Kill la Kill: Звезда Удачи

POV Рюко (Саундтрек «Fortress of the Mind» — OST Kill la Kill) Завывание превращалось в некий плач, по мере приближения его становился лучше слышно. Плач с каким-то безумным горестным оттенком. А мне с Кровавым всё меньше хочется встретиться с источником этих трелей безумия. Не знаю, кто или что оно, но я осторожничаю и подхожу с ножницами наготове, рассчитывая, что всё же смогу ликвидировать угрозу, ведь тогда мы сможем более-менее вздохнуть спокойно и в безопасности. А эти коридоры как будто специально нагнетают обстановку. Держась поближе к стене, я поворачиваю налево. Уровень C — тот самый третий уровень, грузовой отсек. Здесь уже поинтереснее, много всяких коробок (содержимое их мне сейчас без надобности) закреплено тросами. И тут снова, будто плач: — Ююууууууууууху-ху-ху-хуууу!.. Одним глазком выглядываю в коридор, и решаю накинуть простыню на плечи. Непонятно, а тревога почему не сработала? Ведь если это те монстряки, то система безопасности должна была на них отреагировать. Или её вырубил наш инопланетный дружок — ибо в ином случае она бы бесперебойно просто вопила от наличия на борту чужеродного организма, решившегося на «пролёт зайцем»? Хотя, монстр мог взять и внести себя и своего прихвостня в регистрационный реестр лиц на корабле, а те гибридные твари уже будут считаться за посторонних. А то и вовсе на этой старой посудине может и не быть таких систем слежения, о каких я подумала — я не очень в этом разбираюсь, я не космический инженер. Хотя, если опять же подумать Центральная башня академии Хоннодзи — резиденция Сацуки — была чуть ли не увешана всякими камерами наблюдения. Впрочем, сирена оповещения ни разу не использовалась, ибо никто не должен был думать, что Сацуки могла попасть в опасную ситуацию, это подорвало бы её авторитет как непобедимой предводительницы перед некоторыми честолюбивыми главами клубов академии (что, впрочем, не помешало ни мне, ни позже Ксеноморфу, прийти и вломить как ей самой, так и тем, кто ей непосредственно служил и во всём отчитывался). Во всяком случае, так мне говорил Айкуро во времена былых сеансов консультаций «по существу делу» в его старой квартирке. А вообще, зачем я туда лезу? Можно найти взрывчатку, вернуться обратно, заминировать проход и сидеть «в окопе». А-а-а-а, чёрт, еды-то нет. Меня на измор могут взять предположительные враги, если догадаются о взрывчатке — или окажутся к ней невосприимчивы и просто ворвутся сразу. Тогда только остаётся попробовать подкрасться и отрезать башку ножницами одной из мерзопакостей наверняка, а затем и второй. Но если это Гибриды — то они, по идее, должны рыскать по кораблю гончими в поисках еды, а не завывать сидя на одном месте. Вот только та хрень, что так голосила, с места двигаться будто не торопилась. Или оно меня заманивает? Так у меня и возникает идея ещё тупее — намотать на конец ножниц кусок тряпки, оторванный от простыни, и поползти, выставив этот кусок ткани вперёд себя. «Ну я, блин, гений от бога! Тьфу, могла бы ещё красное полотно взять и выйти как матадор! Хорошие планы — не по моей части…» Высунулась в коридор и покачала концом ножниц с тряпкой. — Давайте, жрите, вот она, ваша тряпка! — прошептала я, прислонившись к стене. — Кис-кис-кис, симпатяжки. Утю-тю-тю-тю, мерзкая блевотная мерзость, покажи ты уже свою тупую башку, чтобы я её отсекла, а затем и твоему собрату!.. Никто не бежал на мою «сногсшибательную» приманку. Вместо этого — очередные завывания. На сей раз близко. Даже слишком. Впрочем, я сама успела приблизиться и не заметить. А нервы у меня шалят, ой, шалят! Впрочем, причина веская — не хочется быть съеденной. Как Рагё. Но это не обо ко мне приблизилось. Скорее, мы с Кровавым подошли ближе. И тут я начала различать некий оттенок человеческого голоса в этих трелях. Пока не очень