Гоф

– Да ну нах! Реально хочешь, чтобы мы тут уебашились до смерти? – возмутился Хидан, кидая на землю рюкзак. – Хочешь сидеть и ждать Сасори? Он придет и будет тоже самое, – развела руками Тен-Тен. – Клал я на этого уебка, – хмуро фыркнул Хидан, деловито разматывая бинты с запястий и растягивая их на ладонях. Тен-Тен покорно вздохнула и вытащила из кармана карты. – Сыграем? – провокационно улыбнулась она и подмигнула Хидану. – Да, блять, и без карт всё ясно! – буркнул мужчина. – Их просто нереально продолбить, – Ино качала головой и скептически осматривала стены, поднимавшиеся темными неприступными массивами в серости будущей ночи. – Дей с взрывчаткой был бы как нельзя кстати. – Нет ничего нереального, – парировал Какузу, вооружившись кайлом. Ино стрельнула глазами в Итачи. Нереального на Гофе хоть отбавляй. – Нереально попасть между Стражами, – она претенциозно дернула бровями, точно вызывала мужчину на спор. – А нам между ними и не надо, – Итачи размял руки и плечи, готовясь к тяжелому физическому труду. – Пойдем сквозь могилу, так меньше долбить. Ино резко выпрямилась и сжала лямку сундука. До неприятия представила, как они похрустят по костям, пробираясь сквозь могилу, и сморщилась, тряхнув челкой. – Это не настолько мерзко, как тебе представляется, – заметил Итачи, стоя к ней спиной. Он не видел ее перекошенного неприязнью лица, но доподлинно ощутил ее настроение. Оно просачивалось воровато медленно от основания шеи, задевая нервные окончания, и закрадывалось в голову, обосновываясь, становясь там полноправной хозяйкой. Без преувеличенных поэтических метафор Итачи мог смело заявить: Ино царила в его сознании. Он размял кулаки, удобнее перехватывая кирку, и посмотрел на Тен-Тен. – Куда? Тен-Тен хмуро водила датчиком вдоль стены. – Плохо улавливает, – она разочарованно закусила нижнюю губу, – показывает лишь общую вероятность наличия органических останков. Но… просвет между нишами… – она покачала головой. – Хуйня – война, главное – маневры, – успокоил ее Хидан, докуривая, – докопаемся. Ща нахер ту все стены сравняем ради тебя, – он широко усмехнулся и стащил с себя куртку и футболку, предвкушая горячее времяпрепровождение. Тен благодарно улыбнулась его бесхитростной поддержке, упоенно, украдкой любуясь крепким, свинцовым телом мужчины. – Здесь, – Хината отважилась подать голос, рискуя рассекретить себя, и мягко тронула Тен-Тен за локоть, одновременно прикладывая ладонь к стене могильника, – копать надо здесь. Мужчины с инструментами наперевес с подозрением посмотрели на Хинату, затем на Такахаши. – Ну и? – Хидан потряс кайлом, обращаясь к Тен-Тен. – Ну… тут, – неуверенно пожала плечами девушка, надеясь, что Хината каким-то мистическим чудом не ошиблась, и им не придется бурить насквозь стену целиком. А даже если и ошиблась, долбить всё равно придется, так не пофиг ли где, чтобы не терять время, раз она не может определить наверняка. – Это точно, – заверила всех Хината. В медленно надвигающейся темноте ее белесые глаза слабо светились. Хидан пожал плечами и обрушил первый удар на камень. Кайло звонко дзынькнуло железным наконечником, выбивая искры и осколки. Итачи присоединился к альбиносу. Какузу какое-то время задумчиво стоял и придирчиво-изучающе рассматривал Хинату. Девушка суетливо отвернулась и отступила, прячась за спину Ино от пристального взгляда мужчины. – И че ты там, блядь, прохлаждаешься? Затесался среди баб, – угрожающе рявкнул на него Хидан, нанося дробящие удары. Какузу нечленораздельно хмыкнул, раздеваясь по пояс. Ино безотчетно прищелкнула языком, вперив взгляд в массивно-литой торс этнографа, на котором сплошные волны идеальных мышц пересекали неидеальные грубые шрамы. – Кто вас так, Какузу-сан? – вырвалось у нее достаточно громко для риторического вопроса под