Гоф

Выслушав громогласные нецензурные вопли Хидана, Ино картинно спокойно настроила рацию и передала наушники Тен-Тен. Такахаши связалась с центральным островом и договорилась с береговой охраной о госпитализации пострадавшей Хинаты. – Теперь будем бежать очень быстро, – предупредила она. – Так, разбирайте своё барахло, время давно вышло, – Хидан некультурно распинал сгрудившиеся возле его рюкзака спальники девчонок. Тен-Тен разочарованно посмотрела на часы. Точно. Время пари вышло. Теперь еще и спальник на себе тащить. Какая досада. К берегу спускались почти стремительно, не успев ничего толком рассмотреть. – На обратном пути потаращитесь, – подгоняла группу Тен-Тен. Ей не терпелось поставить точку в вопросе заболевания Хинаты, скинув с себя ответственность на профессиональных медиков. Катер уже стоял на приколе. Его было отлично видно с гористой местности, как он горделиво болтается на волнах в нескольких метрах от берега за неимением возможности подойти ближе. Когда путники вышли на берег, их ждала лодка. Хината как будто специально еле плелась, спотыкалась, замедляла шаг. Итачи предложил взять его под руку, беспокоясь, что зрение ее окончательно подводит. И Хината взяла, робея и краснея, и сильнее укрепляясь в мысли, что не хочет уезжать. – Хидан, ты поедешь с ней, – отдала приказ Тен-Тен, кивая спасателям. Они помогли Хинате взобраться в качающуюся лодку. – Да с хуя ли бы? – Протестующе возмутился мужчина. – Потому что ты врач и сможешь кристально обрисовать ситуацию, – объяснила очевидность выбора Тен-Тен, отвлекаясь от короткой беседы с моряками. – А она что, не сможет? Ей же не язык оторвало, – недовольно бухтел Хидан. – Она не знает местного языка, – старалась не терять выдержки Тен-Тен и упорно тыкала пальцем в шлюпку, требуя, чтоб Хидан валил на борт и не задерживал катер. – А гугл переводчик на что?? – не унимался мужчина, театрально сложив руки на груди и игнорируя указы Такахаши. Конечно, Хидан с радостью сгонял бы на остров отдохнуть, помыться, нормально поспать и пожрать денек-другой. Но ему не хотелось бросать Тен-Тен. Но разве ей это объяснишь? – Тебе тоже надо провериться, – настаивала Тен-Тен, не на шутку сердясь, – вали давай в лодку! – она сердито сжала кулачки. – Вот, блять, только не надо говорить, что мне делать, – Хидан выставил вперед ладони. – Я поеду, – прекратил их беспредметный спор Итачи. Хината с нескрываемой радостью уставилась на Учиха. Поездка в компании Хидана виделась ей сущим кошмаром. Будучи крайне впечатлительно-чувствительной особой, она за все переживала, смущалась, часто паниковала. Присутствие Хидана только усиливало ее нервозность. Чего не скажешь об Итачи: его молчаливая обходительность и вежливая сдержанность подкупали, даря умиротворение. – Заебись, – похвалил его инициативу Хидан. – Через два дня мы будем на метеостанции, – напомнила Тен-Тен, переключившись на Итачи, – ждем тебя там, если что. – Или я вас, – кивнул Итачи, глядя на Хинату, – не думаю, что обследование займет много времени. И тогда уж, либо мы вместе к вам, либо я один, – он повернулся к Ино и вложил ей в ладонь заколку. – Передашь Дейдаре, – чуть слышно произнес он. – Вдруг это как-то поможет. Ино вопросительно посмотрела на заколку, заинтригованная секретом Дейдары, и заверительно кивнула. Хината нахмурила поблекшие глаза. От расстройства, что ее могут отправить домой (а Итачи вернется на остров и продолжит экспедицию в компании Ино), в глазах защипало, цвета пропали. Она обреченно смотрела на серебристые змейки пересекающих берег линий, пока Итачи грузился в лодку и усаживался рядом с ней, и задалась вопросом: а можно ли взять их в руку? На вид они были вполне осязаемы. – От так подфортило! – Хидан довольно хлопнул в ладоши, поворачиваясь к Ино и Тен-Тен. – Теперь в моем распоряжении две красотки, охуеть, я счастливец. Он протянул свои лапищи, стремясь одновременно сгрести девушек в охапку и прижать к себе. Ино довольно грубо оттолкнула его, что его ни капли не задело. – Уйди от меня, я с тобой не разговариваю, – полушутя-полусерьезно отмахнулась от мужчины Тен-Тен. – Ты всё время споришь со мной! – вопреки своим заявлениям, продолжила она разговор. – Я не спорю, я отстаиваю свою точку зрения, – возмутился несправедливо обвиненный Хидан. – Вот-вот, опять споришь! – расстроенно воскликнула Тен-Тен. – Так нельзя, я всё же заместитель руководителя! – ее голос по-детски дрогнул от обиды. – Ой, ладно, ладно, властительница ты моя, иди обниму, чтобы не обижалась, – Хидан миролюбиво распахнул объятия шире, загребая в них Тен-Тен. Девушка, недоверчиво улыбаясь, дала себя поймать и даже прижать, чего не упустил Хидан и сразу прошелся по некоторым ее округлостям. – Все, руки, – рассмеялась Тен-Тен, – пора двигаться, мы катастрофически отстали от плана и отклонились от маршрута. – Час-два роли не играют, – показательно огорчился Хидан ее попыткам вырваться из его объятий. – Играют, Хидан, играют, – Такахаши постаралась говорить максимально серьезно, – идем, не хочу получить нагоняй от Сасори из-за тебя. И не спорь! – она покачала головой, сетуя на его неисправимый