Гоф

Утром Сакура, как и прежде, ощущала себя изгоем. Вчерашнее ночное единение с командой полностью улетучилось. Проснувшись с похмела, Дей был угрюм и молчалив, лишь скомкано буркнул ей что-то вроде приветствия и убрался в душ освежиться. К тому времени, как Сакура встала, Сасори в поселении уже не было. Он поднялся с первыми лучами и полез в холмы. Тамико только умылась и торчала посреди двора, наблюдая, как возле ближайшего дома кипит работа: накрывают на стол, готовят завтрак. – Скоро вернутся похоронщики. Поедим, нас пригласили на заупокойную трапезу, – Какузу отодвинул Сакуру с прохода, выходя из сарая, и замер рядом с девушкой, осматриваясь. Сакура то и дело стреляла глазами в открытую кузню. Величественные алебарды гордо выстраивались в ряд перед ее мысленным взором. И Сасори отлично вписывался среди них. – Что дал анализ воды в омуте? – как бы между прочим спросил Какузу, не отрывая глаз от копошения у стола. – Что-то необычное? Сакура недоуменно повела плечами и покосилась на мужчину. – Не знаю, Итачи-сан проводил анализ и всё занес в планшет, – отчиталась практикантка. Какузу понимающе кивнул. Так он и думал. А из Итачи слова не вытянешь, хоть убейся. Будь там хоть золота по колено. Хренов защитник окружающей среды! Использует всё исключительно в личных целях своего обожаемого НИИ. Какузу нахмурился и задумчиво обхватил ладонью подбородок, потеряв к Сакуре всякий интерес. Никто не позволит ему разносить остров, добывая черный минерал в промышленных масштабах. Но воду-то можно вывезти. Наладить целое бутилированное производство и черпать этот бездонный минерализованный источник. Сасори роется в каких-то мифических космических глубинах, в то время как чистая, реальная прибыль лежит на поверхности. Но Акасуна не волнуют деньги (особенно, когда они есть), его голова забита всяческой древностью. Дейдара стоял под душем в прескверном настроении и с тяжелой головой. Алкоголь был лишь частичной причиной его утреннего «не в духе». Сны. Омерзительно-сладкие, похабные, эротические, порой и чистая порнуха. Он просыпался разбитый и злой, с мокрыми штанами и дурным наваждением в голове и ломотой в теле. ЕЕ он, кажется, уже очень давно не видел во сне, зато девчонки, путешествующие с ним бок о бок, всё чаще становились героинями его сновидений: развязные, умелые, настойчиво-ласковые. Они сводили его с ума в плохом, диком смысле. Дей взъерошил волосы и откинул голову, ударившись затылком о деревянную стену. Ладонь накрыла взбудораженный ночными видениями член. Эх. Девку бы сюда. А лучше взорвать. Хоть что-нибудь. Даже эту гребанную деревеньку. Чтоб гремело, грохотало, горело и жгло! Обратно он вернулся таким же хмурым, недобро глянув на Сакуру. Девушка проводила его недоуменным взглядом, искренне не понимая, чем заслужила его суровость. – Что у Дея случилось? Он кого-то ищет? – тихо подошла она к Тамико и тут же получила в ответ откровенно неприязненный взгляд, который стоически выдержала, не думая отводить глаза или отступать. Она не собиралась с ней ссориться. Они – команда, делить им нечего. – Понравился? – с шуточным вызовом усмехнулась Тамико. – Угу, – неуверенно кивнула Сакура, предпочтя не распространяться, кто на самом деле ей понравился больше; сама еще не решила. Лицо ассистентки Сасори смягчилось. – А в спальник вчера запрыгнуть не удалось? – Хихикнула она, и Сакуре на миг показалось: девушка сейчас покровительственно ее обнимет, настолько ту осчастливило признание Харуно в симпатиях к Дейдаре. – Ну как бы не приглашал, – разочарованно развела руками Сакура, делая печальные глаза. – Подружку ищет, – вздохнув, раскрыла чужой секрет Тамико. – Свою? – для чего-то уточнила Сакура. – Да. Пропала два года назад на этом архипелаге вместе со всей экспедицией. Даже останков не нашли. – Печально, – сочувственно поджала губы Харуно, уткнувшись взглядом в носки ботинок. – Поэтому, думаю, у тебя все шансы, – Тамико хлопнула новоиспеченную подругу по плечу. – Два года – много, скоро забудет, – безапелляционно кивнула она, веря в свои выводы. – Да уж, надеюсь, – хмыкнула себе под нос Сакура, думая о раздражительном подрывнике. С холма отлично просматривалось плато. Шесть человек спали прямо на голой земле, замотавшись в плащи. Их головы упирались в основание могильной пирамиды. Сасори отметил, что кладбище растянуто вдоль определенной траектории, и могилы на нем расположены не в хаотичном порядке. Наблюдалась некая симметрия. Он сделал зарисовку плато. Но как ни старался, как ни соединял линиями могилы, не мог понять сути их расположения. Ни один составленный им рисунок не подходил ни под какие знаки, коих в его архивах была целая коллекция. Побродив еще по холмам и не обнаружив поблизости ни одного могильника, Сасори отправился в обратный путь. Похоронщики вернулись в деревню почти сразу за ним. Все старания Сасори выведать у местных хоть что-то о кладбище сводились к нулю. Жители дружно мотали головами, жали плечами, разводили руками и были скупы на откровения. Беседа со старейшиной была более продолжительной, чем с остальными, но не менее бесполезной. Сакура наблюдала со стороны за монотонно говорящим пожилым мужчиной и внимательно молчащим Сасори, чей негодующий настрой читался во всей позе. Но старейшина подчеркнуто не замечал недовольства собеседника; взгляд его светло-серых глаз то и