нос. – Ммм? – он на миг обернулся на любопытную блондинку и врезал со всей мощи по скале. Ино могла поклясться: кайло вошло в камень практически по рукоять, и, если бы чуть больше света, они наверняка увидели бы на стене целый фейерверк трещин от того места, куда ударил Какузу. Вибрация прошила скалу и обратной волной ушла в мышцы Какузу. Ино отошла подальше и бросила вопросительный взгляд на Тен-Тен. Та лишь махнула рукой. Работа кипела, мышцы горели и вздымались, пот лился ручьями. Срывавшийся с неба мелкий дождь, казалось, с шипением испарялся, только коснувшись натруженных мужских тел. Они, не переставая, крушили стену, разметывая ее в куски, отдувались, сплевывали, тихо ругаясь, стирали с лица пот, но работали слаженно, не мешая друг другу. Девушки стояли поодаль, наблюдая, любуясь. – Я им помогу, – Хината схватила флягу с водой и полотенце, глядя на прилипшие к спине мокрые волосы Итачи. – Главное не мешать им сейчас, – остановила ее Тен-Тен. Ино тоже не отнимала глаз от Итачи. Физически он не выглядел столь же крепким, как Какузу или Хидан, в его осанке и руках прослеживалась некая аристократическая утонченность. Как и у Сасори. Но их обманчивое благородство черт и внешняя инфантильность играли злую шутку с теми, кто рискнул бы потягаться с ними в грубой силе, неверно расценив все шансы. Она стояла, бледнее мела, смотрела на Итачи и скрипела зубами, сжимая горящие ладони. Каждый удар, отдававшийся возвратной дрожью в теле Итачи, чудовищно вонзался и в нее. Как будто это она крушила стену. Ей оставалось лишь молить, чтобы они поскорее закончили, и ее мучения прекратились. – Ух ты ж, блядь, угадала! – восторженно выдал Хидан, когда его кайло вошло в пустоту. За последним тонким слоем камня действительно была ниша. Из каменной толщи свисали две костяные конечности с оторвавшимися ступнями и часть таза. – Выше долбить не будем, – заявил Хидан, – и так пролезем, – он очертил круг намеченной норы, через которую им предстояло протиснуться в могильник. – Если Акасуна надо, пусть, нах, сам приходит и ебашит тут всё, – он вытер мокрое лицо не менее мокрой рукой, размазывая пот, грязь и дождевую воду. Полностью солидарный с ним Какузу выдрал ноги скелета, кинул позади себя и углубился в нишу, остервенело работая киркой. Тен-Тен воодушевленно направилась к костям, потирая руки. – Откуда ты узнала? – мертвенным голосом прошептала Ино, радуясь короткой передышке и стараясь отвлечься от глухого эха новых ударов, от которых неистово звенело в голове. – Остров сплошь пронизан силовыми линиями, – тихо произнесла Хината, хмуро уставившись на кости. Внутренне она вся сжалась, и ее передернуло от кощунственного обращения Какузу с останками Стража. – Еще бы, – хмыкнула Ино и закатила глаза, никак не связав слова фотографа со способностью угадывать. Итачи снова махал кайлом, и у Ино ныли зубы от напряжения. Плечи и спина отваливались от боли и усталости. Хината озадачено покосилась на блондинку. Неужели тоже видит? А вдруг? И тоже молчит. – Ты их тоже видишь? – таинственным шепотом просвистела она. – Кого? – Ино страдальчески посмотрела на Хинату, не в силах сдержать слез обиды и муки. Оба ее глаза дергались вразнобой и чуть прикрывались синхронно со звуком очередного металлического удара. – Линии, – неуверенно пояснила Хината. – Конечно, их тут полно, – сквозь сжатые зубы процедила Ино и пнула стоявший в ногах ящик, – иначе как бы всё это работало. Вся планета пропитана электричеством. – Мммм, – многозначительно промямлила Хината. Не видит, просто знает. Она украдкой обеспокоенно озиралась. Линии посверкивали, слабо мерцая, вибрировали, тухли и вспыхивали вновь, словно заряд их аккумулятора иссяк, и они тратили последний запас энергии. Глубоко в недрах Гофа вязкая жижа колыхнулась, пузырясь, поднимая с