эгоизм. – Педантичный уебок, – выругался Хидан. *** – Куда теперь? – Сакура стояла, выпрямив спину и гордо подняв голову. Теперь она ощущала себя полноправным членом команды и бывалым путешественником, преодолевшим неслыханные по тяжести трудности. Сасори посмотрел на нее в раздумьях, будто решал, стоит ли с ней разговаривать. – На метеостанцию. – А как же другие могильники? – Че, втянулась? – усмехнулся Какузу. – Понравилось? Сакура стушевалась от его насмешки. Понравилось. Но не жмуриков выкапывать, а узнавать что-то загадочное и пытаться докопаться до истины. – Время, – коротко ответил Сасори, покидая плато. Сакура шла с ним вровень, ненароком оттеснив Тамико. Та прытко заняла место по другую руку Акасуна, чутко вслушиваясь в беседу. – Что вы ищете? – Сакура чуть забежала вперед и заглянула в эмоционально непроницаемое лицо Сасори. – В целом? Здесь? – В целом? – мужчина приподнял брови, но отвечать не спешил. – Да, в целом, – тряхнула розовой шевелюрой девушка. – Зачем вам понадобились лица Стражей? – Я археолог, – просто напомнил Сасори, – изучаю традиции местного населения, – простота озвученной им цели была слишком очевидной, оттого абсолютно неправдоподобной. – Потом напишу очень умную книгу о жителях острова Гоф. – И мы не пойдем туда, куда они смотрят? – Сакура каверзно прищурилась, не веря мужчине. Нет, она вполне верила, что он напишет ту книгу, но что-то подсказывало ей: цель их экспедиции совсем не в этом. – А чего бы хотелось тебе здесь найти? Теперь, когда ты кое-что видела и знаешь, – он снова посмотрел на нее, на этот раз с затаенной полуулыбкой. Как же легко люди увлекаются идеей, поправ свои железобетонные жизненные принципы. Уже и она согласна копаться в чуть разложившихся останках. Сакура растерянно почесала нос. – Они ведь неспроста это делают, так? – рассудила она, глядя под ноги. – Это как-то связано с ритуалом двух божеств? – ее глаза заговорщицки сузились, а губы сложились в трубочку. Сасори усмехнулся ее таинственному виду. – Все возможно. Точно никто не знает, – он немного помолчал, Сакура подалась ближе, вытянув шею и ожидая феноменальных откровений. – Сегодня на плато ты говорила о человеческой связи с космосом, – с уважением к ее познаниям напомнил Сасори. Сакура быстро кивнула: эта теория давно и широко пропагандируется, и в ней не было ничего внезапного и невероятного. – А теперь представь, что существует нечто, что может всем этим управлять, предположим, хотя бы в земных пределах, – он вопросительно взглянул на практикантку, бросая очередной вызов ее сообразительности и умению воспринимать мир чуть шире, чем обычно учат. – Ммм… – по выражению ее лица Сасори понял: его теория ее не удивила и не озадачила, – Бог, Высший Разум, Мать Природа. У этого «нечто» масса названий, – девушка развела руками, намекая, что нет здесь ничего сверхъестественного. – Допустим, – согласился Сасори, переступая через свой прагматизм, – но всё это аморфно, незримо, неосязаемо и потому, невзирая на право существовать на веру, недоказуемо, как факт существования. – Но есть миллион доказательств… – вступила в горячую полемику Сакура, но Сасори жестом осадил ее рвение. – О миллионах доказательств после. Так вот представь, что есть вполне осязаемый объект, допустим куб. – Сакура удивленно вскинула голову, но не перебивала. – В котором сконцентрирована пусть малая часть, но энергии того «нечто», что держит в равновесии весь мир, – Сасори смотрел в ее глаза, широко раскрытые от осознания чего-то нового, о чем раньше и мысли не допускала, и не смог сдержать очередной скупой улыбки. – И вы верите, что этот куб реально существует? – осторожно спросила она. – Я верю, что есть место, куда смотрят Стражи. И что всё в этом мире взаимосвязано, иначе не было бы равновесия. Сакура опустила голову, задумавшись. Раскопанная могила: белый череп Стража с черной дырой во лбу, пробитой Дейдарой, черные пустые глазницы, обломанный наконечник черного камня. Черно-белый лик бессмертия. Она краем глаза мазнула по глубокомысленному лицу Сасори, стрельнула взглядом в Тамико и вопросительно приподняла брови, как бы спрашивая: Сасори реально ищет мифический куб? Это не бред фанатика? Тамико молча отвернулась: она всегда и во всем доверяла Сасори, разделяя его идеи, и не допускала мысли усомниться в них самой или позволить другим делать это. Сакура немного отстала, интуитивно ища компанию у Дейдары и Какузу, шедших сзади. Мысль, что Сасори – самый обычный фанатичный псих, безжалостный и одержимый, снова закралась в голову. Сасори проводил ее отступление незаметным взглядом. Слишком впечатлительная. Отзывчивая… может статься, это именно то, что нужно. *** Миловидная девушка с копной ярких волос вошла в палату, копаясь в только что полученных результатах анализов. Неотступно следовавший за ней интерн делал короткие пометки в истории болезни новой пациентки, прислушиваясь к негромким репликам врача. Этот интерн Хинате сразу не понравился: блудливый взгляд, развязная улыбка. А еще он очень походил на «нового» Хидана: неестественная для его юного возраста седина, красноватый отлив глаз. Альбинизм. – Да, – девушка