Наследник

Робб закрыл за собой дверь комнаты одичалой принцессы и остановился. В его мыслях царил беспорядок, а в сердце — смесь ужаса перед тем, что ему предстояло сделать, и симпатии и сочувствия к красивой и гордой девушке. Он думал подождать брата здесь, но стражники, вновь скрестив перед дверью копья, бросали на него полные любопытства взгляды, ощущать которые было неприятно. И он сбежал по лестнице вниз. Вход в Королевскую башню охраняли двое людей Станниса. Они подпрыгивали на месте, чтобы согреться, хотя мороз был пока невелик. — С помолвкой вас, лорд Старк! — весело произнес один. — Красивая девица, хотя и дикая. — Тем слаще будет ее обуздать, — второй подмигнул с сальной улыбкой. — Говорят, этих женщин нужно брать силой, а они сопротивляются, что твои кошки. А перед этим, вроде как, драться со всеми ее родичами-мужчинами. Но у этой родичей уже нет. Он хохотнул. — Вы справитесь, милорд. Робб отвернулся, раздраженно дернув плечом. Из окна покоев, в которых его разместили, выглянула мать, заметила его и махнула рукой, но Робб лишь помотал головой в ответ. Ноги сами несли его дальше. Он пересек двор под бряцанье тупых мечей и щитов тренирующихся новобранцев Ночного Дозора, миновал обгорелые останки, по которым трудно было определить, каким сооружениям они когда-то принадлежали, и вышел к Стене. Она царила над всеми строениями Черного замка, как вековой дуб надо мхом и травой, но теперь перед его глазами было ее подножие, ничем не заслоненное, прорезанное лишь кривым зигзагом лестницы, подвешенной на толстых брусьях. Робб подошел и поставил ногу на первую ступеньку. Раз принцесса одичалых согласилась выйти за него, возможно, уже завтра он выступит вместе с войском Станниса на юг, на Винтерфелл, и второй возможности подняться на Стену у него не будет. А долгий путь наверх поможет вернуть ясность мыслей и разобраться в собственных чувствах. Чей-то грубый голос окликнул его сзади: — Она еще не достроена, м’лорд. Если хотите, мы поднимем вас в клети. Железная клетка стояла на земле возле колодца, толстые канаты, которыми она была привязана, тянулись вверх, вдоль вырубленного в Стене желоба. Робб не стал отказываться и забрался в клеть. Дозорный дернул за веревку, и земля рывком ушла вниз. Робб пошатнулся, но устоял на ногах, не держась за железные прутья. С одной стороны рядом с ним двигались огромные ледяные глыбы, он мог видеть все их сколы и трещины, и даже коснуться рукой. С другой была пустота и морозная дымка, скрадывающая очертания домов и фигуры людей. Похоже на его собственную жизнь, подвешенную на тонкой веревке, хмуро подумал Робб. Наверху оказалось гораздо холоднее. Дул сильный ветер. Стоило Роббу выйти, как двое дозорных снова налегли на ворот, и клеть пошла вниз. Робб плотнее завернулся в плащ и посмотрел на юг, в ту сторону, где находился Винтерфелл. Замок был слишком далеко, чтобы его можно было разглядеть даже со Стены, но Робб смотрел так долго, что ему стало казаться, что он различает на горизонте смутные очертания башен. А еще южнее, в многих сотнях миль, лежал Риверран. И там была Джейн. Глаза заслезились, наверное, от того, что он долго вглядывался в белизну неба и заснеженного леса внизу. Робб сердито сморгнул капельки влаги и пошел по дорожке из гравия, насыпанной по верху Стены. Он принял решение и должен его выполнить. Принцесса одичалых прекрасна и горда. Когда Робб говорил с ней, то представил ее в богатых одеждах на помосте в Большом чертоге Винтерфелла, где сидели его отец и мать, и утвердился во мнении, что она будет достойной хозяйкой и матерью его детям. Если у него будут дети. Если он вообще сможет лечь в постель с женщиной, когда постоянно думает о другой. Быстрая ходьба помогала согреться. Робб шел на восток, пока дорожка не исчезла, сменившись сплошной наледью, и ноги стали на ней разъезжаться. Тогда он повернул назад. Уже начало темнеть, когда он снова