знакомый от яростности и визгливости данных звуков — но в нём точно есть примесь человеческого голоса. Снова высовываю лохматую головень в коридор, и с небольшим временным облегчением никого не встречаю. И вдруг я вспомнила. Кто ещё может быть на корабле. — Кровавый, я тут прикинула кое-что… — И что же? — Это не Гибриды. Точно не они. Я тут ещё припомнила, что ненавижу с некоторых пор розовый цвет. Кровавый медленно стянул рукава, покров стал заметно жёстче, похожим на наждачку. — Я понял, кто… — Верно. Не факт, конечно, но скорее всего, это она. Поэтому идём на звук аккуратней. Просто идём на звук. Не переставая осторожничать, я ищу источник воплей. Теперь — это скорее плач. И я поняла, чей. Ну, пока еще на самом деле, я только предполагаю, но это наиболее возможный вариант. Помнится, после боя на крейсере «Голое Солнце» Чужой кое-кого утащил к себе… Повернув направо, я вижу наконец-то дверь и подбегаю к ней, топоча ногами по железной решётке пола. Прикладываю ладонь к двери и прислушиваюсь. Тяжёлый, мучительный хрип раздавался там. Как будто кричащий уже охрип от своих криков. Дверь сама в этот раз не открылась — заблокирована. Красный огонёк на лампочке. А как открыть? По счастью, рядом панель с кнопкой, и я обещаю сама себе, что сейчас сделаю всё как следует. Заслонка тихо жужжит, поднимаясь наверх, и я вхожу внутрь. *** Сперва темнота. Я ничего не различаю. А прежний тяжелый хрип будто затих с моим приходом. Но слышу скользкий звук. Что же это за мерзость?.. Неразличимое человеческое тело, замурованное в какой-то толще жёлтой слизи. Смолы. С виду этот ком слизи на стене имел ещё какие-то трубчатые образования и липкие усики, которыми будто и крепился на поверхности. При этом слой слизи казался ровным и тонким, немного даже прозрачным и лёгким, как шёлк. Человек же — или существо, сходное с человеком, — не показывал признаков жизни. Жуткое зрелище. Кто же мог удостоиться такой участи? Неужели это монстр прикрепил этого незнакомца на стену? Быть того не может. Но раньше я никогда не видела такого… Хотя, может, я просто от не соображаю от сюрреалистичности такого зрелища? Что ж, помогу бедолаге. Может, узнаю, за что его замотали в кокон? При виде этого омерзительного кокона, смахивавшего на осиное гнездо, мне, честно сказать, захотелось найти ведро и «вывернуться наизнанку». Весьма тошнотворное зрелище, даже несмотря на то, что кокон в целом смотрелся весьма занятно. Настолько противная картина, отчего она даже вытеснила собой мысль о первичном предположении касательно жертвы в коконе забылось… POV прерывается *** «Я уже говорил тебе, что такое безумие, а? Безумие — это точное повторение одного и того же действия. Раз за разом, в надежде на изменение. Это есть безумие.» — Ваас Монтенегро, «Far Cry 3». (Саундтрек «Fortress of the Mind» — OST Kill la Kill) Рюко наклоняется к кокону, взгляд скользил по залепленному слизью лицу жертвы, ещё, предположительно, живой. — Эй! Вы кто? С вами всё в порядке? Как вы здесь оказались? Жертва Чужого попрежнему не подавала ни малейшего признака жизни и висела с опущенной головой. Рюко боялась подойти ближе, интуитивно чувствуя потенциальную опасность. — Вы… Вы… живы? Сглотнув, она решается приподнять голову. Может, кто знакомый из Хоннодзи? На пальцах остаётся липкая гадость, и Рюко приподнимает подбородок человека. Она отпрянула, как от огня. — Фу ты, мразь какая!!! Жуткое, худое лицо с глубоко посаженными глазами, под которыми образовались мешки. Словно два провала. Слипшиеся в смоле волосы и поблёкший… розовый бант? Да, первоначальная догадка Матои подтвердилась. Хариме Нуй. Монстр повесил её в коконе на стену, и выбираться некогда грозная и подвижная маньячка не торопилась. Видимо, слизь засохла вместе с замурованным в него телом в розовом, испорченном налипшей смолой сарафане, а