остановилась напротив Итачи и поправила тонкой оправы очки, – наблюдается некоторое расширение сосудов, – она очертила область легкого поражения, – это вполне может быть связано с чрезмерной утомленностью или метеочувствительностью госпожи Хьюга. Но в целом нет никаких аномальных, патологических и критических изменений в сетчатке или глазном нерве. Я бы даже сказала, госпожа Хьюга совершенно здорова, ее анализы в норме… – она смотрела на Итачи, ожидая вопросов. – Но ее глаза. Это не воспаление? – скептически отнесся к ее заключениям Итачи, глядя на Хинату. Та во все глаза смотрела на Учиха, не понимая ни слова из их разговора. – Ее глаза в норме, – заверила врач. – Мы понаблюдаем за ней еще пару дней, и, если ничего не обнаружится… – она развела руками, – нет смысла ее тут держать. – Ясно, – Итачи устроил такой расклад, – как ты себя чувствуешь? – обратился он к Хинате. – Как глаза? – Превосходно, – кротко кивнула фотограф, – я сразу говорила: со мной всё хорошо. – А что насчет альбинизма? – Итачи снова повернулся к доктору и кивком указал на улыбчивого интерна. – Здесь такое часто происходит? – Да, – девушка кинула быстрый взгляд на альбиноса, – здесь это довольно частое явление… – Почему? – резко спросил Итачи, не дав ей закончить, и подозрительно нахмурился. – Из-за состава воды? Врач рьяно тряхнула шикарной шевелюрой, усмехнувшись. – Глупости. – Учиха и сам подозревал, что глупости. – У местного альбинизма чисто генетический характер, население островов малочисленно, зачастую случаются кровосмешения, пусть и не нарочно и не в первых поколениях. Отсюда фатальные изменения в хромосомах. А вода… она здесь абсолютно не при чем, – девушка уверено кивнула. – Завтра мы снова проведем ряд повторных анализов, – она перевела свои красноватые глаза на Хинату, – а пока отдыхайте. Попрощавшись, скромная делегация покинула палату. – По-моему, она тоже страдает альбинизмом, – тихо подметила Хината, глядя в закрытую дверь, – судя по глазам. – Да, – задумчиво согласился Итачи, – хочешь чего-нибудь? Хината застенчиво потупилась. – Д-да, кофе, если можно, и пирожное, – еле слышно пролепетала она, стесняясь обременять парня. – Тогда, может, в кафетерий, – предложил брюнет и протянул ей руку. Хината, не помня себя от счастья, ухватилась на широкую ладонь Итачи и скоренько сползла с кушетки. С ним она была готова идти куда угодно. *** Они вывернули от подножия горы в распадок между сопками, где хозяйничал неистовый ветер, швыряя путникам в лицо мелкую каменную пыль, пучки растений и листвы. Высокие тучи с клубящимися светлыми краями неслись, мелькали по небу, изредка открывая солнце. Ветер озверело рвал их в клочья, рвал все вокруг, сбивая с ног. Сакура думала, что на склонах ветер невыносим, но здесь он был настолько силен, что натурально можно было увидеть потоки перемещающегося воздуха. Она уцепилась за руку Дейдары, он крепко сжал ее ладонь, подтягивая неотвратно отстающую девушку ближе к себе. – Какая у тебя парусность большая, м, – усмехнулся он, чувствуя, как его медленно, но верно сносит назад следом за Сакурой, – наверно из-за ушей. Сакура незлобиво хмыкнула, отворачивая лицо. Длинная челка Дея с раздражающей методичностью хлестала ее по лицу. – Нормальные у меня уши, даже меньше чем у некоторых. Дейдара не услышал ее, стоически топая против шквального ветра и таща ее за собой. – Это труба, – крикнула что есть мочи Сакура, щурясь от пыли на еле ковыляющих впереди Сасори и Тамико. Они прижались друг другу рука об руку, поддерживая и подталкивая. – Еще какая труба, – громыхнул над ухом голос Какузу, до которого они благополучно допятились. Сасори махнул рукой в сторону сопки, командуя прижаться к подножию. Их с Тамико обреченно прибило к кучкующейся команде. Дейдара уверенно наступал Тамико на пятки, но тащить на прицепе Сакуру стало гораздо проще, Какузу бесцеремонно подпихивал ее вперед. Глядя в спину Сасори, о которую Сакура буквально нос вытирала, она удивлялась, насколько шагающий за ней исполин силен и вынослив физически. Он без труда преодолевал мощные порывы, и с легкостью передвигал ее. Под горой ветер стихал, воя и теряясь в каменистых складках. – Если ливанет, жди обвал, мм, – Дейдара по-прежнему вел Сакуру за руку. Делал вид, что забыл, а может и правда забыл, но ему было приятно сжимать ее руку, которую девушка не пыталась выдернуть. Напротив, эта опора была весьма кстати. – Вряд ли, – Сасори бегло глянул на небо, – ветер слишком силен, облака здесь просто не задерживаются. Но есть возможность срезать. Он шагнул в сторону и исчез в горе. – Пещера, – ворчливо констатировала Тамико, когда все набились в просторную пещеру. Блондинка окинула беглым взглядом темные стены и потолок каменного мешка, куда их завел Сасори, и судорожно сглотнула, опустив глаза в пол. Она не страдала клаустрофобией, но пещеры не переносила по двум причинам: боялась безнадежно потеряться в сотне прорытых природой переходов, подчас узких, где можно запросто застрять и больше никогда не выбраться, и всерьез опасалась, что кислород рано или поздно иссякнет в подгорном пространстве, а они не