дело цеплялся за Сакуру. Девушка поражалась, сколько в них было энергии и силы, как и в облике мужчины. После ночевки на голой земле под дождем он не выглядел сколь-нибудь разбитым или измотанным. Через полчаса группу пригласили к столу. Скромное угощение состояло в основном из овощей и мяса. Ели молча, сосредоточено, обстоятельно. За упокой нового Стража, вставшего на охрану неведомых границ. Лишь Дейдара сидел как на иголках. Не терпелось отправиться в путь, на побережье, и расспросить оставшихся там аборигенов. Казалось, он был всецело погружен в свои мысли и переживания. Но как только Сакура взяла кружку с мутно-фиолетовой жидкостью и поднесла ко рту, чуть сморщившись от кисловатого запаха, он предусмотрительно легонько ткнул соседку локтем в бок и выразительно приподнял брови, указывая на чашку и тонко намекая: не стоит пить, неизвестно, к чему это приведет. Сакура настороженно изучила не внушающий доверия напиток и, немного смочив губы, поставила на стол. На вкус фиолетовая «бурда» напоминала забродившие сливы, чем полностью отбила желание пить. Зато Какузу хлестал местный напиток весьма охотно, нагло подливая себе новые порции. Тамико одарила его осуждающим взглядом, но мужчина оставил ее колючие взоры без должного внимания. Сакура с интересом ждала, когда же финансиста, что называется, «понесет на синей волне». Но Какузу открыто бухал, а хмеля не было ни в одном глазу. – Какузу-сан не пьянеет? – шепнула она Дейдаре, не сводя со шрамированного мужчины глаз. – Ммм, – Дей отрицательно мотнул головой, мазнув взглядом по Какузу, – сразу падает. Но такой мелочью его не возьмешь. Слабоват для его организма, мм. Сакура улыбнулась и обернулась: кто-то настырно дергал ее за рукав. Неугомонные ребятишки, вертлявые и шумные, как все маленькие дети, далекие от понятия «поминальная трапеза», выбрали ее объектом любопытного внимания, интуитивно найдя в Сакуре того, с кем можно и нужно поделиться секретами. Они доверительно липли к ее спине и совали под нос мелкие безделушки. Девушка кивала, чуть смущаясь, потому как их суета возле ее персоны привлекла взгляды (порой суровые) прочих сидящих за столом. Особенно странно на нее смотрел Сасори: не отрываясь от еды, он одновременно не отводил глаз от Сакуры. Как только было позволено встать из-за стола, детвора дружно похватала Сакуру за руки и потащила в дом, весело щебеча. Девушка не понимала ни слова, но авторитетно кивала, глядя на их радостные улыбки и искрящиеся воодушевлением глаза. Вот чего действительно не хватало ее не в меру суровой команде с их порой чересчур суровыми, перекошенными избытком ума и озабоченности лицами. Дети с удовольствием пихали ей в руки различные «сокровища», выуженные из глубоких тайников и демонстрируемые лишь в крайних, весьма значимых случаях, и ожидали неподдельного восхищения и одобрения. Сакура как могла восхищалась и одобряла их коллекцию: широко распахивала глаза от изумления и нахваливала общедоступными междометьями: «Ооо, ух, ого!». Молодая девушка, заглянув в распахнутое окно, окликнула детвору, и они, толкаясь и галдя, ринулись к выходу, оставив Сакуру одну. Гостья медленно огляделась и несмело прошлась по дому (как она предположила, старейшины). В его убранстве не было ничего необычного, не считая охотничьих трофеев, статуэток чёрного камня, олицетворявших каких-то идолов, и жуткого вида маски, висевшей на стене. Сакура пристально рассматривала ее, выполненную из того же черного камня, как и большинство безделушек. Но для пущего эффекта ее раскрасили белым, подчеркнув контуры глаз, рта, носа, скул и висков. В центре белого лба зияло круглое темное отверстие. – Какая жуть, – поделись девушка с подошедшим Дейдарой. Тот лишь безразлично пожал плечами, смерив маску равнодушным взглядом. – Есть в ней что-то… демоническое, – Сакура склонила голову на бок и шагнула ближе. – Наверно, из-за абсолютно черных глазниц. – Хочешь примерить, м? – по-хозяйски предложил Дей. – А можно? – Сакура встрепенулась, вспыхнув идеей. – А мы и спрашивать не будем, м, – Тсукури преспокойно снял маску со стены и протянул практикантке. Сакура боязливо озиралась, боясь быть пойманной с поличным, но руки уже тянулись к маске. Та была достаточно тяжелая и, разумеется, на обратной стороне не было никаких веревочек или резинки, чтоб закрепить на голове. Вцепившись в маску обеими руками, Сакура приставила ее к лицу и посмотрела на Дейдару сквозь овальные отверстия глаз. – Ты сногсшибательна, мм, – засмеялся парень, – ночью встретишь – точно свалишься с инфарктом, м. Он просунул палец в дыру во лбу и легонько ткнул Сакуру в лоб. – А это для чего? – удерживая маску у лица, девушка вертелась по сторонам в поисках зеркала. – Для третьего глаза, походу, мм, – предположил подрывник. – Маска медиума, – усмехнулась Сакура, но улыбка тут же сползла с ее губ. В комнату торопливо вошла женщина, что-то быстро и тревожно тараторя и указывая на маску. – Извините, – стыдливо пролепетала Харуно, чувствуя себя крайне неловко, поспешно отняла маску от лица и протянула туземке. Та жестом потребовала отстранить ее от себя, не прикоснувшись, и продолжала эмоциональный непонятный монолог, хмуря темные брови. – Что она говорит? – Сакура перевела обескураженный взгляд на Дейдару. Тот в привычной манере пожал плечами. – Она просит повесить лик на место, – вошедшая