Гоф

Сидя под навесом, Тен-Тен молча наблюдала за Сасори. Творилось странное. Напряжение накаляло воздух, нервы зашкаливали за пределы; несмотря на кажущееся всеобщее спокойствие, все оставались на взводе. Карие глаза пробежали по развалам стен, задержавшись на вывороченных останках. Плохое место. – Что же мы натворили? – прошептала девушка, вертя в руках нож и покусывая обветренные губы. Было легко винить во всем Сасори, но разве сама она менее амбициозна, докапываясь до «истины»? Мысленно она пыталась оправдать и себя, и его. Мол, Хината сама виновата: кинулась с кулаками и припадочными обвинениями. Вполне в духе Сасори наплевательское отношение к людям, потому что истина дороже. Но чтоб пистолетом, да в нее! Как он мог?! Они столько лет знакомы. Столько вместе пережили. Но такое случилось впервые. Она не ожидала подобного от того, кого безмерно уважала за целеустремленность и бесстрашие. Она и сама не раз спорила с ним до хрипоты, стараясь вразумить. Но чтоб вот так.. Тен-Тен с долей восхищения посмотрела на Хинату. С виду тихая, забитая. Но не побоялась. Откуда в ней столько бесшабашной отваги? – Переживаешь? – Хидан уселся рядом, подпер подбородок рукой и тоже вперил сверлящий взгляд в Сасори. – Я просто в шоке, – с расстановкой прошептала Тен-Тен, опустив взгляд. – Ты просто устала, – Хидан положил ладонь ей на плечо и мягко погладил. Тен шумно вздохнула и прикрыла веки. – Он сам на себя не похож. Был. Хидан тихо цыкнул и выругался сквозь зубы. Сасори продемонстрировал себя во всей красе. Вряд ли такое скоро забудется. Но ему-то всё похуй. Он буром прет напролом, фанатик собственных идей. – Не отвлекайся, – Итачи несколько раз терпеливо окликал Сакуру, объясняя ряд отличительных тонкостей в распознании заражения почвы. – Сакура, ты меня слушаешь? – А, да-да, – поспешно вскидывалась девушка, но ее голова неуклонно поворачивала к идолу, где уютно устроились Сасори и Хината, опуская в контейнеры с реактивами срезы костей. Они обескураживали ее оба в одинаковой мере. И если Сасори она как-то могла оправдать: для него инцидент был исчерпан в момент, как Хината беспомощно повисла на его руке, то совершенно не могла взять в толк: почему Хината подчиняется ему, сидя и слушая внимательно и спокойно после того, как он чуть не свернул ей челюсть. Он ломает людей и собирает их под себя. Как выгодно ему. Горькая правда, поведанная Дейдарой. Сакура сместилась ближе к идолу, прислушиваясь к чужому разговору. – Мы нарушили равновесие, – Сасори вроде бы и не смотрел на Хинату, но одновременно ухитрялся следить за ее реакцией на его слова. – И оно должно быть непременно восстановлено, не так ли? – белесый срез лег в контейнер. Сакура мысленно закатила глаза. Равновесие? Опять? Это его любимая байка кадрить девчонок?! Хината убрала фотоаппарат, закончив очередную серию снимков: Сасори за работой, и рассеянно глянула на Итачи, методично прохаживающегося с другой стороны идола и следящего за ее безопасностью. Почти вся группа, так или иначе, в одночасье сконцентрировалась вокруг Сасори, будто он стал центром могильника, острова, мироздания. – Так, – согласилась Хината. Сасори удовлетворенно кивнул. Тот факт, что ей не нужно объяснять, о каком равновесии идет речь и с чьей помощью оно будет восстановлено, укреплял в нем уверенность об индивидуальной осведомленности Хинаты. – Нас окружают потоки, всё, что существует в мире, существует в форме потоков, формирующих материю, из которой и соткан мир. И этой материей можно управлять, как и всеми потоками. Хината навострила уши, подавшись вперед и глядя Сасори в рот. Управлять потоками. Она давно ломала над этим голову. Возможно, именно он и сможет объяснить ей. – Но как? – вырвалось у нее. Сасори поднял на нее пронзительно темные глаза, и у Хинаты сжало