бездонного омута черный осадок, и врезалась, прокатываясь, в основание острова. Земля содрогнулась легким толчком. Над островом сгустилась и разлилась тревога. Хината побледнела, чувствуя далекие разрушения. Сейсмограф Ино неуверенно пискнул и тут же замолчал. – Хмм, – хмыкнула блондинка, открыла крышку и изучила показания, абстрагируясь от неприятных ощущений, переводя мысли в рабочее русло. – Глубокие мелкие толчки. – Свшии, – свистнул Хидан, привлекая всеобщее внимание. Тен-Тен рассеянно подняла голову, погрузившись в исследование костей. Мужчина сделал угловатый реверанс и пригласительно указал рукой в зияющий темнотой лаз, где только что скрылись пятки Какузу. Тен-Тен делово кивнула в знак благодарности и полезла следом, прихватив с собой конечности скелета. – Шуруй давай, – скомандовал Хидан Хинате. Она мешкала, то косясь на Итачи, то окидывая тревожным взглядом лаз, смотря преимущественно вверх, где проступали неясные блеклые очертания оставшейся части скелета. – Давай, давай, вперед, – подгонял ее Хидан, подталкивая, – не задерживай, я за тобой. Проходя мимо Итачи, Ино покачала головой, поймав его вопросительный взгляд. – Это было охереть как больно, – поделилась она и стукнула зубами от дрожи. – Чувствовала? – он не отставал от нее ни на шаг, изучая ее спину. – Каждый удар! – ее зубы снова клацнули, а слова потерялись в глубинах ниши. – Как будто я крошила стену. – Извини, – безвинно извинился Итачи, выбираясь в амфитеатр и отряхиваясь. Они врубили фонари на полную мощность, не опасаясь, что их заметят с берега, и бегло осмотрелись. Такая же своеобразная чаша в холмах, как и прочие могильники, лишь чуть меньше деревьев. – Спать! – устало распорядилась Тен-Тен. – Остальное – завтра. Наскоро соорудили навес, поели торопливо и молча. Хината постоянно ежилась, ловя на себе взгляды Какузу, и поспешно нырнула в спальник, укутавшись с головой, подспудно надеясь, что этнолог не уляжется рядом с ней, чтоб и дальше донимать ее впечатлительную натуру прилипчивыми взглядами. Она высунула кончик носа и осмотрелась в узкую щель. Ино только укладывалась, поправляя спальник столь тщательно и в такой сосредоточенной задумчивости, будто готовила царское ложе для знатной особы. Итачи стоял рядом торжественным стражем, погруженный в мысли, не глядя на Ино. Но не покинул свой пост до тех пор, пока она не легла спать. Хината удрученно вздохнула и закрыла глаза. – Ну как, недотрога? – Хидан притянул к себе Тен-Тен, отрывая ее от увлекательнейшего развертывания спальника, – я сегодня все руки до кровавых мозолей стер, к хуям собачьим, – перед лицом девушки возникла ладонь как доказательство. – Надеюсь, утешительным не ограничимся, м? – он наклонился к ней и провел пальцем по скуле. Тен-Тен устало улыбнулась, поражаясь его нескончаемой энергии. – Не сегодня, – качнула она головой в искреннем сожалении. – Кто б, бля, сомневался, – хмыкнул мужчина, – сегодня и меня уже нехило выебали эти скалы, – он кивнул на пробоину в стене и громко изможденно выдохнул, не выпуская девушку из рук. – Ладно, не хандри, – шепнула Тен, приподнялась на носочки и, обняв Хидана за шею, поцеловала. Кольцо его рук моментально сузилось, ненасытность проникла в каждый вдох и движение. – Милая, а меня еще и на сегодня хватит, – хрипло усмехнувшись, удивленно констатировал он и нагло настойчиво положил ладонь Тен-Тен на свой пах. – Чувствуешь? – Белые брови выразительно дернулись. – Чувствую, – улыбнулась Тен, – спасибо за помощь. Нам надо хорошенько отдохнуть, – проскользила ладонью по его щеке и снова поцеловала, прижимаясь теснее, плавясь в эйфории. – Ко мне или к тебе? – прохрипел Хидан, кивая на лежаки. Поцелуи распалили его фантазию окончательно. – Каждый на свое место, – покачала головой Тен-Тен, соблазнительно улыбаясь и выгибаясь