следом за шумной женщиной Тамико довольно грубо отобрала у растерянной Сакуры артефакт и прицепила обратно на стену. – Лик? – Сакура уставилась на маску. – Чей лик? – Лик бессмертия, – Тамико схватила ее за руку и вывела из комнаты под непрекращающийся монотонный лепет недовольной женщины, которая уже начала размахивать руками, выпроваживая непрошенных гостей. – Бессмертия? – переспросила Сакура, натолкнувшись в дверях на Сасори. – На островах поклоняются двум божествам: черному и белому, неразрывно связанным, – охотно делилась Тамико, выводя практикантку из дома. Сасори шел следом, не переставая удивляться, как Харуно ухитряется что-то натворить на ровном месте, стоит только отвернуться и оставить ее одну. – Как инь и ян? – Очень близко, – Тамико помахала пальцем, отрицая полное совпадение. – Только одно управляет жизнью, другое – смертью. – Белое за жизнь, черное за смерть, – догадалась Сакура, останавливаясь у стола. – Не угадала, – Сасори жестом приказал следовать в сарай. – Черное дарует жизнь, в то время как белое – отнимает. – Сакура безмолвно сложила губами удивленное «О». – Маска – не что иное, как смешанные лики двух божеств. Тот, кто выдержит ритуал, соединит в себе дары обоих богов и станет путником двух миров: земного и загробного. – Что-то вроде бессмертного провидца? – Сакура почти прилепилась к Сасори, во все уши слушая захватывающую легенду. – Да, что-то вроде, – согласился Сасори, – только он будет умирать, но всякий раз будет и воскресать. Думаю, это весьма болезненная процедура, – заметил он. – С кем-то уже такое было? – Сакуру распирало от любопытства. – Не просто же так сделан этот лик. Сасори пожал плечами, глядя в ее горящие глаза. – Кто ж расскажет, даже если и было, и есть. Это великая тайна местных. Так, хватит прохлаждаться, укладываем рюкзаки, – велел он. Сакура послушно схватилась за рюкзак, обдумывая услышанное. Тьма незаданных вопросов снедала ее. – А что за ритуал? – не выдержала она пытки незнанием. Сасори не ответил, лишь таинственно глянул на нее, сворачивая спальник. – Сасори знает, что это за ритуал? – Шепнула она стоящей рядом Тамико. – Думаю да, – так же шепотом сквозь плотно сжатые губы ответила та в самое ухо Сакуре. Харуно уважительно покосилась на сосредоточенного сборами Сасори. – Всё собрали? – Акасуна окинул оценивающим взглядом молчаливый отряд. – План на сегодня: мы возвращаемся на кладбище, – твердо заявил он и замолчал, ожидая шквала реакций. – Зачем? – спокойно спросил Какузу, присаживаясь на рюкзак и делово складывая руки на груди. – Надо узнать, куда смотрит Стража. – Нах это кому-то надо, м? – выразил недовольство Дейдара, которому не терпелось отправиться дальше. – Надо, – отрезал на корню его возмущения Сасори. Подрывник закатил глаза: вот и поговорили. Надо! Самый веский, самый любимый и самый, чтоб его! неоспоримый аргумент Сасори, не дающий повода к препирательству. – Смотрит? – свистящим шепотом переспросила Сакура, хмурясь. – Да, – кивнул Сасори, – куда они стоят лицом. – Это как? – она предположительно догадывалась, что Сасори имеет в виду, но не хотела верить, предпочитая думать, что он предложит какой-то иной способ. – Это как могилу раскопать, – пояснила Тамико, подтвердив ее опасения. Сакура ошалело выкатила глаза, про себя вспомнив коронный девиз: «очень, ОЧЕНЬ просто». – Я не пойду, – резко запротестовала она и решительно брякнула рюкзаком об пол, готовая дать отпор любыми аргументам всех вокруг. – Правильно, – поддержал ее Дейдара, – значит, до побережья идти – времени нет, а обратно топать, чтобы заглянуть трупакам в рожи – это ничего? Нормально, да? – Ершился он, злясь, что они топчутся на одном месте, ходя кругами. – До побережья почти пять дней пути при самом идеальном раскладе и очень быстром беге по горам. А до кладбища чуть больше двух километров. Улавливаешь разницу? – Сасори повернулся к подрывнику. – Давай будем последовательными, быстрей управимся тут, быстрей доберемся до станции, а там и до берега недалеко, – спокойно урезонил он блондина и положил руку на плечо Сакуре. Так внезапно, что девушка подпрыгнула на месте. – А у тебя какие причины не ходить? – Его медленно сместившийся с Дейдары взгляд пробуравил Сакуру до внутренностей. – Я… – она запнулась, задохнувшись, и крепче сжала лямку рюкзака, – я против осквернения могил! – браво воскликнула она и для пущей суровости насупила брови. Губы Сасори растянулись в пугающе мягкой, сумасшедшей улыбке. – Я археолог-антрополог, девочка, я только этим и занимаюсь. – Да, но… – Сакура чуть смутилась и подергала плечом, на котором устрашающей тяжестью покоилась ладонь руководителя. – Это совершенно другое. Одно дело раскапывать древние захоронения ради науки, и совсем другое осквернять свежие могилы. – А что для тебя древние? Какого срока давности? – задал каверзный вопрос Сасори. – Нууу, – Сакура уперлась взглядом в потолок, прибрасывая и ощущая легкую панику от явного подвоха, – лет сто, допустим, – она с вызовом посмотрела на собеседника. – Вот и отлично, – хмыкнул мужчина и хлопнул ее по плечу, – первым захоронениям на могильнике как раз больше ста лет. – Но… – Сакура оторопело моргнула, удивлённо провожая руку Сасори, и наморщила лоб, – Какузу-сан вчера сказал, что они живут тут года три… – Думаешь, за три года они тут пачками вымирали? Тому кладбищу гораздо