Мой Защитник

— Нам обязательно обращаться именно к нему? — голос Гарри был спокоен, однако маска его показательного равнодушия с каждой секундой покрывалась причудливой вязью трещин. Малфой не ответил. Они спорили всё утро, временами переходя на повышенные тона, пока Блэк, скрепя сердце, не согласился. В отделе стирателей памяти работало множество волшебников, с некоторыми из них Гарри находился в дружеских отношениях, некоторым доверял настолько, что хотел посвятить в их с Малфоем расследование. Всю ночь Блэк не спал, выбирая подходящую кандидатуру, но в его расчёты с самого начала закралась ошибка — Драко доверял лишь своим людям. После победы над Воландемортом семейство Малфоев растеряло большинство своих связей. Люди, которые клялись Люциусу Малфою в вечной верности и заверяли в самой искренней привязанности, оказались самыми обычными льстецами. — Обязательно, — с нажимом ответил Драко, всем своим видом давая понять, что решение уже утверждено и отмене не подлежит. Гарри хотелось спорить, но он смотрел на Драко, бледного, уставшего, но не сдавшегося, и не находил в себе сил открыть рот. Конфликты изматывали Драко, но он держался. На работе он нервничал, хотя никому не показывал этого, дома, в отдельной комнате Хогвартса, чувствовал себя одиноко, а теперь, когда невзгоды, казалось, отступили, жизнь решила поставить под удар последнее, что осталось — семью. Люциус Малфой был специфичным человеком. Он вертел людьми, как хотел, не ставил ни во что чужие интересы, пренебрежительно относился к другим лишь на основе статуса крови, однако, не смотря на все свои минусы, Люциус оберегал свою семью. Он любил Нарциссу, видя в ней свою поддержку и опору. Именно эта сильная, пускай высокомерная и заносчивая, женщина в решающий момент собрала силы и увела семью за собой, подальше от поля боя. Гарри помнил тот момент в лесу, когда он лежал на земле, затаив дыхание. Он думал, что сейчас Нарцисса выдаст его, однако страх перед Тёмным Лордом был ничем по сравнению с переживанием за сына. Когда Гарри тихо шепнул, что Драко жив, он услышал над ухом полный облегчения вздох. «Он мёртв», — именно эта фраза в тот день спасла ему жизнь. Материнская любовь действительно была сильнее самых тёмных чар. — Но почему ты выбрал его? Так доверяешь? — осторожно поинтересовался Гарри. Малфой, до этого бодро вышагивающий впереди, неожиданно замер и круто развернулся. Они с Гарри смотрели друг другу в глаза. — Когда мне было плохо, один Блейз помогал мне держаться. Не понимаю, почему ты так недолюбливаешь его. Можешь назвать мне адекватную причину? Гарри замешкался. Его причины были довольно объективными, однако Драко обязательно посчитает их смешными, ещё и обидится, обвинив экс-Поттера в недоверии. Блэк чувствовал себя провинившимся школьником, которого любимый учитель поймал за нарушением правил. Как сказать Драко, что Гарри ревновал? Блейз Забини проявлял активное участие к судьбе Драко, однако далеко не дружеское. Предполагал ли Малфой, что «проверенный человек» был бы не против затащить его сначала в свой дом, а затем в постель? О притязаниях Блейза Забини в своё время знал весь Хогвартс. — Я жду, — Малфой скрестил руки на груди и чуть вздёрнул вверх подбородок. Гарри хотел провалиться сквозь землю, лишь бы сбежать от пристального взгляда серых глаз. — Мне он просто не нравится. Наверное, старые предубеждения, — простодушно пожал плечами экс-Поттер. Его улыбка была настолько наивной, что Драко буквально на секунду усомнился в своих умозаключениях. Губы Малфоя сжались в тонкую бледную полоску. — Попрошу тебя отбросить свои «предубеждения», — Драко подался вперёд, перейдя на шёпот, — ведь утром я просыпаюсь в одной постели с тобой, а не с Блейзом. Если бы не годы самоконтроля, Гарри бы растерялся. Драко прочитал его, как открытую книгу! Неужели ревность была настолько заметной? Малфой не стал дожидаться ответа. Он развернулся и ринулся вперёд. Блэк автоматически пошёл следом, удивляясь, как это Драко не посчитал противоречивые чувства Гарри личным оскорблением. Малфои были гордецами и очень осторожными людьми. Все их решения — результат длительных размышлений. Если Драко согласился связать себя отношениями, значит, он покопался в собственных ощущениях, оценил