Kill la Kill: Звезда Удачи

Поле дрогнуло, став прозрачней. Ветер постепенно стал слабеть, опуская частицы пыли и стекла на землю. Небо стало почти чистым, ураган и молнии стихли — наступил конец первого цикла работы Машины. — Началось… Пошли, пошли, пошли! — Фитцджеральд быстро повёл группу, двигаясь впереди вместе с О’Нилом, Хэнком и Йомо, Торопливые учёные шли в середине, а трое наёмников — в хвосте, замыкая процессию, плюс, по бокам двое — в экзоскелетах. «Лабораторные крысы» несли в ящиках приготовленную ловушку. Осталось лишь заскочить в шлюз, и уж его они откроют. Тони с тройкой учёных остался с Машиной, как программист, остальная компашка улепетнула за своей целью. — Эй, Хэнк, тебе тоже кажется, что тут какое-то кидалово? — крякнул О’Нил, кашляя в кулак. От одного вида космического буксировщика, просто стоявшего посреди этой пустыни, ему было не по себе. — Чего? — пробормотал Хэнк, закуривая от зажигалки. — Просто говорю: это стрёмно. Соваться на пустой корабль. Фу, кхэ! Сука, бросай дымить! Тридцать раз тебе говорил: меня бесит запах табака! — Курю где хочу, тебе какое дело? — Мудак… Для всех курящих наверняка в Аду стоит отдельный котёл… — пробурчал О’Нил про себя, зло косясь на Хэнка. — Брось сигарету, нам же сейчас этого жука ловить! — Не боись, не учует он курево! А если зассал, так и скажи… — Хэнк! — скомандовал властно Фицджеральд. — Брось. О’Нил прав, оно почует, и ты нас всех выдашь. — Хэнк нехотя бросил сигарету. Тоширо давно уже заметил: наёмники были не совсем обычной группой. Ведь многим из их подобным плевать друг на друга внутри своих же отрядов. Они не разговаривают между собой, не приятельствуют, не выпивают, не играют в карты, не выстраивают никаких отношений. Главное — отработать деньги и разойтись по своим дорожкам, чтобы войти в состав уже иных формирований. Но главное — типичный наёмник, если дело доходит до чрезвычайной ситуации, не станет рисковать собой ради того, кто погибает. Хотя, последнее ему было пока неизвестно об этой группе. Может, отношения приятельские — но не дружеские. Двоих, в армейских тяжёлых экзоскелетах, он точно прежде не видел: они сидели в джипах, готовясь к высадке. Ганс и Хемуль, немцы. По 32 каждому. Лица скрыты шлемами, вооружены напалмовыми огнемётами. Абсолютно молчаливы, отчего смахивают скорее на роботов. От одного их вида хотелось поёжиться. Майко Огуре держала руки в карманах. В одном она старательно придерживала пару вещей. Пока была с Рагё, постаралась изучить все данные по Рюко с её камуи. К счастью, их ей предоставило одно третье лицо — по словам, заинтересованное в исходе сего конфликта. Против Матои следовало идти, вооружившись чем похитрее. Помимо Нитей, Майко была осведомлена в том, чего не знали наёмники — Рагё уже была мертва. И об этом ей сообщило всё то же третье лицо. — Итак, О’Нил, Муцу, Файфилд, Хуан, берёте учёных и студентку, валите в грузовой отсек. Должны знать, где он находится на таких кораблях, там и поставите ловушку. — сказал Фитцджеральд, забираясь по тросу на трап. — Я беру огнемётчиков и механиков и иду на капитанский мостик. Когда всё закончите — сообщите. *** Говорят, кофе — бодрящий напиток. Но по своему опыту Матои Рюко уверенно могла сказать — кофе нихрена не бодрящий, когда ты несколько часов пялишься в чёртовы мониторы. Рюко уже хотелось разбить эти мониторы вдребезги и послать всё к чёрту, да только следовало оставаться начеку. Упражнения с новообретёнными «бонусами» — датчиком и огнемётом — лишь ненамного разбавляли такую обстановку. — …Ты засыпаешь. — Кровавый дёрнул рукав, а вместе с ним и руку напарницы. А та уже «клевала» носом в пустой кружке. — Вовсе нет. — сонно отмахнулась девушка, высунув нос и протирая глаза, под которыми уже красовались тёмные круги. На голове вместо слегка растрёпанного «каре» красовалась скорее рваная «метла». — Вовсе да. — отчебучил камуи в ответ, посмеиваясь над извечным упрямством напарницы. — Говорю, нет! — потеряла терпение Матои, но рукой смахнула кружку и разбила. Вздохнув, она нагибается собирать черепки. — Да что за день такой… — Давай я за тебя подежурю, мне сон нужен меньше. — Знаешь, мне кажется, мы не выберемся отсюда. — помедлив, Матои с пустым взглядом уселась обратно