успеют выбраться наружу. – Если верить картам – сквозная, – Сасори предъявил карту, как доказательство. – Пфф, – фыркнула Тамико, нервно переминаясь с ноги на ногу и теснее прижимаясь к Сасори. – Сколько этим картам месяцев? Даже если бы их рисовали вчера, они могут не отражать доподлинной картины, часть проходов вполне могло засыпать вчерашним землетрясением. – А могло и не засыпать, – невозмутимо парировал Сасори, намереваясь пробраться сквозь гору, а не в обход. – Да-да, – оживился Дейдара, хмурясь и отпуская Сакуру, – тут надо все хорошенько исследовать. Вдруг какие зацепки найдутся, мм, – его глаза вновь загорелись безумной надеждой. Он упорно гнал мысль, что может найти не просто зацепки, а того хуже – мертвые тела. Но руки сковывала дрожь волнения, и, неловко щелкая зажигалкой, Дейдара закурил. – Фу, не кури здесь, придурок! – моментально взвилась Тамико, переходя на заполошенный ор. – И так кислорода мало! – С плохо скрываемой паникой она попыталась отнять у Тсукури сигарету. – Или газ вдруг рванет! – Подружка великого и непревзойдённого Сасори не должна ничего бояться, – с глумливой презрительностью усмехнулся Дейдара, выдыхая дым девушке в лицо. – Да и нет здесь никакого газа, датчики бы сработали, мм. А ты дура, – он за малым не показал ей язык, – не ори так, а то обвал случится, мм. – Она не моя подружка, – мимоходом поправил его Сасори, глядя почему-то на Сакуру. Девушка пожала плечами, принимая его оправдания. – А ты, Саку, – подрывник повернулся к ней, – не боишься, что воздух кончится, мм? – он подмигнул практикантке и глубоко, с душой, затянулся. – Нет, – уверено мотнула головой Харуно. – Это потому что она еще не знает, каково это, – скривила губы Тамико, стараясь дышать ровнее и тише. – И змеи… здесь наверняка полно змей! – Здесь нет змей, – Сакура постаралась по возможности успокоить Тамико, – слишком сыро и холодно. И каждый человек чего-нибудь боится, – с упреком глянула она на Дейдару, встав на защиту блондинки и искренне ей сочувствуя, – ничего не боятся только полные кретины. – Или Сасори, – Дей весело хохотнул, но, видя, что шутка не зашла, и никто ее не оценил и не поддержал, скис и окинул унылым взглядом тёмные стены. – Может, все-таки стоит обойти, – не унималась Тамико. Сасори молча сунул ей под нос карту. – Ну, вот же, – победоносно завозила она пальцем по карте, испытав явное облегчение, и даже рискнула слабо улыбнуться, – через распад по ущелью. – Ты еще предложи через горы лезть, – хмыкнул Какузу. – В обход горной гряды – это почти половина острова, а потом еще назад. И за сколько ты пройдешь? За неделю? – Но может, где-то там будет ущелье в гряде или не так высоко и отвесно, как здесь, – упрямствовала блондинка, выискивая новые, более безопасные для нее варианты. – Ты видишь на карте еще ущелья, пересекающие гряду? – Этим картам сто лет! – Не сдавалась так просто Тамико. – За это время могли и появиться! – А могли и не появиться, – Какузу надоело ее упрямство и молчание Сасори. – Что нам стоит пройти и посмотреть? Если что, мы всегда можем обратно вернуться, – она с истеричной мольбой смотрела на Сасори, упорно сопротивляясь идти сквозь гору. – Мы же можем вернуться? – Конечно, можем, – безапелляционно кивнул тот, – прямо домой, – и красноречиво посмотрел на ассистентку. Она в тихой панике поджала губы, сильно хмурясь, но замолчала, не смея больше спорить. – Решено, идем здесь, – подытожил Сасори, которого короткий консилиум не особо-то и волновал: реши они иначе, всё равно пошли бы здесь. – Заодно и нам не мешает осмотреться. Карты-то действительно допотопные. Необходимы свежие корректировки. Вооружившись фонарями и на всякий случай держа пистолеты наготове, группа двинулась сквозь гору по извилистым туннелям. *** Их безмолвие было уютным, Итачи думал о своем, Хината пыталась угадать, о чем может думать этот мрачный сексуальный молчун. Даже от мысленного слова «сексуальный» она краснела, смущаясь. – Тебе плохо? – участливо поинтересовался Учиха, глядя на яркий румянец на ее щеках. – Нет, нет, – Хината поспешно закрыла щеки ладонями, подспудно отмечая, что от волнения мир перед ее глазами не изменился: не зарябил скудными цветами, не заблестел змейками. Она распахнула глаза пошире, практически выпучила их так, что они буквально вылезали из орбит, и озиралась по сторонам, ища светлые линии, чем немало обеспокоила Итачи. Он изумленно смотрел в ее не моргающие, круглые, размером с кофейную чашку глаза, подпертое ладонями лицо, и не мог сообразить, что Хината делает. – Что с тобой? – он протянул руку и осторожно тронул ее за локоть, приводя в чувство. – А? – девушка переместила на Итачи беспомощный взгляд, отняла ладони от лица и болезненно моргнула; глаза наполнились слезами. – Н-ничего, – в равной степени огорчаясь и радуясь, ответила она. Кажется, она приходит в норму – это радовало, но потеря столь необычной способности видеть то, чего не видят другие, ее немного расстроила. Даже если эта способность абсолютно необъяснима. Но бесспорно уникальна. – Я могу отправить тебя домой, – предложил Итачи, пытливо глядя на Хинату и невесомо касаясь