отсутствие рук отрицательно сказалось на всяких попытках. И ног тоже не было. Вместо них среди слизи едва различались две окровавленные культи. Тварь обошлась с маньячкой максимально жестоко, раз Нуй даже не попыталась сбежать. Рюко зло прошипела: — Я так и думала… Нуй отреагировала не сразу; Рюко сразу отметила, что это на неё не похоже. И вот, бывшая Гранд Кутюрье наконец-то осознала — кто-то пришёл. И подняла глаза — пустые, стеклянные. Безжизненные. Лишённые былой искорки праздного сумасшествия. Павшая духом — а значит, уже убитая. «Насколько же она жалкая.» — думает Рюко. — Оооо… Р-Рюк-кочкаа… — безвольно улыбнулось сломленная маньячка. И голос сиплый, надломленный. — Душ-шечка ты наша… бессовес-стная. А я теб-бя словно лет с-сто… Не видела. Прямо как сарафанчик французского фас-с-сона ср-реди горы тряпок для мытья полов… Впрочем, т-ты давно в з-зеркало не с-смотрелась — как крыса с помойки… — не удержалась маньячка от оскорблений. — Как там… Госпожа Р-Рагё? Она и Н-Нити продвигаются в с-своих планах-х-х? Нас-сколько вы там вс-се обречены? Всё ещё старается показать себя несломленной. Впрочем, Рюко всё равно ухмыльнулась. Ибо знала, чем добить Хариме. — Увы, можешь попрощаться с Рагё и со всеми Нитями: Ткань Жизни остановила я, а Рагё сожрали ваши голодные питомцы, которых вы вывели через скрещивание ДНК. — сразу же убрав улыбку, сообщила она эту новость «розовой». — Да-да, те самые ваши творения, на которые вы собирались сделать ставку как на супероружие — Рагё горько пожалела за их создание. Так что… У нас все впереди, а вот для тебя точно всё кончено! Хариме побледнела ещё сильнее. В такое ей верить не хотелось: — Мы были… Б-были так близки… Ес-с-щё чуть-чуть — и мне не приш-шлось бы больше самой шить… И я бы стала едина с Рагё… с мамой… Она ведь… Рюко, впрочем, не обращала внимания на эти бредни, потихоньку доставая ножницы… И пока Нуй показно всхлипывала, сидя в коконе из слизи, Рюко же, проявившая абсолютное безразличие и молчавшая, как удав, потихоньку скрестила оба лезвия, чтобы одновременно свести их на шее старого врага. «Обрежь Нити с двух сторон, и их регенерация не сработает. И прощай, Нуй.» — руководствовалась она следующей мыслью, поднимая лезвия выше… -…И ведь всё получалось! Зачем она создала тех уррродов! Предатели! Ублюдки! Они её съели! Незачем было и думать их подчинить, раз один из видов с самого начала оказался непокорным! Чёртовы ящеро-тараканы! Незачем их было вообще выращивать! Я с самого начала говорила госпоже Рагё, что против этих гадёнышей! Это неправильный ход событий! Так нечестно! — кричала неистово Нуй. Замолкла она, услышав скрип. Металла об металл. — Аааа… Рюко-сан? «Рюко-сан», войдя в противоречие с этим уважительным суффиксальным производным от своего имени, свирепо воткнула ножницы прямо в кокон по обе стороны от головы бывшей Великой Кутюрье! — Неужели не вдуплишь никак, сука ты пустоголовая?!!? Это не очередная твоя театрально-постановочная потасовка! Это конец!!! — И ножницы, скрежеща, сомкнулись, разрезая с хрустом всё что попадалось под режую кромку — застывшую смолу, мусор, влепленный в неё… …И среди этого мусора не оказалось только головы Хариме Нуй — она завизжала, как жертва в стареньких фильмах ужасов (!), и пригнула голову, спасаясь от обезглавливания этой двойной «гильотиной» — Рюко промазала от слабости и обрезала ей косы. — Сбрендила?!!?! — заистерила Кутюрье. — Ты ж меня убьёшь!!! — И убью! — прорычала Рюко, выкрутилась и вырвала застрявшие ножницы. Вместе с пластом застывшей слизи. Изувеченная Хариме выпала из своей тюрьмы. На удивление Рюко, она довольно быстро заизгибалась всем телом, как змея, и поползла на выход. «Эй! Как она так умудряется передвигаться без своих конечностей?» — молча подумала она, пока Кровавый поправлял своё положение на её