Гоф

Их разрывало изнутри, перегружая чувствами. Они перетекали друг в друга сознанием, как вода в сообщающихся сосудах. Обменивались ощущениями, принимая их. Чувственное сознание Ино плыло в его голове, утягивало его сущность в сознание девушки и возвращало назад, возвращаясь вместе с ним. Они смешались, объединились и выпали из временного пространства, концентрируя чувства, наращивая их до болезненных размеров, не способных уместиться в одном человеческом сознании. В мозгу бессмысленно-нелепой видеонарезкой возникали жуткие образы: озеро, то появляющееся, то исчезающее в глубинах острова, черная птица, парящая в вышине идеальной стрелой, лезвия, десятки раз вспарывающие вены. Кровь во рту. Кровь на губах. Черно-белые неживые лица. Толчок. Они одновременно отпрыгнули друг от друга, будто их расшвыряла незримая сила. – И что дальше? – Растерянно выпалила Ино, пыхтя как старый пароход. – Еще и трахаться начнем? – и яростно отерла губы. Она не сердилась, она пребывала в недоумении от тошнотворной круговерти. Желудок отчаянно просился вывернуться наизнанку. Начинался на редкость отличный для Гофа день: без дождя и пронизывающего ветра. По местным меркам, чудный теплый летний день. И это на удивление приятное ясное утро, без похмельной трескотни, какая часто случается от дешевой выпивки, испоганило паршивое чувство, что ее несет в бешено вращающейся центрифуге через взрывающиеся токсичными красками космические дали. – Ну, я, в общем-то, не думал об этом, – не менее озадачено сознался Итачи и вытер кровь. Ино прокусила ему губу и морщилась от его же боли. Мысль о поцелуе посетила его еще вчера, когда он сидел возле Ино. Или же это она внушила ему импульсивное, быстро угасшее желание? Но если они так тонко ловят настроение друг друга, что будет, если их эмоции соединить, направив друг на друга? Как ученый, он не мог отказать себе в эксперименте. – Давай прекратим пока опыты, – Ино покачала чумной головой, уперев взгляд в голову статуи, где еще сохранились кровавые потеки от трофея Какузу, опустила глаза на раскрытую метеостанцию, считывающую очередной погодный прогноз, и мелко усмехнулась. Кажется, у этой экспериментальной модели есть весьма неожиданный побочный эффект. Она не только фиксирует погоду, но и притягивает к Ино мужчин. Стоит ей с утра пораньше настроить прибор на рабочий лад и, але-оп, как из шляпы фокусника на нее сыплются мужики с поцелуями. – Да, пожалуй, – благоразумно согласился с ней Итачи. Из него как будто вынули душу, попутно вышибив мозги. Вместо приятного возбуждения тело изнывало отголосками боли. Вероятнее всего, совместный секс добьет их окончательно. Узнавать новое, конечно, полезно, но и у него должны быть разумные пределы. *** Ему впервые за долгое время не хотелось вставать, собираться и куда-то мчаться. Сасори расслабленно потянулся и посмотрел на безмятежно спящую Сакуру. Она улыбалась, и уголки губ Сасори невольно дернулись. В ней не было ничего особенно притягательно необычного, простая девчонка. Но она ему нравилась искренней непосредственностью, любознательностью, впечатлительностью. Он аккуратно смахнул прядь с ее лба и изучил шрам. Он вроде бы и зажил, но цвет почти не изменил, сохранив перламутровую багровость и ирреально четкие границы, будто его специально вырезали на лбу. Сасори наклонился ниже, всматриваясь в тянущиеся от ромба миражные бледные полосы. Прищурился, наклоняя голову, и провел пальцем по одной из линий. Игра света? – Сасори…? – промямлила вопросительно Сакура, приоткрыв глаза и отворачиваясь, стесняясь своего несвежего дыхания. – Шрам не болит? – заботливо осведомился мужчина. – Нет, чешется иногда, – Сакура ощупала лоб, смущенно отодвигаясь, села, выуживая из недр спальника футболку, и спешно напялила ее на себя, окинув беглым взглядом комнату. Все спят. Вот и славно. Сасори иронично усмехнулся ее стеснению, лежа и наблюдая за ее суетой. Поймав его смешливый взгляд, Сакура улыбнулась, почувствовав себя дурочкой малолетней, и чмокнула его, не разжимая губ. – Я в душ, – шепнула она, радостно выпорхнув