Тонкий человек

Глава 18/ Ханна лениво листала страницы какого – то старого журнала, завалявшегося в номере братьев. Ливень и ветер угрожающе завывали за окном, угрожая разбить хрупкое стекло. Стрелки на часах показывали полдень, но на улице было так темно, как будто солнце село уже несколько часов назад. Девушка встала и включила свет в номере. Вернувшись из кафе, она всё же зашла в свою разгромленную комнату и собрала испорченные вещи, в беспорядке валявшиеся на полу. Повздыхала над одной футболкой, но непреклонно засунула и её в мусорный мешок. Туда же отправилась и дорожная сумка. Наведя порядок, она уже готовилась покинуть номер, как заметила что – то белое на шершавой поверхности ночного столика – в тёмной комнате оно не сразу бросилось в глаза. Это был бланк счёта из кафе, лежавший на её чёрной кожаной сумочке с затейливым замком. Прыгающим почерком на нём было написано: «Прости меня, я вернула твою вещь. Пусть всё прекратится». Ханна улыбнулась. Система защиты на вещице работала идеально. Доре не звонил, значит - доверяет, впрочем, как и всегда. Несколько раз она попыталась дозвониться до парня, который ремонтировал её машину. Но связь сначала прерывавшаяся, потом отключилась вовсе. Свет угрожающе мигал, норовя оставить её одну в зловещем полумраке. Девушка поёжилась. Оставаться одной в тёмном номере не хотелось. Она выглянула в окно – кафе приветливо и уютно светило желтоватым светом всего в нескольких десятках метров. Но, чтобы добраться туда, нужно было в очередной раз вымокнуть. Она решила рискнуть. ****** Аманда укачивала плачущего Гарри – младшего. Ребёнок, будто чувствуя беспокойство матери, никак не желал успокаиваться. Слёзы бежали по его пухлым щёчкам, оставляя влажные дорожки. Аманда подняла тоскливый взгляд на мигающую люстру – она то гасла, то снова зажигалась приглушённым светом. Гарри – идеальный муж уехал около получаса назад в хозяйственный магазин – в доме не оказалось свечей, а свет мог погаснуть в любую минуту. Муж уже должен был вернуться, и Аманда испытывала непонятную тревогу. Она не боялась, что с ним может что – то случиться – Гарри не из тех людей, с которыми что – то случается. Беспокоилась она не из -за него. Ребёнок, наконец, успокоился и уснул. Мать положила его в уютную колыбельку и вышла из комнаты. Она прошла на кухню, чтобы проверить замки на большой стеклянной двери во внутренний двор. Ветер и дождь бушевали снаружи так, что сделали бы честь любому шторму во Флориде. Порывы ветра швыряли в стекло ветки и оборванные листья, пригоршни песка из недавно устроенной для Гарри – младшего песочницы. Аманда зябко обхватила себя за плечи. Собака, спавшая в своей корзине, стала тоскливо и испуганно подвывать. Что – то скребло по стеклу двери, издавая мерзкий звук. Аманда подошла ближе, пытаясь рассмотреть источник шума, и замерла. Сердце гулко застучало во внезапно наступившей тишине, готовое выпрыгнуть из груди. За кокетливым белым заборчиком, отделявшим её владения от соседских, маячила неестественно длинная, гротескно извивающаяся фигура в чёрном строгом костюме. Дико крича, Аманда схватила собаку и бросилась в детскую. Когда её нашёл муж, она долго не могла объяснить, как ей хватило сил завалить дверь комнаты Гарри – младшего дубовым шкафом. ******* Очередной порыв ветра метнул в окна кучу сора. Ливень, начавший было утихать, как будто опомнился и удвоенной злобой забарабанил по крыше чёрной Шевроле. Машине не нравилось стоять под дождём перед городским управлением. Мощные удары жгутов дождя о металл её корпуса заставляли её покачиваться и устало постанывать. Дин клевал носом за рулём – дождь действовал на него лучше любой колыбельной. Сэм безуспешно пытался рассмотреть хоть какое – то движение