в кресло, с собранными черепками в руках. — С чего ты взяла? — Два дня впустую мы наблюдаем за полем. Оно совсем не меняется. И у нас нет средств защиты. Думаю, ждать бесполезно… — Рюко, смотри! — Кровавый дёрнул её в сторону окна. Матои подорвалась с кресла к иллюминаторам, и увидела, как внезапно молнии снаружи стихли. И ураганный ветер тоже стих. Рюко моргнула, ещё не веря глазам — но всё погодное буйство утихло. — Оно стихло? — ей никак не удавалось поверить. Неужели это прекратилось? Ей казалось, что сейчас она моргнёт — и молнии вновь начнут свои небесные зигзаги. Но погода стала необыкновенно тихой и ясной. Только сияние барьера, накрывшего город, никуда не исчезло, но и оно как будто стало слабее. — Это наш шанс! Побежали, надо сказать, что буря стихла! Возможно, у нас есть шанс перемещаться из корабля в город. — Рюко спрыгнула с кресла и помчалась по коридору искать пришельца. Сонливость как рукой сняло. Произошло нечто необыкновенное — все датчики на панелях управления вдруг стали чистыми почти от всех показателей, а за иллюминаторами стало светло, словно после смерча. И всё, чего хотелось — это покинуть корабль сейчас же. Лучше выслушивать унылые монотонные лекции Айкуро Микисуге и сражаться вооружённых Гоку-формами студентов, чем сидеть на корабле в абсолютно мёртвой тишине! — Рюко, он ослаб, ему есть нечего. Он уже больше суток не появлялся. — Да брось ты, всего два дня прошло, как нас отрезало от мира. Ну разве он оголодает настолько сильно за это время? *** — Вот так, стяжки крепите в тот угол. — отдавала распоряжения Огуре суетящимся учёным. На потолке возвысилась странная конструкция, напоминающая «треногу», и от которой тянулись тросы. Блестящие аловатые тросы. — Нет, перекиньте за зонд, иначе оно заметит раньше времени. — А как мы приманим в силки этого жука, симпампуська? — хмыкнул О’Нил. Майко Огуре смущённо отводила взгляд, пока О’Нил сверлил её глазами. — Что шумит, тем и приманиваем. — отвечала Майко, заливаясь краской. Уж слишком настойчиво и недвусмысленно смотрел на неё этот потный здоровяк с дробовиком. «Мужлан похотливый» — зло пртшептала про себя она, с опаской подумывая об возможных домогальствах. Сам же О’Нил об этом даже и не думал. В прошлом он был семьянимом — надёжным и любящим, поэтому и в мыслях не допускал такого. Но его прикалывало, как смущается эта малолетняя грымза, и он намеренно сверлил её взглядом с довольной гаденькой миной, заставляя зажиматься отчисленную студентку. А у самого в печёнках покалывало от смеха, и он пару раз громко прокашлялся, дабы отогнать подкатывавший к горлу ржач. — Ну что ж, все по местам… Ты тоже, симпампуська. — подколол он Огуре в последний, вызвав ответный уничтожающий взгляд. Отряд занял позиции. Каждый словно сидел на иголках, готовый к появлению чудовища. *** Голод. Всепожирающий. Будь он способен сожрать Вселенную — так бы уже и было. Казалось, что кишки буквально рыщут под экзоскелетом в поисках того, что можно съесть. Но рефрижираторный отсек предательски пусть. Мысленно Ксеноморф клял бегуна за его безудержную прожорливость… Он понимает, что что-то приближается… Что-то живое? Этот стук сердца. Эти электромагнитные колебания, которые могут принадлежать лишь живому существу… Но существо вовремя слышит знакомый голос. Рюко. Она проходит мимо, прямо под существом. Едва успевает отвести от неё когти, и она со своим тряпичным другом так и проходят, не заметив пришельца на потолке. Ксеноморф понимает: скоро инстинкт «сядет за штурвал». И тогда девчушке придётся спасаться. А куда? Некуда. Хоть бы какое-нибудь чудо привело еду… Шорох, нет — колебания. Еле уловимые, они растворяются в пространстве, и Чужой пополз ко входу. Втайне надеясь, что это «что-то» — пища. Вот и грузовой отсек. Но как назло, манящий шум стих к его приближению. Чужой голодно озирался. Только что монстр слышал шорох. Это нечестно! Как же хочется есть! Вдруг перед ним на центр помещения выкатывается зажжённый фальшфеер, отражаясь красным огоньком в гладком черепе. Чужой подходит к нему, осторожничая… Резкое жжужание — и зверя внезапно заламывает пополам. От неожиданности чудовище падает набок. Перед рецепторами сверкают алые полосы, смыкавшиеся на биомеханической