спине. Впрочем, в этот раз она не стала терять времени. На болтовне Нуй, как правило, и ловит самых-самых дураков — что и позволяет ей или драпать, или убивать самых опасных соперников. Поэтому лучше всего быстрее встать и догнать эту мерзкую тварь, пока она не выкинула очередной фокус и не исчезла, получив, таким образом, шанс на месть как самой Матои, так и всем, кем он дорожит. Рюко выскочила из помещения, и лезвие грохочет по металлической решётке чуть выше туловища Нуй, которая уползает по мрачному, серому коридору. Не глядя под ноги и спотыкаясь на бегу, Матои каждый раз почти попадает по Нуй, но этот комок выцветшей розовой тряпки в слизи и неистового визга всякий раз скользнёт из-под удара куда-то в сторону. Но теперь догонялки кончились быстро: Матои загоняет Кутюрье аккурат в грузовой отсек и перерубает канат, удерживавший строительные балки. Кутюрье получает одной из таких по голове, и её отбрасывает прочь. А когда открыла глаза — Матои уже сводила ножницы над ней. Хариме почувствовала дрожь внизу живота и отступила спиной в угол, работая остатками своих рук и ног. — Рюкочка, Рюкочка, давай не будем торопиться! В конце концов, я ещё могу измениться — я полюблю твоих друзей, и отрастив новые руки, буду делать им одежду, и они будут приходить в мой магазинчик… Рюко молча воткнула ножницы, метя на уровне шеи, но свести вовремя лезвия не смогла… Нуй вдруг бросилась ей под ноги, перекатываясь ковриком. Матои, теряя точку равновесия, падает. «Ай, только не ножницы! Уронила!» — спохватилась она, как сверху запрыгнула тяжеленная куча неясного пока происхождения. Тут послышался щелчок. Рюко поняла, что Хариме Нуй пытается её загрызть! — Думала, меня так легко раскроить? Нет-нет-нет! — хихикала маньячка, щёлкая зубами. — Ты слишком закоснела в своей прямолинейности, Рюкочка, у тебя нет изобретательности… Ох. — пальцы Матои сомкнулись на шее у Кутюрье. -Точно… У тебя зато… Кхе… Руки на месте… Рюко даже не желает отвечать и поднимает её от пола за горло. И с этим швыряет об стену, подарив себе шанс подняться и вновь подобрать ножницы. Вернее, только половину — вторая лежит дальше, а она не успевает. Маньячка, представлявшая грязный склизкий ком в розовой тряпке, перегруппировалась, снова ползая на животе, но теперь она хотела доделать начатое. Матои ослабела и не может уверенно держать позицию — она на ногах-то едва держится, ей не до того, чтобы думать об использовании каких-либо приёмов, сейчас ей просто необходимо воткнуть лезвие в копошащийся силуэт и не упасть самой. Ещё один такой перекат ей под ноги, и если наброситься — то можно и попробовать убить их с Кровавым. А там — сбежать с корабля. Пока ОНО не вернулось… — Почему ты молчишь, Рюкочка? Мы же с тобой так похожи! Мы родились от одного человека; мы обе готовы из кожи вон вылезти, только бы достичь того, что хотим! Мы обе умеем выживать! Мы с тобой одного пошива! Прими же моё безумие! Нить от Нити! Плоть от плоти! Кровь от крови! Стань, как я, и отбрось свои рамки и ограничения!!! Рюко слышит её вопли, пока в глазах зарябило от лампочки — Нуй заходила со стороны яркого света, дабы ослепить. Шансов попасть мало, хоть она и напрягается каждой клеточкой… Нуй устремляется в атаку своим искалеченным тельцем. Её отрезвляет звонкий удар по своду лба, и траектория прыжка плавно «переходит» в траекторию падения. Матои стукнула её большой округлой ручкой, от которой увернуться было сложнее, чем под плоским лезвием, решая, что лучше попасть поточней и выиграть время. Нуй ударилась в трубы и падает. А из труб своевременно выходит пар, регулируя давление. Нуй понимает — лишенность рук и ног для неё всё равно что приговор. Матои всё равно с ней справляется, как бы сама ни была ослаблена, просто потому что отсутствие конечностей лишает всякой способности маневрировать. У Нуй на