обстановку и, следовательно, любые сомнения со стороны человека, которому гордый Малфой благоволил, легко могли уязвить его гордость. Гарри невесомо улыбнулся. Драко по-прежнему дружил с теми, с кем ему было выгодно, однако он никогда бы не полез в чужую постель из чувства корысти. Блэк был полностью в этом уверен, ведь именно к нему Драко так трогательно прижимался ночами, чтобы найти в объятиях крепких рук защиту и спокойствие. — Прости. Я веду себя, как ребёнок, — окончательно растрогавшись, признался Гарри и нагнал Малфоя. Теперь они шли нога в ногу. Драко лишь фыркнул, но экс-Поттер заметил на его губах невесомую улыбку. Штаб-квартира стирателей памяти относилась к департаменту магических происшествий и катастроф. В общем просторном зале за столами активно трудились сотрудники: кто-то разбирал письма, кто-то усердно складывал документы, кто-то спешил организовать команду для срочного вызова. Обычные сотрудники, без заслуг и преференций, работали как один механизм. Лишь более значимые члены стирателей были удостоены отдельного кабинета. К ним как раз и относился Блейз Забини. Драко прошёл между столами, игнорируя заинтересованные взгляды сотрудников. Блэк же был более наблюдательным. Он часто имел дело со стирателями, поэтому знал в лицо практически каждого. — Их явно интересует, почему мы явились вместе, — заметил Блэк. — Разумеется. Все же с нетерпением ожидают, когда мы прекратим общаться и вцепимся друг другу в глотки. Людям нужно представление, — холодно ответил Малфой, постучав костяшками пальцев в дверь с табличкой: «Блейз Забини. Старший волшебник отдела стирателей памяти». — Но мы же не собираемся этого делать, правда? — улыбнулся Гарри, стараясь скрыть внутренне волнение. Драко обернулся через плечо. Он усмехнулся. — Зависит от Вашего поведения, лорд Блэк. По ту сторону двери послышались шаги. Человек замер перед дверью, однако не спешил открывать. Гарри с удивлением заметил, что над табличкой неожиданно появился глазок. Обычно никто из сотрудников не прятал свои сторожевые чары, однако слизеринцы не были обычными людьми. Всегда осторожные и предусмотрительные, они не были склонны к авантюрам, поэтому тщательно взвешивали каждый свой шаг. Глазок зашевелился, активно осмотрел сначала весь отдел, а только затем — посетителей. Тёмно-каряя радужка, казалось, принадлежала самому Блейзу. Спустя несколько секунд послышался щелчок замка. За дверью, собственной персоной, стоял Забини. На его лице запечатлелось выражение крайнего неудовольствия. Кажется, он надеялся, что Драко придёт сам. Блэк любезно улыбнулся, всем своим видом показывая, что эта встреча состоится только при участии трёх сторон. — Мистер Малфой, мистер Блэк, — Блейз отозвался с таким спокойствием, будто бы между ним и Гарри не была объявлена молчаливая война, — я ждал вас, проходите. Кабинет Забини был небольшим, но уютным, выполненным в холодных чёрно-серых тонах. Серебряные занавески закрывали окна, в камине тихо потрескивал огонь, а над головой ритмично шли часы. Гарри старался не сильно осматриваться по сторонам — нечего было Забини видеть его интерес. Драко же вёл себя так, словно кабинет друга был для него привычной и, более того, безопасной территорией. Это немного раздосадовало Гарри. Он постарался запрятать ревность как можно глубже, чтобы не стать посмешищем. В конце концов, они с Драко пришли сюда совсем по другой причине. Блейз прошёл за свой стол, выполненный из дуба, и присел в кресло, указав гостям на места напротив. — Спасибо, что согласился. Мне срочно нужна твоя помощь, — без предисловий начал Драко, занимая предложенное кресло. — Мне? — уточнил Забини, и взгляд его карих глаз вопросительно скользнул по Блэку. — Гарри мне нужен, — отрезал Драко. Он чуть подался вперёд, переключая внимание Блейза на себя. — Если бы не его умозаключения, я давно бы сидел в Азкабане. Забини ничего не ответил. Он явно что-то обдумывал. — В письме ты сказал, что дело настолько срочное, что ты предпочёл бы всё объяснить при личной встрече. Что произошло? Драко было тяжело рассказать историю с самого начала, но он чувствовал, что Забини должен был знать всё, иначе встреча не имела смысла. Блейз был близким человеком. Он не сумел завоевать сердце Драко, но занял в его