в руках мужчины против собственной воли. Слишком велико было искушение поддаться. – Многовато слушателей, – она стрельнула глазами на притихший лагерь. – Да и пусть завидуют, – хмыкнул Хидан, утягивая ее под тент, – я заполучил самую шикарную девушку: умную и сногсшибательно красивую. – Не торопи события, – отшутилась Тен, вырываясь из объятий, – спокойной ночи. – Усрусь, но не покорюсь, да?! – гневно рыкнул Хидан ей вслед. Тен-Тен лишь тихо рассмеялась. *** Ночью перед лицом угрозы Сакура восприняла возникшую неведомо как силу, как данность, как нечто естественное и принадлежащее ей. Даже не удивилась. Проснувшись до рассвета под гул ветра, шорох травы и листвы, она лежала и осознавала. Что это было? Как это случилось? Почему? Она никогда не была силачом. Даже некоторые физические упражнения давались ей с трудом. Сакура размяла руки, теребя обсидиановый осколок, и медленно села, опасаясь боли и прострелов в мышцах. Не ошиблась. В груди ощутимо кольнуло от глубокого вдоха, там, где ночью колено Тамико силилось продавить ей кости; спина ныла, искрясь ноющей болью вдоль позвонка. Как будто всю ночь кирпичи на горбу таскала. Сакура, морщась, отерла лицо ладонью, смахивая остатки сонной оторопи, и на мгновение замерла, вслушиваясь, нашла глазами пустой спальник Сасори и спешно обернулась, стиснув зубы от резкого спазма в шее. Сасори стоял за ней, молча разглядывая розовую взлохмаченную макушку. – Доброе утро, – буркнула Сакура, чуть потупившись, и слабо улыбнулась. – Доброе, – согласился Сасори, присаживаясь на корточки за ее спиной. – Судя по рассвету, сегодня будет солнечно. Сакура глянула в высокое синее небо, струящееся узкой полоской между тентом и стеной могильника. – Да, – кивнула она, больше доверяя суждению Сасори, чем своим наблюдениям. И снова поморщилась, втягивая голову в плечи и распрямляясь. – Болит? – Сасори участливо положил ладонь ей на шею и мягко сжал. Сакура обомлела и внутренне растеклась от прикосновения. – Немного, – прошептала она; ком встал в горле от блаженства, грудь защемило сильнее. – Сними кофту. Так быстро, пожалуй, она никогда прежде не исполняла просьбу мужчины раздеться. Сасори плавно водил пальцами, массируя, от основания черепа, вниз, по позвонку, до лопаток. Сакура не дышала, закрыв от удовольствия глаза, рискуя упасть назад, на Сасори. Голова кружилась, пальцы впились в спальник, мир потерял звуки и краски, сузившись до виртуозных рук, дающих ей облегчение и истому. – Странно, – пробормотал Сасори, надавливая сквозь футболку на напряженные мышцы спины, – как будто всю ночь ямы копала. Он наклонился чуть ближе, разминая искусно, высвобождая каждый зажатый нерв, разглаживая и успокаивая. Услышал легкий благодарный вдох с тихим шепотом, не обращенным ни к кому: «так хорошо», усмехнулся и заговорил Сакуре на ухо: – Что ты сказала ей ночью? – Я? – Сакура с трудом удивленно разлепила веки и покосилась на мужчину. – Да, ты. Что ты ей сказала? Она чуть не убилась, убегая от тебя. – Н-ничего. И она не врала, она действительно ничего не говорила, чего бы Сасори не услышал. – Что же ее так напугало? – его ладонь замерла на шее, сдавливая и ослабляя хватку. Сакура не знала, как сказать, как объяснить. Обломок наконечника снова очутился в кулаке. Она интуитивно сомневалась, что Сасори не причинит ей вреда. Шрам на лбу слабо пульсировал. – Она просто поняла, что я – сильнее, – прозвучало самонадеянно, но, по сути, так и было. Губы Сасори дрогнули от поверхностного удивления, переходящего в твердое согласие. Тамико была не из трусливых, на его памяти, ее реально пугали лишь пещеры и подземные туннели. От Сакуры она шарахнулась в таком судорожном страхе, будто Харуно устроила ей личную пещеру прямо посреди поляны. Он посмотрел девушке в лицо. Челка надежно закрывала