***
Солнце постепенно начало клониться в сторону горизонта, а птицы, напевавшие песни в течение всего дня, постепенно начинали умолкать. Волнующееся море небольшими свитками выбрасывало на берег белую пену и части ультрамариновой воды. С запада дул прохладный легкий ветерок. – Люблю такую погоду, как и само море, – удовлетворенно произнес Антонио, запрокинув руки за голову. – Рядом с ним чувствуешь себя, как птица, свободным. Все трудности остаются позади, на время я будто выпадаю из реальности. Он закрыл глаза и, продолжая улыбаться, как можно глубже вдохнул в себя морской воздух. Романо прикрыл глаза и улыбнулся: в груди разливалось приятное тепло. Он посмотрел на Испанию: волосы парня ерошил ветер, а лицо словно целовали лучи солнца. “Интересно, а что он чувствует, когда находится рядом со мной?” Но спросить подобное он бы все равно не решился. Все эти теплые ощущения, умиротворение и радость, которые Италия испытывал, будучи рядом с Антонио, были для Романо совершенно новыми, пришедшими из неоткуда и до ужаса не привычными. Всю свою жалкую жизнь, будучи итак бесполезным, он всегда оставался в тени своего брата, и это причиняло Романо сильную боль, на всю жизнь оставив темный отпечаток в его душе. – Да–а, – протянул Романо. – Море – это круто. Я хочу остановиться здесь. Испания расстелил плед, сел и, постучав по нему рукой, попросил Романо расположиться рядом. – Ну же, иди сюда, – улыбнулся испанец, нежно глядя на Романо. – Садись рядом, я не кусаюсь. – Еще б ты кусался, томатный ублюдок! – огрызнулся Романо и сел рядом с Испанией. – Имей в виду, укусишь – получишь сдачи! И будет это не особо приятно. – Как пожелаешь, помидорка, – закрыв глаза, улыбнулся Испания. Романо впал в краску и, поджав губу, сел рядом с Антонио. Он находился в нескольких миллиметрах от него, и отчего–то это небольшое расстояние тяготило Романо: он хотел подвинуться ближе к Антонио, взять его руку и крепко–крепко прижаться к его такому теплому телу. “Черт! Почему сейчас не зима?! – гневно подумал про себя парень. – Почему не идет дождь?! Ну, хоть бы муссон был – и то хорошо!” Будто услышав его мысли, со стороны моря подул легкий холодный ветерок. Романо съежился, ощутив холод от касающегося его ветра. Теперь он уже жалел, что выдал подобные мысли. Южный Италия почувствовал, как его руки холодеют, будто превращаясь в лед, а по телу начинает пробираться легкая дрожь. – Рома, ты замерз, – с сожалением посмотрел на него Испания. – Иди сюда. Антонио обнял Романо и подвинул его ближе к себе. В ушках Южного Италии пульсировало, он слышал биение собственного сердца. Наконец–то он рядом с Антонио. Настолько рядом, насколько ему этого хотелось все предыдущие дни. Романо прижался к Испании, уткнувшись носом в его рубашку. “Такой теплый, – удовлетворенно подумал Романо. – Безумно…теплый”. Южный Италия все бы отдал, чтобы этот момент длился вечно. Он напрочь не хотел отстраняться от Испании и, крепко вцепившись в его рубашку, глубоко вдохнул его такой родной аромат. "Мммм...пахнет Антонио", - Романо начал уже летать в облаках. Антонио же положил вторую руку на голову итальянца и принялся его гладить, словно котенка. Романо таял, погружаясь в мир ласки и нежности. Зевнув, он закрыл глаза и начал проваливаться в сон, убаюканный лаской Испании.Глава 4
4 марта 2018 г. в 20:22
В течение трех дней Романо избегал любого контакта с Испанией. Он не хотел и одновременно желал оставаться рядом с ним и разговаривать обо всем, что придет в голову. Он много думал, пытаясь принять тот факт, что влюблен в Антонио. Было сложно, но абсурдным казался и тот факт, что отвергая свои чувства, Романо в первую очередь лжет самому себе. Путем пыток и страданий, итальянец все же решился выйти из комнаты “после трехдневного отдыха” и найти испанца. Все эти дни ему Антонио не хватало: его улыбки, его заботы, его присутствия, его самого.
– Томатн…, – хотел закричать Романо, но вовремя остановился. – Испания! Где ты?