больше лет, оно появилось задолго до нынешних обитателей поселения. Они, – Сасори указал на дверь, – лишь продолжатели. Надеюсь, против столетних мертвецов ты ничего не имеешь? Сакура натянуто кивнула, чувствуя, как сама загнала себя в угол с умелой подачи Сасори. – Но вы же говорили про свежие… – Свежую буду я копать, а ты – как договорились. Устраивает? – Акасуна склонил вопросительно голову, прожигая собеседницу колким взглядом карих глаз. Сакура затравлено покосилась на Дейдару, но того совершенно не волновал факт копошения в останках. Его больше заботила потеря времени. – Ладно, погнали, мм, – он двинулся к двери. – Может, я вас тут подожду, – с надеждой предложила Сакура, не трогаясь с места. – Мы сюда не вернемся, – Сасори водрузил рюкзак на спину, – можешь, конечно, оставаться, – великодушно позволил он, – приживешься, выведаешь все секреты, нам потом расскажешь. – Если тебя не принесут в жертву раньше, – гоготнул Какузу, выходя на улицу, – чтоб не хватала руками всё подряд. Хмурясь и ежась от предстоящего «увлекательного» занятия, Сакуре ничего не оставалось, как следовать за остальными, засунув поглубже своё недовольство, принципы и доводы. – Не переживай ты так, – равнодушно махнула рукой Тамико, – ничего ужасающего и аморального тут нет. Мы – археологи, нам многое прощается, – она подмигнула вконец сникшей практикантке. – А я биолог, – пробубнила та совершенно безрадостно, – и я просто в шоке. Вернувшись на плато, Сасори сразу распределил их по точкам. – Я копаю эту, – он стоял у вчерашней могилы, – Какузу вон ту, по диагонали. Дейдара и Сакура первую в моем ряду. – Может, обойдемся без Сакуры, м, – предложил Дей, интуитивно желая оградить девушку от неприятного мероприятия с последующим душераздирающим зрелищем. – Мы – команда, – веско произнес Сасори, – значит, работают все, никто не отлынивает. Тамико на стреме. Нам лишние глаза ни к чему, – он углубился в работу, намекая, что дискуссия завершена, и, не мешкая, разобрал надгробную пирамидку, вынул короткую археологическую лопатку и стал осторожно снимать слой за слоем, раскапывая липкую мокрую землю. Как только сверху показался черный наконечник, Сасори орудовал лопаткой более осмотрительно, не желая скальпировать покойника острой кромкой. Вскоре появилась макушка. А вместе с ней и еле уловимый сладковатый запах начинающегося трупного разложения. Сасори аккуратно обкопал голову, почти не реагируя на тошнотворный запах, к которому в какой-то степени привык. Черные жуки-мертвоеды уже вовсю хозяйничали в глазницах, носу и приоткрытом рту покойника. – Вот тебе и великий Страж, – хмыкнул мужчина, наблюдая, как потревоженные насекомые закопошились, засуетились, глубже забиваясь внутрь трупа. Сасори встал за спиной мертвеца и отметил в блокноте, в какую сторону тот стоит лицом. – А если кто-нибудь придет и увидит, что мы делаем, – обеспокоенно причитала Сакура, отгребая в сторону куски камня. Она и сама до сих пор не верила, что выкапывает покойника. – Убьем его и закопаем, – на полном серьезе, кряхтя, доверительно сообщил ей Дей, – твою ж мать, – выругался он, – сплошное крошево из камней, мм. Они не копали, а выбирали из могилы влажные обломки, которыми та была засыпана. В попытке сгрудить побольше на лопату, Дей, матерясь, всякий раз натыкался на крупный кусок, выбивавший искры из металла. – Почему здесь одни камни? – возмущенно пыхтел-причитал он, загоняя лопату еще глубже. – Ох, бля, хмм. В куче серых камней сверкнул черный наконечник и отвалился, сломанный Дейдарой. Парень аккуратно вытащил его и протянул Сакуре. – Держи, талисман. Сакура осторожно взяла гладкий, не поврежденный временем, минерал и повертела на ладони. Дейдара копнул еще глубже, стараясь подцепить осыпающиеся с лопаты камни. – Одни, нахер, булыжники, мм! – Сердито воскликнул он, выпуская пар. Взорвать вместе со всеми трупешниками! – Потому что могила выдолблена в скальном грунте, идиот, – Какузу махнул рукой, очерчивая воображаемую границу, – там, где вы – сплошной горный массив, а уже ближе к Сасори – обычная рыхлая земля. – Блять, – ругнулся Дей, – Акасуна всегда выбирает что попроще, хмм, – он хмуро покосился на Сасори, который благополучно закапывал выбранную им могилу. – Зачем они долбили камень? – Изумилась Сакура. – Когда рядом есть нормальная мягкая почва. – Потому что так надо, – ответил Сасори, подходя к Какузу и отряхивая грязь с обуви и одежды. – Ну кто б, бля, сомневался, что так надо, хмм, – нервозно прорычал Дей. Финансист только-только выкопал голову своего мертвеца, извозившись в сырой после дождя земле. Почва в этом месте была не столь камениста, но со временем плотно осела и затвердела, Какузу пришлось поковыряться чуть дольше, чем Сасори. – Как я и думал, – Сасори встал за спиной очередного покойника и отметил сторону света. – В одну? – Догадался Какузу. Сасори кивнул. – Надо выяснить, на остальных кладбищах так же. Пока мужчины тихо переговаривались, Сакура неотрывно наблюдала за работой Дейдары. – Страшно, мм? – в угрюмом веселье улыбнулся парень, выбрасывая из медленно растущей ямы камни. – Да, – Сакура твердо кивнула, не корча из себя фальшивого смельчака. – И погодка как раз располагает, – подрывник указал на хмурое, низко нависшее над ними небо. – Не бойся, там одни кости остались, хм, – подбодрил он девушку. – Угу, – хмыкнула