из спальника. Сасори кивнул, провожая ее задумчивыми глазами. *** В тишине до нее отчетливо доносились чьи-то голоса. Тен-Тен прислушалась, пялясь на ветки кустарника. Ино и, кажется, Итачи. Не спится же им в такую рань. Она удрученно опустила голову, глядя из-под ресниц на спящего Хидана. Шикарен. От кончиков седых волос до пят. По телу прошла дрожь воспоминаний. Она накинула куртку на голое тело и согнула ноги в колени, уперев в них подбородок. Решила дождаться, когда Ино и Итачи уйдут. Проснулась унылая совестливость. Тен-Тен покачала головой, растрепав волосы, и закрыла глаза. Она изменила Ли. С ума можно сойти! Она не верила, хотя голые факты храпели рядом. Вчера в объятиях Хидана Ли виделся чем-то далеким, даже вымышленным. Он вечно мотается по соревнованиям, тренирует детей, а она лазит по архипелагам, роясь в могилах. Ну что у них общего? Она даже не могла представить, что у них с Ли будут дети. Он не раз заговаривал об этом, мечтая возиться со своими чадами, тренировать и их. Но у Тен всегда находилась гора отмазок, что не время, что Сасори по макушку завалил работой, да, она ловко и с удовольствием прикрывалась Сасори. Ли порой порывался разобраться с ее бессердечным начальником, но Тен-Тен его быстро успокаивала, представляя глаза Сасори, когда на него вдруг налетит неадекватный спортсменюга и начнет вопить, что Тен некогда родить из-за его неотложных поручений. Она грустно усмехнулась и снова посмотрела на Хидана. Мягко провела пальцами по широкому крепкому плечу. С ним такие фокусы не прокатили бы. Реши он, что ему нужны дети, ей пришлось бы рожать. И в этом их фантастическая разница с Ли. Робость и нежное благоговейное обожание Рока против развязности и грубой настойчивости Хидана. Она тихо встала, быстро оделась, уловив, как беседующая парочка удаляется в сторону лагеря, и бесшумно отправилась следом. – Привет, – как ни в чем не бывало поздоровалась Ино и лукаво улыбнулась. Тен-Тен заторможено кивнула и сосредоточилась на умывании. Хотелось накатить, чтоб отключить мозги и скрипучие страдания совести. – Не спрашивай, – она выставила вперед руку и засунула в рот зубную щетку – О, – Ино улыбнулась шире. Она не осуждала, и Тен-Тен стало чуточку легче. – Где остальные? – шатенка сплюнула белую жижу в траву и потёрла виски. Ино огляделась, выискивая глазами разбредшуюся по могильнику группу. – Какузу снова ушел, – она указала на лаз, – Итачи кусты какие-то общипывает, – ее желудок конвульсивно тряхнуло от мыслей об Учиха. – Хината носится с камерой. Тен-Тен почесала макушку и собрала волосы на затылке. Жаль, нельзя всем стереть память, и ей в первую очередь. – Чем займемся? – Ничем, – вздохнула Тен, прогоняя с лица хмурь, и приступила к завтраку. Если ничего не исправить, надо ли убиваться? – Позагораем, погода шикарная, просушим шмотки, – она отгрызла кусок сухаря, – дождёмся Сасори. Ино присела рядом и загадочно прищурилась, наклоняясь к уху Тен-Тен. – Лучше Ли? – шепнула она, не в силах сдержать глупую улыбку. – Кх-кх, – закашлялась Такахаши, подавившись, и медленно подняла глаза от тарелки. Тот, кто был лучше Ли, вошел под навес, заслонив солнце. – Че сбежала в такую рань? – Вяло салютнув Ино и широко зевнув, Хидан беспринципно полез с поцелуями к раскрасневшейся от негодования Тен-Тен. Ино посторонилась, продолжая давить таинственно-глупую лыбу. – Хидан! Не при всех же, – сердито зашипела Такахаши, уворачиваясь и озираясь. – Бля, ну, пиздец, – возмущенно развел руками Хидан и плюхнулся рядом с девушкой. – Че за детская конспирация?! А то никто не догнал, что мы вчера… – Ох, лучше заткнись, – осадила его Тен-Тен, нетерпеливо выставив вперед руку. Если он скажет «еблись», она сгорит от стыда и отвращения. Мало того, что она изменила Ли, так еще сделала это достоянием общественности. – Думаешь, никто не в курсе? Да всем похуй! Тен хмыкнула. Все в курсе. Все люди взрослые. Все культурно молчат. Она злилась на себя и срывалась на Хидана. – Не лезь ко мне. Ладно? – как можно спокойнее попросила она, сжав вилку. – И не возводи в константу