легкие от его взгляда. – Если бы я знал, – тихо усмехнувшись, размеренно ответил он и опустил глаза. – Все захоронения на острове связаны. Думаю, ты и сама это знаешь, – он вынул кусок кости из реактива и положил на крышку контейнера. Хината неуверенно кивнула. – И, в конечном счете, к чему-то ведут, – он отклонился назад, упершись руками в землю, и снова сомкнул вокруг Хинаты сети своего клейкого всепроникающего взгляда. – Но к чему? Он ждал от нее ответа. Дрожа внутренне, она, тем не менее, не отвела глаз и тяжко выдохнула. – Не знаю. На сей раз она сказала правду, он видел это. Действительность Гофа была соткана из своей особой материи, и ему хотелось ее постичь. Побывав здесь однажды, он сразу почувствовал нечто необычное, царящее на острове. К сожалению, тогда у него не было возможности пройтись по Гофу, как теперь. Но он всегда манил его. И, к сожалению, остров принимает не всех, открывая свои загадки. Сасори мелко вздохнул и перевел взгляд на Сакуру. Девушка встрепенулась и нахмурилась, поймав его взгляд. Но он смотрел одновременно на нее и сквозь нее. Тамико прекрасно знала этот взгляд: когда Сасори признает факт твоего существования, но он ему безынтересен. Прошлой ночью под давлением напряжения и волнений от пережитого, Сакура дала себе право расслабиться, ища поддержку и успокоение в руках Сасори, и была уверена: теперь их отношения особенные. Возможно, она зря тревожилась, но этот взгляд… он рушил всё. Сасори настоятельно просил ее не распространяться о нападении на Дейдару. И она послушалась. Будь на месте Акасуна кто-то другой, ее здравомыслие возобладало бы, она бы не хуже Хинаты требовала прекратить экспедицию и не подвергать группу опасности, но их интимные утренние перешептывания и тихие ласки изгоняли из нее тревогу. Чистый и глубокий голос Сасори проникал в душу, успокаивал, гипнотизировал. От него приятно звенело в ушах, и всё, что он говорил, в чем убеждал, виделось правильным, возводя вокруг мужчины ореол великого спасителя, полностью контролирующего ситуацию. Теперь ее уверенность была поколеблена, и она старалась снова ухватить в Сасори этот возвышенный образ. Но рассказывать о нападении было уже поздно. Да и к чему? Им самим не выбраться с острова. Шрам на лбу горел от волнения и неприятных мыслей. Она сжала в ладони осколок обсидиана, пытаясь успокоиться, и удивленно дернула бровями, позабыв о Сасори. Камень в ее руке слабо пульсировал, будто она держала в пальцах маленькое сердце. И оно билось в такт с ее сердцем, все сильнее отбивающим неусыпный ритм. – Итачи-сан, – шепнула она взволнованно, – а камень может дышать? Водрузив ящик на плечо, Ино независимо огляделась. – Нужно передать данные и снять показания метеостанции, – деловито сообщила она Тен-Тен, – пойду, взберусь на какую-нибудь горку. Смеркалось, а Дейдара всё не появлялся. Ее волнение за него постепенно перерастало в откровенную панику, подбрасывая мелкие пригоршни нервозности и внешне невозмутимому Итачи. – Ты в своем уме? – вспылила Тен-Тен, очень удивив подругу и Хидана. – Сейчас опасно покидать убежище! – Убежище? – изумленно вытянулась лицом Ино и покрутила головой. – Убежище от кого? Мне надо выйти на связь. По времени. На этих могильниках сигнал глушится и рация барахлит, – она удрученно сморщила нос. Тен-Тен хмуро промолчала. Сасори велел не поднимать излишнюю панику, пугая студенток и стопроцентно веря: местные их не перебьют так запросто. Их ритуал им же на руку. – Все нормально будет, – Хидан поднялся, – я провожу, – он кивнул Тен-Тен. Не выйди они на связь в оговоренное время – налетят паникёры и не дадут им ничего завершить. А до финиша уже рукой подать. У Дейдары с местными имелись свои счеты, не только за нападение, но и за невесту. И он потирал руки в предвкушении скорей