Мой Защитник

Драко всегда был уверен, что поступал правильно. Ещё в школе, будучи заносчивым избалованным ребёнком, он считал, что его жизненная позиция была единственно верной. Он, как отпрыск благородного семейства, был рождён выше остальных малозначимых волшебников, которые позволили своей крови смешаться с кровью недостойных маглов. Полукровные и, не дай Мерлин, грязнокровные колдуны, не должны были обучаться в магических заведениях, они не были достойны овладевать всеми таинствами магии наравне с теми, в чьих жилах текла благородная кровь. А потом случилась война. Все ошибки прошлого всплыли на поверхность. Драко помнил, как преобразился его родной дом. Счастливые детские воспоминания притупились под гнетом суровой реальности. Мама больше не улыбалась, а отец перестал следить за собой. Он постоянно оглядывался, даже когда они просто завтракали вместе, и всё время боязно вжимал голову в плечи. Даже сейчас Драко отчётливо помнил затравленные глаза Люциуса, большие, бесцветные, как у человека, смирившегося со своей судьбой. Они все ошиблись. Их путь оказался неверным, а гордыня — необоснованной. Их семья могла попросту погибнуть. Сейчас, теснее прижимаясь к горячему телу Гарольда Джеймса Блэка, Малфой впервые за долгие годы вновь почувствовал, что был на правильном пути. Они говорили практически до утра, когда солнце легонько тронуло горизонт своими нежными лучами, пока в один момент Гарри не обнаружил Малфоя мирно сопящим на соседней подушке. Изначально Блэк не хотел форсировать события, но Драко прижался к его боку и только тогда, сделав облегчённый выдох, наконец-то успокоился. Они мирно проспали несколько часов, пока вновь не появился портретный Северус, который начал очень громко возмущаться, что на часах уже восемь утра, а мистер Малфой по-прежнему не собрался на работу. — Давай завесим его ещё раз? — сонно предложил Гарри, теснее прижимая разнеженного Драко к себе. Тот ответил лишь несвязным бормотанием, которое одновременно могло означать как согласие, так и отказ. — Драко, я сейчас наложу заклинание. — Угу, — вяло буркнул ком из двух одеял и зарылся сильнее в своё мягкое царство. Гарри хватило лишь на скупую улыбку. Он никогда не отличался способностью подниматься по первому зову долга, будь то учёба или же важная работа. Особенно задача усложнилась, когда рядом оказался тёплый и домашний Малфой, с длинными растрёпанными волосами, без намёка на укладку и привычную идеальность. — Пора вставать, — ещё одна попытка, подумалось Гарри, и он смело скажет, что сделал всё, что мог. — Гермиона нам открутит головы за прогул. — Не открутит, — на удивление уверенно для сонного человека парировал Малфой. — Она будет рада, что ты наконец-то обустроил личную жизнь. К тому же, она напрямую приложила к этому руку. — И почему я не удивлён? Вставать катастрофически не хотелось. Гарри лениво перебирал мягкие светлые пряди, попутно слушая причитания Северуса о безалаберных лентяях, и размышлял о случившемся. Пока Драко ещё не успел опомниться после вчерашнего, надо было незамедлительно брать его в оборот, иначе потом будет поздно. Вновь наворачивать круги вокруг предмета своих желаний было, как минимум, глупо. — Драко? — М? — сонно протянул чуть хрипловатый голос. — Я тут вспомнил наши посиделки у камина, когда ты пришёл ко мне домой, — осторожно начал Блэк, прощупывая почву. — И подумал, что было бы неплохо их повторить. — Можно. — На постоянной основе. Повисла тишина. Прошла минута. Две. И Драко резко открыл глаза, напрочь позабыв о сне. — Ты хочешь…? — Чтобы ты переехал ко мне, — уверенно закончил за него Гарри и улыбнулся