то, что случилось. Хидан миролюбиво поднял руки, пожав плечами. Ино закатила глаза, оставляя парочку наедине с их разборками. Не поймешь эту Тен-Тен: сначала переживала, что Хидан сольется, как только получит свое, теперь бесится, что он не слился. Она вздохнула, таращась на лаз, и сняла кофту. Припекало изрядно. Скорей бы вернулся Дейдара. Он велел ей беречь себя, и она исправно выполняла его указ. Она вынула навигатор и сверилась с красными точками. Группа близко. Ладошки вспотели, по спине пробежал холодок. Запускай она корабли в космос, и то волновалась бы меньше. Она постаралась отвлечься от волнения, вылупившись в спины Итачи и Хинаты. Брюнеты мусолили какой-то цветок, восхищаясь его красотой и нежностью: Хината искренне и восторженно, Итачи вяло и неубедительно. – Он великолепен, Итачи-сан, – Хината любовалась собранным Итачи, невзначай, но обстоятельно отвлекая его от работы. Выглядел он неважно. Темные круги под глазами, болезненно-бледный вид, подрагивающие веки, чуть припухшая губа. – Вам нездоровится? – она набралась в очередной раз смелости коснуться его руки, не дождавшись ответа, и участливо заглянула в черные глаза. – А? А, да, подходит… – биолог мельком глянул на пушистый цветок и кивнул. Ни один нормальный мужик не сознается, что ему херово. – Что подходит? – Твоим глазам подходит, – коротко объяснил он, поворачиваясь на месте. Лицо Хинаты расцвело обворожительной улыбкой счастливой скромницы и сияло до тех пор, пока она тоже не повернулась и не наткнулась глазами на Ино. Та смотрела на них отсутствующим взглядом человека, находящегося не здесь. Улыбка фотографа померкла, взгляд метнулся к Итачи. – Она… она вам нравится? – выпалила Хината на одном дыхании и испугалась своей внезапной смелости. – Да, – твердо кивнул Итачи, не отнимая глаз от планшета. Хрупкий стебель с хрустом переломился в сжавшихся пальцах Хинаты. – Великолепная эустома, самый расцвет, – закончил Учиха. – Кто?? Эустома? В расцвете? Этакий профессионально-научный комплимент от биолога, что ли? Слезы навернулись на глаза. – Кто? – переспросил Итачи, поднимая взгляд и упираясь им в мечтательную Ино. «Эээммм», – мысленно протянул озадаченный парень и посмотрел на взволнованную Хинату, не сводящую влажных глаз с Яманака. О чем, собственно, речь? – Эустома, – он хотел было указать на цветок в руках девушки, но тот печально валялся под ногами. Ах, вот о ком она… Он в принципе не мог их сравнивать, отождествлять, ставить на один уровень восприятия. Ино стала для него кем-то запредельным, человеческое воплощение феноменального явления. Хината – простой и естественной. Он повернулся к Хьюга, опустив планшет, но глаза продолжали предательски коситься на Ино, подмечая ее внезапное оживление. Голубые глаза ярко сверкнули, голова приподнялась, плечи расправились. Итачи проследил за ее взглядом, не отрывающимся от лаза. Группа Сасори прибыла. *** Сакура порхала над островом душой, и частично мыслями, напрочь забыв об осторожности. Счастье рвалось из нее, сквозя во взглядах и вздохах. Ей и прежде нравился остров, теперь же она влюбилась в него бесповоротно, не собираясь бежать, как планировала ещё вчера после нападения на Дея. Она ликующе улыбалась до ушей, радуясь, что группа разделилась, и она мало времени провела с Итачи, потому как поначалу всерьез положила на него глаз, испытывая к Сасори преимущественно раздражение. Возможно, ей не удастся попасть в НИИ к Учиха, но Сасори виделся ей куда более выгодным вариантом. Она чуть ли не танцевала на ходу, тихо напевая и любуясь ровной осанкой Сасори. – Чего такая довольная, мм? – Дейдара, усмехаясь, смотрел на не в меру развесёлую девушку. – Да так, – она уклончиво улыбнулась, не в силах сдерживать отличное настроение. Вот бы все узнали! И в тоже время, тайность их завязавшегося романа придавала возбуждающую пикантность, которую хотелось сохранить подольше. – Ну-ну, м, – коротко рассмеялся Дейдара. *** Она заставила себя остаться на месте и не рвануться радостно к Дейдаре, влюбленно повиснув на шею, только часто задышала, облизав