эти счеты свести. Вдвоем с Какузу они шарили на подступах к святилищу, решив сперва поработать без шума и пыли. Под раскидистым деревом слабо мерцал огонек сигареты. – Куда, мм? – парень отлепился от укрытия в тени широкого ствола. Ино облегченно выдохнула. Живой. Хидан молча указал на отрог холма, круто вздымающийся над побережьем. Тсукури кивнул, задержав взгляд на Ино. – На Какузу там не наступите, – он устало привалился обратно к дереву, затушив окурок, и поправил повязку, – а то порежет нахер с перепугу, хм, – буркнул он напоследок. Ино послушно поплелась за Хиданом, включив фонарик и жалея, что Дей не вызвался проводить ее, а остался на посту. – Выруби, – грозно рыкнул Хидан, – с этим блядским прожектором мы как вошь на лысом лобке, – он взял ее под локоть, помогая взобраться по неровному склону. – Но Дейдара курил… и огонек… – Ловля на живца. Слыхала такое? Ино кивнула, в нервозном сомнении оглянулась на темнеющие вокруг могильника деревья, где скрывался Дей, и судорожно выдохнула. Сейчас они с Хиданом точно такие же живцы. – Они придут, да? Чрезмерная предосторожность, с коей группа засела в святилище, дала почву для бурной фантазии и совершенно правильным выводам: они кого-то ждут. И этот кто-то – точно не Санта-Клаус с подарками. – Не расслабляйся, а то отъебут, – Хидан назидательно поднял вверх палец и остановился. – Тут норм? – он описал рукой дугу. – Да, вполне, – Ино живо распаковала рацию и приступила к рутинной работе. Хидан отошел к краю холма и, засунув руки в карманы, искоса разглядывал берег внизу, не выпуская из виду Ино и окрестности. Пока девушка копошилась с рацией, рядом с мужчиной материализовалась широкоплечая фигура. – Че приперлись? – глухо спросил Какузу. – А, – Хидан махнул назад на блондинку. – Совсем темно, нихуя не видно, – он пристально всматривался в берег. – Место, конечно, пиздатое для наблюдения, но ночью с такой высоты… – рассуждал он. – Вряд ли они попрутся с факелами и плакатами, – он наклонился чуть вперед, пытаясь рассмотреть поселение, окутанное тьмой. Ни огонька: ни в окнах, ни среди домов. Он повернулся к Какузу, который уже бесшумно исчез, и буквально через пару минут до медика донесся сдавленный полустон-полухрип. Живец сработал. В лесу трудно определить четкое направление источника звука, но Хидан был стопроцентно уверен: звук донёсся не со стороны могильника, а гораздо дальше. Кто-то кого-то перехватил на подходе. Да и проникни местные в амфитеатр, уже бы началась пальба. – Ты всё? – сурово прошипел он в самое ухо Ино. Девушка рефлекторно кивнула. Предостерегающий шепот Хидана навеял беспокойство. Она бегло осмотрела темные холмы, переживая за Дейдару. Не проронив более ни звука, Хидан, приложив палец к губам, настойчиво поднял ее с корточек, подхватил ящик и, стараясь шагать бесшумно, повел покорно молчаливую радистку к могильнику. Он отлично ориентировался во тьме ночного леса. Возле святилища деревьев было немного, и ясный свет звезд и месяца окрасил стены в призрачные тона. – Возвращайся к группе, – едва различимым шепотом велел он притихшей, испуганной Ино и повесил ей на плечо ящик. Ино тревожно обернулась на стены, в которых по бледно-желтым всполохам костра угадывался лаз. Может, и Дей уже там? Но она не спешила отпускать Хидана. – Они пришли, да? – Зашипела она в тон мужчине. – Тсс, – раздраженно цыкнул тот, – в душЕ не ебу. Вполне возможно. Вали в могильник, – он настойчиво развернул ее лицом к лазу, – и предупреди, что к нам, возможно, гости. Он крадучись пошел вперед, прислушиваясь и принюхиваясь. Ино стиснула лямку сундука и смотрела на нестройно возвышающиеся вокруг мрачные кривые силуэты деревьев, сгрудившихся черными уродливыми великанами, таящими в своих тенях неведомые опасности, и тщетно пыталась заметить