лоб, спрятав от пытливого взгляда темный ромб, зеленые глаза смотрели ясно и почти честно-невинно. – Ясно, – прошелестел одними губами Сасори, смешав звук задумчивого голоса с шорохом ветра. Он поднялся, оставив шею Сакуры в покое. Девушка задрала голову и повернулась, щурясь на него. – Видимо, ты нашла ее слабое место, – похвально подытожил он. Сакура беззвучно хмыкнула и опустила голову. – Ее слабое место – это ты, – произнесла одними губами. Сасори улыбнулся, следя за их движением. – Что делаем сегодня? – Сакура встала и качнулась назад, голову повело от накатавшей тошнотной слабости. Сасори поймал ее на себя и обнял за плечи. – Извини, голова закружилась, – она приложила ладонь ко лбу, и ее пальцы дрогнули от жара ромба. – И спасибо. – Твои мышцы как камень, слишком напряжены, пережимают нервы и сосуды, – Сасори смотрел на разбитые стены святилища, прижимаясь щекой к виску Сакуры. Девушка закрыла глаза, обхватив его запястье, наслаждаясь теплом и уютом. – Просто я спала в неудобной позе, – загадочно улыбнулась она. – Че, выдвигаемся уже, мм? – толком не продрав глаза, мятый ото сна Дей сидел на спальнике, тупо таращась на обнимающуюся парочку. – Сначала надо всё убрать, – настоятельно объявил Сасори, отпуская Сакуру. Та недовольно насупила брови, глядя на Дейдару, сломавшего нежную прелесть нелегкого утра. Дей бодро подпрыгнул и сосредоточенно зашуршал по лагерю, умываясь, гремя посудой, упаковывая рюкзак. Его скорость и методичность выполнения мелких бытовых забот вызывали изумление. Он торопился свалить из могильника, грезя озером. – Вставай, – он пихнул в бок тихо лежащую Тамико. – Иди ниши закапывай. Твой уже корячится, хмм, – и кивнул на стены, где Сасори напару с Сакурой закладывали скелеты кусками камней и, приложив ладонь козырьком ко лбу, замер, наблюдая за кропотливой работой. – Они там еще год провозятся, – раздражённо цыкнул он, – два педантичных придурка, хм. Схватив лопатку, он размашисто пошагал к другой нише. – Хули вы камешек к камешку подбираете, мм? – грубо бросил он, проходя мимо Сасори, и, запихнув скелет в могилу, резко зашвырял его комьями земли вперемешку с камнями. – Во как надо работать, хмм, – он оперся на черенок и, утерев пот со лба, гордо развернулся к Сасори и Сакуре. – У тебя кости торчат, – флегматично заметил Сасори, продолжая неспешно кропотливо заделывать вертикальный проем. Дей опустил взгляд на торчащие среди камней желтовато-серые надтреснутые фаланги. – Да и пох, хмм! – рассудил он. – Надо успеть на озеро до темноты! – он воинственно потряс лопаткой, маршируя к следующей могиле. Тамико проснулась давно, почти одновременно с Сасори. Но, пожалуй, впервые изменила устоявшейся привычке вскочить и нестись ему на помощь. Бесспорно, случаи бывали разные. Сасори – видный мужчина, и сводит с ума девушек. И ей не раз давали отпор претендентки на его сердце. Но ни у кого прежде не горели лица алыми полосками, и никто не поднимал ее с невероятной необъяснимой легкостью, точно она – бесплотное существо, призрак. Хотя ночью Сакура куда больше походила на призрак. В другой раз Тамико чувствовала бы себя униженной, уязвленной, если бы просто пропустила удар в челюсть от глупой практикантки. Беда в том, что Сакура ее пальцем не тронула, но ощущения складывались такие, будто она проехалась по ней на бульдозере. Позавтракав, Тамико так же вдумчиво тихо выбрала себе могилу для работы, предпочитая трудиться в одиночестве. Да, ее тянуло к Сасори, хотелось, как и прежде, быть рядом с ним, но, одновременно, хотелось быть как можно дальше от Сакуры. Проходя мимо практикантки, она бросила на нее быстрый встревоженный взгляд: без ненависти, без неприязни, без неописуемого самодовольства, лишь недоверчивая растерянность. И немного смутного страха, который она не могла