губы, и наблюдала неотрывно, как группа “вползает” в святилище. – Привет, разобрались? – Частично, – Тен-Тен вручила Сасори отчет и начертила в воздухе треугольник. Акасуна удовлетворенно кивнул, изучая данные. – Стенами займется Дейдара. Тсукури… – В курсе, – подрывник махнул рукой, сгружая рюкзак. Ино как бы невзначай притерлась рядом, переминаясь с ноги на ногу. – Нашел что-нибудь? – она кивнула на датчик. Других общих тем не было, кроме еще одной, которой оба не спешили касаться. Поговорить и узнать, как дела – хотелось. – Не было там озера, – Дей раздраженно поднял голову и мимоходом глянул на Ино. Глаз болел, отдавая в череп. – О... – тревожно крякнула Ино. – Расхуячились хуями хуесосы! – Опередил ее возглас Хидан, подходя к Дейдаре и пристально щурясь. – Для тебя, пиздомученник, два глаза – роскошь, как я погляжу. Загибайся, давай, – строго велел он и прошел к биваку. – Чего, хмм? – Проревел Дей. – Садись на жопу, говорю, и запрокидывай голову, – популярно объяснил Хидан, доставая аптечку. Дейдара сердито цыкнул сквозь зубы, но послушался. – Будешь дергаться, я тебе глаз вырежу без наркоза, – правдиво пошутил Хидан, готовя медикаменты. – Там было озеро, – Ино присела рядом, пока Хидан сосредоточено колдовал над глазом. Ей стало важным доказать, что она не врала Дейдаре. – Эт где вы с Учиха еблись по кустам? – не к месту влез Хидан. – Не было его там. Я проверял, – представительно кивнул он. Дейдара покосился на девушку и уставился обратно в небо под недобрый окрик Хидана не вращать шарами. Ино вспыхнула, вонзив свирепый взгляд в доктора, и сжала кулаки. Но тому были фиолетовы ее огненные взгляды. Опровергать его небылицы, доказывая обратное, она посчитала выше своего достоинства. – Было там озеро, – как бы между делом подтвердил Итачи, стоя поодаль и сверяя с Сакурой результаты ее опытов и наблюдений за природой острова. – Да вы два херовых обдолбыша, – хмыкнул Хидан, накладывая повязку. – Шарились хуй пойми где. Потом напиздели с три короба. – Там была низина, – процедила сквозь зубы Ино, потемнев лицом и решетя Хидана убийственными взглядами. – Да, низина была, – согласился Дейдара, опустив голову, и посмотрел на Ино, – с лужей. – Там просто такое… – она растерялась под его взглядом. В животе закрутило. Дыхание сбилось. Красивый. – Аа, – Дей отмахнулся от нее и встал, – неважно уже, – он встретился глазом с глазами Итачи, хмыкнул криво и вернулся к подготовке взрыва. И с какого невнятного перепугу он решил, что Ино что-то вообразит и надумает? А надумал, кажется, он. Но оно и к лучшему, что она с Учиха. У них-то все равно без шансов. – Не особо безопасное соседство, – Какузу и Сасори стояли у склона холма, глядя вниз, на поселение. – По мне так весьма удачное, – Какузу облизнулся, будто съел восхитительный деликатес. Сасори усмехнулся, глянув на друга. – Наверняка примчатся на взрыв. – Пусть приходят, – грозно пожал плечами Какузу и скрестил ручищи на груди. – Кто у них? – Человек, мож, двадцать, с виду – мирные рыбаки, а там, черт их знает, что у них на уме. – Он помолчал, потирая пальцы и слушая шум океана. – Шнырял тут один. Неспроста ж, наверно. Сасори заинтересовано повернулся на полкорпуса. – И? – И дошнырялся, – просто закончил Какузу немудрённый рассказ. Сасори жестко улыбнулся. – Дааа, неспроста, – подтвердил он, – на нас напали у каньона. Пытались убить Дейдару. Если Какузу и был удивлён, это никак не отразилось на его внешнем облике. Он задумчиво потер ладонью щетинистый подбородок и окинул зорким взглядом разведчика окрестности. – Учтем, – кивнул он, – примем меры. – Ты же понимаешь, если они рискнут… – Сасори не сводил пытливо прищуренных глаз с поселения, – это будет… Губы Какузу исказились в жутковатой усмешке, ей вторил не менее будоражащий цепкий взгляд Сасори. – Бойня. – Хидан нес всякую чушь! – Ино таскалась за Дейдарой по пятам, не замечая, как глупо выглядит. – Там действительно было озеро, мы с Итачи его нашли. Но ничего такого не было! – Чересчур резко воскликнула она, оправдываясь, и рассекла воздух ладонью. Дейдара