Холодное королевство

С отбытия Анны прошло около пяти минут. За это время Ханс успел донести до всех присутствующих, что слова принцессы верны, и в её отсутствие именно он является главным. Впрочем, никто особо и не противился этому; видимо, дворяне ещё не поняли, в чьих руках оказалась власть. Затем новоиспечённый наместник объявил сбор совета. К сожалению, я не успел получить подробностей, так как Герцог изъявил желание вернуться на корабль. Итого, что мы имеем? Королева — ледяная чародейка, которая устроила неизвестно насколько масштабную зиму. Принцесса, которая сломя голову понеслась искать её. И принц, который, пользуясь случаем, уже начал наводить свои порядки. А ведь есть ещё огромное количество менее значительных персон: тех же местных дворян со счетов списывать явно не стоит; вполне вероятно, что они будут противиться действиям Ханса. Ещё есть армейские офицеры, которые, вероятно, будут поддерживать принца, если тот будет вести адекватную политику. И заканчивают картину простолюдины, что могут устроить бунт; особенно, если учитывать то, что восприятие стихийного бедствия может быть различным. Когда мы добрались до порта, перед нами предстало завораживающее зрелище: залив, или фьорд, как называют местные, куда ни глянь, был скован искристым льдом. Корабли оказались прочно зафиксированы в оковах замерзшей воды — в ближайшее время мы отсюда никуда не денемся. Особенно, если учесть толщину льда, которая, судя по оттенку кромки, была приличной. Местные, тем временем, едва не паниковали: люди толпились около часовых и патрульных, заваливая их вопросами. И хотя представители власти пытались успокоить население, получалось это у них, откровенно говоря, из рук вон плохо. Что и не удивительно: они и сами находятся в таком же неведении, что и простолюдины. И это хорошо, ведь информация о виновнике явно не успокоила бы население. К счастью, все те, кто видел Эльзу, принадлежат к средним и высшим слоям населения; они не будут целенаправленно поднимать панику у остальных. Да и сейчас они все находятся на площади у дворца, а Ханс, скорее всего, проведёт инструктаж на тему разбалтывания важной информации. На корабле нас встретили хоть и несколько угрюмые, но довольно спокойные лица остальной команды. Солдаты вооружились и заняли боевые посты; матросы проверяли состояние судна и делали точные замеры толщины льда где-то за бортом, ища способ вытащить нас отсюда; обслуга засела внутри корабля — думаю, что они заняты изготовлением согревающих снадобий, а также распаковкой тёплой одежды. За всем этим наблюдал капитан, к которому и поспешил Герцог. — А, вот и Вы, господин. — Он поклонился. — Возможно, Вам известна причина всего этого безобразия? — Мужчина сделал размашистое движение рукой, обращая внимание на погоду. — Именно так, Генрих! Мне не только известна причина всего этого, но я даже лично пострадал из-за этого! — Герцог активно жестикулировал, выражая своё недовольство. — А теперь идём внутрь: меня раздражает этот холод! — Идите вперед, господин. Я присоединюсь к вам через пару минут. — Дипломатично выиграл себе время капитан. — Ладно. Я буду в своих покоях. — С этими словами мужчина отправился в свою каюту. Капитан слегка улыбнулся и повернулся к нам; ему тоже не нравилось то, как себя ведёт Герцог, но, в отличие от нас, к нему господин относится значительно терпимее. Сперва мы даже подозревали его в злом умысле, но почти сразу выяснили, что Герцог начал обращать большое внимание на происхождение человека. Если раньше ему это было почти безразлично, то теперь он презирал простолюдинов, уважал потомственных дворян и чуть ли не сапоги лизал людям королевских кровей. Ну, а Генрих был знатного происхождения, хотя сам и не делал на этом акцента.  — Что там у вас произошло? Его вопрос не был для нас неожиданностью. Он хочет знать, к чему нужно готовить корабль и команду. — Долго рассказывать, но это связано с королевской семьёй. Сейчас обе сестры куда-то сбежали, а наместником был поставлен принц Южных островов. Могут начаться волнения; но, я думаю, он справится с этим. Возможно, стоит подготовиться к отчаянным бандитам, а также к проведению благотворительных акций. Я не стал раскрывать излишних подробностей капитану: ему сейчас и так тяжело придётся. Эрик молчаливо кивал в такт моей речи, показывая свою солидарность. Капитан хмыкнул. — Понятно. Ваше зимнее снаряжение уже распаковали; можете сходить и приодеться. Я пока не послал весточку на базу: сначала хочу определить то, насколько распространилась эта ледяная корка. — Он указал на голубоватую поверхность за бортом. — Несколько человек уже отправились выяснять это, но вернутся они, скорее всего, только через несколько часов. Ладно, господа, мне пора к Герцогу. Проследите, чтобы здесь всё было в порядке. После этого Генрих развернулся и ушёл вслед за Герцогом. Скорее всего, он сможет сдержать его от необдуманных поступков на сегодня; а ночью наш господин предпочитает спать. Переглянувшись, мы собрались отправиться за своим снаряжением; кто знает, что может произойти в скором будущем. Но неожиданно показался Джо, который быстро приблизился к нам и негромко сказал: « Есть новости. Обсудим внутри». Втроём мы направились в переговорную комнату. Когда дверь была заперта, он начал: — Королева что-то выкинула, я прав? — Это так. Сначала на балу она перенервничала и раскрыла себя; потом куда-то сбежала, и почти сразу пошёл снег. Это было примерно пятнадцать минут назад, — кратко пересказал я события последнего времени. — Понятно. Примерно в это же время камень под церковью ярко вспыхнул, а потом некоторое время продолжал ярко гореть; но даже когда я уходил, он горел существенно ярче, чем до этого. Думаю, этот камень связан с Эльзой. Вопреки своему обыкновению, Джо не был полностью спокоен. Кажется, он даже немного нервничал, и, судя по этому, ситуация даже серьёзнее, чем казалось раньше. — Да, вполне возможно, что это так. Но на настоящий момент мы никак не можем повлиять на сложившуюся ситуацию: мы не знаем ни местонахождения королевы, ни действий, которые она предпринимает. Поэтому предлагаю держать ухо востро и не предпринимать никаких необдуманных действий. Я не высказал ничего нового; но это было необходимо для переключения внимания Джо на текущую ситуацию. Этот камень явно несколько выбил его из колеи. — Верно. — Он выдохнул и через несколько секунд продолжил: — Что касается текущего положения: наместник созывает совет, на который приглашает и нас. У нас в запасе есть чуть меньше часа, чтобы подготовиться и выдвинуться. — В таком случае, полагаю, нам следует переодеться, — высказался Эрик. Мы не стали с ним спорить и отправились прямиком к нужному нам месту. Добравшись до арсенала, мы увидели, что Генрих не слукавил: всё уже было распаковано и подготовлено к использованию. У меня, Эрика и Джо было почти одинаковое снаряжение, но с индивидуальной подгонкой и некоторыми модификациями; Эрик, например, носит более тёплую одежду, так как не любит холод; а у меня чуть толще слой брони. В целом, экипировка представляла собой тёплую одежду вполне обычных моделей, но с кольчужными элементами или металлическими пластинами между слоёв ткани. Это — не самая надёжная защита в бою, но для дипломата в опасной обстановке — хороший выбор. Можно принимать удары кинжалов и шпаг или выстрелы из лёгких луков, но под нечто более серьёзное попадаться не стоит: удар утяжелённой сабли будет ослаблен, но пройдёт; про огнестрельное оружие и вспоминать не стоит. Что касается защиты от холода, то здесь всё несколько лучше. В этом снаряжении можно перенести даже самые суровые местные зимы, если не совершать серьёзных ошибок: таких как выход на открытые участки во время сильного ветра, прогулки по некрепкому льду и прочие рискованные поступки. Из внешних особенностей, можно выделить весьма длинный, достававший до колен, зимний мундир, у которого также присутствовал толстый капюшон; шапку, закрывавшую только верхнюю часть головы, не прикрывая ушей; и