Вдох ветра.

      Он смотрел вслед таявшему вдали Романо. Антонио прощался с любимым с улыбкой на лице, но внутри жгли тоска и грусть. Испания не позволял сердцу разрываться на части, так как понимал: от этого ничего не изменится, и ни к чему хорошему такие страдания все равно не приведут. – Эх…я буду по нему скучать, – вздохнул парень и побрел назад в дом.       Антонио окинул взором кухню: больше никто не будет готовить пасту и другие вкусности вместе с ним – теперь он сам по себе, как это было когда–то давно, до появления в его жизни Романо. Испанец вздохнул и уныло принялся готовить себе ужин. Попытки достать специи не увенчались успехом: все специи мгновенно оказались на полу. – Да уж…что–то я совсем не в духе после уезда Романо, – уныло произнес вслух парень. Раздался звонок телефона. Преисполненный радости и надежды, Антонио кинулся к источнику связи. “Наверное, это Рома!” – в радости пронеслось в голове. Взяв сотовый, Испанию накрыло разочарование от увиденной надписи “Франция”. – Да? Франция? – Опять в облаках летаешь?! Я начал подумывать, что проще заглядывать к тебе в гости, нежели звонить. – А–а…прости, – сказал Антонио, почесав затылок. – Я провожал Романо и только что вернулся в дом. – Романо? Он уехал в Италию? Надолго? – Вообще–то, навсегда…       Повисло молчание. В груди начало разливаться острое чувство тоски и боли. Антонио хотелось положить трубку и уйти спать, чтобы не испытывать подобные ощущения. – Завтра конференция, – прервал молчание Франциск. – Приезжай в Париж. Это не займет много времени. – Хорошо, приеду.        Франциск положил трубку. “Это был не Романо,” – с тоской подумал Испания. Карьедо еще раз окинул взором опустевшую кухню и, поняв, что аппетита нет совсем, направился в свою комнату. Собственная комната подобная прекрасному его саду, дарящая радость, спокойствие и гармонию, теперь казалось обычной и не такой уникальной, как раньше. Испания, пройдя вперед, упал на кровать. Все последние годы он спал на этой кровати вместе с Романо, а теперь снова вынужден будет ночевать на ней один. Парень подтянул к себе подушку, на которой обычно спал Романо и крепко сжал ее в своих объятиях. “Рома..,” – с досадой подумал Испания. Время, проведенное с ним, было для Антонио особенно важным и по–настоящему волшебным, что хотелось вернуть все прошедшее назад, вернуть Романо и никогда его не отпускать. Карьедо зажмурил глаза. С момента отъезда Романо прошло достаточно времени, но он так ни разу и не позвонил, не прислал сообщение и не дал знать, как доехал до дома. “Возможно, я больше ему не нужен, – уныло подумал испанец. – Теперь он самостоятельная и независимая страна. Я дал Романо все, что только мог…он вырос и вполне может позаботиться о себе сам. Возможно, он больше сюда никогда не вернется.” Карьедо был не в восторге от своих собственных мыслей, но прекрасно понимал, что это вполне может оказаться правдой. К тому же, Южный Италия давно хотел стать самостоятельным государством, объясняя свой выбор тем, что не может вечно висеть на шее у Испании. “Рома..,” – с грустью произнес про себя Антонио, зарывая нос в подушке и вдыхая такой родной и любимый аромат, оставленный Южным Италией. Вскоре и этот милый запах выветрится, не оставив и следа. Он исчезнет точно так же, как ушел сегодня Романо. Пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями и чувствами, Антонио попытался выбросить все из головы и погрузиться в сон – лучшее лекарство от подобных недоразумений. Раздался очередной звон, не позволивший осуществить маленькое желание Антонио. Подавив раздражение, парень поднялся с постели и взял мобильник. Всю тоску сняло, как по желанию. – Романо!