успокоительный огонек сигареты. Десять шагов в темноте до лаза без Хидана скрутили ее хлипкую смелость в трусливый узел. Тело похолодело, ноги приросли к земле. Нервная взвинченность последних пары часов основательно отдавала галопирующей шизофренией, нашептывающей страшные сказки о лесных чудовищах. Ино хватило полминуты осознать: одна она не преодолеет те десять шагов. Хидан сосредоточено пробирался вперед, обратившись в слух, держа пистолет наготове, и очень удивился, когда за спиной вполне отчетливо уловил цикличное бормотание. Он резко остановился и оглянулся, выразительно вопрошая взглядом: «хули ты здесь делаешь?!» Топая в безопасной близости от мужчины, Ино не забыла, какое поручение ей дал медик, и отчаянно напрягала мозги, стараясь «докричаться» до Итачи и сообщить об опасности. В конце концов, должна же быть и от их «связи» какая-то польза. Она беспрестанно талдычила одно и тоже, воскрешая в сознании образ Учиха: «Итачи, SOS! Итачи, SOS!». Увлекшись напряженным бухтением, она врезалась в Хидана, не заметив в темноте его возмущенного взгляда. – Ты? Ебанутая? – с расстановкой поинтересовался мужчина, озираясь и склоняя голову из стороны в сторону. Остро пахло свежей кровью. Но никаких подозрительных звуков не доносилось. Впрочем, Ино так пыхтела за спиной, что он запросто мог и не расслышать. – Хррм… У Ино душа ушла в пятки. Она подалась вперед, прижавшись грудью к руке Хидана. – Да, свои, свои, – раздраженно дернул плечами медик. Щелкнул фонарик, голубоватый свет мягко сочился сквозь плотно сжатые пальцы, закрывшие яркий луч. Какузу направил свет вниз, Хидан смотрел туда же. – Пока только двое, – Какузу кивнул на тело в маске. – А Дейдара? – Ино взволнованно приподнялась на цыпочки и выглянула из-за плеча Хидана. – Готовится. – К чему? – она сильнее вытянула шею. Мужчины переглянулись. – К пиздоапокалипсису. Для него это привычное дело, – схохмил Хидан. Ино скривилась от неуместной шутки. – Может, ему помощь нужна? Он же там один, ранен, – засуетилась она, выныривая из-за спины медика, даже не догадываясь, что своей влюбленной заботой унизила Тсукури – дальше некуда. Какузу лишь усмехнулся. – Не истери, он накосячит и без нашего участия, – иронично протянул Хидан. – Пройдусь до поселения. Не шартесь тут, – предупредил Какузу. – Пиздуй, – спровадил его Хидан и, включив свой фонарик, присел у трупа. Без особых медицинских навыков было ясно – человек мертв. – Каморристы хуевы… – Кто? – Ино наклонилась ниже, разглядеть, кого там обзывает Хидан, и отшатнулась в отвращении, схватившись за плечо мужчины. Зияющая черная рана перерезанного горла ярко стояла перед глазами, желудок выкрутило. Она попыталась глубоко вдохнуть, но подкатившая тошнота сдавила грудь. Голова закружилась, и еще способная мыслить часть сознания рванулась к Итачи с диким воплем о грозящей опасности, оставляя Ино в полуобморочном состоянии. – Эй-эй! – Хидан вскочил, поднимая навалившуюся на него девушку, крепко взял ее за плечи и несколько раз встряхнул. – Нашла время! Дыши глубже! Ее голова безвольно болталась, пока сознание ломилось в голову Итачи похлеще штурмовика с гранатометом. – Блять! – Хидан звонко хлопнул ее по щекам, приводя в чувство. – Ты ж сердце жрала, хули от вида крови-то скопытилась? – всерьез недоумевал он. Ино пыталась что-то сказать, хлопая ртом, и вращала глазами. Сознание прояснилось, она таращилась в верхушки деревьев и тяжело дышала. – Так-то лучше. Можешь стоять? Если не можешь – сядь, – Хидан грубо надавил ей на плечи, разжал руки, поднял с земли фонарик и погасил свет. Ино осталась стоять, привыкая к темноте, глубоко дышала и не думала об убитом. Впервые в жизни она увидела свеженький остывающий труп так пугающе близко. Удостоверившись, что проблемная девчонка в порядке, Хидан вернулся