самом деле не было преимущества — она промахнулась, потому что удачно провести манёвр у неё было не больше шансов, чем Матои удачно ударить. — Я не ограниченна. — прошептала Рюко, поднимая второе лезвие. — Ограниченна только ты. Я не капризная убийца. — Ой, и что плохого в этом? — хихикнула Нуй. — Каждое живое существо хочет жить, и люди в том числе. Если ты осознаёшь желание остальных выжить так же, как собственное, тогда понимаешь — убийство отнимает эту жизнь у того, кто хочет жить, как и ты. И я, как человек, это осознаю. — Вообще-то ты не человек… — Да? Тогда почему ты так бесишься, что я тебе упорно сопротивляюсь? Человек существует не в теле. Он в сознании. Я знаю, кто Я. А ты не знаешь, кто ТЫ. Ты капризная и обозлённая, единственное, чего ты желаешь — развлекать себя этими зверствами. Закончатся жертвы для издевательств или же тебе окончательно это занятие наскучит — и закончится весь смысл для тебя. Это замкнутый круг. А передо мной дорожек много… — Нет… Нет! — закричала Нуй. — Знаешь… Теперь я вижу, насколько ты пустая. Насколько жалкая. Больная и испорченная. Ты только и умела, что шить из Нитей и садистки мучить кого-либо… — Оооо, не тебе судить! — А я не сужу. Я уже вообще не сужу… Но… я всё ещё могу тебе кое-что дать. И вдруг она протягивает руку. — Рюко? — вздрогнул Кровавый на её плече. — Спокойно. Я знаю, что делаю. — кивнула Матои. — Это ещё зачем…? — поражается Нуй, со стороны казавшаяся замаранной, грязной, поломанной куклой. — Ты можешь пойти со мной. — Но… Я ведь… твоего отца убила. Неужели простишь? Отпустишь? — Прошлого не изменить. Но можно ведь измениться самому. У каждого есть свой шанс. Нуй молчала с дико поражённым выражением. Ей казалось всё это непонятным. Диким. Неправильным. — Нееет… Так быть не должно… Ты не можешь так говорить! Ты не могла снять с меня свою ненависть! — Так ты идёшь? Ведь уже всё давно кончено. — Рюко невозмутимо продолжала держать вытянутую руку. Краем глаза она приметила, как сверху капнуло. Потянулось и упало. Где-то в вентиляции… Хариме Нуй явно оказалась не готова к примирению: — Иди ты… Иди-ка ты к чёртовой мамаше! Идите все вы! Ненавижу вас всех! Вы ущербные все! Вы все больные, всей своей шайкой! Нелепый обезьянник! — Знаешь, орать не обязательно. Не хочешь, не надо. Не обязываю. — Рюко отворачивается, собираясь уходить. Больше. Нуй замотала головой, не в состоянии отделаться от чего-то гнетущего. — Стой… Стой, поганая! Куда пошла?! Ты никуда не уйдёшь!!! Раскрою по швам!!! — и бывшая Кутюрье кидается со спины… Как раздался хруст. Рюко взмахнула обеими руками за спину и свела оба клинка на шее Нуй. Одним точным движением. Без лишних рассуждений, просто среагировала на движение за спиной даже не глядя. Хариме Нуй зависла в воздухе с раскрытым ртом. В её уцелевшем глазе резко сузился, а потом закатился зрачок, и полопались капилляры. С уголка рта побежала струйка крови. Тушка Хариме Нуй мягко обмякла на ножницах, а затем плавно принялась рассыпаться. Но отрезанная голова успела глухо упасть вниз. Рюко безразлично посмотрела на остатки Кутюрье. Ни радости, ни жалости она не испытывала. Полное равнодушие, словно ничего и не случилось, будто пустой стакан разбился. И также спокойно она выходит, как только личико Кутюрье превращается в труху из Нитей. *** — Рюко? Ты… — Она всё равно не остановилась. У неё был шанс попытаться меня обмануть и втереться в доверие, но в этот раз для неё это было дело принципа. Уходим. — Рюко, сзади… — Кровавый явно предупреждал её о чём-то. Обернувшись, она увидела, как Нити, высыпавшиеся из разрушенной оболочки, копошились, как черви, ползая по полу. В них пульсировал ярко-красный свет. Они ползали сами собой, пытаясь собраться вместе, в одну массу. Рюко поскорее старается выбежать, поскольку часть нитевидных организмов потянулась за