пальцами ее локтя. – Я … нет! Я не хочу домой, – ее застенчивость как рукой сняло, в голосе и взгляде скользнула сталь. – Возможно, здешнее оборудование недостаточно продвинуто, чтобы выяснить причины… Итачи сдержанно удивился ее стремительной перемене и попытался вразумить Хинату, но она и слушать не стала, внезапно рассердившись. Все просто обожают ей командовать! – Я закончу экспедицию! – она неуклюже дернулась, вскочила на эмоциях, переживая, что Учиха спровадит ее подальше, и никто ему не помешает. Качнулась, оступившись, стул позади нее с противным скрежетом резко отъехал в сторону и не нарочно ударил официантку, проходившую мимо с полным подносом. Не будь Итачи столь привлекателен, официантка не проходила бы так близко от него, игриво косясь на серьезного брюнета. Не будь Хината столь нервозна, поднос не накренился бы, роняя чашку кофе на колени Учиха. Не будь кофе столь горячим, Итачи, возможно, и дальше сидел с каменным лицом, не обращая внимания на девушек вокруг. Но пришлось обратить. Парень стоически сжал зубы, пронзая свирепым взглядом схватившихся за головы перепуганную Хинату и ошалелую официантку. – А-а-а-а-а-а!!! Бля, жжет!! – кажется, она никогда в жизни так не орала. Схватившись за бедро, Ино взвыла на весь пляж. Под штанами нещадно горело, точно ее обдали кипятком. И в следующую секунду в голову мощной кувалдой влетела пара смачно отборных ругательств, которыми душка Учиха мысленно поливал милашку Хьюга и еще какую-то криворукую девицу. Ино рухнула на колени, согнулась пополам, вцепившись руками во вздувшиеся, скованные болью виски, уткнулась носом в колени и истошно выла, зажмурившись до звезд перед глазами. – Ино, что с тобой? – перепуганная Тен-Тен неистово трясла ее за плечо, гладила по голове, не зная, как помочь подруге, и призывно-растерянно оглядывалась на Хидана, ища помощи. – Че, живот прихватило? – мужчина попытался поднять блондинку, но та буквально вжалась в саму себя, не в силах распрямиться. – Итачиии, – проскрежетала она сквозь зубы. – Пиздец, еще одна чердаком по Учиха поехала! – Хидан удрученно почесал затылок, – давай, детка, поднимайся, дай глянуть, че там у тебя, – он крепко взял ее за плечи и потянул на себя. Сведенное судорогой тело Ино внезапно обмякло, голова запрокинулась, веки расслабленно дрогнули, она испустила тихий всхлип и потеряла сознание. – Вот, блять, – Хидан присел перед ней на корточки и хлестко отлупил по щекам, приводя в чувство, – че нынче за бабы малахольные. Давай, очнись, кто за тебя твой саквояж переть будет?! Хината в ужасе схватилась за голову, ее глаза чудом не вываливались из орбит, казалось, больше, чем она выкатывала их прежде – уже невозможно. Но Хината смогла. Она затравленно уставилась в перекошенное лицо Итачи, на беззвучно шевелящиеся губы и была готова рвать на себе волосы от раскаяния. Официантка выглядела ничуть не лучше. Она лепетала слова извинения и порывалась протереть штаны Итачи салфеткой. Парень тоже вскочил, получив бодрящую порцию кипятка на ногу, и тряс штанину, отлепив ее от покрасневшей ошпаренной кожи. – Какой, бл, у вас кофе горячий, – еле выдавил он, отбиваясь от попыток официантки промокнуть его штаны. – И-итачи-сан, простите, – слезно прошептала Хината и потянула к нему руки, не зная, за что схватиться. Учиха стоически отбился и от ее притязаний, отодвинув руки девушек от себя подальше. – Итачи, ты идиот! – вкладывая всю боль в мысленный упрек, Ино рявкнула, обращаясь к незримому Учиха, от которого ее отделяли сотни километров. Она не понимала: что, как и почему происходит, но ощущения были те же, что и в озере, когда она впервые услышала его голос в своей голове. Будто она – это он, будто она живет в его сознании и может с ним говорить. Точно знала, что может. И слышала, как он отвечает. Возможно, не совсем осознанно. На уровне какой-то сверхнеясной, космической связи, запредельной и, черт побери, необъяснимой никакими научными доводами. – Почему я идиот? – Ошарашено еле слышно выдавил Итачи побелевшими губами. – Что? – Лицо Хинаты удивленно вытянулось. – Итачи-сан, вам так плохо, да? Она точно не называла его идиотом, да и как бы она посмела? А вдруг ему послышалось, и теперь он думает, что она – невоспитанная хамка. Итачи вздрогнул, забыв об обожженной ноге, мокрых штанах, тихо всхлипывающей Хинате, суетящейся вокруг официантке. Ее голос летал, бился, громыхал, буравил его сознание, иступлено раздирая внутреннюю ткань мозга. Череп будто раскроили изнутри, всунув в него что-то инородное, точно Ино вцепилась в него обеими руками и пытается влезть туда целиком. Кровь бурно ударила в голову, веки набрякли, отяжелели, глаза горели, наливаясь кровью: она переполняла их, стремясь хлынуть наружу. Он зажмурился, пряча от Хинаты расцветающие кровавыми вкраплениями радужки. Хината уже откровенно рыдала, теребила его руку, выводя из-за стола. Официантка недоуменно смотрела на него как на умалишенного. Он шел послушно, немного неуверенно, точно малое дитя. Голос Ино в голове заполнял всё его сознание, подчиняя волю. *** К расстройству Сакуры, по дороге им не встретилось ничего