволяя Зейну разрушено сползти по стене, и обхватить свои худые колени руками. Рыдания вырываются из его груди, обжигая его внутренности и заставляя желать разрушить себя до атомов. Лиам отказался от него и Зейну никогда не удастся вернуть его любовь и это блять отдается болью в каждой клетке его тела.Лиам ненавидит меня. Лиам ненавидит меня. Лиам ненавидит меня. Лиам ненавидит меня. Лиам ненавидит меня. Лиам ненавидит меня.
Зейн думает, что чем чаще он произнесет или подумает об этом, тем скорее, его разум примет это как константу, примирится с таким положением. Но это не так, совсем не так. Эти три слова убивают его и это невыносимо.