туше. Они перематывали всё — лапы, голову, приковывая к туловищу. Даже хвост — причём по позвонкам отдельно! Ловцы поднимают силки в воздух, и хомо сапиенсы в белых халатах сбегаются к центру, беря существо на прицел. Но оно не шелохнулось — ловушка сработала как надо, и учёные принялись подготавливать тварь к транспортировке. — Цель захвачена, командир! Оно у нас. Да, закрепили надёжно. Присылаю к вам Муцу, Файфилда и Хуана. — брякнул небрежно и сухо по рации О’Нил, поглядывая на «улов» с удивлением. Но чего-то будто не хватало… Но верней — кого-то среди группы. Студентка-консультант, пояснившая как расставить ловушку, будто испарилась. Без предупреждения, незаметно удрала. У О’Нила кольнуло в груди неприятное предчувствие, и он незамедлительно потянулся к рации. Фитцджеральд уже должен быть на капитанском мостике — и придётся его потревожить. *** — Эй! Ты, заноза в заднице космоса, слышишь меня?! Отзовись! — кричала Рюко, при этом эхо отдавалось по коридору неприятным ощущением одиночества. Рюко сглотнула накативший от волнения ком. — Что за подлянка, почему он не отзывается? Что-то тут неправильно. — Я понял тебя. Синхронизируемся? — Да, давай. — дёрнув перчатку, Матои выпустила наружу мощь своего камуи и сжала ручку ножниц, готовая к поединку. Зрачки камуи начали тускло светиться в темноте, а Матои тихо переступала возле стены. Вспомнив о локаторе, она переватывает его в руку. На зелёном экране с помехами высветилась подозрительная точка. — Это гибриды? Но где тогда второй? — А может, он? — Не знаю. — Рюко приметила дрогнувшую тень. И так вот ну как специально попятилась назад, едва Рюко начала подступать поближе. — Эге, это точно не он… Он бы ныкаться от нас не стал. Тень торопливо юркнула назад. Рюко убирает локатор, дабы не мешал, и достаёт одну из половинок ножниц. Держа лезвие ровно в руке, она крадётся как кошка, чтобы застать противника врасплох. Ещё пару шагов… Замах влево — и Рюко проносится мимо маленькой тщедушной фигурки, пугливо дёрнувшейся в сторону. Ножничный клинок чертит яркую искру по стене, из труб ударил пар. Рюко раскручивает клинок и наносит ещё удар, в расчёте зацепить мелкую тень. И когда та попятилась прочь, ловко подсекает ногой — и тень падает с ног. — Ну и кто ты, мразь? Думал, проскочишь, как крыса? — Рюко зло приставила ножницы к горлу нежданного посетителя, спрятавшего лицо под капюшоном. — Покажи лицо! Тень послушно скидывает капюшон, и клинок в руке Рюко чуть дрогнул при виде знакомого лица. — Майко?.. — Сюрпризик, переведёнка! — с ядом в словах выплюнула Майко Огуре. Через секунду шею поразил укол, и Матои отшатнулась, зашипев от боли. Вырвав рукой иглу, она разглядывает дротик — полный мощного транквилизатора. В глазах уже двоится, и бойцовский адреналин уступает место вялой слабости, подкашивающей ноги. — Этой дозы хватит на носорога. — Огуре поднялась, отряхиваясь и с радостью смотря, как Рюко пошатывается от действия транквилизатора. — Можешь так не тужиться, тебе со своим попрыгунчиком-камуи уже не сбежать! — Ах ты, симулянтка! Ты пожалеешь. — прорычала Рюко, хватаясь за трубы, только чтобы устоять на ногах. — А кто меня заставит жалеть? Чёрная тварь? Он сейчас полез на мою лучшую за всё время ловушку — да что там, Нитевые Силки, способные к невидимости и мимикрии, это просто шедевр похлеще моего иллюзорного макета академии, который я испытала на тебе. В швейном отделе корпорации «Ревокс» дают ресурсы на игрушечки посолиднее, чем в дурацкой Хоннодзи! Вот я и развернулась в творческом порыве! — гордясь собой, Огуре Майко смаковала каждый момент. Рюко подметила — она уже не походила на заносчивую и сытую Главу кружка, какой была ранее. Худая, нечёсаная, в грязной замызганной толстовке. А пальцы нервно сжимались, словно Майко каждую секунду хотела кинуться вперёд и впиться в ненавистную соперницу. Ноги подкашиваются, и Рюко со слабым вздохом падает под парующими трубами, зло глядя из-под острой каймы волос на врага. И как некстати — даже самый грозный союзник выведен из игры. — Ты же вылетела! За свои замашки на власть Сацуки! Тебя Гамагори турнул с позором! — процедила переведёнка через зубы. — Знаю. — пыхтя от злобы, Майко выхватывает из кармана нож, прижав Матои к