окинул ее вопросительно-удивлённым взглядом. – Да уже как-то пофиг, было или нет. Озеро, в смысле, мм, – добавил он и пожал плечами. – Но оно было, – отчаянно настаивала Ино, – просто оно имеет подземный резервуар и иногда уходит вглубь, – она усердно жестикулировала, наглядно изображая путешествие озера. – Ага, ага, – машинально кивал Дей, сосредоточившись на работе. Он потянул за шнур, который не сдвинулся с места. – Слушай, дай мне немного поработать, а, – попросил он и отодвинул Ино в сторону, высвободив шнур из-под ее ног. Ино мысленно охнула, приложила пальцы ко лбу и убралась под навес. И чего ей взбрело в голову доказывать? Она качнула головой и печально усмехнулась, бросив незаметный взгляд на Дейдару, разматывающего шнуры. Надо держать себя в руках и не вести как прилипчивая влюбленная психопатка. Но как устоять? По команде Дейдары группа покинула святилище, позволив подрывнику работать в гордом одиночестве. Серия привычных коротких взрывов, и новая партия скелетов живописно разукрасила внутреннее пространство амфитеатра желтовато-серыми костями и поблёскивающими кусочками обсидиана. Каждый новый взрыв содрогал землю, уходя в глубины, с каждым новым взрывом мутная жижа пенилась и вздымалась волнами, с каждым новым взрывом гасли ленты силовых линий, разрушаясь, теряя связующие точки. С каждым новым взрывом в Хинате росло беспокойство, тело трясло, голова гудела, как будто взрывалось у нее в голове. Она медленно, как во сне, вошла за остальными в разрушенный амфитеатр, и впервые в жизни испытала дикое чувство страха и ярости. Она стояла и неспешно крутилась на месте, озираясь, вбирая в себя фатальные разрушения стонущего в глубине острова. Как будто взрывы Дейдары ворвались в его каменистое тело и разодрали на куски. Все чем-то занимались: переговаривались, шутили, рассматривали, изучали. Никто не обращал внимания на ее чуть безумный взгляд, блуждающий по обломкам, среди которых на нее в печальном приветствии взирали пустые глазницы Стражей, утративших связь с Гофом. – Хината! Строгий голос Сасори не сразу дошел до ее сознания. Руководитель нетерпеливо смотрел на нее и слегка хмурился. Видимо, он не раз окликнул ее, прежде чем она отреагировала. – Хината, сделай, пожалуйста, серию снимков вот здесь, – повторил он распоряжение и прищурился, когда гневный взгляд девушки смерил его с ног до головы и уперся ему в глаза. – Вы всё разрушили! – ее четкий крик вспорол округу. Сасори недоуменно сдвинул брови. – Все связи! – В голове Хинаты звенело и завывало в унисон бурлящей вязкой жиже. Губы дрожали. Вены на висках кошмарно вздулись, норовя лопнуть. В бельмовых сердитых глазах резко обозначился темный полукруг бесцветного зрачка. – Как вы посмели?! Он вам не простит! – хлестко пригрозила она. – Хината? – хором выдохнули девушки, поражаясь ее внезапной агрессии. – О чем она? – Хидан глянул на Учиха, но тот растерянно пожал плечами. – Спятила?? Кулаки фотографа сжались, и, если бы остальные могли видеть, то изумились скоплению серебристых змеек, опутавших ее руки. Они тянулись от земли и неба, из пространства вокруг. Хината вряд ли смогла бы объяснить, как у нее это получилось, спроси ее кто-нибудь. Она сделала угрожающий пружинистый шаг к Сасори. Даже невооруженная она излучала смертельную опасность, приближаясь хищнически медленно. По машинально шевелящимся губам Сасори прочёл реальный приговор: «Я убью вас!» Его глаза резко сузились, рот растянулся в холодной улыбке. Прежде чем Хината успела подойти вплотную, он вскинул руку и вцепился ей в лицо, чуть ниже носа, больно вжал пальцы в нижнюю челюсть, не дав девушке договорить. Смял до хруста, задрал ее голову выше и прошептал, окатывая ее ледяным взглядом и прохладным дыханием. – Никто не смеет мне угрожать! Пальцы металлическими клещами сжались сильнее, не позволяя челюстям сомкнуться. Хината мученически застонала и стиснула крепче кулаки. – Наша глазастая девочка что-то увидела, не так ли? – Сасори-сан… – Тен-Тен панически бросилась на помощь Хинате, не понимая, что происходит, и желая