За семью печатями (Lineage)

      День за днём быстроходный корабль несётся на юг, к теплому, обласканному солнцем и морем городу. Ветер то утихает, то набирает силу, наполняет паруса, приносит облака из-за горизонта. Тэхен радуется, когда солнце, палящее с каждым днём всё сильнее, скрывается за тучами. И ещё больше - когда начинает накрапывать дождик. Странник не лукавил - он и впрямь не переносит качку. Прохладные капли дождя приносят облегчение, поэтому призрачный от них не прячется. Наоборот, с удовольствием подставляет лицо, отвлекаясь от неприятных ощущений и смывая усталость.       Рядом, укутавшись в плащ и скрывшись под капюшоном, часто сидит Намджун. Тэхен благодарен хилеру - тот испробовал, наверное, все доступные средства, но так и не нашлось ничего, что помогло бы от морской болезни лучше, чем кислый вкус листьев, которыми его снабжает капитан. И всё же компания кардинала разнообразит тягучие часы путешествия. С ним интересно. Намджун любит пофилософствовать, поразмышлять вслух. Говорит много и часто непонятно. Но Тэхена эти разговоры здорово отвлекают. Любознательный от природы, тянущийся ко всему неизведанному, он и впрямь находит для себя неиссякаемый источник знаний и интересных бесед. Кардинал рассказывает о континенте, который Тэхен видел, исходил вдоль и поперек. О нравах других рас, истории кланов, о древних сражениях, о затерянных сокровищах. Рассуждает о морали, о том, как поступить с печатями, и где искать поддержки.       Мораль ассасина вполне себе позволяет выставить за печати кругленькую сумму, продать подороже, прибрать золото и спрятаться где-нибудь в горах. Благо, странник знает места, где никто и не станет искать. Но Намджун так увлеченно рассказывает о справедливом, правильном мире, об искоренении неравенства, что Тэхен невольно проникается. И впрямь повеселее будет поучаствовать в таком глобальном перевороте мироздания, чем просиживать жизнь в убежище, пусть и благоустроенном.       А ещё кардинал умеет слушать. Спрашивает о Руне, о виверне, не двигаясь, приоткрыв рот, слушает о том, как жилось Тэхену у дриад, удивляется рассказам о морских разбойниках, недоверчиво качает головой, когда речь заходит о дальних островах. Тэхену нравится поражать хилера своими историями, не зря их припасено предостаточно - хватит на несколько таких плаваний.       - Серьезно? На огненного дракона? Значит, они и правда обитают в северных пещерах?       - Серьезно. Ух и жуткая зверюга. Мы думали, он спит по полгода. Наивные. Еле ноги унесли. Пришлось пробираться через копи гномов.       - И ты видел обряд Древа Жизни ?       - Видел. Хорошо, что меня никто не видел тогда...       - Да уж, запросто бы принесли в жертву. Становиться невидимым - отличная способность.        - И не говори, - усмехается Тэхен. - Жаль, Юнги так не считает. Вечно ворчит, что я подкрадываюсь.       - Да, я заметил, он не часто бывает доволен.       - Немного не так. Он только кажется таким раздраженным. Ему просто не нравится менять привычный образ жизни.       - Вы давно знакомы?       - Достаточно. Чуть больше года. Они меня вытащили, не бросили. Юнги дал мне дом. Ты вряд ли поверишь, но он умеет заботиться... Если честно, то он и Хосока вытащил...       - Кстати, никак не пойму: почему Хосок темный? - Чонгук шумно присаживается рядом, подаётся вперёд, сверля взглядом Тэхена.       Суммонеру повезло - его организм быстро справился с болезнью. Все же удобно иметь возможность разделить боль с фантомом. А Чонгук поначалу сторонился тёмных. Он успел обойти весь корабль, забраться на мачты, научиться вязать морские узлы. Через пару дней паладин, не найдя больше полезных занятий, уговорил владыку теней призвать своего воина - потренировать приемы, отточить навыки. И часами носился по палубе, пока, наконец, не осилил одолеть суммонера на дуэли. Хосок только посмеивался - прыть младшего его забавляла. Ему нравилось смотреть, как быстро тот схватывает урок, как загораются азартом его глаза после каждой победы. В принципе, Хосок и сам был не против припомнить, каково это - обращаться с мечом.        - Он не похож на темного. - Продолжает паладин. - Весёлый, добрый.       - Ой, можно подумать, как темные, так обязательно изверги, злодеи и истребители младенцев, - тянет Тэхен ехидно. - Будто нет у вас темных. И в Совете, и в Альянсе, и среди военноначальников. Полно темных. И что, все исключительные уроды?       - Есть темные. Но и не так уж и полно. Не слишком им доверяют. И есть ведь, наверное, причины.       - Стереотип, - ловко вворачивает подслушанное у Намджуна словечко странник, - все рождаются одинаковыми. Со способностями к магии или без. Или как мы с тобой - с незначительными способностями, но высокой восприимчивостью. Все маги сначала одинаково бесцветные. А потом выбирают темную или светлую сторону. Вот ты почему светлый?       - У меня родители светлые, каким мне быть?       - Ясно. У Хосока тоже родители были светлыми. А сам он суммонер темный.       - Почему!? - У Чонгука ломается разом вся система. Он откровенно понять не может, как кто-то сознательно выбирает темных, которые, может, и сильнее, но которых сторонятся, побаиваются и недолюбливают.       - Потому что он изначально суммонер.       - Тем более. У светлых такой специализации больше возможностей. Ладно бы магом был. Я знаю тучу светлых суммонеров!       - Угу. И кого они призывают? Обычно зверушек. А темные призывают духов.       - Души?       - Души никто призвать не может. Оттуда не возвращаются. А дух может принять любой облик... Знаешь ли, сильно помогает, если скучаешь по кому-то...       - Родители? - Доходит до Чонгука и он безрезультатно пытается проглотить ком в горле. - Когда?       - Родные. Все. Помнишь оползень и прорыв плотины в Дионе? Ему повезло - детей успели переправить. Или не повезло...       Паладин притихает, стараясь не смотреть на то, как Хосок греет руки о парящий в воздухе огненный шар. Пламя подсвечивает яркую улыбку и отражается в глазах самого светлого из темных, что он встречал.       Чимин лёгким взмахом руки удерживает в воздухе светящуюся сферу. Архимагу тревожно болтаться на волнах в бескрайнем море. Слишком уж много воды, которую его огонь недолюбливает. И эти шары, по правде говоря, не только для обогрева. Они создают уют родной стихии, несмотря на то, что команда настороженно косится, опасаясь пожара. Чимин же упрямо доказывает, что огонь не причинит вреда, послушается его воли.       - Ты в курсе, что матросы вытащили все эти бочки с водой только из-за тебя? - Юнги приоткрывает один глаз, рассматривая сидящего неподалеку огненного. - Смотри, возьмут да окунут ненароком.       - Я и так на этом корабле словно в водяной ловушке. Так что хуже не будет. И, кстати, так теплее по ночам.       - Мое дело - предупредить, - пожимает плечами темный и снова прикрывает глаза.       - Скучаешь? - Чимин подвигается ближе.       - С чего вдруг?       - Ну сидишь тут один...       - Я размышляю. При всем уважении к нашей группе и ее способностям, все же в одиночку с целой армией нам не справиться. Думаю, на кого чуть что можно будет положиться.       - Намджун тоже об этом думает.       - У святоши свои ресурсы, а у меня - свои. Разный круг общения, разные миры.       - Ааа, точно. Ты ведь высший чернокнижник. Ты правда умеешь поднимать мертвых? Зомби?       Юнги распахивает оба глаза и оборачивается к светлому.       - Вообще-то, я думал об орках. Они, знаешь ли, свободолюбивые. Вряд ли им понравится плясать под дудку чужестранцев. К тому же они и правда хорошие воины. С зомби идея отличная. Только это сказки.       - Ясно, - Чимин слегка смущается.       - Хотя... Встречал я некромантов, умеющих воскресить себе слугу... Но точно не целую армию мертвецов.       - Я заучил вампирик. И каст поменял, как ты посоветовал.       - Угу, я заметил. Что? - Юнги чувствует, как выжидательно смотрит на него светлый.       - Ну... Может, что ещё подскажешь?       - Слушай, Чимин. Я видел, как ты умеешь пользоваться магией. Уверен, ты обучен не хуже моего.       - Проверим? Все равно нечем заняться.       - И кому тут ещё скучно... - Скрипит Юнги, приподнимаясь и отряхивая одежду. - Только чур без Джина. Его баффы как-то сильно поднимают твою стату.       Сокджин проводит время, устроившись на баке. Брызги взлетают из-под носа корабля, переливаются на солнце яркими радугами. Красиво. Баффер задумчив. Открывшаяся память разворошила целый ворох эмоций. Сложно поверить и сложно принять. Джин вспоминает детство, улыбается его свету. Отчаянно скучает по ушедшим. Осторожно касается шипящей на глубине души ненависти. А ещё надеется, что не ошибся. Нет, он знает, что не ошибся. Знает, как найти истинного наследника. Но не уверен, что тот захочет быть найденным.        Мистик ощущает на плече руку. Это Хосок. Кому, как не ему понять, что чувствует сейчас Сокджин. Суммонер говорит тихо:       - Прошлое не вернёшь, как бы сильно ты того не желал. Я провел много ночей, блуждая в темноте своих воспоминаний. Всё случилось так давно, а мне иногда кажется, что вчера. И это не пройдет. Утихнет с годами, но не пройдет... Мне повезло. Я встретил друзей. Каждый из них был тоже изломан... по-своему. И тебе повезло. Потому что мы можем понять. Думаю, твои родные были бы рады знать, что ты не один.       Джин качает головой:       - Я знаю. Знаю... Мы с тобой должны позаботиться о светлых. Представь, каково им сейчас. Ведь они понятия не имеют, что сейчас происходит с их родными. И не могут послать даже весточку. Так что сейчас мы для них единственные близкие.       - Согласен. Кстати, они мне все больше нравятся. Пойдем? Чонгук поймал огромную рыбину, а Чимин аппетитно ее поджарил. Так что, кажется, у нас намечается семейный ужин.