Антонио опять не было, по крайней мере, в доме. Романо решил держать путь в сад, надеясь, что там наверняка встретит испанца. “Ну, где ему еще быть?” – хмыкнул про себя парень. Взяв корзину и накинув на голову шляпу, Романо вышел за пределы дома. Сад – излюбленное место трудолюбивого и доброго Антонио. Здесь он проводил большую часть своего времени, то сажая, то собирая урожай. На этот раз парень застал испанца, срывающим грозди с виноградника. Романо, как и три дня назад, снова остановился и начал внимательно наблюдать за Антонио. “Какое облегчение! Этот виноградный ублюдок здесь!” – выдохнул Романо. На этот раз Испания был без шляпы. Рубашка, кстати, тоже осталась дома. Он, не торопясь и улыбаясь, продолжил аккуратно срывать грозди винограда. Романо стоял и во все глаза то наблюдал за действиями Испании, то разглядывал его самого. У Испании красивые зеленые глаза и волосы, цвета шоколада, коричневые ресницы, широкие плечи, несколько накаченные руки и красивое тело. Внутренняя красота Испании идеально отражалась на его внешности. Романо несколько раз задавался вопросом: что именно его привлекло в Антонио? Его внешность? Его доброта? А может, его умение заботиться о других? “Не только.., – прикрыв глаза и слегка улыбнувшись, подумал Романо. – Меня привлек он сам. Весь. Полностью. Истинный Антонио со всеми его качествами…”
– Рома?
Романо вздрогнул и быстро потряс головой, возвращаясь из параллели фантазий в реальный мир.
– Мне скучно. Пришел тебе помочь с виноградом, – буркнул итальянец.
Испания в недоумении посмотрел на своего подопечного, но возражать не стал.
– Сможешь собрать тот, что позади меня?
– Ага.
Романо встал за спиной испанца и начал обрывать виноградные грозди. Мельком он посмотрел на Антонио: такой беззаботный, добрый и все время улыбающийся. Он никогда не жаловался на жизнь и всегда старался насладиться каждым её мгновением, даже если это был обыденный сбор урожая. Романо не понимал, как Антонио хватает терпения на все. “В том числе и на меня”, – подумал парень. Его тянуло к Антонио: он хотел больше разговаривать с ним, больше быть рядом, но сказать о таком не мог. “Возможно, он никогда не поймет мои чувства, и быть может, не сможет их принять, – Романо зажмурился, словно кто–то всадил ядовитое копье ему прямо в сердце. – Наверняка, он относится ко мне, не более, чем как, к младшему брату…или вообще к найденышу.” От этих мыслей стало еще больнее, хотелось плакать, и черная грусть начала тянуть Романо за собой в бездну боли, страданий и отчаяния.
– Рома?
Итальянец опять вздрогнул. Похоже, он слишком сильно углубился в размышления о том, что может быть, и чего, возможно, никогда не случится.
– Ты в порядке?
– Да, все хорошо, – пробубнел очнувшийся от своих размышлений Романо.
– Я закончил. Тебя подождать?
– Я тоже все. Идем.
Минуты три они шли молча, пока Антонио не решил начать диалог:
– Ты в последнее время ведешь себя очень странно, – начал он. – Что случилось?
Романо чувствовал, как его лицо становится похожим на помидор.
– Чего во мне странного, ублюдок?! – рявкнул Романо. – Я обычный! Как и всегда.
“Черт! Черт! Черт! Зачем я опять на нем сорвался?! Ну и дурак…” – в ужасе подумал про себя Романо. Он попытался расслабиться и полностью уничтожить подступившую к горлу ярость.
– Несколько дней назад ты предложил мне пройтись по берегу пляжа. Я не против пойти туда, – Романо изо всех сил старался разговаривать спокойно. – С тобой.
Интересно, что в первую очередь пришло в голову Испании, когда Романо ляпнул такое? На лице его явно читалось удивление.
– Отлично! – улыбнулся Антонио. – Тогда идем на пляж? Правда погода сегодня переменчивая, и местами виднеются тучи. Ты точно хочешь очутиться там в грозу?
Этого Романо хотел меньше всего, особенно учитывая, насколько он ненавидит грозу. Но только так они могут побыть вместе, тем более теперь, когда столько лет спустя, Романо так легко соглашается на прогулку с Антонио.