остановить безумие. Но замерла на месте под дулом пистолета Сасори. Ее рука машинально потянулась к своему оружию, но Сасори плавно повел пальцем на курке, предупреждая о неминуемом выстреле. – Стой, где стоишь, – предупредил ее Сасори, держа девушку на мушке. Сдавливая лицо Хинаты, он толкнул ее вперед; девушка забалансировала на краю пустой могилы, пятки заскользили вниз. Она лихорадочно вцепилась в запястье Сасори двумя руками. – Я тебя тут и закопаю, если будешь молчать. – Акасуна! Да ты опиздоумел! – массивные кулаки Хидана хрустнули, жилы на руках натянулись. Он двинулся на Сасори, постепенно прикрывая собой Тен-Тен, встав вместо нее под прицел. Почти вынул ствол, но хранивший молчание Какузу бесшумно и лихо сократил между ними расстояние и в один резкий жест блокировал любую попытку Хидана помешать допросу Сасори. – Отъебись, хуило! – взвился Хидан, косясь на нож у горла. – Не мешай, – спокойно распорядился Какузу, – никто не пострадает, если не будет дергаться по беспонтовой. Тен-Тен за его спиной тихо вынула оружие, надеясь, что не возникнет острой необходимости стрелять в своих же. – Я, конечно, не пахну убийцей, – вкрадчивый шепот подошедшей сзади Тамико скользнул предательской змейкой, и кончик длинного охотничьего ножа уперся Тен-Тен между лопаток, – но никому не позволю навредить Сасори. – Сасори, не глупи, – ровным голосом посоветовал Итачи. – Отпусти девушку и убери оружие. – Не раньше, чем она мне всё расскажет, – заверил мужчина, тряхнув Хинату, точно куклу. Она почти повисла над могилой, удерживаемая лишь надежной рукой Сасори. – Ты не оставляешь мне выбора, – холодно произнес Итачи. Щелкнул возводимый курок револьвера, упершегося Сасори в затылок. Сакура и Ино затравленно переглянулись в ужасе от тихого фатального противостояния, поделившего группу на два лагеря. Ино сжала в руке клыки вепря, сокрушаясь, что вряд ли с их помощью сумеет кому-то помочь, даже себе, (несмотря на их крепость и остроту), если дело примет плачевный оборот. Ее рот скривился в тревожном бессилии. – Он же ее не закопает? Нет? – Ино перекинула быстрый потрясенный взгляд на стоящего рядом Дейдару. Он один не лез в заварушку, наблюдая и оценивая со стороны. – Да легко, мм, – «развеял» ее опасения Дей. – И глазом не моргнет. Нее, он не выстрелит, мм, – задумчиво в полной уверенности прибавил он, рассуждая вслух. – Кто? – Ино обеспокоенно топталась на месте. – Итачи не выстрелит, мм, – пояснил Дей, констатируя факт и немного снимая напряжение. Он посмотрел Ино в глаза и кивнул. – Иначе снесет башку не только Сасори, но и Хинате. Расклад грамотный, – он вздохнул и снова глянул на Сасори, – Акасуна всегда всё верно рассчитывает. Учиха даже не успеет вынуть нож, если решит им воспользоваться, хмм. Или выстрел в висок, хммм… с таким калибром ошмётки черепа Сасори похерачат рожу и Учиха, и девчонке. Ни в одном морге не соберут. Короче, тоже не варик. Ино слушала и видела представшую перед ними картину в ином свете, без призмы паники. Спокойное бездействие Дейдары и его будничные рассуждения усыпляли тревогу, позволяя мыслить рационально. Хидан и Тен-Тен обезврежены, рука Сасори с пистолетом свободна. Захоти он воспользоваться ею и пристрелить Итачи прежде, чем тот предпримет попытку убить его – никто ему не помеха. Ино посмотрела на Сакуру, та в сильнейшем волнении не сводила огромных глаз с Сасори, переживая именно за него. – Ну так что? – режущий взгляд безжалостных карих глаз ввинчивался в блеклые глаза Хинаты. Но в них не было испуга, лишь непримиримое сопротивление. И Сасори улыбнулся. – В твоих работах, как и в твоих глазах, есть что-то… запредельное. Не так ли? Что скажешь? Она думала, когда наступит критический момент, что-то или кто-то подскажет ей, как использовать энергетические потоки, чтоб защитить себя. Но ничего не произошло. Змейки невесомо соскользнули с рук, разглаживаясь, выстраиваясь в тихие мерцающие линии. И никто не шевелился. Дейдара посмотрел на Сакуру. На ней лица не было, губы мелко тряслись, глаза прожигали револьвер, упертый в затылок