Как-то так вышло

Школа — второй дом. Кажется, так говорят? Это Катсуки понял, когда, будучи состоявшимся героем, снова пошёл на курсы. Учиться надо вовремя. Шесть лет младшей, три — средней, три — старшей, репетиторы, кружки, дополнительные занятия — оглянуться не успеешь, как пора выходить в самостоятельную жизнь. Школа даёт нам знания, которые необходимо применять на практике, и не дай бог тебе попадётся в реальной жизни то, чего ты не знаешь. Когда всё идёт не по его плану, человек начинает паниковать и сдавать позиции, выпуская наружу худшие свои качества: трусость, бесчестие, дурость. Чтобы не быть таким, Бакуго всерьёз принялся за новое обучение. Семья, в которой ты родился, — твой первым дом. Второй — учебное заведение, где ты проходишь стадии социализации и индивидуализации, становясь уникальной частью общества. В первый дом мы попадаем неосознанно. От нас не зависит ни выбор родителей, ни качество жилищных условий, ни времяпрепровождение. Мы живем и существуем по чужим правилам, которые должны уважать. Начиная знакомиться с этим одновременно прекрасным и ужасающим миром, мы сталкиваемся с целым ворохом вопросов, который ведёт за собой ещё больше непонимания. Мы рождаемся. Мы растём. Мы взрослеем. Нам даётся этот шанс единожды, и, как им пользоваться, мы узнаем во втором доме. Многие недолюбливают его за навязанные правила, обязанности и мнения. Кто-то не находит в нём понимания, кто-то страдает от придуманной неполноценности, а кто-то — просто неблагодарные дети. Нет смысла убеждать подростков в чём-то — каждую попытку объяснить/помочь/поделиться они воспримут во всей красе своего юношеского максимализма. Все через это проходят. Школа — это распутье: куда ни шагни, а на каждом направлении отдельная дорога. Порой они пересекаются или даже соединяются, но есть такие, с которых не свернёшь. Есть плохое, а есть хорошее: зло и добро, отчаяние и вера, война и мир, месть и прощение, насилие и милость, лицемерие и искренность, безразличие и сочувствие. Не каждый обращает внимание на маленькие уроки жизни, дающиеся в школе: дети часто воспринимают, как данность, всё, что у них есть, не сознавая ценность не только материальных, но и абстрактных вещей. Впрочем, это возрастное, а школа продолжается всю жизнь: мы учимся, совершенствуемся, познаём себя. И сейчас, слушая трёп миловидной пышной женщины, Бакуго понимал, что всей жизни не хватит, чтобы познать её во всех проявлениях. — Бакуго-сан, вам всё понятно? — Катсуки вскинул голову и с пару секунд молчал, силясь вспомнить, о чём говорили. — Не могли бы вы повторить? — женщина радостно кивнула и принялась заново объяснять тонкости перестройки женского организма во время беременности. Если бы сейчас здесь были его бывшие одноклассники, видавшие расцвет его неуравновешенности вкупе с пубертатом, то закономерно бы спросили, всё ли с ним в порядке. Вежливый Бакуго — это всё равно что скромная Ашидо/дерзкий Коджи/неряшливая Яойорозу/безответственный Иида и тому подобное. Блондин даже на заданиях не отличается чувством такта и сочувствием, предпочитая делить всех людей по своей собственной классификации: слабаки и достойные права открывать рот. Если учитывать, что и к тем, и к другим он обращается одинаково, то теми, с кем он сдерживается, являются Сотриголова и плачущая Деку. Вот перед кем он устоять не может. Его бы спросили: «Взрывокиллер, ты ли это?» А всё очень просто: первым уроком на данном заседании было правильное обращение с беременными женщинами. Наставница Юко-сан категорически запретила быть грубыми, настойчивыми, надоедливыми… список был длинным, но суть парень уловил. Ещё на курсах по управлению гневом ему говорили, что грубость порождает отрицание, а отрицание — злость. Там и до драки недалеко. Мидория о занятиях по уходу за беременными ничего не знала, поскольку Катсуки скорей бы сквозь землю провалился, чем признался бы ей в том, что боится. Сейчас Изуку напоминала ангела во плоти, поэтому Бакуго в любом случае не решился бы нарушать идиллию, с трудом воцарившуюся в их доме. Деку постоянно улыбалась. Что бы она ни делала: спала, ела, убиралась, готовила, читала, да даже когда её тошнило, — Мидория поднимала уголки губ и светилась каким-то своим внутренним источником, происхождение которого Катсуки так