жизни не менее важное место — друга. Сначала Забини злился, но после примирился с неудачей. Он не мог заставить Малфоя полюбить его, поэтому постепенно позабыл о прошлых притязаниях, однако присутствие экс-Поттера невольно пробуждало внутри Блейза то, что годами пылилось в его душе. Гарри же чувствовал себя не в своей тарелке. Забини проявлял к Малфою особый интерес ещё со школы, поэтому сейчас не мог понять, как Гарри Поттер, человек, с которым Драко постоянно враждовал, сумел стать для него настолько близким. Мысли не давали Блейзу покоя. Если бы в этот момент Драко не начал говорить, Забини наверняка бы вскипел. Малфой выложил всё: и предысторию со шкатулкой, и проклятие Гарри, и ложные обвинения Люциуса. В конце Драко поделился своими соображениями относительно истинной сущности происходящего. Забини слушал внимательно, не перебивая и ничего не спрашивая, лишь в конце, дав возможность другу выговориться, Блейз откинулся на спинку своего кресла и выдал: — Ты заблокировал очень важный участок своей памяти и теперь тебе нужна моя помощь? — коротко подытожил Забини. Драко согласно кивнул. — Я не смогу сделать это самостоятельно, да и Поттер не мастер в этой области. Эти воспоминания помогут мне понять, кто на самом деле стоит за всем, что сейчас происходит в моей жизни. Ты поможешь мне? — уже тише спросил Малфой, заглянув в карие глаза Блейза. Забини на миг растерялся. Драко никогда никого не просил, какие бы трудности не попадались на его пути. На этот раз ситуация была совсем безысходной? — Время не ждёт, я правильно понимаю? — спокойно поинтересовался Забини. — Да, — честно признался Драко, невольно уткнувшись взглядом в собственные колени. Сколько осталось? Три дня? День? Или несколько часов? Когда следователи найдут коллекционера и заставят его сказать, что Драко забрал у него шкатулку силой? Малфой сделал глубокий вдох и взял себя в руки. Ему бы не хотелось посвящать кого-то в свои мысли, но другого выбора не было. — Я помогу тебе, но эта ситуация мне не нравится, — честно отозвался Забини, скользнув выжидающим взглядом по Блэку. Гарри хранил молчание. Он вообще чувствовал себя лишним в этой комнате, пока не понял истинной причины своего пребывания здесь — Драко нужна была моральная поддержка. Один бы он не решился пойти к Забини, даже если тот был его другом. — Она всем не нравится, — наконец-то подал голос Блэк. — Поэтому нам нужен ты, Блейз. Забини усмехнулся. С каким пор Гарри Поттер научился смотреть на других таким требовательным взглядом? Удивительные перемены. — Я сделаю то, что должен, — с той же лёгкой усмешкой ответил Забини и достал свою палочку. Гарри почувствовал, как в причудливую нить магии вплетались новые защитные чары. Интересно, снаружи кто-нибудь это заметил? — Для начала тебе нужно выпить особое зелье. Оно расслабит твоё тело и разум. Так мне будет легче работать. — То есть, ты сделаешь Драко абсолютно беззащитным? — нахмурился Гарри. Блейз не обратил на его вопрос ровным счётом никакого внимания. Сейчас он был занят изучением ящиков своего стола. Драко с интересом вытянул шею. — Сто раз говорил тебе держать рабочее место в порядке, — со смешинками в голосе сказал Драко. — Я и держу, — уклончиво ответил Забини, — только не всё. Гарри ощутил лёгкий укол ревности. Он понимал, что это было глупо. Драко считал Блейза другом, а у каких друзей не было права подкалывать друг друга? Ящик явно был заколдован на дополнительное измерение. В конце концов, Забини надоело искать нужное, поэтому он просто использовал Акцио. Когда в руках Забини оказался маленький флакончик серебристой жидкости, Гарри невольно напрягся. Он не хотел, чтобы Забини видел то, что для него явно не предназначалось. Блейз чувствовал на себе предостерегающий взгляд зелёных глаз. — Детский сад, — пробурчал Драко и лёгким движением руки откупорил флакончик. — Надеюсь, на вкус оно лучше, чем на вид. Зелье оказалось кислым, но не таким уж и противным. Малфой даже не скривился. Он откинулся на спинку кресла. — Когда начнётся его действие? Забини кинул беглый взгляд на часы. — Через минуту ты расслабишься. Драко с трудом верилось, что зелье действительно ему поможет. С момента поступления в ряды сотрудников министерства Малфой успел выпить столько