Сасори. – Дай-ка, вон ту, мм, – он тихо ткнул Ино локтем в бок и указал глазами на приготовленные к обеду консервы. Ино поспешно, боясь привлечь внимание лишними движениями, всучила ему банку. С ленивой медлительностью, азартно облизнувшись, подрывник подкинул в руке жестянку, проверяя на вес, сумасшедше улыбнулся, подмигнул Ино и, не глядя на цель резко и с силой швырнул увесистую банку в Сасори, метясь точно в голову. Выстрел прогремел над островом, вспугнув только успокоившихся прибрежных птиц. Продырявленная, чуть расплющенная жестянка, разбрызгивая вокруг ошметки паштета, со свистящим звоном врезалась в груду камней. – Мудило, хули ты жрачкой швыряешься?! Камней, что ли, мало? – Хидан стер с волос и облизал остатки паштета. Воспользовавшись отвлекающим маневром, Итачи врезал Сасори в основание черепа, ненадолго лишив четкости контроля над ситуацией. Рука, удерживающая Хинату, разжалась, и девушка почти упала в могилу, но Итачи успел поймать ее за отвороты кофты и дернуть на себя. Испуганно качнувшись и округлив глаза, она рухнула в руки Учиха. – Сасори-сан! – Сакура рванулась с места, перескакивая через земляные кучки, и бухнулась на колени у полусидящего на траве Сасори. Вцепилась ему в плечи и тряхнула, тревожно вглядываясь в бледное безумно улыбающееся лицо. Сасори не был зол, расстроен или обескуражен. Ино и Дейдара переглянулись, делая определенные умозаключения. Ладонь Итачи легла на плечо Сасори, брюнет наклонился и вкрадчиво прошептал ему на ухо: – Не вздумай больше так делать. Акасуна еле слышно хмыкнул. – Хули стоишь? Беги, вешайся рядом, – Хидан иронично поддел Тамико, угрюмо наблюдавшую за пробежкой Сакуры. Ассистентка презрительно скривила губы и отвернулась, убирая нож. – Вот и разобрались, – Хидан показал средний палец Какузу, — однажды я засуну тебе твой же тесак в одно место и с удовольствием проверну, — пообещал он под презрительную ухмылку этнографа и обернулся к Тен-Тен. – Всё путем, милая? М? – Более-менее, – с сомнением выдала девушка, пряча пистолет и беспрестанно хмурясь. Неправильно всё это. Зачем он так? Они перебьют друг друга раньше, чем это сделают местные. – Не ссы, я всегда с тобой, – Хидан приобнял ее за плечи. — А эту тварь, — он кивнул на Тамико, — я лично придушу, не переживай. Итачи увел дрожащую Хинату под навес, тихо успокаивая и убеждая, что больше не позволит ее никому обидеть. Она доверчиво жалась к Учиха, вцепившись в его футболку. Сакура помогла Сасори подняться, заботливо отряхивая и бормоча нелепую смесь из мягких упреков и подбадривающих выражений. – Жуть, – еле слышно заключила Ино, смотря себе под ноги, и поежилась. – Ага, м, – согласился Дейдара, – Акасуна бывает резок. – Скорее, безумен, – хмыкнула девушка, вспоминая карие, полные темного огня, глаза и жуткую улыбку. – Безумен? Хах! Эт ты верно сказала, хмм. Он форменный псих! Правда, не слишком заметный, на первый взгляд, да. – Не слишком заметный? – Ино скептично дернула бровями, переводя взгляд на блондина. – Ну, тип, в пределах, ага. До полоумного бормотания и маниакального смеха вряд ли дойдет. Социально приемлемый псих. Но… – Но? – Но он никогда ничего не делает просто так. У него миллион идей. И все они по-своему гениальны. А любая идея лишь тогда гениальна, когда слегка безумна, хмм, – Дейдара веско кивнул, скользя взглядом по озабоченному лицу Ино. – Вот так вот. Не дождавшись от Сасори и слова благодарности и заботы, Сакура с тревожной досадой провожала его взглядом. – И часто такое случается? – обратилась она к Тен-Тен в сильнейшем смятении. – Как видишь, случается, – уклончиво ответила та и угрюмо поджала губы. – Сасори, нет, – Итачи угрожающе преградил ему путь. – Мы не закончили, – спокойно-требовательный тон приказывал Итачи посторониться. – Не сейчас. – Всё нормально, Итачи-сан, – подала из-за его спины слабый голос Хината. Она знала: разговора всё равно не избежать, так лучше покончить со всем сейчас и навсегда и не усугублять возникшую конфронтацию. Итачи нехотя пропустил Сасори, внимательно следя за каждым его движением. Акасуна