именной той обезоруживающей улыбкой, которой Малфой попросту был не в силах сопротивляться. — У меня просторнее и до работы ближе. К тому же, я совершенно не умею принимать отказы от того, кто всю ночь сопел на моём плече. Малфой фыркнул в привычной себе манере и выскользнул из постели. Он выглядел растерянным, в какой-то мере даже смущённым, поэтому Гарри решил не наседать. Он понимал, что Драко надо было дать время обдумать предложение, хотя интуиция и говорила, что решение будет принято сразу после завтрака. Пока хозяин дома активно гремел посудой на небольшой кухоньке, экс-Поттер поплёлся в ванную, рассматривая своё непривычное отражение. Буквально вчера он выглядел, как умудрённый жизнью брутальный альфа-самец, а теперь под подушечками пальцев ощущалась гладкая кожа. Невольно в голову закралась мысль, что раз уж Драко заставил его побриться, то теперь у него не было пути назад. Гарри улыбнулся своему отражению и вырулил на кухню, замерев в дверном проёме. Малфой сидел за столом, медленно потягивая горячий чай, а на плите полным ходом шла готовка. Венчик бодро взбивал яйца в миске, бутылка молока пронеслась сверху, наклонилась, смешивая содержимое с яйцами, сковородка шипела разогретым маслом. Эта картина кардинально отличалась от того, что обычно привык делать сам экс-Поттер, предпочитавший ручную готовку магической. — А ты наловчился в бытовой магии, — начал Гарри, нарушая неловкое молчание. Малфой лишь нервно повёл плечом. Он не хотел вступать в разговор лишь потому, что после нескольких дежурных реплик его вновь спросят о совместном проживании. С одной стороны, было страшно. Они с Блэком были слишком разными, имели собственный набор привычек, да и вообще, только вчера стали парой официально! Гарри приблизительно представлял, какие мысли вились в голове Драко, и недоумевал: их жизнь была слишком непредсказуема, чтобы легко отложить желаемое на будущее. Жить надо было сейчас. — Драко…? — Омлет готов. Садись и ешь, — отрубил Малфой, агрессивно терзая свою порцию вилкой. На время Гарри сдался. Он занял предложенное место и принялся намазывать масло на прилетевшие секундами ранее тосты. Всё-таки с магией завтраки проходили куда интереснее. Когда Малфой отправил в рот последний кусок, то отъехал назад на стуле и прикрыл глаза, явно проводя в голове последние подсчёты. — Я не хочу, чтобы на работе знали об этом. — Что? — от неожиданности Гарри поперхнулся чаем. — Почему? Губы Драко скривились в усмешке. Он посмотрел на собеседника так, словно тот был недоразвитой гусеницей, а не здравомыслящим человеком. — Пораскинь мозгами, Поттер. Ты — мальчик-герой, а я — отпрыск ненавистных Малфоев, пожирателей смерти. Знаешь, что будут говорить люди, когда узнают? Как минимум, что я тебя использую, как максимум, что я твоя подстилка. Сейчас моя семья под подозрением из-за этой чёртовой шкатулки и дурацкой броши. Пускай Грейнджер говорит, что всё под контролем, но в свете сложившихся событий наш роман будет выглядеть так, будто я пытаюсь прикрыться твоим имиджем. Гарри выслушал молча, игнорируя жгучую боль в языке. Малфой рассуждал здраво, однако картина, описанная им, вызывала внутри Блэка ярый протест. Он хотел полностью узаконить свои отношения, показать каждому, что этот прекрасный засранец с длинной косой принадлежал ему и никому другому. Неужели на работе им надо будет шифроваться, как перепуганным школьникам? — Это ведь временно? — тихо спросил Гарри, заглядывая в серые глаза. — Временно, — подтвердил Драко, позволив себе лёгкую усмешку, — я же не могу позволить работницам канцелярии каждый раз пожирать тебя взглядом.

