Вдох ветра.

       “Во–первых, когда ты проснешься, я выскажу тебе за то, что по моей жопе, словно табун пробежал. Во–вторых, хорош спать, мне скучно! В–третьих, ты говорил, что приготовил для меня сюрприз. И в–четвертых, у меня тоже есть сюрприз для тебя. Так что поднимайся давай!” Романо лежал на груди Карьедо и наблюдал за спящим возлюбленным. Ему хотелось, чтобы Антонио проснулся, но разбудить любимого ему не позволяла совесть, поэтому парень спокойно лежал, томимый в ожидании пробуждения Карьедо. “Ну проснись, – жалостливо подумал про себя Южный Италия. – Ну, пожалуйста…я даже это слово сказал! Правда, про себя”. Итальянец приподнялся и потянулся к приоткрытым губам испанца. Соприкоснувшись с такими родными и теплыми губами, Романо задержал поцелуй, открыл глаза и еще раз насладился картиной в образе мирно спящего Антонио. Парень вздохнул, поняв, что проснется любимый вряд ли скоро. “Эх, пойду урожай собирать, – уныло подумал Романо. – Ты ж в одиночку его и за сто лет не соберешь”.       К огородным делам Романо стал относиться более терпеливо, чем это было в детстве. Ему приятно было помогать Антонио, тем более, что он понимал, как трудно возлюбленному в одиночку справляться со всем этим грузом. “Пока ты там дрыхнешь, я уже три корзинки помидоров собрал”, – подумал итальянец, сев на крыльцо и бросив взгляд в сторону корзинок с томатами. Романо потянулся за помидором, но чья–то рука успела перехватить его томатное желание. – Я так рад, что ты добровольно мне помогаешь, мой Рома!       Этот голос было не спутать ни с каким другим. – Антонио… – Он самый! Чего это на тебя нашло? – радостно спросил парень, присаживаясь рядом с Романо. – Тебе помочь хотел…или не понятно? – буркнул итальянец. – Такое не понять было бы масштабной глупостью.       Романо посмотрел куда–то вдаль, встал, резко опустился на колени испанца и упал головой на его плечо. “Я б на его месте подумал: что это было?” – хмуро пронеслось в голове итальянца. Он поднял руки и обвил ими шею Испании, подобно змее, вовлекающей свою жертву в тесные объятия. С минуту Антонио молча сидел, удивленно анализируя ситуацию, но потом все же обнял Романо в ответ и крепко прижал к себе. – Te amo, – прошептал Испания, оставляя поцелуй на щеке Романо. – Ti amo, – так же тихо ответил Романо, сильнее прижимаясь к Испании.       Южный Италия ощутил, как довольно улыбнулся Карьедо. На свете для него не было большей радости, чем вот так прижаться к любимому теплому телу. – Рома, я приготовил для тебя сногшибательный сюрприз!       С этими словами парень взял любовника на руки и куда–то понес. – Звучит зловеще, – буркнул Романо. – Ничего зловещего, – спокойно развеял его сомнения Антонио. – Наоборот!       Впереди показался какой–то старый сарай. Романо приподнял бровь, в удивлении пытаясь понять, куда именно понес его испанец и с какой целью? Сразу за сараем последовала… – Арена!       Антонио опустил взвизгнувшего от удивления итальянца. – И зачем ты привел меня на арену?!       Антонио не ответил, лишь влюбленным взглядом смотрел на своего возлюбленного. Только сейчас Южный Италия заметил, что на Карьедо красовался наряд матадора. Из арки сарая показалось что–то очень большое и очень черное. Через мгновение сердце Романо ушло в пятки: перед ним стоял испанский бык. – А теперь садись и наслаждайся, – беспечно сказал Антонио, взяв Романо на руки и посадив на мощную спину черного быка.       Итальянец настолько был шокирован происходящим, что не мог вымолвить и слова. Антонио же тем временем спокойно прошел к середине арены и вытянул красную, как кровь, ткань вперед. Романо заметил, как, подобно дракону, испанский бык испустил пар из ноздрей, ударил копытом по земле и, преисполненный ярости, кинулся прямо на красную ткань. – Аааааааааа!!! – завопил Романо.       