шарф, которым из-за необычной формы было очень удобно закрывать лицо. Украшений почти не было, но везде присутствовал Герцогский бордовый цвет. С оружием ситуация была похожей: ничего серьёзного; только то, что может позволить себе дипломат. А это: длинный кинжал в ножнах на бедре; утяжелённая шпага на поясе; заряженный пистоль на втором бедре; а также некрупный свёрток на спине, содержащий складной арбалет и полтора десятка болтов к нему. Ничего более интересного брать с собой не стали: пока что нет необходимости. Также нужно было взять и более насущные вещи: письменный набор, печати, деньги и прочие вполне обыденные вещи. Все они были собраны в сумку, которая составила компанию арбалету на спине. Всё снаряжение весило около двадцати килограмм, что не так уж и много, учитывая распределение по всему телу. Примерно через тридцать минут мы полностью переоделись и вооружились. Однако, вместо того, чтобы отправиться за Герцогом, Джо повёл нас прямиком на верхнюю палубу и почти сразу же он решил объясниться: — Господин сейчас не в том состоянии, чтобы участвовать в столь важных вещах. Да и здоровье его дало слабину после этого резкого похолодания. Естественно, здоровье Герцога сейчас в полном порядке; но именно таким образом Джо решил озвучить будущую официальную причину отсутствия нашего господина на совете. Возможно, что в экспедиции другой страны такие действия могли бы посчитать изменой. Но у нас тут очень специфическая ситуация; и я согласен с тем решением, которое выдвинул Джо. Смею предположить, что аналогичного мнения придерживается и мой младший товарищ. — Эрик, останься на корабле и присмотри за порядком. Капитан сейчас очень занят с Герцогом и не может управлять командой. До нашего возвращения никого из чужаков на борт не пускай. Ещё отправь голубя с сообщением на базу, — проинструктировал его Джо и, когда Эрик отправился наводить порядок, продолжил: — А теперь — идём: нам нужно успеть занять лучшие места до начала представления. Говорить, если что, буду я, а ты приглядывай за людьми и их поведением; приоритет отдавай Хансу и его непосредственным сторонникам. Остальные, я думаю, скоро сойдут с дистанции. К тому моменту, когда мы попали в портовую зону, Джо закончил инструктаж; также к нему вернулось привычное хладнокровие. Обстановка в городе успела измениться: большая часть жителей скрылась в домах, а те немногие, кто остался на улицах, препирались со стражей или между собой. Сами солдаты, вооруженные всяким мусором, которым я по праву считаю ту пародию на копья, коей вооружили патрульных, совершали обходы города, стараясь сохранять порядок. Солнце окончательно скрылось за горами, и стало довольно темно. Но, судя по незажжённым городским лампам, фонарщики не спешили делать свою работу. Пришлось доставать личные фонари из сумок. Вопреки ожиданиям, совет собирали не во дворце, а в гильдейской палате: довольно крупном здании, выполняющем различные функции. Вероятно, людей будет слишком много для совещательного зала дворца; а может, Ханс решил поставить дворян в ещё более неудобное положение. И та, и другая причина имели под собой крепкий фундамент. Нужное нам здание располагалось довольно далеко от порта, примерно на другом конце города, из-за этого дорога до совета могла занять примерно пятнадцать минут — пятнадцать минут по тёмным, довольно узким улицам, где почти из каждого окна смотрит пара-другая глаз. Стражников, как назло, нигде не было видно уже минуты три; а мы всё шли. Напряжение росло, стало совсем ничего не видно вне света от наших фонарей; через какое-то время мне начали слышаться какие-то перешептывания; по короткому знаку Джо, я понял, что мне не кажется. Затем я услышал шаги позади нас; и людей там было около десятка. Джо схватил меня за руку до того, как я успел что-нибудь сделать, и указал на какой-то совсем глухой переулок, куда мы теперь уже побежали, на ходу расчехляя арбалеты, которые, как я все ещё надеюсь, могут и не пригодиться. Тупик. Узкий проход, в котором с