выдающегося, захватывающего или попросту интересного. Поначалу ее привлекли какие-то симметричные выбоины на стенах, имеющую определенную направленность, но Дейдара быстро развенчал ее миф о таинственных внеземных или гномьих знаках, объяснив, что это самые обычные зарубки, какие оставляют путешественники, чтобы выбраться наружу и не плутать по пещерам до самой смерти. Сам он тоже ничего не обнаружил, хоть и заставлял группу досконально изучать каждый миллиметр прохода или очередной пещеры. Он беспрестанно нервно щелкал различными датчиками, матерился и сердито передёргивал плечами. Впрочем, кроме Сакуры никто не кинулся тщательно обшаривать проходы. Сасори вел группу, сверяя карту с действительностью, Тамико крепко вцепилась в его локоть и не отпускала ни на секунду, плотно зажмурив глаза и отрывисто дыша. – Долго еще? До Сакуры периодически долетал ее дрожащий шепот. – Если ты откроешь глаза, отпустишь меня и перестанешь наступать мне на ноги, мы сможем двигаться гораздо быстрее, – с холодной терпеливостью отвечал ей Сасори. Тамико послушно отпускала его, но тут же снова хваталась обратно. Какузу так же уткнулся в датчики и внимательно изучал стены. Судя по его коротким репликам, Сакура догадалсь: он ищет скопление газа или жилу. Но пока ни то, ни другое находиться не спешило. Очередной душный (воздуха тут и правда было ограничено, и в какой-то момент Сакура даже начала разделять панику Тамико) туннель вывел их в небольшую пещеру с каменной довольно глубокой чашей в полу. Все дружно направили фонари в чашу. Два вздоха: разочарования и облегчения отразились от стен пещеры. Дейдара и хотел найти хоть что-то, намекающее на присутствие здесь своей невесты. Но и опасался находки. Какузу очень хотел найти хоть что-нибудь стоящее, ценное, значимое в денежном эквиваленте. Но чаша оказалась пустой, если не считать несколько гладких камешков на дне. – Зачем ее выдолбили здесь? – Сакура, охваченная озадаченным любопытством, скользила лучом фонаря по дну чаши. – Ее не долбили. Это естественный бассейн подземного озера, – пояснил Сасори. Сакура метнула в него вопросительный взгляд. – Оно высохло? Сасори качнул головой. – Это кочующее озеро. Вода то возвращается сюда, то снова уходит. Датированные разными временными промежутками карты фиксируют то его наличие, то отсутствие здесь, причем нет никакой сезонной или временной закономерности его появления и исчезновения. Велика вероятность предположения, что оно перемещается по подземным каналам и выходит на поверхность в определенных местах, но не в определенное время. И в этом его загадка. Сакура вдумчиво кивала, продолжая сканировать стены и дно фонариком в поисках отверстий, откуда поступает вода. – Стой! Она чуть не выронила от испуга фонарик, когда Дейдара рявкнул на нее и вцепился в руку, возвращая луч в какую-то точку. – Там что-то блестит, мм. Все внимательнее вгляделись в темноту дна, где среди камней что-то слабо поблескивало. – Я полезу, мм, – твердо заявил Дей, снимая рюкзак. Он вытащил веревку, обмотался ею на манер перевязи и, осторожно скользя по гладким краям, спустился в чашу. Сакура освещала ему путь, Сасори и Какузу удерживали веревку. Тамико переживала. – Ну что, что там? – Сакура взволнованно ерзала на краю чаши, норовя свалиться вниз. Дейдара глухо шлепал по дну, освещая его своим фонарем. Присел на корточки, осторожно пошурудил рукой меж камней и триумфально хмыкнул. – Скажи, что это слиток золота, – хрипло усмехнулся Какузу. Дейдара рассмеялся в мрачном веселье. Его смех, вибрируя, отразился от стен чаши и лающе разлетелся по пещере, теряясь под сводом. – Тише ты, идиот, – Тамико затравлено закатила глаза и боязливо глянула в потолок. – Это браслет. Серебряный. Тебя устроит, мм? – Дей еще немного поразгребал камешки и, ничего не найдя, дернул за веревку. Друзья помогли ему выбраться. – Это твоей невесты, да? – Сакура с сочувствующей дотошностью заглядывала Дею в лицо. – Нет, мм, – уверено отмахнулся тот от расспросов и продемонстрировал всем находку. – Скорее всего из набора, – заключила Тамико. – Браслет на предплечье. Или щиколотку. – Да, – согласился Какузу, – мы производим нечто подобное. Не эксклюзив. Могли потерять как с других экспедиций, так и местные-племенные. Они любят всякую такую хрень на себе таскать. Ну че, с первой драгоценной находкой, – он хлопнул Дейдару по плечу. Подрывник криво улыбнулся, пряча браслет в рюкзак. Следующий из пещеры туннель разрушил все надежды Сасори сократить путь. – Приперлись! – раздражённо процедил сквозь зубы Какузу, упершись взглядом в обвал. На карте четко означался проход, но осыпавшиеся свод и стены красноречиво намекали: хода больше нет. – Взрывать нельзя, м, – сразу предупредил Дейдара, – сами себя похороним. – Прокапываться тоже не вариант, – Какузу ощупал плотное нагромождение камней. Сакуре подумалось: ему вполне хватило бы силы выдернуть самый огромный валун из этой кучи, и вся преграда развалилась бы сама собой, как карточный домик. – Даже мелким взрывом? – во взгляде и голосе Сасори читались усмешка и вызов. – Да говорю, не вариант, – нахмурился Тсукури, понимая, что его в