она, – всего-то звездная пыль… – Чего, м? – Дей прищурился с любопытством, вытирая со лба пот. – Звездная пыль, м? Сакура вновь кивнула. – На третьем курсе нас возили на экскурсию в морг. Знаешь, было вовсе не захватывающе, – поделилась она, – а реально страшно видеть мертвого человека, такого синюшного и… жуткого. И еще немножечко грустно. Дей вопросительно вскинул брови, не до конца понимая, что может быть грустного в трупе. Тем более в трупе абсолютно чужого тебе человека. – От того, что он… ну… умер, что ли… – Сакура сосредоточено глянула в неласковое небо, подбирая слова. – Значит, это не первая твоя встреча с покойничками, мм. – Да, не первая, – согласилась Харуно. – Но приятнее от этого не становится. Наш сопровождающий тогда сказал, что к смерти надо относиться как к совершенно естественному процессу, потому что, даже умирая, мы остаемся, так как являемся ничем иным, как звездной пылью. – В смысле, становимся частью космоса, м? – сделал вывод Дей, увлеченно слушая. – Мы и есть часть космоса. Наукой доказано: всё, что существует в галактике, состоит так или иначе из шести элементов: углерода, водорода, азота, кислорода, фосфора и серы, – Сакура по очереди загнула шесть пальцев. – Они так же являются главными для появления жизни на Земле. Космические тела: звёзды, планеты, кометы, астероиды и земные растения, животные и люди схожи по своему составу и созданы из звёздной пыли, которая и есть строительный материал во всей Вселенной, – закончила она поучительную лекцию и описала рукой пространную дугу. – Поэтому то, что мы сейчас выкопаем – лишь звездная пыль. Дейдара слушал, раскрыв рот и бросив копать. Даже тихо подошедший Сасори не отвлек их от интереснейшей беседы. – Неплохо было бы, если б вы копали чуть быстрее. Сакура вздрогнула от раздавшегося за спиной назидательного голоса. Дейдара слишком раздраженно-рьяно вогнал лопату в гущу камней. Подцепил, вытянул. Снизу показался серый, размеченный швами скроя, череп. Сакура чисто рефлекторно отвернулась, уткнувшись Сасори в бедро, и внутренне подсобралась, радуясь, что от столетних костей не разит мертвечиной, иначе бы весь завтрак – Сасори на штаны. Она сделала пару глубоких вдохов, ощущая чью-то прохладную ладонь на своей макушке, и медленно повернулась, рискнув взглянуть на скелет. Сасори присел рядом с ней у могилы, без брезгливости отгреб часть камней, открывая пустые глазницы, носовую кость с характерной впадиной. – Туда же, – прошептал мужчина, кивая правильным выводам, и посмотрел задумчиво в ту сторону, куда были обращены лица Стражей. – По-моему его убили, – горестно заметила Сакура, глядя на пролом в лобной кости. Она отклонилась, меняя угол обзора, и почти потеряла равновесие, чуть не завалившись на бок, но Сасори удержал ее за плечо. – Не, – Дейдара смущённо потер нос и потряс инвентарем, – эт я случайно лопатой ему только что проломил, м. – Костолом, – хмыкнул Акасуна. – Закапываем, – распорядился он. Вчетвером они быстро закидали могилу камнями. *** – Апчхи! – Че, блять, накупалась вчера? Простыла? – Сонно упрекнул Хидан и расстегнул спальник, – забирайся давай, тебе надо хорошенько прогреться и пропотеть, я знаю отличный способ, – без намека на шутку предложил он. – Нет, спасибо, я как-нибудь са…А-а-апчхи! – Ино несчастно шмыгнула носом и утерла слезившиеся глаза. – Как знаешь, другого лекарства нет, – он пожал плечами и перевернулся на другой бок. Итачи приподнялся на локте и изучающе уставился Ино в лицо, на опухший нос, отекшие веки, превратившие покрасневшие глаза в узкие щелочки, розоватые пятна на коже. – Накупалась, – произнес он одними губами, с усмешкой. – Это не простуда. Это аллергия, – верно заключил он. – Заебись, – дремотно промямлил Хидан, – диагноз поставлен, можно спать спокойно, слава великому Учиха, – он поднял вверх знак «V» и снова зевнул, не теряя надежды уснуть. – Вставать пора, – подала голос Тен-Тен, сочувственно глядя на несчастную Ино. – Какой, нах, вставать? Солнце еще не вылезло, – запротестовал Хидан, с головой забираясь в спальник. – Потому что на небе тучи. Надо вставать и топать, – твердо заявила Тен-Тен, потянувшись, и бодро вскочила на ноги. – Мы опаздываем, – она отхлебнула из котелка дождевой воды и ополоснула рот. – Куда? На поезд? Как, блядь, на острове вообще можно куда-то опоздать? – недовольно бухтел из спальника Хидан, догадываясь, что поспать ему не дадут. – Тем более, скоро дождь влупашит. Здесь пересидим. – Сегодня малооблачно, дождь ожидается во второй половине дня, – с будничной монотонностью разбила его чаяния Ино и шмыгнула носом. – Блядь, гнусавая! От тебя пиздатых вестей хер дождешься! – раздраженно рявкнул Хидан и разлепил веки. – Если тебе нравится испытывать терпение Сасори, можешь оставаться, – Тен-Тен беззлобно несильно пнула его под колено. – Да и похуй, – мужчина перевернулся на спину, высовываясь наружу, сладко потянулся и подмигнул девушке, – ныряй, – он кивнул на спальник. – Лучше ты выныривай, – покачала головой непреклонная Такахаши и, озабоченно хмурясь, присела перед Хиданом. – Что с твоими волосами? – она пропустила сквозь пальцы его ломкие седые волосы. – Они так и не отмылись. – А че? – мужчина прихватил прядь и подтянул к глазам, рассматривая. – Так без шампуня же! – Сомневаюсь, что он изменил бы ситуацию, – расстроенно прошептала Тен-Тен, переживая