объяснить даже себе. – Теперь на озеро, хмм! Нервозному воодушевлению Дейдары не было предела. Он практически в одиночку закопал все ниши, работая без перекуров, подгоняя остальных, отпуская в адрес их педантичной медлительности нелестные шуточки. Стоило им покинуть амфитеатр, как он с видом непревзойденного полководца выбрал нужное ему направление. И Сасори послушно шел за ним, но лишь до того момента, пока им было по пути. Как только они достигли места, где Дейдаре надлежало свернуть к низине, а дорога на очередное святилище уходила правее, Сасори пошел своей тропой. – Мы не пойдем на озеро, – он даже не глянул на Дейдару. И даже не поинтересовался: о каком озере идет речь. Просто решил сразу, еще на могильнике, что им туда не надо, значит, они туда не пойдут. – Мы должны успеть на второй могильник до вечера, – пояснил он, слыша, как скрипят зубы Дейдары. Порой Акасуна бывал редкостной сволочью, а Тсукури – слишком упрямым. – На побережье мы не идем! На озеро мы не идем! Да пошел ты тогда нахуй, хмм, – взревел взбесившийся Дейдара. – Я не нанимался делать всё по твоей указке! Сам пойду! – он резко крутанулся, выругавшись. Акасуна – эгоистичный ублюдок! Знал, что не пойдут, но не сказал, чтоб не терять рабочие руки. А он столько времени потерял, закапывая могилы! – Дей, – обеспокоенно окликнула его Сакура и машинально протянула руку, будто хотела поймать на расстоянии. Подрывник, не оборачиваясь, махнул ей на прощание. – Но нельзя же одному… Сасори… – ее тревожные глаза вперились в руководителя. – Ему можно, Сакура, ему можно, – он отстранённо посмотрел на девушку, – один он дойдет быстрее, еще и успеет нагнать нас. И, поверь мне, ему нечего опасаться, – на мгновение его губы исказила зловещая улыбка. Сакура то хмурилась, то удивленно вскидывала брови, идя за Сасори, и постоянно оборачивалась. Волноваться за Дейдару было вполне естественным. Как он один, в лесу? Дейдара практически бежал, захватывающе радостно сокращая расстояние до заветного озера. Датчик молчал. Молчал он, когда Дей кубарем слетел с пригорка и вывалился в низину. Именно это место указала Ино на карте. Именно здесь она нашла заколку, подаренную Дейдарой его невесте. Белую, с цветами и жемчужными вставками – предсвадебный сувенир, семейная реликвия. Парень сердито выдохнул, хмуря брови. Озера не было. Тонкий слой воды закрывал гладкие круглые камешки и больше напоминал стремительно высыхающую лужу, оставшуюся после ночного дождя. Дей прошлепал по низине взад-вперед, разбрызгивая воду, тыча датчиком в землю. – Ошиблась, хм? – пробормотал он и встряхнул датчик. Он несся сюда во весь опор, бросил группу, послал Сасори (хотя, последнее его не столь уж удручало), чтобы не найти здесь ничего. Даже озера. – Идиотка, хмм! – рыкнул он, выбрасывая раздражение на Ино. Наверняка перепутала! Он обшарил всю низину, но ничего не обнаружил: ни останков, ни вещей. Всё больше до злобы сердясь на Ино, он взобрался на пригорок, протиснулся сквозь колючие кусты на поляну, остановился, осмотрелся, вслушиваясь в голоса леса. Порой ему мерещился девичий шепот – любимая игра природы: говорить с людьми призрачными голосами. Он опустил голову, глядя на датчик, и заметил в траве металлический блеск. Присел, поднимая с земли открытый перочинный ножик. Судя по виду, потерян он был сравнительно недавно. – Реально тут, что ли? – удивленно пробормотал парень, вскочил и ринулся обшаривать окрестности. Круг его поисков постепенно сужался, пока снова не вывел на край низины, где стелился туман. Дей озадаченно приподнял бровь и повел носом по ветру. Никаких ядовитых испарений и газов. Все приборы сохраняли таинственную тишину. Отдавая должное идее Итачи, Дей заложил взрывчатку, надеясь не найти скелетов на глубине. Поднялся выше уровня озера и остановился как