***

В Министерство магии Гарри явился на полчаса позже Драко. Малфой настоял на том, чтобы их не видели вместе. Блэк чувствовал лёгкое раздражение от сложившейся ситуации, но одна мысль о том, что после работы он поможет Малфою сложить все свои пожитки в чемодан, окрыляла. Первым делом Блэк решил наведаться к своей подруге, которой был отчасти благодарен за своё счастье. Многие бы не поняли, что такого Национальный герой нашёл в бывшем пожирателе смерти, особенно если учесть их школьные отношения. Гарри не мог бы сказать, что теперь, спустя столько лет, он вспомнил бы, что же они не поделили с Малфоем. На первом курсе в Драко взыграла гордыня за отвергнутое рукопожатие, а Гарри был настроен встать на сторону только что появившегося друга. Для мальчишки из семьи, где каждый считал своим долгом его унизить, первое адекватное знакомство стало слишком желанным, чтобы менять его на общение с явно зазнавшимся ребёнком. А дальше всё пошло по накатанной. Малфой не любил Уизли и грязнокровок. Гарри Поттер общался с ними всю школу, автоматически становясь целью для насмешек. До чего же глупой была эта детская вражда, основанная на стереотипах и застаревшей ненависти. Блэк отогнал от себя воспоминания и толкнул дверь с надписью «Гермиона Джин Грейнджер. Министр магии», даже не постучавшись. Голос Гермионы оборвался сразу. Она явно с кем-то говорила. Гарри быстро преодолел небольшой коридор и оказался в круглом кабинете, где возле камина стояла Гермиона, рассматривая искрящиеся угольки. — Прости, я помешал? — Немного, — ответила Грейнджер, поправив непослушные волосы, так и норовящие выбиться из густого хвоста, — но ты очень вовремя. Мне нужно кое-что с тобой обсудить. Присаживайся. Гарри послушался, хотя и ощутил непреодолимое желание засыпать подругу вопросами. Гермиона не так часто выглядела настолько озабоченной чем-то. Обычно она всегда сохраняла хладнокровие, не позволяя кому-либо увидеть выражение обеспокоенности на своём лице. — Герм? — У нас проблемы, Гарри, — без предисловий начала Грейнджер. — Кто-то вновь начал копать под Малфоев. Я думала, что эта история не получит продолжения, но всё оказалось не так радостно. — Почему? Если шкатулка принадлежала Малфоям, это ещё не значит, что они причастны. Реликвия давно числится утерянной. Какой толк винить первых попавшихся под руку? Гермиона кивнула, выражая своё согласие. Она считала так же, но сейчас ничего не могла поделать. Статус Министра магии не давал абсолютной власти. — Люциусу Малфою отправили сову. Он должен явиться завтра на допрос. — А как же политическое убежище в Германии? — Оно не распространяется на бывших пожирателей смерти. Если здесь ему будет предъявлено обвинение… —…он попадёт в Азкабан, — закончил Гарри, откинувшись на спинку кресла. Ситуация его напрягала. — Что я могу сделать? — Я знала, что ты спросишь, — улыбнулась Грейнджер. — Ты должен присутствовать на допросе. У меня складывается впечатление, будто бы кто-то очень давно был сильно обижен Малфоями, а теперь этот человек или эти люди решили отомстить. Ты должен быть моими глазами и ушами. Как Министр магии, я не могу лично интересоваться этим делом, не вызвав при этом осуждения. — Понимаю, — Гарри улыбнулся, пытаясь передать подруге свою уверенность. — Всё будет хорошо. — Я знаю. Здесь дело не только в Драко. Произошло грубейшее нарушение законов. Хищение имущества, нападение на аврора, нанесение тяжёлых телесных повреждений, теперь ещё и возможная клевета. Если кто-то решил, что может хозяйничать у меня в подчинении, он ошибается. На губы Блэка сама по себе налезла усмешка. Недооценивать Гермиону Грейнджер было опасно для жизни. У неизвестного не хватило бы мозгов, чтобы с ней состязаться. — Я подниму все документы, в которых упоминалась семья Малфоев, и проведу анализ. Своё дело ты знаешь. — Конечно. — И ещё кое-что, — Гермиона на миг замялась, но тут же взяла себя в руки, продолжив, — постарайся как можно мягче донести до Драко эту информацию. В последнее время он выглядит слишком удручённым.

***

Под конец рабочего дня терпение изменило Гарри. Он старательно избегал Драко, но притворство не могло продолжаться вечно. Когда Министерство практически опустело, Блэк скользнул в кабинет Малфоя, проигнорировав его несколько раздражённый взгляд. — Поттер, — вместо потока нравоучений многозначительно процедил Драко. Гарри даже неловко было объяснять, что это пресловутое «Поттер» не остужало его пыл, а подстёгивало на ещё большие безумства. — Здесь никого нет. Все уже давно ушли домой, только ты один пытаешься что-то доказать пустому Министерству. Если Малфой и хотел начать спор, то быстро передумал. Он слишком устал, чтобы пытаться объяснить что-либо даже самому себе. Его взрослая жизнь оказалась слишком сложной и не такой радужной, какой рисовал её отец. Когда родовой счёт Малфоев был закрыт, все их потомки автоматически должны были работать. Иногда не в самых дружелюбных коллективах. — Последний отчёт. Я не хочу оставлять это на завтра. Посиди пока на диване. Гарри послушался, хотя изнемогал от желания закинуть Драко на плечо и потащить к первому попавшемуся камину. По пути к дивану Блэк запнулся, чуть не прочертив весь кабинет носом. Малфой, не отрываясь от документа, усмехнулся. — Ах, как же я мог забыть? — резкий взмах волшебной палочки сбросил заклятие невидимости с чемодана. Гарри пробурчал нечто нечленораздельное. — В жизни не поверю, что ты о нём забыл. — И правильно сделаешь. Может быть, я даю тебе последнюю возможность передумать? — Ещё чего. Если через пять минут ты не встанешь из-за стола, я сам запихну тебя в чемодан. И вообще, я думал, что помогу тебе собраться! Угроза показалась Драко забавной. Ему гораздо больше импонировал такой стиль общения, а не глупые слащавые нежности. Впрочем, иногда и они были желанны. Поттер, как ни крути, был разносторонней личностью. — Расслабься, герой, — со смешинками в голосе отозвался Малфой, черкнув на документе пометку «просмотрено», — конвоируешь меня добровольно. Гарри улыбнулся, хотя шутка, в свете нынешних событий, показалась ему совсем не смешной.