к осмотру тела. – Похоже разведчики. Ждали, когда мы уляжемся и… – его заинтересовала маска, которую он не преминул сдернуть с мертвеца. – Они сектанты, да? – безжизненным голосом спросила Ино и опустилась на дрожащих ногах рядом с Хиданом. – Да хуй их знает, – пожал плечами мужчина, – но судя по маске… – он бегло обшарил одежду островитянина и, нащупав под курткой какой-то продолговатый предмет, осторожно его извлек. – Ты же их как-то назвал. Камо… камо.. – Ино старалась вспомнить незнакомое слово. – Каморристы, – подсказа ей Хидан. – Каморра. Неаполитанская мафия, – он поднялся, – валим отсюда, не время сидеть-пиздеть. – Неаполитанская? – Ино озадачено поджала бескровные губы, вставая. – Но зачем? Зачем мафии устраивать тут могильники? Это ж в такую даль трупы тащить. Она представила, как мафиози, избавляясь от ненужных людей, пачками отправляют их сюда, заметая следы, и сочла собственные мысли полным бредом, что не замедлил подтвердить Хидан. – Ты реально совсем ебанутая? – Он посмотрел туда, где предположительно находились ее глаза. – О, – слабо выдохнула Ино, догадавшись, о ком идет речь. В ее представлении настоящий мафиози – это солидный мужчина, в костюме-тройке, при галстуке и с сигарой. И непременно в шляпе! Но никак не шатающийся по затерянному в океане острову мужик в спортивном костюме. – Он – мафиози? – в ее тусклом голосе появились нотки удивления. Она представила Какузу на месте небезызвестного Дона Корлеоне, и этот образ пришелся ей по душе. – Был когда-то, – Хидан беспрестанно вертел в пальцах гладкий длинный металлический цилиндр, найденный у покойника. Нижний его край казался подвижным, по нему и скользили пытливые пальцы мужчины. – Теперь-то достопо-блять-чтимый бизнесмен. Ино презрительно хмыкнула. – И на чем этот достопочтимый бизнесмен сколотил состояние? На наркотиках? – Не угадала. Ино нахмурилась, шевеля мозгами. – Казино? Алкоголь? Оружие… Ахаха, ну точно, Дей же говорил, что благодаря Какузу у них самые мощные стволы! – Оружие? – перепросила она. – В самую целку, – кивнул увлеченный Хидан. – Думаешь, схуя у него такой интерес к тебе? Ты – изобретатель. Изобретешь для него такой же волшебный ящик. С красной кнопкой. Гыы. – Но я никогда не работала с оружием, – пробормотала Ино, рассуждая. – А тебе пока никто и не предлагал, – хохотнул Хидан. Что-то под его пальцами сместилось, раздался сухой металлический щелчок, из цилиндра выскочил не менее длинный штырь, за малым не насадив нос Ино на острие. – Охуеть, да тут целое копье! – восхитился Хидан и помахал оружием. Ино предусмотрительно посторонилась, сомневаясь в умениях медика ловко обращаться с копьями. – Зачем он поперся на Гоф? Разве тут можно кому-то впарить тонны оружия? – она развела руками. – У каждого свои выебоны. Возбуждает его шариться в темных закоулках планеты, выискивая новые источники дохода. К тому же… – он помедлил, не забывая прислушиваться, – пиздатая фишка каморристов – умение обращаться с ножом. Какузу в этом нет равных. Он кромсает тела так, что… – он осёкся, предпочтя не пускаться в мерзкие подробности. – Можно дать волю своим выебонам, – поняла Ино, кивая и морщась. – В любом деле главное – практика, – Хидан криво усмехнулся. – А где еще практиковаться как не на далеких островах? Ино молча шла за мужчиной. – Поэтому у него так много шрамов? Практика? – догадалась она. – И поэтому тоже. – А… Дейдара? – осторожно спросила она, беспокоясь о парне и надеясь на его скорое появление целого и невредимого. – Он тоже? Хидан, ухмыляясь, оглянулся на нее, но промолчал. По лицу Итачи прошла судорога, он смотрел на стоящую перед ним Сакуру сквозь красный дым. Закрыл глаза, шумно выдыхая; Ино в очередной ненавистный раз «снесла ему крышу» невнятными раскатистыми воплями о беде, Дейдаре, ощущением