***
Большую часть недели Гарри провёл с артефактами. Тот ритуал со свиными головами и кровью был не единственным, и вскоре Блэк вышел на след небольшой группы фанатиков, которые верили в ближайший конец света и пытались вызвать «истинных слуг божих». Почему ими были демоны-прислужники оставалось неясным. Зато старались ребятки исправно. Парочка таких демонов достала даже Блэка. Но не критично. Отдельным грузом висел артефакт, найденный Криви. Это была действительно неприятная вещица. Небольшая брошь в виде пёрышка была предназначена для ослабления магов, подпитки от них и негативной отдачи всему окружающему. Пока было непонятно, кто и зачем некогда создал такую вещь. Одно было ясно: сотворили её на родовом кровавом ритуале. И навряд ли кто-то решится повторить подобное. Но уничтожать вещицу было нельзя, да и стоило найти способ нейтрализования её действия. На броши с обратной стороны были древние письмена то ли эльфов, то ли вампиров — поди сейчас разбери. Предполагалось, что это ключ к разгадке. Письмена требовали расшифровки. Специалистов в Англии не было, из-за границы ждать было долго — пока отправят запрос, подтвердят, проверят, вышлют — а потому Блэк засел за расшифровку сам, ночуя на рабочем месте. Несколько служащих успели пострадать от броши, поэтому надо было поскорее с этим закончить. К концу недели Гарри-таки разобрался с принадлежностью письмен. Это был среднеазиатский диалект эльфийского. Засыпал экс-Поттер на рабочем месте, просыпался тут же. Радовало, что Кричер всё так же оставлял Блэку завтраки и ужины. На обедах брюнет не появлялся, получая по этому поводу сожаления от Луны в коротких записках. В этот раз Блэк так же уснул за своим столом. Он перебирал варианты перевода одного из предлогов (возможно, союза, тут еще стоило определиться), поэтому был крайне недоволен неожиданным громким хлопком двери. — Лорд Блэк, простите за беспокойство, но дело не терпит отлагательств, — требовательно отозвался один из сотрудников аврората (всех не знал даже Гарри). Экс-Поттер потёр глаза. — М? — только и мог выдавить он при тотальном уровне усталости. — У нас чрезвычайное происшествие. Поэтому спускайтесь в зал судебного заседания. Вот документы по делу. Вы член коллегии Визенгамота и при этом наблюдающий за процессом, как мастер темномагических проклятий. Надеемся на вашу добросовестность, — ровно доложил коллега и мигом скрылся за дверью. Папка с бумагами сама долеветировала до Гарри. Блэк быстро прошёлся глазами по делу и зевнул. Он кинул взгляд на часы и недовольно цокнул. На самом деле суд мог и подождать. Кинули бы в изолятор, нацепили наручники, заклинания, что угодно. Блэк был готов поспорить, что это заседание по личным причинам было поставлено в срочном порядке, но лишь фыркнул и поспешил покинуть кабинет. Не стоило ему опаздывать.***
Неделя прошла довольно сносно. Драко работал и параллельно перебирал все воспоминания, но, как назло, когда требовалось чисто логически по эмоциональности перешерстить всё пережитое, оно не вызывало чувств. Поздней ночью Малфой сидел за своим рабочим местом и откровенно плевал в потолок. Если бы домовики не прибирались в хогвартских комнатах, там бы скапливались цивилизации пыли. Драко редко осчастливливал школу своим присутствием. На столе стояла колдография. Он, отец и мама. Драко выбрал именно это изображение, потому что оно не было вычурным. Не было снобизма и надменно улыбающихся лиц. В тот день они все вместе пошли готовить Драко к первому курсу в Хогвартсе, и какой-то уличный фотограф предложил запечатлеть благородное семейство. Тогда Драко был донельзя довольным. Его переполняли собственная важность и радость, которая передалась невольно родителям. Они все улыбались. Малфой состроил кислую мину. Ему не хватало семьи прямо здесь и прямо сейчас. — Вновь героически наматываете сопли на кулак, мистер Малфой? Драко вздрогнул и перевёл взгляд в сторону небольшого портрета, занимающего едва ли не половину стены его маленького кабинета. С картины глядел собственной персоной Северус Снейп. Драко ощутил, как у него внутренности свело от необъяснимого чувства. Он обожал магический мир за возможность не до конца терять своих близких. Портреты хранили их чувства, воспоминания, характер, но это была лишь иллюзия. К изображению нельзя было прикоснуться и ощутить тепло. Под пальцами оставался лишь холод красок. Выражение лица Драко было настолько жалким, что Северус невольно фыркнул. — Соберитесь, Драко. — Контролируйте эмоции. Дисциплинируйте ум. Снейп кивнул, явно будучи удовлетворённым от того, что крестник помнил простую истину. — Уже не получается, Северус. Я всего себя буквально перерыл, всполошил боль, которую уже давно похоронил. Болит с новой силой. — Вы решили жаловаться на