вкопанный. Туман клубился по пустой низине: то поднимался, нависая, то стелился тонкими лентами, то вставал столбами. Сквозь него проступала нечеткая размытая фигура, будто кто-то шел к нему через сказочную дымку. Дей сделал неуверенный шаг вперед и вынул пистолет. Сначала фигура была одна, потом она словно расслоилась, превратившись в две. Они накладывались друг на друга, оставаясь и единым целым и одновременно двоясь. – Теми… – Дейдара соскочил вниз, ворвался в туман, разгоняя белесый плотный полог, и потерял ориентир, держа наготове пистолет. Призраки маячили совсем близко и внезапно материализовались с первым ударом в руку. Кто-то вполне реальный пытался выбить у Дея пистолет. Дейдара дернулся назад всем корпусом, крепко сжимая оружие, не находя цели даже для выстрела наугад, и позорно пропустил еще один удар в глаз. – Сукаа, бляя! В тот же глаз! – взвыл он, хватаясь за лицо, и пальнул в никуда. Судя по судорожному выдоху, вполне удачно. Он затаился, вслушиваясь. Понимал, что стоя в полный рост, был отличной мишенью, но предпочел не шевелиться. Не было ни шороха шагов, ни движений. В тихой безветренной низине туман сгущался, двигался, сбивая, рисуя ложные образы; вода хлюпала под ногами, когда Дейдара медленно поворачивался на месте, пытаясь прошить туман напряженным взглядом. Сасори наверняка слышал выстрел, он может вернуться. Хотя нет, вряд ли. Но палить наобум рискованно. И эти двое могут быть не одни. Могут напасть на Сасори и девчонок. С прошлой экспедицией могло случиться тоже самое. И с Теми. Он стиснул кулаки, попутно отгоняя мысль, что и Ино сейчас грозит не меньшая опасность. Там Хидан, Какузу, Итачи. Они справятся. Уловив легкое совершенно невесомое движение за спиной, Дейдара резко развернулся. Лезвие полоснуло по шее, пройдя по касательной. Дейдара врезал кулаком в темную расплывчатую фигуру, проступавшую сквозь туман. В горле противника хрустнуло, он упал, держась за сломанный кадык. Подрывник опрометью навалился сверху, воткнув дуло врагу под сердце. На секунду отпрянул, инстинктивно ужаснувшись, увидев вместо лица черно-белую маску. – Вы че, мрази, хмм? Че вам надо? Отвечай! – он тряхнул хрипящего человека за плечо. – Скольких вы так завалили? Девчонка была, хмм?!! Девчонка со светлыми волосами?!! – он плевался слюной в маску, трясясь от ярости и желания прикончить врага. Тот еле дышал, горло быстро отекало, перекрывая доступ кислорода. – Говори, сука, хм! – гаркнул Дей, готовый вытрясти из него душу прежде, чем она сама соизволит отвалить. Губы маски, судорожно дрожа, разлепились. Мужчина говорил еле слышно, с надрывом. – Че, бля?! – Дейдара толком ничего не понял и не расслышал, только неясные обрывки, которые вполне мог сам себе надумать. Он встал, как только человек под ним испустил последний вздох. Отер кровь с шеи, ожесточенно пнул распростертое тело и зло вскинул голову. Аборигены не так уж невинны, он всегда их подозревал. И не ошибся. – Дей! – Панический возглас разрезал тишину низины. – Я здесь, мм, – отозвался парень, выходя из тумана. На краю полого спуска стояла Сакура с пылающим от бега и тревоги лицом и утирала ладонью пот, тяжело дыша. – Ты цел! – искрясь неподдельной радостью, она неуклюже съехала вниз прямо в руки поймавшего ее Дейдары. Ее встревоженный взгляд метался по нему, выискивая серьезные раны. – Что с шеей? – Сакура отвернула пропитанный кровью ворот, осматривая порез. – Царапина, мм, – отмахнулся Дей. – В тебя стреляли? – ее дотошное внимание переключилось на глаз. – Нет, я стрелял. – Рассказывай. – А че рассказывать, мм? – Дейдара указал за спину на трупы в воде. – Странно, что ты вообще приперся, мм, – он театрально удивился появлению вечно занятого Сасори. – Я бы и не приперся, – Акасуна многозначительно глянул на Сакуру, тихо хмыкнул