трудом разминутся двое мужчин. Путь наверх преграждают здания. Окон или других проёмов на стенах нет. Теперь — только сражаться. Мы развернулись и нацелили уже заряженные арбалеты. Тьма словно сгущалась: свет ламп освещал всё меньше и меньше. Гул нарастал; теперь это был настоящий топот с яростными возгласами, раздававшимися со всех сторон. В какой-то момент начало казаться, что сами здания дрожат в конвульсиях и вот-вот раздавят нас. Но всё это меркло с тем, что произошло потом. На свет вышел человеческий силуэт; он хоть и не обладал какими-то выразительными чертами, но в нём чувствовалось что-то неправильное, чуждое. Когда свет полностью открыл его… я понял, что это… это существо — определённо не человек. Плоть этой твари была полностью покрыта какой-то чёрной слизью, которая будто поглощала свет; конечности — очень худые и длинные; на месте живота находились отвратительные щупальца, которыми существо будто ощупывало переулок. Но глаза… глаза существа подавляли: они представляли собой сгустки мрака, что даже на фоне всего остального выглядели ужасающе. Оно смотрело мне прямо в глаза. Те секунды, что мы стояли неподвижно, смотря друг на друга, мне показались вечностью. Тварь сделала шаг вперёд. Я плохо помню то, что произошло после. Кажется, я каким-то чудом сумел выстрелить из арбалета в этого демона. В себя я пришёл только на улице, которая стала гораздо светлей, чем до этого; неподалёку шли стражники; за углом переговаривались несколько горожан. Похоже, что всё в порядке. — Это было… неожиданно. Судя по его виду, Джо тоже надолго запомнит эту встречу. Но, в отличие от меня, он уже почти пришёл в себя. Тяжело вздохнув, мой товарищ продолжил: — Ладно, давай пока что забудем об этом. Обсудим, когда вернёмся на корабль. А сейчас нам надо поспешить на совет; думаю, мы уже порядочно задержались. Его твёрдый, уверенный голос вернул меня в норму. Цель — понятна и ясна. А про эту чертовщину я и сам предпочту пока что не вспоминать. Надеюсь, что чертовщина не решит вспомнить обо мне первой… Пройдя ещё пару перекрёстков, мы оказались у цели: показались ворота, к которым подходили отдельные группы людей; рядом стояла охрана, контролирующая доступ в здание. Стражники, судя по одежде, не местные; значит, Ханс поставил кого-то из своих. Процесс допуска тоже был не в здешнем стиле: люди называли, кто они, или от кого; часовой записывал это в блокнот и, дав какие-то указания, пропускал их. Подобное ждало и нас. Когда мы подошли достаточно близко, дежурный офицер внимательно посмотрел на нас и, слегка кивнув головой, произнёс: — А вы, должно быть, люди Варавского, — увидев подтверждающий жест Джо, он продолжил, — Вы едва не опоздали: совет вот-вот начнётся. Постовой начал что-то записывать в своём блокноте, но неожиданно прервался. — А сам Герцог… — На нашего господина дурно повлияла эта ужасная погода, — резко перебил Джо охранника, — Ничего серьёзного, но ему лучше находится в тёплой и спокойной обстановке. Мой товарищ сделал небольшую паузу, давая дежурному время на раздумья; а затем продолжил: — Но не волнуйтесь, мы — доверенные люди Герцога и передадим ему всё, что будет сказано на совете. — Джо говорил уверенным и спокойным голосом. Он умел убеждать людей в своей правоте. К чести охранника, он некоторое время подумал, попереглядывался с товарищами и лишь потом кивнул головой, соглашаясь. — Хорошо, я вас понял. — Он закончил свою запись и продолжил: — Ваши места в самом конце правого стола; они подписаны, думаю, разберётесь. Проходите. Мы вошли внутрь и, пройдя по короткому коридору, оказались в большом зале овальной формы. Помещение было обставлено небогато, но со вкусом; видно, что владельцы занимаются этим местом. Основной деталью интерьера были три крупных стола интересных форм. Один, самый большой, представлял собой вытянутый овал; два других, стоящих по бокам от первого, были выполнены в форме полукругов, установленных плоской частью к центру комнаты. Стены были украшены разными гербами