жизнь, мистер Малфой? — Северус иронично приподнял брови, — позвольте напомнить, что Ваши родители горя не знают в Германии, а Вы работаете мракоборцем, а не все втроём увлекательно проводите остатки жизни в Азкабане. — Я совсем не об этом, Северус. — О чём же тогда? Драко поднялся со своего места и подошёл к портрету. Вот он, его крёстный, бурчащий, недовольный, ироничный, смотрит с лёгкой насмешкой во взгляде, всегда приходит, когда нужен, будто чувствует, если портеры вообще способны на такое, однако… Он мёртвый. И Драко никогда не забывал своего истошного крика над могилой. Северуса похоронили в семейном склепе Малфоев. «Друг, учитель и просто невероятной силы человек», — гласила надпись на надгробии. Драко ощутил лёгкое пощипывание в глазах. Он лбом прижался к портрету и тихо прошептал: — Мне очень тебя не хватает, крёстный. Повисло гнетущее молчание. Картинный Северус растерял всё своё красноречие и просто молчал. Драко так и не заметил, как нарисованная рука сделала неловкое движение в сторону его головы, но тут же замерла и опустилась. Портреты оставались портретами, мёртвые покоились в земле. — Мистер Малфой! Драко так резко отскочил от стены, что едва ли не снёс собственный стол. Он бросил несколько ошалелый взгляд в сторону двери, где в нерешительности замер его коллега. Кажется, он ворвался до того, как успел подумать над своими же действиями. Драко кинул беглый взгляд в сторону портрета. Он был пустым. — Надеюсь, причина, по который Вы с таким рвением врываетесь в мой кабинет, достаточно серьёзна, — тоном в лучшем духе покойного мастера зелий произнёс Драко и одним лишь взглядом испепелил вторженца. Тот в нерешительности мялся на пороге. — Будет проходить суд… — В два часа ночи?! — Да, сэр. Был наконец-то пойман беглый пожиратель смерти. Всех вызывают в срочном порядке. Нужны мракоборцы. Драко решил лишний раз не язвить. Он лишь устало кивнул и движением руки дал понять, что служащий может быть свободен. Тот мигом убежал. Ему явно было неуютно говорить бывшему пожирателю смерти о суде над нынешним. Драко выдохнул, бросил ещё один взгляд в сторону портрета, но, убедившись, что тот продолжает пустовать, вышел из кабинета и закрыл его. Чёртов крёстный! По коридорам Малфой шёл быстро. По сторонам то и дело вспыхивали камины и оттуда вываливались сонные служащие. — Прекрасная сегодня ночь, мистер Малфой? — Мисс Лавгуд, где Ваша обувь? — округлил глаза Драко. Он уже совсем умолчал, что Луна бодро шагала в длинной ночнушке и колпаке! — Я очень медленно просыпаюсь. Малфой решил ограничиться кивком. Копаться в поступках мисс Лавгуд желания не было. Можно было банально заблудиться в поисках логических обоснуев. Когда они дошли до зала суда, Драко сразу отметил шум. Клетку с подсудимым уже доставили, однако тот, напротив, совсем не присмирел от вида служащих и дементоров, которые плескались за барьером под самым потолком. Он кричал, ругался, оскорблял каждого, кто попадал в его поле зрения, и едва ли не кидался на железные штыри, совсем игнорируя собственные раны и боль. Драко смутно помнил его лицо. Какая-то шестёрка, которая сидела в дальнем конце стола и едва ли не слюни пускала на Тёмного Лорда. Время исказило черты его лица и выветрило из головы Малфоя имя. Честно говоря, он был не особо настроен участвовать в происходящем. Кем бы не был этот исхудавший человек с безумным взглядом, ему не дано узнать некогда дрожащего мальчишку Драко Малфоя, который теперь затерялся среди ложи авроров. Мисс Лавгуд присела рядом. Драко долго изучал её взглядом, прежде чем снять свой серый плащ. — Мисс Лавгуд, Ваш внешний вид не подходит для характера мероприятия. — Вы очень мило скрываете заботу за соблюдением правил. Вы ведь думаете, что мне холодно? Полумна улыбнулась и Драко с выдохом накинул на неё свой серый плащ, оставшись в серой облегающей жилетке и буквально сияющей белизной рубашке. Он уже успел привыкнуть, что Луна видела людей насквозь даже без легилименции. Драко скучающе пробежался взглядом по залу, изучая сонные лица. Его глаза остановились на невыспавшейся моське Поттера. В два часа ночи он явно не мог натянуть на себя маску лорда Блэка, чем безмерно забавлял Драко, у которого аристократическое воспитание было доведено до автоматизма. Заседание суда оказалось невероятно скучным. Драко было абсолютно всё равно на судьбу жалкого человека в клетке, если тот едва ли не с пеной у рта доказывал, что Тёмный Лорд вернётся, а все собравшиеся тут будут целовать ему ноги. Малфой уже практически спал с открытыми глазами, когда его из оцепенения вырвало довольно странное чувство. Он мог поклясться, что в зале суда не было так холодно, даже когда тёплый плащ перешёл к Полумне. Драко поднял голову и оторопел. Дементоры остервенело царапали