чудодейственных средств, что те со временем перестали на него действовать. Секунды шли, а напряжение, напротив, нарастало. В голову Драко стали лезть далеко не радужные мысли. Ему хотелось подняться и убежать прочь, забиться в самый тёмный угол, где никто не смог бы до него добраться. Люди — это зло. Они всегда будут пытаться уязвить Малфоя, подставить его или выплюнуть в лицо самую мерзкую гадость. Драко стало тяжело дышать. В закрытом и полностью скрытом от чужих кабинете он ощутил себя в опасности. — Драко? — обеспокоенный голос Гарри доносился будто бы издалека. Блэк не знал, что творилось в голове у Малфоя, но тот выглядел скверно. Гарри бросился к нему и присел рядом с креслом на корточки, взяв дрожащие руки Драко в свои. — Что ты дал ему выпить, Забини? — едва ли не прорычал экс-Поттер. Он бы потянулся за палочкой, если бы мог выпустить ладони Драко из своих рук. Малфой цепко сжал пальцы, с трудом проглотил вязкий ком слюны и откинулся на спинку кресла. — Что-то не очень расслабляет, — сквозь зубы зашипел Драко. Прошло всего лишь пятнадцать секунд, а он уже готов был отослать к дементору свою затею. Забини же наблюдал за происходящим с завидным спокойствием. Он вёл себя, как человек, которому не раз приходилось видеть мучения тех, кто выпивал это зелье. Его показательное спокойствие немного отрезвляло Гарри и одновременно порождало внутри его души яростный протест. Он никогда не видел, как стиратели памяти работали с теми волшебниками, которые намеренно блокировали в голове важные воспоминания или же вовсе стирали их. — У этого зелья есть две фазы действия, — Забини поднял вверх один палец, — во-первых, фаза возбуждения. Разум человека начинает непроизвольно вспоминать самые ужасные моменты своей жизни, подкатывает паника, ухудшается общее состояние. Организм бросает все силы на борьбу с этим состоянием, постепенно истощая все свои ресурсы. Продолжительность первой фазы — тридцать секунд. Внутри Гарри вспыхнул гнев. То есть, Забини с самого начала знал, что его другу надо будет пережить кошмар всей своей жизни, но ничего ему не сказал? Блэк хотел, как минимум, наложить на Блейза лучшую связку проклятий, но неожиданно Драко издал короткий вскрик и обмяк в кресле. Гарри моментально позабыл о своей сумасбродной идее. — Вторая фраза, — как ни в чем не бывало продолжил Блейз, — это расслабление. После непродолжительной, но крайне интенсивной борьбы, поток воспоминаний прекращает атаковать разум. Организм, потративший все резервы на защиту, может лишь слабо трепыхаться, когда стиратели памяти берутся за своё дело. Гарри плотно сжал челюсти. С чисто практической точки зрения, он понимал, для чего нужны были обе стадии. Магический барьер, сковывающий воспоминания, должен был ослабнуть. Забини, как профессионал, действовал абсолютно правильно, но как друг... — Почему ты ему ничего не сказал? — низко рыкнул Блэк. Его зелёные глаза полыхали от гнева. — О таких вещах нужно предупреждать заранее! — Да неужели? — приподнял бровь Забини. Он поднялся с кресла, опираясь о стол кончиками пальцев, и подался вперёд, нависая над экс-Поттером. — А ты уверен, что Драко бы согласился? Уверен, что мог бы спокойно спать ночью, зная, что ему надо будет пережить весь кошмар своей жизни? Уверен, что он смог бы зайти ко мне в кабинет? Твои чувства затуманивают разум, Поттер, а я, в отличие от тебя, привык думать исключительно головой. Гарри не знал, что ответить. Одна часть его души, светлая, отчаянная, истинно гриффиндорская, противилась обману, но маленькая частичка того слизеринского, что однажды обнаружила в нём Распределяющая шляпа, тихонько шипела, что поступок Забини был правильным. Волшебник, который знает о действии зелья, заранее будет готовить себя к сопротивлению. — Если бы я предупредил Драко, он бы непроизвольно стал бороться, и тогда бы первая фаза затянулась. Иногда мне приходится наблюдать, как колдуны и колдуньи страдают часами, истощая свой организм. Некоторые умирали, так и не доходя до второй фазы, — уже спокойно, без нажима, отозвался Забини. Он видел, каким обеспокоенным взглядом Блэк смотрел на Малфоя, и чувствовал крайне иррациональную радость. «Ты нашёл того, кто заботится о тебе, правда?» Гарри с удивлением заметил на губах Блейза