за Хидана. – Что с тобой? Остальная группа молча тревожно разглядывала доктора. – А, забей! – махнул он рукой. – Чувствую себя отлично, значит, всё хуйня, – браво заявил он, усаживаясь. Но Тен-Тен продолжала пялиться ему в лицо, как и Хината. – Чего? – не выдержал Хидан. Но стоило ему перевести вопросительный взгляд на Хьюга, та мигом стушевалась, густо покраснев, и схватилась за уборку спальника. Такахаши помотала головой. – Ты такой… необычный… в смысле, – она описала круг у лица, – волосы пепельные и глаза… малиновые… что ли… стали, – ее взгляд помрачнел. – Нравлюсь? – улыбнулся Хидан, приосанившись. – Стоило искупаться в той канаве, чтобы ты, наконец, обратила на меня внимание, – он прихватил ее за ладонь. Тен-Тен неопределенно хмыкнула. – Это после омута. Да? Мужчина неопределенно кивнул, досадливо морщась. Откуда ему знать, из-за чего. Стресс, курение, нехватка витаминов, может и вода. Много факторов. – Разве такое бывает? От воды? – подала голос Хината, которую не меньше Тен-Тен волновали внешние изменения. Хидан пожал плечами. – Всякая хуйня бывает. Соли вступили в реакцию, – он почесал затылок, – новые, наверно, нормальные отрастут. Хоть не выпали, – не очень уверено протянул он и осмотрел свою руку, – а кожа вообще не изменилась. – И у Хинаты тоже, – Тен-Тен изучающе разглядывала девушку, чьи насыщенно серые глаза как будто постепенно выцветали, приобретая мутно-бледный оттенок. – Альбинизм. Слыхала о таком? – Хидан сквозь прищур смотрел на Хинату, у которой от его взгляда всё из рук валилось. – Н-ну да, – не особо твердо ответила Тен-Тен, выпрямляясь. – Нарушение процесса выработки пигментов в меланоцитах, – популярно пояснил он, чем окончательно вогнал и Хинату, и Тен-Тен в уныние. – И что это значит? – влезла в разговор Ино. – Это значит, что херов концентрат хуй знает каких фенолов, но Учиха нам непременно расскажет каких, – он кивнул на мини-лабораторию Итачи, – воздействовал на эти херовы меланоциты. Эй, – он свистнул, привлекая внимание брюнета, – ну че, ботаник, расскажи нам про блокаторы тирозиназы. Итачи меланхоличным жестом посоветовал Хидану натянуться на каменный кукан идола, ибо нехер выделываться, если и сам всё отлично знаешь. Мужчина коротко хохотнул и продолжил: – И эти суки привередливые, прям как ты, – он подмигнул Ино, – перестали вырабатывать цветовой пигмент, отсюда и изменение цвета волос и глаз. Всё ясно? – ему не нравилось, что его так пристально разглядывают полными сожаления глазами, будто он – подыхающая подопытная крыса. – Да, – быстро кивнула Тен-Тен. – Но это лечится? Это не опасно? – Ща всё лечится, – заверил ее Хидан, мельком глянув на напрягшуюся в ожидании радужного ответа Хинату. – Нет, не опасно. Надо лишь вывести блокаторы из организма, пока… – Пока?.. – Тен-Тен вытянулась по струнке, подаваясь вперед. – А, – альбинос бесшабашно отмахнулся от назойливых взглядов, вопросов и мыслей, – забей. Не на генетическом же уровне. Тен-Тен сердито сдвинула брови, недомолвки Хидана ее волновали. Она вопросительно оглянулась на Итачи. Тот еле заметно качнул головой, давая понять, что последствия могут быть разные. – И как их вывести? Хидан беззаботно пожал широкими плечами. – Сами выйдут, со временем. – Да? – с сомнением переспросила Тен-Тен, на что получила уверенный кивок. – Как вы себя оба чувствуете? В целом? – Да, заебись здорово, – ответил за двоих мужчина. Хината не была столь оптимистична в выводах, но тоже пока не видела смысла прерывать экспедицию. –Если будет хуже, сразу говорите, – Такахаши переводила цепкий серьезный взгляд с Хидана на Хинату и обратно, – вызовем вертолет. – Она погрозила им пальцем для острастки, – и не вздумайте ничего скрывать – Заботливая ты моя! – похвалил ее Хидан, – дай руку, – он протянул ей ладонь, – помоги седому старпёру подняться, – и усмехнулся. Его как будто не заботило нарушение работы его организма. Он всегда знал, что умрет молодым и красивым. – Нет уж, – натянуто рассмеялась Тен-Тен, пряча руки за спину, и отступила на шаг, – меня больше на твои фокусы не поймаешь. – А жаль, – хмыкнул Хидан, разглядывая девушку снизу. – Сыграем? – предложил он, – заодно вон та оклемается, – он кивнул, намекая на сморкающуюся на весь лагерь Ино. – Давай, – охотно согласилась задорная Тен-Тен. Ино заметно полегчало: нос перестал безостановочно течь, глаза, наконец, раскрылись и не слезились. Итачи выдал ей антигистаминные таблетки и протянул флягу с водой. – Спасибо, – хрипло бормотала блондинка, – у меня никогда не было аллергии. Ни на что, – недоверчиво сетовала она, мучительно кашляя. – Здесь много редких растений, – поделилась усвоенной информацией Хината, робко глянув на Итачи. Брюнет авторитетно кивнул, подтверждая слова фотографа. – И многие сейчас находятся в стадии цветения. Аллергия на редкую пыльцу – вещь нередкая. Хината внимательно слушала его, внося последние штрихи в эскизы, сохраняя на бумаге память об их первой ночевке на Гофе. Особенно удачно получился рисунок с сидевшим у костра Итачи, она втайне полюбовалась им и спрятала подальше, во внутренний карман рюкзака. На Хидана ей было смотреть неловко. Стыдилась, как будто сама кинулась ему на шею и полезла целоваться. Он же вел себя, как ни в чем не бывало. За плотным неторопливым завтраком витал дух азарта. Ино и Хината с энтузиазмом и улыбкой следили за