полной жопы и стремительным желанием хорошенько проблеваться. Выдержать столь бурный внезапный микс было нереально. – Итачи-сан, – тихо позвала его Сакура, изумленно уставившись на его ладонь, сжавшую ее руку так, что у нее пальцы похолодели и побелели. – Дейдары нет, – прошептал он будто в забытье. – Дейдары нет, – подтвердила Сакура, обведя глазами святилище. Хватка Итачи ослабла, веки разлепились, Сакура непроизвольно шарахнулась от блеснувших в его зрачках кровавых пятен и выдернула руку. – Итачи-сан, – она запнулась, вглядываясь в бледное лицо наставника. – Голова болит, – Итачи отвернулся и нахмурился. Что-то стряслось. С Дейдарой или вообще. Он так и не понял, но проверил пистолет под пристальным вниманием таращившейся на него Сакуры и двинулся к лазу. Следивший сразу за всеми Сасори, знаком попросил Тен-Тен подойти. – Закончи здесь, – он усадил девушку на свое место, а сам, не сводя внимательного взгляда с Итачи, последовал за парнем. Тот уже перекинулся парой фраз с появившимися у лаза Хиданом и Ино, и покинул могильник. – Что-то не так? – дрогнув голосом, спросила Хината, испуганно пялясь в спину уходящего Итачи. – Пока не знаю, – медленно ответила Тен-Тен, пытаясь как можно быстрее оценить ситуацию, и во все глаза смотрела на озабоченного Хидана и бледную, как покойник, Ино. Хината обеспокоенно заерзала, проводив взглядом Итачи и Сасори. Она и без ответов знала: всё не так. Перед глазами заплясали привычные серебристые змейки. Только теперь они не скользили разрозненно, ища точки соединения, как это было после разрушения стен. Они выстроились, образовав определенный рисунок, сходившийся в одном центре. И их центром была Сакура. – Какузу пошел к селению, Дейдара готовит заряды, я буду здесь, Хидан – внутри, – без лишних вопросов Итачи четко обрисовал ситуацию. – На Какузу можно положиться, ему не впервой по трупам ходить. Итачи сморщился от правдивости слов Сасори. – Блондинка? – поинтересовался Акасуна. – Она многое видела, но не думаю, что она… – Итачи запнулся. Сможет ли он заставить ее молчать? – Ею займется Тен-Тен. Итачи кивнул и посмотрел на сосредоточенного Сасори. – Не трогай Хинату, – повторился он уже без угрозы. – Не буду… – в интонациях Сасори не было подчеркнутого пренебрежения, но явный намек на очевидное продолжение: пока не потребуется. Итачи снова кивнул, мало удовлетворившись ответом. – Ее наивное личико тебя погубит, – заметил Сасори, прислушиваясь. – Вряд ли, – тихо парировал Итачи, искренне надеясь, что ему не придется выбирать между другом и Хинатой. Они знакомы слишком давно, и вряд ли когда-либо всерьез рассорятся из-за девушки. Но почему ему всегда приходится делать сложный выбор? Эта долбанная гиперответственность. В отличие от дружков, ему трудно поступиться чем-то или кем-то и, в отличие от Сасори, который никогда не сомневается в принятом решении, Итачи чересчур остро видит и не может полностью игнорировать изъяны любого сделанного им выбора. Потому что каждый раз приходится кого-то терять. Он посмотрел на темный силуэт Сасори: красные всполохи костра горели на рыжевато-коричневых волосах, образуя вокруг головы лидера искрящееся свечение. Для Сасори всегда всё было поразительно просто. Он отсекал ненужное, водружая на его место что-то новое, значимое, ценимое в конкретный момент. – Больше не тыкай в меня револьвером, – предупредил Акасуна, не меняя размеренного пресного тона. – Мне бы не хотелось. Лишаться тебя и твоих уникальных способностей. Итачи чуть усмехнулся. Заносчивость Сасори порой покоряла. – Ты же знал, что ничего не случится. Итачи в который раз кивнул. Они слишком хорошо знали и понимали друг друга. – Но все равно смотрелось скверно, – Итачи покачал головой и потер глаза. – Девчонки перепугались, аж остолбенели. Я не мог