и сгинул в тумане. Сакура пожала плечами. Никто не переубедит ее, что она поступила неправильно, вернувшись. Услышав выстрел, она не стала слушать важные разглагольствования Сасори о значимости многих жизней против одной, и опрометью кинулась к месту их расставания с подрывником. Сасори лишь чертыхнулся и помчался следом. Тамико попыталась остановить его, мотивируя нецелесообразностью потерь и обрадовавшись превосходному шансу избавиться от Сакуры. Но к ее безмерной досаде Сасори не послушался, нарушив собственный принцип. – Это и есть твое озеро? – Сасори посмотрел на лужу, скромно подмочившую его подошвы. Дейдара лишь невразумительно пожал плечами. Может, для Ино и столько воды – уже озеро. – Они что-нибудь сказали? – Сасори присел у тела с дырой от пули. – Этот похоже, не успел, – заключил он и повернулся к соседнему мертвецу. – Нес какой-то бред, я нихера не понял, мм-ммм, – Дейдара приложил холодную рукоять пистолета к подбитому глазу. – С-сука, хмм! Хрипел что-то о целостности и последнем. – Это же местные! – ошарашено выплюнула Сакура, стоя за спиной у Сасори и глядя с отвращением на маску, которую меряла в селении. – Люди из поселения! Почему они напали? Ее прошил короткий импульс дрожи от мысли, что с виду миролюбивые островитяне с небольшой похоронной придурью могли убить их еще в деревне. – Возможно, это те, что ушли за каньон, – предположил Сасори, поднимаясь. – Ушли? Их изгнали? – Сакура автоматически поделила островитян на хороших и плохих. Плохих изгнали, потому что они убивают людей. Логично. А хорошие остались и живут себе, никого не трогают. – Надо сообщить в полицию! Срочно! Добраться до станции и сообщить в полицию! – голосила она. Дейдара и Сасори переглянулись, дружно выразительно посмотрели на Сакуру и отвернулись. – Что? ЧТО? – развела она возмущенно руками, напуганная до потери пульса. – Это всего лишь вынужденная самооборона, – она ткнула на трупы и обвела пространство вокруг себя руками, – мы все свидетели! – Они знают, что мы здесь. И они охотятся за нами, – не слушая ее, рассуждал Сасори. – Идем. Держаться вместе, смотреть в оба! – Охотятся? Но зачем? Зачем им за нами охотиться? – она судорожно вцепилась Сасори в рукав, стараясь забежать вперед и заглянуть мужчине в лицо. – Почему они напали только сегодня, не раньше? – Как настоящие шакалы напали на отбившегося от стада барана, – язвительно усмехнулась Тамико. Бодрость духа и язвительность вернулись к ней, главным образом благодаря тому, что она понимала гораздо больше в происходящем, чем глупая практикантка. – Последний? – Сасори по-прежнему не реагировал на Сакуру, беседуя с Дейдарой. – Да, последний, мм, – повторил Тсукури. – Последний идиот, – фыркнула Тамико. Дейдара коряво, жутко коверкая диалект, повторил слово, произнесённое умирающим туземцем. Сасори повторил нараспев и потер лоб. – Последний… нет. Закончить, – он широко дико улыбнулся, по-звериному сузив глаза. – Они не закончили. – Поэтому и не стали стрелять, – подсказала Тамико, – у них ведь есть ружья. – Она повернулась к Дею и презрительно бросила: – тебе просто повезло. – Почему? Почему они не стреляли? Что происходит? – взгляд Сакуры скакал с одного говорившего на другого. Она ожидала ответа хоть от кого-нибудь. Но их диалог был слишком увлекателен для них, а внезапное открытие слишком занимательным, чтобы позволить себе сбиться с мысли. – Дейдара, что происходит? – простонала она страдальчески и обернулась на туман. – В душе не ебу, мм, – тихо буркнул блондин, помогая ей взобраться по склону, и активировал детонатор. Но даже взрыв не справился с туманом. — И чего ты этим добился? — развёл руками Сасори. — Мне полегчало, мм, — скривился Дейдара, уходя вслед за группой. Развороченная низина с засыпанными трупами мерно и тихо заполнялась водой.