очередной раз пытаются взять на понт. – Здесь даже укрепиться нечем, балки там, перемычки, чтоб потолок на голову не упал, хмм. – То есть ты не сможешь? – усмешка в словах Сасори стала более ядовитой. – Я смогу! – взревел Дей, заводясь. Никто не смел сомневаться в его профессионализме. – А ты можешь мне сказать, какой он по протяженности, мм? – он дерзко развел руками, точно приглашал Сасори на бойцовский спарринг. Пока они тягались в провокациях, подначивая друг друга, Сакура мелко шуршала вдоль туннеля, скользя ладонями по холодным ребристым стенам. Различные гладкости и впадинки хорошо отвлекали от постепенно захватывающей ее мелкой паники. Она страшилась представить, каково это, устроить взрыв в столь мизерном пространстве где-то в середине горы и очень надеялась, что Дейдара не поведется на развод Сасори. Неожиданно она замерла, перестав их слушать. Провела ладонью туда, обратно, отодвинула дальше, поднесла чуть ближе, направила луч света на определенное место и буквально влипла туда носом. Стены туннеля казались сплошным непроницаемым камнем многокилометровой ширины. Но там, куда Сакура сейчас светила, ясно улавливалось движение воздуха, которое шло из стены. Очень-очень слабо, едва ощутимо. Она вынула нож и ковырнула острием стену, к ее изумлению, камень легко поддался, на поверку оказавшись толстым спрессованным слоем каменно-землистой пыли, набившейся в какую-то щель. – Сакура, что ты там делаешь? Она подскочила от внезапности и воткнула нож глубже в проем. Он вошел полностью, снаружи осталась одна рукоятка, вокруг которой медленно осыпались кусочки земли. Сасори хоть и говорил с Дейдарой, но не переставал пристально следить за действиями практикантки, и когда она остановилась и начала расковыривать стену, потерял к теории взрыва всякий интерес. – Я? – она выдернула нож, и ей почудилось, что там, за проемом, гораздо светлее, чем здесь. Возможно, тому виной был ее фонарь, освещавший небольшое отверстие. – Тут какая-то щель, – она снова заработала ножом, очищая просвет. – По-моему, там что-то есть, еще одна пещера, кажется. Остальная группа охотно присоединилась к ее занятию. Поднесенные к стене датчики отдаленно фиксировали наличие каменного мешка за плитой. В считанные минуты совместных усилий стена туннеля была поделена извилистой дорожкой поема, за которой действительно угадывалось свободное пространство. – Будем ломать, – распорядился Какузу. Ему, пожалуй, больше всех не терпелось проникнуть внутрь и найти там если не несметные сокровища, то хотя бы малюсенькую драгоценную жилку. – Взорву, хмм, – Дейдара угрюмо отодвинул его от стены, придирчиво изучив потолок и толщину стен. – Держитесь ближе к завалу, там камни удержат часть потолка, если че, мм, – он установил точно отмеренные заряды в щель, закрепил огнепроводной шнур и тоже отошел к груде камней. – Пооооджигаю, хх, – весело пропел он. Радостное безумство в его глазах и широкая припадочная улыбка придавали его лицу болезненную красоту. Сакура смотрела на него, пока зажигалка не погасла. Шнур вспыхнул, пламя резво помчалось по полу, пощелкивая и стрекоча. Туннель наполнился едким запахом жженого пороха. Все, кроме Дейдары, спрятали лица в отворотах курток и закрыли глаза и уши. Три негромких хлопка. Фонари напряженно уставились в стену, по которой несмело поползли кривые трещины, разделяя на крупные куски. Несколько камней упали с потолка, никого не задев. Нижняя часть стены осела на миллиметры и накренилась, но продолжала стоять, прочно упершись в пол. – Еще заложу, м, – Дейдара откашлялся от пыли и фанатично потер руки, разойдясь не на шутку и больше не беспокоясь, что свод не выдержит второй серии взрывов. – Хватит, – остановил его Какузу, вытирая лицо ладонью, – раздолбим. Стальные мышцы, каменные кулаки, сокрушительные удары. Теперь Сакура знала, про кого это. Она и представить не могла, что обычная кирка способна наделать столько шума в умелых руках. Какузу своими руками пользоваться умел. Одним расторопным движением он зацепил край разломанного, но устоявшего куска стены (что загораживал проход), и потянул на себя. Кажется, даже вены не вздулись на его руках от усилия, а каменная плита уже лежала у его ног, подняв в затхлый воздух туннеля въедливую вековую пыль. Перекрестные лучи осветили мелкую пещеру. – Опять пусто, – сердито констатировал Какузу, ожидая обнаружить как минимум сундук, набитый сокровищами. – Не совсем. Выключите фонари, – скомандовал Сасори. В наступившей темноте четко вырисовывался узкий лаз в боковой стене новой пещеры. Он был словно подсвечен изнутри, завлекая путников призрачным светом. – Думаю, там выход, – протискиваясь полубоком, Сасори без колебаний пролез в пробитую брешь. Сакура тревожно смотрела вверх, на угрожающе нависший над ними остаток толстой стены со зловещими стрелками свежих трещин. – Иди, мм, – Дейдара подтолкнул ее вперед. На трясущихся ногах Сакура двинулась по проему, цепляясь плечами за стены. Всего три широких уверенных шага отделяли ее от Сасори, который стоял к ней боком и изучал предполагаемый выход наружу. – Сакура, быстрее, мм, – раздался за спиной