ней. Но она успевает выбежать и нажать на кнопку блокировки рядом с дверью. И тогда девчушка прислоняется к стенке, чтоб отдышаться. — Ого… Они были близко. — Рюко, думаешь, Хариме ещё жива? (Саундтрек «Facehuggers», с 2:28– OST «Чужие» 1986, композитор — James Horner) — Сейчас поглядим. — она подползает и смотрит в помещение через окно. На полу растеклась лужа крови, которую Нити, собираясь скучкованно, впитывали. Вся их масса была организована беспорядочно, одной большой группой, постоянно меняющей форму и объём, по типу стаи рыб. Но при этом они пытались сформировать некое подобие на нервный узел или «мозг». Видимо, какой-никакой «командный центр» им требовался. — Не думаю, что это она. Скорее, Ткань Жизни из её тела. Эти микроорганизмы теперь сами по себе, и предоставлены они сами себе. Знаешь, если подождать, они, может, сами собой уснут от голода — ведь им питаться нечем. — Рюко, а там есть вентиляция? — спрашивает Кровавый. — Гыхх!.. Я об этом совсем не подумала! — спохватилась Рюко и сразу же находит люк на потолке. — Нити могут взять и сбежать из помещения, где мы их заперли! Вот! Смотри! — Нити стали образовывать щупальца по типу ложноножек у бактерий, цепляясь за любые выступы на коробках, стенах, цеплялись за кнопки на панелях и лампочки, передвигалось к тёмному отверстию. — Кровавый, если они уйдут, то нам придётся прятаться от этих голодающих! Что делать? Как их… Она хотела сказать «остановить», но прежде Нити на глазах у неё отпрянули от вентиляционного лаза. Словно их что-то напугало. Вентиляция явно уже «занята». Ксеноморф выскакивает неожиданно, головой вперёд, сразу же схватив челюстями ком из Нитей. Затем он вываливается из вентиляции и приземляется на лапы, принимаясь раздирать ком зубами. Ткань Жизни пытается обороняться, тыча и хватаясь щупальцами-ложноножками за руки, шею и спинные трубы, но повредить шкуру биомеханоида оказалось непосильной задачей. Ком трепыхался и громко шелестел. Свечение Нитей постепенно угасало, пока тварь разрывала «нервный центр» этой массы. Вскоре Нити начали сыпаться из общей кучи, а их сопротивление угасало. Чужой отпустил ком, который ещё пытался упозти, но теперь, с повреждённым нервым центром и от нехватки питания, постепенно замедлялся. Наконец, Нити развалились на полу, без движения. Чужой присел, начав рассматривать их и тихо шипеть. Он явно проявлял некое любопытство к новому явлению. Рюко следила за ним через окно. Не решаясь громко говорить, она обратилась к Кровавому: — Кровавый, посмотри: он совершенно бодрый и активный, будто и не дрался с Рагё в том бешеном темпе и не пострадал, как и мы. Совсем без усталости, уже на ногах, и рыщет. — Быстро же он восстановился. Я думал, он тоже без сил, как и мы. — Похоже, пока мы спали, он отъедался. Потому что я не знаю, как ещё он мог так быстро компенсировать затраченную на схватку энергию. К слову говоря: он следил за нами всё это время. Я видела, как его слюна капала сверху… — Эх, не умеет он прятаться! — шутливо посетовал Сенкецу, выглядывая из-за затылка Рюко в окно. Тварь «полюбовалась» на Нити вдоволь, потом достаёт со спины некий стеклянный контейнер. С механическим свистом баллон открывается, и тварь собирает Нити в баллон все до последней. Рюко наблюдает через стекло: «Наверное, у «Нудистского пляжа» отобрал такой контейнер или из академии, а то больше негде взять приспособление для содержания Нитей». Затем монстр подходит к двери и открывает, нажав на кнопку блокировки. Чужой вдруг свирепо повернулся вправо, и Рюко машинально прижимается к стенке. Существо же не задерживается надолго и уходит. Рюко выглядывает из-за ящиков и перешёптывается с камуи: — Кровавый, пошли за ним. Подсмотрим за его занятиями. Прокрадёмся следом — не хочу спугнуть… И идёт неторопливо ползёт, присев на корточки, вслед за монстром.