карточной баталией. Итачи, насмотревшийся на подобного рода времяпрепровождения в экспедициях, занимался рутинными делами: затушил костер, уложил рюкзак. Тенты никто не трогал, поставив их на кон. Тен-Тен больше не спешила уложиться в график, увлекшись игрой. Играть с Хиданом было занятно. Его мимика, едкие комментарии веселили и одновременно сбивали с толку. Блефовал он знатно: громко возмущался, загадочно хихикал, пошло шутил и браво выпячивал грудь, хитро щуря глаза. И всякий раз создавалось впечатление, что Тен-Тен с титаническими усилиями вырывает победу из его рук. И тем не менее. – Я снова выиграла, – Тен-Тен радостно сбросила карты на стол. – И вот мои желания… – Зачем ты играешь, если все время проигрываешь? – Ино недоверчиво прищурилась, помогая Хидану снять изрядно потрёпанные ураганом тенты. Защищаясь от назойливой пыльцы, она обмотала нижнюю часть лица тонким шарфом, чем еще больше смахивала на шахидку. – Реально не врубаешься? – Осклабился Хидан, сворачивая плотную ткань. – Врубаюсь, – усмехнулась Ино, – но зачем? – Жду, когда у нее закончатся ебанутые желания, и она перейдет к искренним. – Может ее ебанутые и есть самые искренние, – повела плечом Ино, запихивая тент в рюкзак. – Может, – досадливо согласился Хидан, закуривая. – Не проще ли выиграть и получить своё? Хидан уверенно качнул головой. – Не проще. Она сама должна попросить. – Вряд ли она попросит, – Ино присела рядом, окинув мужчину оценивающим взглядом. – Че, всё так стремно, да? – скривился он. – По мне так даже весьма… экстравагантно, – отвесила ловкий комплимент Ино. – Еба-ать, – протянул Хидан одними губами, – от одного слова блевать тянет. Как будто пидарасом обозвали. Зеркало есть? Порывшись в боковом кармашке, Ино протянула ему походное зеркальце. – Хммм, – Хидан оценивающе взъерошил волосы, пялясь в зеркало, – да мне идет седина! – довольно заключил он и широко улыбнулся своему отражению. – И я о том же, – одобрительно кивнула Ино. – Но лично мое мнение, – она вдруг стала строгой, похожей на принципиальную учительницу, – вам с Хинатой надо срочно пройти обследование, вдруг наступит обострение. – Не наступит, поверь моему опыту. Если в первые сутки не наступило, значит, реально все хуйня, – беспечно отмахнулся от нее Хидан. – А ты че трофейный амулет не носишь? – он отогнул ворот ее куртки, оголяя шею. – Чтоб они у меня до пупа висели? – хмыкнула Ино и вынула из кармана длиннющие клыки. Хидан рассмеялся. – Чего расселись? – прервал их уютное уединение Итачи. – Рюкзаки пакуем. – У нас перекур. Свали нахер! – рыкнул на него Хидан. Не теряя невозмутимости, Итачи жестом подозвал Ино. Девушка вопросительно вскинула брови и, махнув на прощанье Хидану, подошла к Учиха. – Хочу проверить озеро, – тихо произнес Итачи и указал в направлении низины. – Пойдешь? Ино с готовностью кивнула, шмыгнув от волнения носом. – Только захвачу кое-что, – предупредила она. – Опять куда-то поперлись? Не доебались вчера, – откровенно загоготал им в след Хидан и, не получив достойного ответа, затушил окурок и переключил сосредоточенное внимание на тихоню Хинату. Он широкими шагами приблизился к растерявшейся девушке, прихватил пальцами подбородок и поднял ее лицо вверх, к себе. Хината затрепетала, стараясь спрятать краснеющее лицо и пунцовые от приятного волнения губы. Хидан смотрел ей прямо в глаза, хмурясь. Она искоса окинула взглядом лагерь убедиться, что никто на них не смотрит. Тен-Тен застегивала рюкзак, ругаясь на клепки. Ино и Итачи ушли. Опять вдвоем. Хината устремила робкий взгляд на Хидана. Рот непроизвольно приоткрылся. Грудь под кофтой истомно заныла, желая крепкого прикосновения. Девушка рефлекторно подалась вперед. – Реально похоже на воспаление, – пробубнил Хидан, вертя голову Хинаты в разные стороны. – Как, бля, бельмо, – выудив из кармана фонарик, он посветил ей прямо в глаза. Хината судорожно зажмурилась. – Не болят? Фотограф резко мотнула головой. – Вообще никакого дискомфорта? – Ну… жжет чуть-чуть, иногда и… – она помедлила, – цвета пропадают. – Цвета? – Он отпустил ее и озадачено подпер лоб рукой. Зрачок на свет реагировал нормально и видимых нагноений и раздражений не наблюдалось. – Что-то не так? – Тен-Тен бесшумно выросла рядом с задумчиво-хмурым Хиданом. Выражение ее лица было под стать медику. Она зорко изучала Хинату сквозь прищур глаз, хотя совершенно не понимала, что с той происходит. – Вероятно, повреждён зрительный нерв, – поделился заключениями мужчина. – Это серьезно, – Тен-Тен по привычке закусила верхнюю губу. Хидан качнул головой. – Четкость не нарушена? Видишь хорошо? – Я бы сказала, даже слишком, – Хината отвела глаза, но в присутствии Тен-Тен растеряла часть робости и перестала мелко дрожать. – Что думаешь? – Такахаши, не скрывая волнения, посмотрела на мрачно спокойного Хидана. Тот склонил голову ближе к Тен-Тен. – В 90 процентах случаев неврит зрительного нерва сопровождается резким ухудшением зрения. И стопроцентной потерей цветового восприятия. Но если верить нашей красотке, видит она отлично, – он с сомнением смотрел на Хинату. Та категорично кивнула, не позволяя усомниться в ее словах. – При альбинизме тоже происходит патологическое изменение сетчатки и нервов глаза, – Хидан с будничной простотой подлил масла в огонь переживаний. – Но лично я ничего такого за собой не чувствую… – Альбинизм, неврит