взволнованный шепот, больше похожий на шипение змеи. Сверху донеслось шуршание, точно что-то съезжало ей на голову, посыпались камешки и водопады пыли. Сакура испуганно вздернула голову, вопреки приказу, замерев на месте. В ужасе вытаращила глаза, когда увидела, как огромная многотонная стена неумолимо опускается на нее как гидравлический пресс, всерьез намереваясь расплющить девушку в лепешку. Сильный толчок в спину вывел Сакуру из оцепенения, она влетела в пещеру, чуть не сбив по пути Сасори, и шмякнулась о противоположную стену, выронив фонарик. Надтреснутый кусок с ошеломляющим грохотом обвалился, разламываясь, заваливая проход. Дейдара чудом успел выдернуть Какузу из проема и оттащить подальше. Отколовшиеся от удара осколки камней брызнули в стороны, угодив Дейдаре по лицу и голове, Какузу по ребрам. – Ааа, – истеричный визг Тамико практически заглушил грохот обвала. Ему вторил тихий вскрик Сакуры, закрывшейся руками от осколочных снарядов. По потолку их с Сасори внезапного укрытия тоже позли предательские трещины. Сасори напряженно следил за их увеличивающимся размахом. – Лезь в лаз, – полушепотом приказал он, не отрывая глаз от потолка. – Ч-что? – не поняла его Сакура, страшась отнять руки от головы и поднять глаза. – Лезь в лаз, – Сасори шагнул к ней и требовательно дернул за рукав, заставляя немедленно подчиниться. Ком застрял в мгновенно пересохшем горле, Сакура с трудом сглотнула и испуганно уставилась в темную дыру, ведущую в неизвестность. – Я не полезу! – панически взвизгнула она, размазывая по лбу липкую кровь. Какой-то камешек всё же рассек ей кожу. – Я застряну! – Нет, ты худая, ты не застрянешь, – Сасори торопливо тянул ее к лазу, поглядывая на начинающий осыпаться потолок. – Быстро лезь, поверхность близко. Иначе нас завалит. – Я задохнусь, там совсем нет воздуха! – она вдруг уперлась руками и ногами в стену у самого лаза. Ей бы не было страшно, если бы она до конца осознавала бедственность их положения и срочную необходимость действовать. Но ее лихорадило от кошмара, в голове звучали слова Тамико о кончившемся кислороде и узких проходах, где так легко застрять и остаться там навечно, мучительно умирая от голода. – Сакура, посмотри на меня, – он резко развернул ее к себе, начиная выходить из себя, и тряхнул что есть силы. – Потолок осыпается. Если мы не залезем сейчас в эту чертову дыру, нам капец! Ты меня понимаешь? Она то кивала, то мотала головой, не вникая в смысл его сердитых слов. Зажмурилась, стараясь дышать ровнее, чувствуя, что теряет сознание. Затем резко открыла глаза, устремив обезумевший взгляд в потолок, и снова вскрикнула. Часть потолка у завала рухнула на пол бесформенной кучей. Сверху на нее, гремя костями и черным обсидиановым наконечником (всё, что сохранилось за столько лет от алебарды), неизящно приземлился скелет, рассыпавшись от удара на фрагменты. Сасори задрал голову, рассматривая круглое отверстие в потолке, откуда прилетел мертвец. – Захоронение в камне, – усмехнулся он, – поверхность действительно близко. Сакура только беспомощно открывала рот, выпучившись на рассыпавшиеся по всей пещере человеческие кости. Она чудом не рыдала, пережив поистине самые жуткие минуты своей жизни. Сасори снова повернулся к ней и заговорил более сдержанно и хладнокровно, видя ее неподдельный шок. – Успокойся, мы выберемся отсюда, обещаю, – он смахнул челку с ее лба и вдруг усмехнулся, коснулся пальцами кровавого ромба на лбу, – точно меченая, – шепнул он и, заключив ее лицо в ладони, заставил смотреть на себя, а не на древние останки. – Лезь, – настойчиво, с нажимом приказал он, и в его взгляде мелькнуло раздражение, – если не хочешь, чтоб мертвецы сыпались тебе на голову. Сакура рвано закивала, боясь отвести взгляд от проникновенных глаз Сасори. В его руках она почувствовала себя защищенной. – А… а вы? – икнула она, положив свои ладони поверх ладоней Сасори. – А я следом, – заверил он и вздохнул, – если, конечно, ты меня отпустишь. Сакура сначала кивнула, потом мотнула головой, словно передумав. – Я не хочу вас отпускать, – по-детски правдиво созналась она, – мне без вас страшно. Сасори коротко улыбнулся, крепче сжал ладонями ее скулы, поднимая ее перепачканное лицо ближе к себе, и поцеловал сухие, обветренные губы. Поцеловал с искренним желанием и удовольствием. Сакура не дернулась, не обомлела, не ошалела, когда шершавые губы Сасори коснулись ее губ, жадно целуя. Она просто пришла в себя, перестала трястись и тихо выдохнула, отвечая на внезапный поцелуй. – Если у тебя закончится кислород, я сделаю тебе искусственное дыхание, – клятвенно пообещал Сасори ей на ухо, прерывая сладостные минуты горячего поцелуя, – а теперь ползи. Я сразу за тобой. Если застрянешь, я тебя вытяну. Сакура смущено кивнула, но уже более осмысленно и осознанно, и бегло глянула на потолок, где трещины постепенно расширялись, продолжая осыпать их камнями и землей. Из одной уже торчала ступня очередного скелета. Девушка развернулась и сунулась было в лаз, но Сасори остановил ее. – Рюкзак сними, мы их потом заберем, и возьми это, – он отдал ей ее фонарь и мягко подтолкнул к выходу.