за серой пеленой. Задняя дверца машины неожиданно распахнулась и на сидение с размаху плюхнулась Салли, радостно блестя глазами. Она вымокла с головы до пят, но была очень довольна. - Вы не поверите! Я нашла! - Точно? То место? – Сэм впился в неё глазами. Дин завёл мотор. - Сама бы не поверила, но я нашла! И даже фото! – она достала из – за пазухи снятую ксероксом копию чёрно – белой фотографии. Салли оказалась неоценимым помощником. Коротко объяснив ей суть дела, впрочем, не вдаваясь в подробности, зачем всё это братьям, Сэм попросил её помочь разобраться с оставшимися номерами газеты. Улов был знатный. О внушительных успехах достопочтимого Альберта Фиша на ниве хорового искусства и его педагогических талантах заметки попадались в каждом третьем номере. Но после мая 1906 года стали попадаться заметки о том, что дети городка болеют и хиреют с каждым днём от необъяснимого психического недуга. Почти все дети возрастом от пяти до 12 лет, как поющие в хоре, так и нет. Симптомами болезни были регулярные кошмары, энурез, непонятные кровотечения и синяки, проявлявшиеся на детских телах неизвестно откуда. Хотя, заметил Сэм, очень даже известно откуда. Пострадавшие становились замкнутыми и избегали взрослых. Все дети твердили о Бугимене, но родители часто бывают глухи к детским страхам. 1907 год прошёл как – то тихо – хор, под предводительством своего регента, колесил по ближайшим штатам. В июне и июле 1908 года – две необъяснимые смерти десятилетних сестёр – близняшек, дочерей священника. В августе – попытка самоубийства, 12 – летний мальчик. И только в номере за конец сентября отражаются формирующиеся догадки общества по поводу причины детских страданий. «Подросток обвиняет регента хора в недостойном поведении» - гласило название большой статьи. Смелый 15 – летний мальчик добился-таки внимания. И, хотя автор статьи сначала много распространялся про распущенность юного поколения, в конце всё же осторожно высказывал свои подозрения по поводу Альберта Фиша. В следующем номере – опровержение. Автор предыдущей статьи извиняется за «досужие домыслы и легковерность». Регент сумел убедить общество в своей невиновности. А в первом октябрьском номере за 1908 год – ужасная по своему содержанию статья «Чудовище покинуло Оукриджер Хилл Вэлли» - пойманный на горячем Фиш избежал скорого суда родителей – линчевателей и исчез, оставив за собой не один десяток покалеченных душ и трупов. Разгневанная толпа родителей и горожан уничтожает здание – резиденцию хора и церковь, к которой был приписан хор. Редактор, лично написавший статью, в конце добавляет, что город постарается стереть все следы пребывания Фиша в городке, уничтожить все воспоминания о нём. Ясно было, что корень зла, логово чудовища привязано к тому месту, где он годами истязал детей, а пуританское общество не могло и представить, что благообразный, религиозный регент хора – может совершать «недостойные» проступки. Наверняка там осталось немало вещей и воспоминаний, которые заставили душу Альберта Фиша вернуться к ним, во что бы он теперь не превратился. Сэм рассматривал копию фото – на фоне добротного деревянного здания человек тридцать детей, лица - как белые пятнышки с чёрточками глаз и ртов, и среди них возвышается необычно высокий, будто вытянутый вверх тощий человек в строгом чёрном костюме. Его светлые волосы и прозрачные глаза слились с белым пятном его лица, как будто лица не было вовсе. - Где находилось это здание? – оглянувшись, спросил Дин. - На площади на углу бывшей Уиллоу стрит, - Салли дышала на застывшие на холодном ветру пальцы. – Его снесли вместе с церковью и разбили нынешний парк. Пруд вырыли точно на том месте, где стояло здание. - Твою мать! - хором ответили братья.