зрительного нерва, – страдальчески повторила Тен-Тен и обреченно вздохнула, взмахнув руками, точно раненая птица. – Значит, вертолет, – неутешительно подытожила она. – Я не хочу улетать, – резко вскинулась Хината, удивив своей прытью разглядывающих ее врача и временного руководителя группы. – Я не полечу! В этом нет необходимости, – закончила она не столь уверенно под недовольными взглядами. – А кто тебя, нах, спрашивает, – авторитетно развел руками в момент рассердившийся Хидан, – загрузим и полетишь, бля, как миленькая, – он терпеть не мог, когда пациенты начинали пререкаться, доказывая свою правоту, и вопить с пеной у рта, что они всё гуглили, и у них ничего серьезного или они всё гуглили и смертельно больны. И те и другие бесили одинаково. – Но без разрешения Какузу вертолет может и не прибыть. Это надо топать до метеостанции, – Тен-Тен прикидывала все возможные варианты. – А это далековато, – она вновь посмотрела на Хинату. – Но у меня со зрением всё в порядке, – попыталась снова выразить протест Хьюга, – и цвета пропадают лишь изредка… когда волнуюсь. Может, это просто аллергия? – она выжидательно уставилась на Хидана, надеясь, что он подтвердит диагноз. – Вооо, – назидательно ткнул в нее пальцем врач, – первый херов признак повреждения ц.н.с.! В больницу. Срочно! – он сделал в воздухе резкий росчерк, пресекая любые споры. – Чего? – переспросила неприятно изумленная девушка, выпучив глаза и всерьез испугавшись за своё здоровье. – Центральная нервная система, – безрадостно пояснила Тен-Тен. – Давай хоть катер вызовем, ее на Тристан отвезут, там больница. Только сначала выйдем к побережью, – она раскрыла карту, – вот сюда, – и указала ближайшую точку с пологим склоном, ведущим к относительно ровному берегу. А там вдоль побережья и на метеостанцию. – Ну и где, блять, эта радистка?! – Хидан возмущенно крутанулся на месте. *** Итачи ходил по гладким, влажным от ночного дождя камням, пристально осматриваясь. Никаких выемок, ложбинок, желобков. Ничего. Тем более кратера или гейзера. Ино воткнула в бывшее дно два зонда: поиска воды и подземных пустот и стояла неподалеку, наблюдая, как Итачи чуть ли не на четвереньках ползает по низине, принюхиваясь, вглядываясь цепко и придирчиво. Ее приборы упорно молчали. Лишь изредка на датчике поиска воды вспыхивал индикатор. – Возможно, подземный резервуар слишком глубоко, – подала она голос. – Возможно, – согласился Итачи, подходя к ней, – но вода как-то должна туда уходить. Как? – он смотрел на нее черными растеряно-задумчивыми глазами, ожидая самых невероятных версий. Ино озадачено дергала плечами, блуждая взглядом по низине, и закусывала губы. – Я не знаю, – наконец выдала она, полностью солидарная с мыслями в голове Итачи. Он тоже не знал. – М… может, воронка, в которую засасывается вода, настолько сильна, что затягивает туда и камни. Они полностью заваливают вход. А когда вода выталкивается под давлением, выталкиваются и камни? – она в ожидании окончательного вердикта смотрела на биолога. Итачи сложил ладони вместе и приложил их к носу, раздумывая. – Тогда тут должна была образоваться охрененная яма вместо ровного дна, – резонно парировал он ее довод. – Но, в принципе, вполне логично, – он постучал себя по переносице, – если желоб узкий, – он прошелся по низине, рассуждая, – туда могло провалиться всего несколько камней и закупорить его. Просто по одному камню на всю длину, до самого резервуара. Твои приборы какую глубину берут? – он указал на зонды. – До шести метров, – четко ответила Ино, – это предел, и чем глубже, тем сложнее искать. Итачи усмехнулся своим мыслям. – Для воды шесть метров не предел, – он снова обошёл низину, ворочая ботинками камни, – интересно, когда вода снова появится. По составу она идеальна, – что-то привлекло его внимание, он наклонился и выудил среди камней какой-то предмет. – Смотри, что нашел. Ино спешно подошла, вытянув шею, и удивленно хмыкнула, разглядывая лежащую на ладони Итачи витиеватую белую заколку. – Не твоя? – он протянул ей руку, предлагая забрать заколку. – Нет, – затрясла головой блондинка. – Наверно, потерял кто-то из местных или из другой экспедиции, – предположила она. – Наверно, – согласился Итачи, мысленно добавляя, что Дейдаре такая находка будет более чем интересна. – И что теперь? Будем ждать или копать? – Ино переминалась с ноги на ногу. Итачи выпростал руки в разные стороны на всю длину, наглядно демонстрируя размеры низины. – Сколько ты планируешь тут просидеть, копая? Яманака отстранено обвела взглядом пространство исчезнувшего озера, прикидывая. – Давай остальных позовем, явление-то любопытное, вдруг что найдем, – она выдернула зонды и переставила в другое место, стараясь загнать как можно глубже. Результат не изменился. – Остальных? – с сомнением протянул Итачи, представив голосящего Хидана, да и эти три кулемы те еще копатели, свалятся с волдырями на руках после первых двух метров. – Да, в принципе, не за чем, – решил он, – пусть будет, как предположили: тонкий желоб с глубоким резервуаром. А потом, может, как-нибудь, с Дейдарой… – он почесал за ухом. – Взорвать тут всё? – догадалась Ино, обескураженная его идеей. – И что мы после взрыва найдем? – Найдем, Тсукури аккуратно работает, ты же видела. Девушка слабо кивнула, откровенно сомневаясь в блистательных умениях подрывника.