не вмешаться. – Пусть привыкают, – Сасори скучающе смотрел в темноту леса. Он едва ли мог припомнить: был ли Итачи хоть раз по-настоящему обеспокоен. А все его чертова особенность улавливать грядущую опасность и предчувствовать беду, позволявшая ему сохранять хладнокровие даже в самых дерьмовых ситуациях. И даже в самых дерьмовых ситуациях Учиха хватило бы хладнокровия выстрелить в любого. – Что думаешь о нападении? Итачи глянул в небо и глубоко вдохнул, медленно, обстоятельно, будто прощупывал воздух. – Сегодня будет тихо. Сасори склонен был согласиться с ним. Какузу и Дейдара свое дело знали и еще ни разу его не подвели. Подняться на склон можно было в любом месте. Это и осложняло выслеживание. Осмотрительности, бесшумности и кровожадности туземцам было не занимать. Двигаясь к селению, Какузу наткнулся еще на троих в масках. – Полезли как тараканы, – глухо хмыкнул он, вытер нож и короткими тихими прыжками преодолел склон, приземлившись на берегу. Селение пустовало. Сомнительно, что все разбрелись по лесу, готовясь к массовой атаке на амфитеатр. Как подсказывала обостренная интуиция: большинство ушли к следующему святилищу. Или перехватят группу по дороге. Другой вопрос: где именно? Согласно их исследованиям, в расположении могильников прослеживалась определённая связь и закономерность. Они находились строго друг против друга, если смотреть по ширине, и шли по небольшим дугам, если пересекать остров в длину. Значит, недалеко находятся, как минимум, два могильника. Какузу обшарил пустые дома, найдя приблизительно тоже, что и в прошлом селении: обсидиан, кузня, алебарды. Не было только масок. Он осмотрелся, стоя на берегу и мягко балансируя ножом на ладони. Он не был эстетом, но любил холодную красоту оружия, когда посеребренное сиянием лезвие красиво и одновременно страшно рассекает воздух и вспарывает чью-то грудную клетку. Холод и мощь – что может быть привлекательнее? И аборигены непременно согласились бы с ним. Особенно тот, последний. Будь этнограф более сентиментальным, его навестила бы жалость. Последний абориген точно так же виртуозно орудовал ножом, не пуская в ход огнестрел, двигался ловко и вертко, даже успел резануть Какузу. Рана еще кровоточила, но не критично. Но что было более значимо, что только подхлестнуло Какузу к убийству: его противник был таким же хищным охотником, как и он сам. Какузу прекрасно видел и не смог не оценить, когда туземец слизал кровь врага со своего ножа и усмехнулся. Было ли это вызовом или частью ритуала? Некогда было разбираться; Какузу просто показал, кто из них сильнее. Хината сидела, тупо глядя в одну точку перед собой. Тен-Тен заканчивала с анализами, Тамико вносила данные, а она выпала из дела. Страх за себя, за Итачи, страх перед неизвестным – ушли на второй план. Любопытство захлестывало ее. Сакура… Причем здесь Сакура? Линии… ими можно управлять. После выходки Сасори, она не могла спокойно смотреть на него, всё внутри нее сжималось от ужаса и негодования. Но то, что было на Гофе – было сильнее ее желания бежать отсюда. Остров как будто что-то показывал ей. И в какой-то мере она считала себя его избранницей, укрепляясь в уверенности – здесь с ней ничего дурного не может случиться. – Уже растаяла в его очаровании? – иронично поддела ее Тамико. – Растаяла? – переспросила Хината, пропустив ехидство мимо себя. Бесспорно, он магически очаровывал, нечитаемый взгляд его необычных глаз: пытливых и ярких с золотистой каймой, поглотившей каждый багряный отблеск. В них можно смотреть до бесконечности. Но ее очаровал не Сасори, а остров. – Когда тебе норовят свернуть челюсть, вытрясая признание, вряд ли речь идет об очаровании, – пробормотала Хината и встала, встретившись взглядом с Сакурой. Тягостная атмосфера сплачивала, вынуждая держаться