и флагами, вероятно, принадлежавшими местным гильдиям. Людей уже было довольно много: примерно семь десятков, из которых два с половиной составлял небезызвестный совет, три — среднее офицерство, и полтора — иностранцы, в число которых входил и я. Мы направились к нашим местам, которых нам было выделено четыре. Похоже, с нашей стороны ожидали большее количество персон. Благодаря тому, что наша позиция находилась у края стола, а также тому, что у нас была пара лишних мест, мы смогли устроиться с дополнительным комфортом на отдалении от остальных групп. Я начал приглядываться к находящимся в зале личностям. За нашим столом помимо нас и пятерых представителей Южных островов были лишь те, кто пока что не привлёк моё внимание чем-либо. За центральным столом сейчас были лишь дворяне, при взгляде на которых мне показалось, что Карл даже несколько преуменьшил действительность. Но одно место пустовало; наверное, Ханс, коего ещё не видно, займёт его. А за дальним расположились различные офицеры, среди которых я заметил много знакомых лиц, в том числе и недавнего революционера. Военные в отличие от остальных, не стесняясь, переговаривались друг с другом, обсуждая положение дел. Атмосферы тоже царили разнообразные: так, иностранцы старались понять, как им выбраться из этой западни; офицеры собирались поддерживать решительные действия; а дворян, кажется, вообще ничего не волновало. Вскоре в зал вошёл виновник торжества и, быстро осведомившись о количестве присутствовавших, занял своё место. Через пару секунд он начал свою речь: — Благодарю вас за то, что вы смогли выделить время на участие в этом собрании. Как вы знаете, я — тринадцатый принц южных островов Ханс — был назначен принцессой Анной её наместником; и в это трудное время именно мне предстоит поддерживать и направлять королевство Эренделл. Иностранцы и военные слушали с вежливым интересом, а вот у дворян почти начались недовольства: кое-кто уже был готов начать возмущаться, но свои же их и заткнули. Видимо, хотят поймать Ханса на чём-то более интересном. — Для начала, я бы хотел осветить предполагаемые проблемы, связанные с этой аномальной зимой. Во-первых, это голод: насколько мне известно, в городе почти нет пищевых запасов ни в домах жителей, ни в хранилищах. Из-за холодов большая часть урожая почти наверняка погибнет; а получение еды торговым путём невозможно из-за замерзшего фьорда. Господа, можете ли вы предложить какое-либо решение? Ханс сейчас вел себя совсем иначе, чем на балу: сейчас в нём чувствовался сильный лидер, который знает, что делает, но считается со своим окружением. Впрочем, не думаю, что он действительно даёт кому-то выбор; скорее всего, он уже нашёл подходящее решение, а сейчас создаёт иллюзию свободы. Впрочем, обсуждение проблемы не спешило начинаться: дворян это, похоже, не волновало, как и иностранцев; а вот среди военных начались перешёптывания. Вскоре один из офицеров, которого я не знал, встал. — Ваше Высочество, у меня есть предложение. Этот человек говорил не слишком уверенно; вероятно, он нервничал, но от чего? — Говорите. — Да, как вам, возможно, известно, знатные жители нашего города некоторое время назад начали активно запасать продовольствие. Понятно, почему он волнуется: почти прямо идёт против дворян, которые в последнее время тут главные. Взгляды большей части центрального стола, тем временем, обещали говорящему долгую и мучительную смерть. Но он продолжал: — По последним данным, в личных запасах скопилось достаточное количество еды, для того чтобы от двух до трёх недель кормить город. Возможно, следует выкупить или изъять эти запасы в пользу королевства. Неужели они действительно смогли скопить столько пищи? Если это так, то распределение этих припасов среди остального населения выглядит весьма обоснованно, тем более сейчас. Ханс, судя по его действиям, задумался. Вероятно, такой информации у него не было. — Да как так можно?! — неожиданно закричал кто-то из знати. — Отнимать у нас драгоценные припасы