сел напротив растерянной девушки, вперив в нее свой фирменный, наводящий тихий ужас взгляд. В ее лице и глазах уже не было ничего странного: самый обычный человек, тщетно пытающийся спрятаться внутри самой себя. Несколько минут они сидели молча, во время которых Хината пару раз точно намеревалась упасть в обморок. Она упорно молчала, не зная, что говорить, а Сасори не спрашивал, давя психологически, следя за ее метаниями. – Ты сказала: он не простит, – наконец размеренно заговорил Сасори, и Хината облегченно выдохнула, всё еще боясь смотреть ему в глаза. – Отец. Мой отец, – сбивчиво пояснила она, – я давно пытаюсь доказать ему, что моя профессия стоящая. И эти… открытия… всё было такое красивое, пока вы… – она тяжело вздохнула, поражаясь, как быстро учится врать на ходу, и смяла в пальцах край кофты. – Я надеялась убедить отца. У него на уме одни лишь цифры. А прилети он сюда… Я сделала снимки. Но кто теперь поверит? Вы все разрушили! – в тупом отчаянии повторила она. – Если сюда приедут, то ничего, ничего! Не найдут! Вся моя работа – впустую. Вы понимаете меня? Сасори слушал, не перебивая, ее усталые объяснения, смотрел в упор и не мог раскрыть подвоха. Пока не мог. – Да, – после недолго раздумья и прощупывания ее взглядом ответил он, – я отлично тебя понимаю. Но не думаю, что должен извиняться, выполняя СВОЮ работу, – заметил он. Хината поспешно кивнула, соглашаясь. – Да, я… я не сдержалась, простите, – она кинула на Сасори быстрый испуганный взгляд исподлобья. Мужчина кивнул и лениво осмотрел разрушенные стены. – На острове становится небезопасно, – как бы между прочим, поведал он, – будет лучше, если ты будешь держаться меня. – Но Итачи-сан… – робко запротестовала Хината, ее влюбленный взгляд из-под густых ресниц метнулся к Учиха, который в редкостный момент был никем и ничем не занят. – У Итачи и без того забот по горло, – вынес вердикт Сасори. – Но… – Хината замялась и вдруг прямо и открыто посмотрела на Сасори, – после того, что вы сегодня сделали… – она рискнула усмехнуться со слабыми вызовом и упрёком. "Вы мне за это ответите, господин Сасори". – Будем считать, что я ничего не сделал, а ты сказала мне правду, – Сасори фальшиво улыбнулся. – Как насчёт полноценно совместной книги по Гофу? – предложил он, и рот и глаза Хинаты превратились в три буквы «о». – Но для этого тебе придется всегда находиться рядом со мной и делиться своими наблюдениями, – карие глаза, недавно ожесточено буравившие ее, смотрели заинтересовано и вполне дружелюбно, – ничего не скрывая, – последние слова прозвучали проникновенно с интимным налетом. – Я… я подумаю… – выжала из себя Хината. Мысли метались, сбиваясь, путаясь, соблазняясь заманчивым предложением. Он снова завораживал ее, как в первый день в вертолете. – Подумай, – согласился с ее взвешенным решением Сасори, – но для начала я покажу тебе, как проводится анализ. Он поднялся и вынул из рюкзака лабораторию. – Идешь? Хината, колеблясь, посмотрела на Итачи, ища его одобрения. Тот назидательно кивнул, угрожающе поведя бровью в сторону Сасори. – Хорошо, – девушка встала, готовая следовать за руководителем, искренне веря, что Итачи не даст ее в обиду. – Надо поторопиться, – Сасори повел ее к ровному открытому месту недалеко от идола, где собирался заняться исследованиями, – Тамико, – окликнул он на ходу ассистентку и показал два пальца. Девушка кивнула, без слов поняв, что от нее требуется, и приволокла Сасори пару разрозненных скелетов. – Садись, – пригласил он Хинату занять почетное место рядом с ним, – может так случиться, нам не удастся спокойно поработать, – он сосредоточенно посмотрел на лаз, охраняемый с обратной стороны Какузу и Дейдарой. Он ждал от Хинаты вопроса: «почему?», расставляя контейнеры. Но ее суровое молчание и легкий непроизвольный кивок лишний раз убедили его: она знала о Гофе гораздо больше, чем говорила, гораздо больше, чем он или кто-либо еще из группы. Она и без него знала: почему. Наблюдая за Сасори и Хинатой со стороны, Сакура внезапно с горечью почувствовала себя отрезанной от жизни.