ближе друг к другу, как морально, так и физически. Самым надежным и осведомлённым был пришедший извне спокойный Хидан, отвлеченно крутивший в руках металлическое короткое копье. Девушки сгрудились около него и молчаливо бледной Ино, ни на шаг не отходившей от мужчины. В другое время, он расцвёл бы пошлой улыбкой, искренне веря в свой природный магнетизм и улетность, но маска и цилиндр завладели им полностью. Он ощупывал их и рассматривал, то поднося ближе к лицу, то отодвигая на вытянутой руке. – Перекусим? – Тен-Тен предприняла провальную попытку нарушить тишину, разрядить обстановку и взбодрить девчонок. Хотя у самой аппетита не было и в помине. Ино вяло качнула головой. Вид мертвеца стоял перед взором. Живот нещадно крутило. Мысли о Какузу-мафиози позволили отвлечься от действительности лишь на короткий срок. Хината и Сакура промолчали, страшась излишне шуметь, будто звук их голосов мог усугубить напряжение и навлечь беду. Хидан тоже не ответил. Он, слегка усмехаясь, крутил наконечник копья, отмеряя пальцами диаметр. – Че раскисли-то? – презрительно-громкий голос Тамико хлестко резанул по ушам, разбивая удушливое затишье. – Реально надеялись на легкую прогулку в компании симпатичных парней? – она издевательски ухмыльнулась, складывая лабораторию Сасори, и фыркнула. – Тамико, – упрекнула ее Тен-Тен. – Да брось, бывало и хуже! – ассистентка дернула плечами, не собираясь вуалировать суровую правду за оптимистичными лозунгами. Тен сердито шикнула и посмотрела на Хидана. – Прорвемся, – просто ответил мужчина и поочередно посмотрел на мнущихся рядом девушек. – Только за стены без нас не выходить, – предупредил он. – Нас убьют? – Сакура настолько уверовала в это, что ее голос даже не дрогнул. Но она отчаянно нуждалась в опровержении. – Ага, – твердо кивнул Хидан, за что получил тычок в бок. – Сунетесь наружу, разлетитесь к ебеням, – пояснил он, укоризненно покачав Тен-Тен головой. – Тсукури расставляет растяжки. Поэтому на выход только с ним, хуй знает, где он их натыкал. Ино на миг встрепенулась и кинула быстрый тоскливый взгляд на Хидана. У всех имелись причины не покидать остров. Кроме нее. Любви к Дейдаре было недостаточно. Он ищет невесту и, если найдет, она точно будет лишней. Слишком крепко он привязан к своей возлюбленной. Ей с этой связью не тягаться. Да еще бы от своей сбежать и всего безумия, что творилось вокруг. Пожалуй, здесь и сейчас она была самой рассудительной и трезвомыслящей. Завтра. Завтра рано утром она свяжется с Шикой и пошлет сигнал о помощи. Он хоть и лентяй, но не оставит ее в беде, примчится незамедлительно. Только бы выбраться из могильника живой, а потом и с острова. Она закусила бледную губу и потупилась. Как жаль, что она встретилась с Дейдарой так поздно и в таком неподходящем месте. – Заебатая вещица, ха-ха, – Хидан крутанул копье, вгоняя выдвижную часть обратно в цилиндр, и приставил его к груди. Малиновые глаза горели дурным огнем. – Что в ней такого? – Тен-Тен недовольно наблюдала, как он безрассудно тычет себя непонятной палкой со смертоносным секретом. – Вот эта хуйня такая гладкая и острая, – он снова крутанул цилиндр и щелкнул затвором. Острие стремительно выскочило наружу. Девчонки непроизвольно отшатнулись. – Приставил такую к груди, хуяк, и пиздец! Она уже в сердце, – он то и дело щелкал рычагом затвора, – а по диаметру идеально пролетает между ребер, – восторженно делился он исследованием. – И кости целы… – задумчиво обронила Сакура. – Зачем им нужны целые кости? – она подняла на Хидана тяжелый острый взгляд. Осколок обсидиана заскользил между пальцами. Зачем им Стражи с целыми костями? – Да хуй его знает, – Хидан не мог оторваться от трофеев. Что-то притягательно-загадочное было в маске и копье. Они словно просили, чтобы ими воспользовались.