в пользу этих… этих простолюдинов?! Вы не посмеете! Вон, у торгашей есть еда, забирайте у них! — Кхм, конечно же, мы готовы продать часть наших пищевых запасов королевству, — оперативно вставил своё слово кто-то из-за нашего стола, — естественно, по справедливым ценам. Эта реплика нашла поддержку, и спустя пару секунд почти все иностранцы уже активно кивали и произносили фразы в поддержку этого предложения. Излишне громкого дворянина к тому моменту всё-таки смогли успокоить, и Ханс продолжил: — Благодарю вас, господа купцы. Это очень любезно с вашей стороны — оказать нам поддержку в столь трудное время. — Принц перевёл взгляд на дворян. — Что же касается предложения господина офицера, то его мы оставим на крайний случай, потому можете лишний раз не беспокоиться. — Эту фразу Ханс произнёс несколько угрожающе, словно говоря о том, что больше им беспокоиться не придётся. Сделав небольшую паузу, наместник продолжил: — Однако, возвращаясь к нашей проблеме, если ни у кого из вас более нет предложений, то я выскажу свою идею. — Почти все в зале перевели взгляды на него. — Необходимо временно приостановить действие ряда законов, ограничивающих вылов рыбы населением. Возражения? Один из дворян поднялся. — Ваше Высочество, а как же прибыль от этих законов? Если отказаться от них, то доходы перестанут уравновешивать расходы; и королевство окажется в убытке. — Полагаю, для вас не составит труда предоставить мне необходимые документы, в которых зафиксированы как расходы, так и доходы, верно? — Да, да, конечно. — Дворянин не выглядел слишком довольным, и что-то мне подсказывает, что бумаг принц не получит. — Хорошо, в таком случае, ваша претензия будет рассмотрена после того, как вы их мне принесёте. Ещё возражения? Естественно, все, кроме знати, были вполне удовлетворены данным решением, а потому никто не спешил высказываться. После паузы принц продолжил: —Тогда переходим к следующей проблеме… Следующие полтора часа прошли примерно в том же духе: Ханс ставил проблему, выслушивал мнения собравшихся и, грамотно их отодвинув, продвигал своё решение; которое, к слову, не отличалось какими-то изысками. Его идеи, в основном, заключались в отмене парочки-другой законов, принятых в последние три года; естественно, что определённые круги людей это отнюдь не радовало. Другое дело, что остальные собравшиеся такие начинания только приветствовали; да и было очевидно, хоть и не озвучено, что эти самые круги населения скоро уберут из поля видимости; вероятно — надолго. Итогами совета стал ряд решённых проблем, а именно: голод, недостаток топлива, тёплой одежды, лекарств и других вещей первой необходимости. Также успели обсудить то, как эффективно поддерживать порядок, ну и про критическое состояние армии, что волновало офицеров чуть-ли не больше всего, тоже поговорили. Как следствие — Ханс успел заработать серьёзное уважение офицерства и иностранцев, а также нелюбовь дворян, которая, я уверен, взаимна. Помимо всего прочего, я, как и другие наблюдательные личности, смог сделать весьма далеко идущий вывод: планы принца на Эренделл максимально серьёзны; он не собирается выкачивать отсюда все доступные ресурсы, а потом уйти в туман. Скорее всего, нынешний наместник планирует стать будущим королём этих земель, и бедные земли ему не нужны. К концу совета я поймал себя на том, что у меня начали слипаться глаза, и это странно: ведь, обычно, я гораздо выносливее. Выходя из здания, я взглянул на Джо; судя по выражению, которое довольно трудно разглядеть на его безмятежном лице, он весьма доволен тем, что видел. И это понятно: иметь такого партнёра очень выгодно; особенно, когда мы можем хорошо себя зарекомендовать. В городе всё-таки зажгли лампы, и стало возможно передвигаться без излишних опасений. И хотя мы направлялись на корабль, остальные участники сейчас распределяются по городу, выполняя свои задачи; но это уже не сильно меня интересует: сейчас нужно добраться до судна и провести собственный совет в миниатюре; важно