и не определил. Он не знает, что вместе с волосом Всесильного там употребляла Деку раньше, но иногда ему казалось, что ночью ему слепит глаза в абсолютной темноте их спальни. Девушка на такие предположения парня смеялась и улыбалась так красиво, что Бакуго забывал обо всех вопросах, сцеловывая эту улыбку. Своим семьям они сказали о счастливом событии через несколько дней после того, как об этом узнал Катсуки. Мать Мидории была так ошарашена, что свалилась без чувств, и блондин еле успел её поймать, в то время как его собственная родительница била его по голове свернутым в трубу брендовым журналом, прикрикивая что-то о глупости сына, «бедняжке Изуку» и о том, что не готова становиться бабушкой. Потом Мицуки вдруг что-то осознала и радостно завизжала. До конца вечера Катсуки просидел с каменным выражением лица, пока очухавшиеся мамаши дергали Мидорию, расспрашивая, советуя, делясь и ещё много-много чего. Впрочем, по возвращении домой девушка призналась, что настойчивость матерей… пугала. Через полчаса Юко-сан перестала вещать о том, что беременным нужно проводить больше времени на свежем воздухе, и объявила конец занятия. Бакуго потер уставшие глаза рукой и выдохнул. Здесь он был самым молодым, но не сказать, что его это напрягало. Будущие папаши разных возрастов выглядели в маленькой комнатке, освещаемой жужжащими лампами, растерянно и робко. Это раздражало Катсуки больше. Уж он-то постарается не стать такой тряпкой. Всю жизнь образ мужчины сравнивался у блондина с альфой в стае волков. В детстве Катсуки думал, что поэтому может помыкать другими, подчинять своей воле. Этот факт и извечная борьба мальчиков и девочек развязывала ему руки, когда он в очередной раз обижал Мидорию. Вожака беспрекословно слушаются, его уважают, за ним следуют. Будучи мальчишкой, Бакуго не задумывался о причинах, предпосылках, следствиях. Он наслаждался тем, что стоит выше других. Позже, в юношестве, попав в место, кишащее альфами, подобными ему, парень понял ещё одну вещь о том, каким должен быть мужчина: его должны признать по справедливости. Ты становишься настоящим мужчиной только тогда, когда признают твое право на это, а не наоборот. Весь мир как-то пошатнулся, стоило понять блондину эту истину. Он из кожи вон лез: тренировался. Сильные мира сего всегда побеждают, поэтому Бакуго просто хотел быть таким и не переживать за дорогих ему людей из-за собственной слабости. И почему Мидория стремилась к тому же, парень не знал. Она ведь девчонка, её должны защищать, не она. Конечно, в его характере ничего не изменилось: как был грубияном, таким и остался. Разве что перестал бахвалиться. Теперь же (пусть Катсуки и не считает себя уж слишком повзрослевшим), когда Изуку забеременела, блондин понял ещё кое-что: вожак всегда берет ответственность за членов своей стаи. Да, Катсуки никогда не был безответственным, но именно сейчас на его плечах лежал настолько ценный груз, что он не имел представления, как ему всё не испортить. Бакуго презирал таких жалких подобий на сильный пол: у таких вообще нет права претендовать на что-то, кроме жалости к себе и омерзения. У Катсуки есть три правила настоящего мужика, не следование которым сразу превращает в «бабу». 1. Мужик не ноет. В нем должны чувствоваться мужество и крепость, а смелость и гордость уже вытекающие. 2. Мужик умеет драться. Если не можешь дать отпор, защитить свою женщину, семью — ты никто. 3. Мужик не сдаётся. Идёшь на попятную на полпути, не сдерживаешь обещания, разочаровываешь — лучше сразу иди и закопайся. Всё очень просто. Идя домой, Бакуго уныло потирал живот. Из-за беременности вкусовые предпочтения Деку изменились. Раньше в этом плане у них не возникало разногласий: оба любили плотно поесть, чтобы были силы для тренировок и геройской жизни. Сейчас же Мидория старалась есть только полезные для неё овощи, фрукты да лёгкое мясо, и никакой жареной свинины, запеченных крылышек и прочее, прочее, прочее. Катсуки её в этом порыве поддерживал, потому как знал: в паре любое начало не имеет смысла, если им занимается один без поддержки второго. Не сказать, что вынужденная диета приносила дикий дискомфорт: он стал чувствовать себя бодрее и легче, — но скорее было сложнее отказаться от привычной еды. Как отреагировали в геройском сообществе