Черный бык не смог задеть красное полотно, резко развернулся, чуть не познакомив Романо с землей, и снова кинулся на красную ткань, а Антонио тем временем мирно стоял в стороне, не спуская взгляда с разъяренного животного. – Антонио! Ты идиот! Причем законченный! – Представь, что катаешься на лошади! – крикнул ему вслед испанец. – Лошади на красные тряпки не бросаются! – нервно крикнул Романо, волосы которого развивались на ветру, а сам парень, зажмурил глаза и крепко прижался к телу животного.       “Дурак набитый! – испуганно подумал про себя Романо. – Это додуматься надо было до такого! Подарок он мне приготовил! Лучше б сразу на кладбище понес!” Южный Италия приоткрыл глаза и заметил напрягшегося Антонио. Он уже не выглядел спокойным: взгляд был прикован к быку, ноги напряжены, а всегда милое и веселое лицо стало непривычно серьезным. Романо практически никогда не видел Антонио таким; так привык он к этому добросердечному парню, что теперь видеть его таким было донельзя непривычно. – Тони? – в голосе итальянца звучал и испуг, и опасения. – Ты чего?       Как только черный бык приблизился к испанцу, Антонио резко отбросил в сторону красную ткань и мгновенно очутился на бычьей спине позади Романо. Такая выходка не на шутку трижды шокировала все еще не пришедшего в себя Романо. – А теперь, держись, – серьезно произнес Карьедо, обвивая руками талию Романо. – Сдурел? – взвизгнул итальянец. – Нашел время для романтики!        “Совсем крыша поехала!” – в ужасе подумал про себя Романо. А тем временем испанский бык начал прыгать вверх и вниз, пытаясь сбросить с себя всадников. Романо начало казаться, что вот–вот он потеряет все, что съел на завтрак, причем вместе с этим что–то наружу вылезут и его кишки. Антонио напрягся, резко двинулся вперед, схватил Романо и, когда бык приблизился к воротам, мгновенно спрыгнул с разъяренного животного, перелетая через деревянные ворота вместе с ошарашенным всеми событиями последних пятнадцати минут Романо. Несколько неудачно, испанец упал на спину, а Романо плюхнулся сверху. Вымотанный, он тяжело дышал, как собственно и Испания, и не мог вымолвить и слова; такой шок пережить казалось, теперь ему почитается награда за Смелость. – Ну, как? – выдохнул Антонио. – Понравилось? – Издеваешься?! – вскипел Романо. – Ты даже не спросил меня! Я чуть не умер, не говоря уже о том, что чуть не лишился всех своих внутренностей! О чем ты только думал, сажая меня на это животное!       Романо заметил, что лицо Карьедо наполнилось грустью и болью, хоть он и улыбался. Ему было больно смотреть на такого Антонио. В такие минуты Романо себя ненавидел – нет ничего хуже, чем быть причиной разочарования и страданий любимого человека. Южный Италия вздохнул и посмотрел в лицо испанца. – Не улыбайся, если тебе больно, – прошептал он. – Просто это было неожиданно, и, ты знаешь, я к такому был не готов. – Мне нужно было потренироваться в корриде, а заодно я хотел тебя с ней познакомить, – улыбнулся Испания. – Сидеть на трибуне тебе было бы скучно, вот я и решил прокатить тебя на быке. – Решив, что бык от лошади вообще ничем не отличается, – закрыв глаза, улыбнулся Романо.       Он опустил руку, и ощутил, как что–то двинулось в его кармане. “Точно! – словно осенило итальянца. – Как я мог забыть?!” Южный Италия потянулся за деревянной коробочкой и смущенно протянул ее Антонио. – Держи, – cкромно пробормотал итальянец. – Это тебе…       Антонио удивленно взял подарок возлюбленного и аккуратно его открыл. Внутри было шоколадное сердечко с быком в центре. – Спасибо, Рома, – испанец мгновенно сел и окунул Романо в свои объятия. – Пожалуйста, – выдохнул вымотанный итальянец. – А ведь ты не убил быка… – А зачем его убивать? – не понял Антонио. – Все в твоей стране это делают. Я думал, ты тоже… – Клянусь тебе, я никогда в жизни не причинял боль быку!       Романо довольно прикрыл глаза и устало улыбнулся. Он верил. Такой добрый и ласковый, заботливый и любящий, Антонио не из тех, кто будет причинять боль другим из удовольствия. Перед глазами начало плыть, и Романо понял, что засыпает. Силы его покидали и дико клонило в сон. Так приятно было закрывать глаза, лежа на этом драгоценном теплом теле и слушая ритмичную музыку испанского сердца.