барьер. Они явно были заведены той гаммой эмоций, которую своим поведением вызывал подсудимый у всех присутствующих. Если дементоры теряли над собой контроль, то остановить их точно никто не может. Драко презирал этих тварей (отчасти потому, что не мог от них обороняться) и считал их довольно ненадёжными союзниками. — Господин судья, мне кажется, заседание надо прервать, — подал голос Малфой и указал наверх. Однако, никто ничего не успел толком сделать. Из-за того, что большинство людей были нагло подняты с постелей (таких энтузиастов, как Драко, оказалось мало), одна половина туго соображала, а другая умудрилась забыть палочки. К последним относилась мисс Лавгуд, которая, глядя, как дементоры остервенело неслись вниз, безапелляционно заявила о своей рассеянности мистеру Малфою. Драко превозмог желание побиться о ближайшую стену. В зале суда началась паника. Далеко не каждый мог вызвать Патронуса, а кто мог, никак не хотел концентрироваться в столь стрессовой ситуации. Драко хватило лишь на то, чтобы схватить Луну за руку и ринуться прочь из зала. Он сделать не мог ровным счётом ничего. На дементоров действовало лишь одно заклинание, которым Драко, как на зло, овладеть не успел. Той неясной фигуры не хватило бы на такую толпу! Зал осветило сияние и по воздуху загарцевал олень. Дементоров он прогнал, но те ринулись к выходу вслед за убегающими служащими… — Ума палата, Поттер! — огрызнулся Драко, когда за ним с Полумной закрылась клетка лифта. Неужели геройские мозги не додумались сначала поставить блок на выход, а уже потом гонять дементоров? Лифт был единственным спасением. В него напихалось большое количество людей, которые своим страхом привлекали дементоров. Те ринулись к добыче. — Да сделайте же кто-нибудь что-нибудь! — визжала одна женщина, — почему этот лифт не едет?! — Сама делай, раз такая умная! — Я не умею вызывать Патронуса! — Даже если бы умела, одного не хватит! Драко, на удивление, в один момент ощутил спокойствие. Почему-то в его голове возник образ крёстного. Малфой его всегда обожал. Когда Люциус был в тюрьме, Северус едва ли не заменил ему отца. Драко вспомнил дополнительные уроки, когда после экзекуции Снейп заваривал ароматный чай и давал в качестве бонуса вкусное печенье. Они сидели и тихо беседовали. Крёстный принимал его за равного взрослого человека. Он не делал ему поблажек, но всегда очень чутко ощущал, когда крестнику нужна помощь. Драко вспомнил могилу, пышный венок, который он наколдовал и сегодняшнюю беседу с портретом. На глаза едва ли не слёзы наворачивались от тоски, но Драко ощущал счастье. Он был близким с этим отчуждённым таинственным человеком, он был им любим и всё ещё имел возможность вести беседы, слышать голос, видеть насмешливо приподнятые брови, даже пить чай с печеньем, правда, у Северуса они были нарисованными, но… Часть крёстного всё ещё была жива, хоть это и было иллюзией счастья. Но счастья. Не горя. Драко не помнил, как взметнулась вверх его палочка, а губы тихо прошептали: — Expecto Patronum. Из конца палочки вырвался мощный поток белой энергии и на дементоров устремилось довольно странное существо, однако Драко слишком боялся потерять концентрацию, чтобы его рассмотреть, а вот Полумна видела всё. — Мы с Гарри оба были правы, — улыбнулась девушка, — красивый гликон. Драко пришёл в себя только тогда, когда дементоры разлетелись. Он оттянул в сторону решётку лифта и медленно подошёл к серебряному существу, зависшему в воздухе. Мощные кольца клубились и находились в постоянном движении, изо рта высунулся раздвоенный язык. Это была определённо змея, но что у неё с головой? — Кто это? — недоумевал Малфой. — Я же сказала. Это гликон, — мягко повторила Полумна, оказавшись рядом. Драко одарил её вопросительным взглядом. Название ему вообще ни о чём не говорило. — Гликон, — ещё раз повторила девушка, — змея со львиной головой. Рядом грациозно приземлился олень, а из-за его величественной фигуры выглянул Блэк. Он едва ли не с детским интересом рассматривал Патронус Драко. — Видишь, Гарри, мы оба по-своему оказались правы. — Вы думали, что моим Патронусом будет змея? Понимаю, логично, но кто посчитал возможным появление льва? Впрочем, не отвечайте. В этот момент экс-Поттер издал звук, напоминающий смешок. Малфой хотел было зыркнуть на него испепеляющим взглядом, но ему самому вдруг стало весело и вместо изречения проклятий его губы растянулись в улыбке. Полумна улыбалась сама по себе. — Твой Патронус отогнал всех дементоров, Драко. О чём ты думал? — спросила она. Малфой протянул руку и погладил змею по гриве. Он и на секунду не сомневался в сказанных словах: — О самом храбром и благородном человеке, которого я когда-либо знал. В этот момент Драко поймал взгляд Гарри. Они друг друга поняли.