на новость о беременности преемницы самого Всесильного? Бурно, но могло бы быть и хуже, если бы не подсуетились школьные друзья и знакомые со времен всевозможных практик и совместных миссий. Естественно, СМИ разделились на два оплота: приятели и противники. Первые рассматривали пикантную ситуацию со стороны обычного женского счастья и задались целью освещать весь период беременности Мидории Изуку, дабы «разделись с ней её радость». Вторые же были настроены очень серьезно, и это очень злило Бакуго. Журналисты прямо говорили, что незапланированная беременность принесет всем только проблемы: мир воцарился совсем недавно, как никогда общество нуждается в героях, а ребёнок не позволит сразу двум про-героям выполнять свою работу. Разумеется, не было бы такого ажиотажа, если бы Мидория и Бакуго не значились в первых строчках топ рейтинга. Чего ожидали репортёры, Катсуки не знал точно, но их ожидал полный разгром. Граждане после войны начали больше ценить не только героев, но и саму жизнь во всех её проявлениях, поэтому не стали поддерживать тех, кто желал пропиариться за счёт скандала привлечь к себе внимание. А другие ПРО просто-напросто поддержали молодую пару в своих интервью, уверяя, что семья станет для них силой. Вообще Катсуки очень переживал, что такой период их жизнь предали невероятной огласке. Повышался риск нападения злодеев с целью навредить Изуку или же украсть ребёнка. Он сам не понял, как о беременности стало известно всем, но, видимо, за ними следили куда больше и тщательнее, чем он думал. Приняв всё это во внимание, блондин уже подбирал им новый дом, который они вполне смогут купить за деньги от геройства. Но если Изуку больше не будет ходить на задания по известным причинам до определенного момента, то Бакуго был обязан на них ходить. Во-первых, это заработок. В один момент он даже пожалел, что умеет только драться. Если бы он имел другое образование, то смог бы содержать семью более безопасным методом, дома бывать чаще и не подвергать опасности родных. Мидория его только била по голове за такие мысли: они герои, и это путь, который они выбрали. Не согласиться парень не мог. Во-вторых, подмостки первого героя временно достаются ему, хоть и официально Деку находится в строю. Это налагает определенную ответственность, ведь весь этот топ рейтинг так или иначе освещает боевую готовность и способность страны. Чтобы сохранить баланс в мире, Япония должна показать, что внутри страны всё в порядке и никаких проблем «уход» их номера один не принёс. Из этого следует, что всем героям (а Бакуго в особенности) придётся работать усерднее. Хотя сообщество считало, что это приведёт ПРО в тонус. В-третьих, Катсуки незаметно подчищал территорию от злодеев, вознамерившихся получить какую бы то ни было выгоду от похищения ребёнка знаменитых героев. Информационная сеть у него была обширная благодаря тому, что он связан с Деку, а сама Мидория — ходячий магнит для знакомств и последующего приятельства. Обратившись за помощью и к бывшим одноклассникам, парень заручился их поддержкой, в особенности Тодороки. Катсуки знал, что Шото испытывал к Мидории чувства в старшей школе, поэтому-то и был уверен: половинчатый не даст никому навредить ей. Не сказать, что Бакуго не ревновал — на самом деле, жутко ревновал — но он просто понимал, что, как бы это странно ни звучало, может доверить свою девушку только Тодороки, вполне сильному засранцу, который в случае опасности будет защищать её не потому, что его кто-то попросил, а потому, что он сам этого хочет. Поэтому Катсуки и Шото незаметно и попеременно патрулировали район, в котором жили Мидория и Бакуго. Блондин вернулся домой ближе к семи часам вечера. Входя внутрь, он услышал звонкое «С возвращением!» из кухни и шипение масла на сковороде. — Я дома, — он закинул сумку на тумбочку в коридоре. Кто бы знал, как он смущался, когда они только начали жить вместе. Всё же начинать было сложно. Нужно думать не только о своем комфорте. Разделять обязанности по дому. Не надоедать друг другу. Соотносить свои смены в патруле. Делить постель и ещё много-много чего, что надо учитывать… — Каччан! Сегодня на ужин твои любимые тушеные овощи и жареное мясо с рисом! Не всё же время тебе питаться, как мне! … но подобные моменты окупают любые трудности.