услышал скрип ворота и повторный стук поднявшейся клети. А потом на дорожке впереди показался дозорный, и Робб узнал своего брата. Джон шел навстречу, закутавшись в плащ и опустив голову с натянутым до бровей капюшоном. Они чуть не столкнулись, и Робб придержал его за плечо. — Ты так мчишься, не разбирая дороги, что можно подумать, Стена рушится, — он попытался улыбнуться, хотя губы уже почти заледенели. Но Джон не отреагировал на попытку пошутить. Он смотрел на Робба расширившимися, какими-то дикими глазами, будто не узнавая. — Эй, что случилось? — Робб слегка потряс его. — Ты меня искал? — Нет. Я не знал, что ты здесь. Но это к лучшему, — Джон, казалось, немного успокоился, но выражение его лица Роббу все равно не нравилось. Работающие у подъемника дозорные зашли в свой домик, дорога, идущая по верху Стены, опустела. Если бы не гравий, которым ее посыпали, она походила бы на бесконечную ледяную ленту, висящую в небе. Джон подошел к краю и посмотрел вдаль, на север. — Здесь кажется, что стоишь на краю мира, правда? — он улыбнулся одними кончиками губ, глаза оставались мрачными. — Но я был там, и скажу тебе, что даже Клыки Мороза — еще не самый край мира. Может, у мира и вовсе нет краев. Пока Робб пытался сообразить, к чему он это говорит, Джон вытащил из ножен за спиной меч и протянул ему рукоятью вперед. — Возьми. Робб, недоумевая, взял клинок и тут же залюбовался им. Обтянутая кожей рукоять была украшена волчьей головой, вырезанной из светлого камня. В нее даже были вставлены два маленьких граната, изображавших глаза. Но еще больше, чем рукоять, Робба привлек клинок — легкий, замечательно уравновешенный, из темной валирийской стали, по которой расходился волнистый узор. Клинок до боли напомнил утраченный отцовский Лед — только тот был большим двуручным мечом, а этот — полуторным. — Прекрасный меч, — Робб поднял клинок, чтобы в угасавшем уже свете заходящего солнца полюбоваться блеском лезвия. — Его зовут Длинный Коготь. Он принадлежал роду Мормонтов, пока лорд Джиор не решил, что я более достоин носить его, чем его сын-изменник. Но он ошибся, — проговорил Джон с горечью. — Я такой же. Робб опустил меч и серьезно посмотрел на брата: — Говори, что случилось. Джон прикрыл глаза и глубоко вдохнул, как будто собираясь прыгать со Стены. Робб только сейчас заметил, что его губы искусаны до крови. — Если ты не женишься на Вель, то вызовешь гнев Станниса. А если женишься… то, возможно, женишься на женщине, беременной от другого. От меня. Такого признания Робб никак не ожидал. И лишь заморгал растерянно, глядя, как Джон опустился перед ним на одно колено. — Я хотел помочь тебе… а вместо этого тебя предал. Ты вправе поступить со мной так, как сочтешь нужным. Если что — всегда можно сказать, что я поскользнулся и упал со Стены. Робб аккуратно положил меч на лед между ними. Ему необходимы были эти несколько мгновений, чтобы осознать сказанное братом, и то, что за ним скрывалось. — Ты ее любишь? — спросил он тихо. Настала очередь Джона изумленно вскидывать ресницы. — Да. Не знаю. Наверное… Но я не имею права. Я не должен любить ни одну женщину, тем более ту, которая предназначена в жены моему брату. Робб поднял руку, прерывая его. Кусочки мыслей, осколки чувств вдруг сложились в неожиданную, но казавшуюся такой правильной мозаику. Он понял, как ему следует поступить. Брат, сам того не желая, помог ему. — А я люблю Джейн, — сказал Робб просто. — И не смогу перестать ее любить по приказу Станниса. Но твоего ребенка я буду любить, как своего собственного. Он поднял меч и протянул его Джону, и когда тот, помешкав, взял его, накрыл его руку своей ладонью. — Того, кто проливает родную кровь, проклинают и люди, и боги. Даже не смей упоминать об этом. Лучше расскажи мне об этих странных обычаях, о которых я уже наслышан, пока мы тут оба не промерзли до костей. Что мне нужно будет сделать, чтобы жениться на Вель?..