донести полученную информацию до остальных, чтобы наши последующие действия были согласованны. В этот раз мы смогли пройти через город без приключений и разговоров. В порте уже совсем не осталось простых людей, только стражники, которые, кстати, тоже начинали расходиться. Поднявшись на борт, мы были встречены умеренно интенсивными расспросами Эрика и Генриха — видимо, Герцог уже отправился спать. А наша небольшая компания сейчас будет вести очень серьёзные разговоры, для чего мы направились в переговорную. Когда мы устроились, Джо начал: — Оценили глубину и распространение льда? — Да, разведчики недавно вернулись. Они говорят, что глубина льда достигает от пятнадцати сантиметров до полуметра — в море и у порта соответственно; и при этом он простирается километров на десять–одиннадцать от берега. — Эрик был не слишком доволен этой ситуацией. — Корабль мы, даже если каким-то чудом сможем вытащить, не дотянем до проходимой воды. Я уже отправил птицу; но, скорее всего, помощь к нам придёт дней через десять, не раньше. — Понятно. — Джо задумчиво кивнул. — А что там с Герцогом? — Активнее, чем обычно: мысли приходят к нему одна за другой, и почти все они носят резкий, хаотичный характер. — Капитан мрачно покачал головой в такт своим словам и продолжил: — Пока что у меня получается его отговаривать, но я не уверен, что это продолжит срабатывать. Возможно, в скором будущем от него будут беды. Веселья, значит, будет только больше, и это довольно серьёзная проблема, ведь де-юре мы не можем каким-либо образом остановить Герцога от действий, если он будет твёрдо стоять на своём. Кто знает, возможно, уже завтра он решит, например, начать презирать Ханса за его отношение к местной знати. Стоит ли говорить, к чему это может привести? Конечно, принц почти наверняка тоже в курсе состояния нашего господина, но игнорировать публичные обвинения он не сможет. Я поймал себя на том, что мои мысли текут непривычно медленно: я создавал эту логическую цепочку раза в два-три дольше, чем обычно; и это меня беспокоило. Кроме того, мне стало довольно трудно удерживать концентрацию; с трудом я сохранял в голове комплексную картину событий. Это, конечно, обычные признаки сонливости, но то, насколько резко всё это началось… — Ясно, — начал, ненарочно прервав мои рассуждения, Джо и тяжело вздохнул. — На совете в целом ситуация более позитивная: принц оправдал наши ожидания. Соответственно — готовимся продавать еду, одежду и топливо королевству по умеренным ценам. Но есть ещё кое-что, что мне нужно упомянуть. — Он сделал паузу, убеждаясь в том, что все внимательно слушают. — По дороге на совет мы наткнулись в городе кое на что; скажем так, это не было человеком, или чем-то широко известным человеку. Но оно было скорее порождением самой тьмы, внушающим человеку животный страх. Я предполагаю, что это связано сами знаете с чем. — Джо Жестами показал дверь и корону. — Насколько… это опасно? — поспешил осведомиться Генрих. — Не знаю. Виктор смог отогнать это существо одним выстрелом из арбалета; но, пока та тварь присутствовала, я едва ли мог пошевелиться. Полагаю, что оно может быть крайне опасно. — Джо выделил голосом степень угрозы. — Поэтому… — Он перевёл взгляд на меня. — Виктор, ты как? — Терпимо, — отвечаю я, несколько приуменьшая действительность. — Вижу, что терпимо. Впрочем, выглядишь ты бледновато, да и взгляд у тебя какой-то рассеянный. — Джо сделал паузу, оценивая моё состояние. — Ладно, тут мы и без тебя всё сможем обсудить. Завтра тебя ознакомим с результатами, а пока что иди отоспись: в такой кондиции от тебя толку тут не много. Кивнув, я встал из-за стола и направился к выходу; остальные, тем временем, продолжили разговор. Не думаю, что от меня утаят что-то, а потому я направился прямо в свою каюту, где и свалился на кровать без сил. За секунду до того, как провалиться в объятья Морфея, мне вновь почудилось, что с этой сонливостью что-то не так; но я быстро отбросил эту назойливую мысль. Это был долгий день.