***

Драко неопределённо хмыкнул и нервно повёл плечом. Чужой дом давил на него всеми стенами, заодно припечатывая к полу потолком. Здесь было неуютно. Малфой ощущал, что не должен быть тут. Он попросту не заслужил чужого хорошего отношения. Гарри с горечью во взгляде увидел, как пальцы Драко по привычке впились в левое предплечье — он всегда так делал, когда переживал. — От тебя фонит негативом, — Блэк перехватил ручку чужого чемодана и по старинке покатил его по коридору. — Ты здесь, потому что мы оба этого захотели. Малфоя хватило только на отстранённый кивок. Дело было не в том, чего он хотел, а чего не хотел. Страх прожить всю жизнь в одиночестве, изгоем, ненавистным пожирателем смерти, гнал Драко вперёд, подталкивая к более решительным действиям. До совместного проживания он бы зрел, как минимум, полгода. — Кричер! Дипси! Накройте на двоих! Я готов лопнуть от голода, как рог взрывопотама! Сейчас будем готовить! — крикнул Гарри и добавил, обернувшись через плечо, — Драко, не стой на пороге. Ты теперь здесь живёшь. Собрав силу воли в кулак, Малфой наконец-то сдвинулся с места. Он разулся, принимая тапочки, любезно предложенные Кричером, и пошёл вслед за Блэком. Вслед ему донёсся полный удовольствия голос домовика: — Наследник благородного рода посетил дом старого Кричера. Неужели мои лучшие годы не позади? Взмах волшебной палочки — и мантия сама спорхнула с плеч, устроившись на крючке в прихожей. Драко ослабил галстук, расстегнул верхние пуговицы своей рубашки и чисто механически пригладил волосы. От некоторых привычек было невозможно избавиться. Гарри улыбнулся, заметив Малфоя на кухне: тот постепенно сбрасывал свой официальный лоск, превращаясь из идеального сотрудника министерства в обычного человека. — С тебя был завтрак, с меня — ужин. Хорошо? — Нет, разумеется, я оскорблюсь до глубины души, — со смешинками в голосе ответил Драко, нарочно медленно расплетая свою длинную косу. Блэк завис. Секунду назад он думал, во что бы домашнее переодеться, чтобы сильно не опозориться, щеголяя перед второй половинкой в растянутых штанах, но теперь все здравые мысли вылетели из головы. Драко не замечал замешательства экс-Поттера, либо умело притворялся. Он запустил пальцы в волосы, распушив светлые пряди у корней, и мотнул головой. — Я разберу чемодан и переоденусь, — спокойно заявил Малфой и удалился, будто бы только и зашёл на кухню, чтобы поддразнить Блэка своим небольшим представлением.

***

Блэк-мэнор был просторным домом, который за время хозяйствования Гарольда Блэка получил второй шанс. Мрачные картины покинули стены, портрет матери Сириуса наконец-то молчал, впав в бессрочную спячку, ступеньки перестали издавать зловещие скрипы при каждом шаге, в воздухе мягко парили свечи, добавляя в некогда тёмные коридоры больше света. Драко поблагодарил домового, проводившего его до комнаты, и с удовольствием закрыл дверь. На душе вмиг стало спокойно. Только он и четыре стены небольшого помещения с уютно занавешенным рядом окон. Это место находилось в изоляции, словно спрятавшись от всего мира. Малфою нравился такой расклад. В последнее время у него совсем не было той тихой гавани, в которую хотелось вернуться. На несколько минут обычная комната превратилась в место из настоящей магловской сказки: предметы сами вылетали из чемодана, занимая положенные им места. Драко же скинул с себя деловую одежду, переоделся в домашнее и накинул сверху тёплый тёмно-зелёный халат. Его светлые волосы лежали на плечах в беспорядке. Где-то внизу гремел посудой экс-Поттер, явно выкладываясь по полной ради обычного ужина. От этой мысли внутри Драко раз за разом проносились волны неописуемого удовлетворения. Чужая забота согревала его лучше любых заклинаний. Как иронично, что судьба свела его с тем, кого он раньше попросту ненавидел.