улыбку. Тот даже не пытался скрыть внезапный приток чувств. — Сейчас больно не будет, — Забини направил волшебную палочку в сторону Драко, — обещаю. Тело было невесомым. Драко чувствовал себя человеком, который поборол гравитацию. Он практически лежал в кресле, рассматривая деревянные часы на стене, и чувствовал чужие тёплые руки на своих ладонях. В голове был вакуум. Малфой ощутил присутствие Забини в своих мыслях, но это совсем его не пугало — Блейз не пытался узнать то, что его друг считал сокровенным или же просто личным. — Как ты себя чувствуешь? — обеспокоенный голос Гарри прозвучал тихо, надломлено. Блэку не нравилось, что дорогой ему человек заново пережил худшие эпизоды своей жизни. Драко с трудом поддерживал связь с реальностью. Он так сосредоточился за ходом секундной стрелки часов, что с трудом воспринял вопрос. — Невероятно и паршиво одновременно, — заплетающимся языком признался Малфой. В этот момент магия Забини достигла блокирующих чар. Драко весь содрогнулся. Его тело рефлекторно воспротивилось вторжению. Лишь успокаивающий шёпот Гарри помог Малфою расслабиться. Забини был слишком сосредоточен, чтобы поддержать друга. Он стоял с закрытыми глазами, лишь иногда меняя направление кончика палочки, словно та была единственным ориентиром в запутанном лабиринте чужих мыслей. Неожиданно Забини нахмурился. Гарри видел, как между его бровей пролегла глубокая складка. Спустя несколько минут Блейз медленно опустил палочку и закрыл глаза. — Я столкнулся с проблемой. — И почему я не удивлён? — прохрипел Малфой, натянув на губы вялую ухмылку. Жизнь была бы слишком благосклонной, позволь ему победить так просто. — Тот, кто попытался стереть твою память, был очень умелым волшебником. Забини вернулся к столу, открыл ящик и вновь принялся что-то искать. На этот раз у него вышло гораздо быстрее. Гарри увидел маленький флакончик с янтарной жидкостью, плескающейся буквально на самом дне. — Насколько умелым? — поинтересовался Драко. Забини медлил с ответом. — Блейз? — В твоём сознании законсервированы не только необходимые знания, но и мощная магия, которая тут же уничтожит нужную информацию, стоит мне снять твой барьер. Но меня смущает даже не это. — А что тогда? — Малфой с трудом подтянулся в кресле, чтобы сесть ровно. Гордость не позволяла ему принимать удары судьбы в позе скрученного банана. — Эта магия слишком специализирована, чтобы научиться ей по книгам, пускай самым древним. Есть тайны, в которые посвящают лишь отдельных колдунов. Блэк не даст соврать: у мракоборцев тоже есть боевые заклинания, которые неизвестны другим. У меня складывается впечатление, что с тобой работал опытный стиратель памяти. Ты говорил, что твой враг работает в Министерстве, — Забини откинулся на спинке кресла и кинул беглый взгляд на часы. — Я думаю, он здесь. В этом отделе. В кабинете повисла напряжённая тишина. Драко не знал, что ему сказать. Блейз же никуда не спешил, давая возможность другу тщательно обдумать услышанное. Один лишь Блэк подорвался со своего места и проследовал к глазку. «И что он хочет там увидеть?» — насмешливо подумал Забини, однако внешне остался непроницаем — лишь проводил экс-Поттера задумчивым взглядом. Гарри знал многих сотрудников Министерства — каждый пытался обзавестись с ним дружбой. Цели были разные: от искреннего восхищения до банальной корысти. Годы сделали Блэка более проницательными, но сейчас он боялся избежать неверных выводов. От скорости его реакции и правильности принятых решений зависели жизни Люциуса и Драко. — Сейчас здесь все сотрудники? Кто-то не явился на работу? — требовательный тон Гарри немного повеселил Забини. — Надеешься узнать его по злобному выражению лица? — посмеялся Блейз. — Наша структура небольшая. Как маленькая магическая деревня. Все всё друг о друге знают. Если надеешься вычислить его, запросив досье каждого, то, во-первых, поднимешь шум, а, во-вторых, ничего не найдёшь. Такого уровня заклинаний достигают годами. Он долго притворялся здесь «своим». Возможно, и был «своим», пока в Министерство не приняли Драко. Гарри нехотя оторвался от глазка. Он был на взводе. — И что ты предлагаешь? Забини, казалось, только и ждал этого вопроса. — Умерить гриффиндорскую дурь и провернуть кое-что очень слизеринское.