стенке. Кисть руки при этом дрожит, и злобное торжество перекосило её лицо. Казалось, даже треснувшие очки блестят, именно от ненависти. Жажда мести настолько туманила рассудок, что былая студентка походила не то на больного бешенством пса, не то на одержимую маньячку, даже хуже Хариме Нуй с отрезанными руками. — После того, как ты со своим камуи слили мой план, я жила на улице! Дни проводила впроголодь, побиралась, как животное, у магазинов! Родители домой не пустили, сказав что я их опозорила! Твоя вина. И за это я отыграюсь сполна. А после того, как я доставлю тебя с тварью в отделы «Ревокс», я наверстаю упущенное и буду снова купаться в роскоши и плюну на родственников с высокой колокольни! — Ты сама виновата. Распустила свой длинный язык, пока Гамагори бродил рядом. Раз такая умная, меньше б чесала языком и не полетела к чёрту с порога Хоннодзи! Ай! — Огуре ткнула ножом в плечо в ответ на язвительные замечания. — Так или иначе, ты теперь моя! И я тебя порву, сучка! — Огуре ударила её по лицу. Рюко схватилась за проткнутое до кости плечо и поёжилась, остраняясь: лезвие сверкало характерным огненным отливом, красиво мерцавшим в полумраке. — Шелохнёшься, и я тебе перережу глотку. Регенерация тебя не спасёт, ибо ножик режет даже камуи — Рэй Хоомару мне специально выдала для тестов образцы тканей Чистейшего. Рюко про себя заметила, что плечо всё-таки регенерировало. «С форм Гоку? А, точно, чтоб прекратить регенерацию, нужны два клинка. Не, этой зубочисткой она меня не возьмёт.» — устало подумала Рюко, понимая, что путей отхода пока нет. — Всё с тобой понятно. Ты обиженная на жизнь карьеристка, которая всё любит проворачивать чужими руками, чтобы не подставляться самой. Но стоило допустить осечку и оказаться «на обочине», как ты стала искать виноватых. Может, ты и мечтала просто выбиться в люди — но ты не усвоила ничего, кроме жажды власти. — Пошла нахрен! Я всё из-за тебя потеряла! — впав в кровожадную лихорадку, Огуре замахнулась ножом, чтобы воткнуть его в голову надоедливой переведёнке, но когда хрустнули зубы и щека, а тело отправилось в полёт к ближайшей стенке — протрезвела очень быстро. — Смотри, зубы не потеряй. — лицо Рюко расплывается в улыбке Пеннивайза торжества и злорадства, пока бывшая глава Комитета держится за разбитый рот. Действовать на переведёнку транквилизатор пока не торопился — Кровавый сихронизировался с ресурсами тела и пытался всеми силами «переварить» усыпляющее вещество. Но видимо, его стараний ненадолго хватит. — Ты пожалеешь! Он собирает оружие! И он порешает вас всех! Твоих друзей, вместе с твоей проклятой сестрёнкой-вожатой! Все, кто был выкинут на обочину академией Хоннодзи — он собрал всех, кто хочет реванша! Вы все заплатите! — кричала она, брыжза слюной, но её прерывает грубый удар в позвоночник, от которого больно отдаётся по телу. Ноги Майко подкашиваются, и она падает на колени. Она вдруг понимает, что её грязную разборку всё-таки засекли, и начинает дрожать. Вслед по ушам резанул грубый матерный жаргон, непривычно резавший ухо даже на английском: — Ты совсем свихнулась, грязная шлюха?! Ебантяйка чёртова, пока мы работаем, ты удумала смотаться?! — выплёвывал от ярости слова Хэнк, наградивший её вторым и третьим ударом приклада. Майко взвизгнула, дрыгая ногами и забиваясь в угол, подобно напуганному животному. Рюко заметила, как за матершинником нарисовался целый отряд разношерстных наёмников, грубых и неотёсанных людей, отличавшихся от всех, кого она видела за последние месяцы. Люди, понимающие истинное значение слова «грязная работа» и что такое убивать без жалости. Из них двое приходились ей соотечественниками, но такие же побитые жизнью и явно не склонные к долгим заумным разговорам. Из вояк выделялся сухой человек с проседями в волосах и кривым шрамом справа на лице. Казалось, само лицо походило на полосатый череп, но глаза не казались злыми, скорее суровыми. Командир, сообразила Рюко. За спинами же наёмников робко держался парень — явно местный. И что-то в нём показалось ей знакомым, настораживало. Оставив Ганса и Хемуля на капитанском мостике вместе с Йомо, Фитджеральд взял Хэнка и принёсся шум. И как нельзя вовремя, чтобы лицезреть занимательную картину. — Так ты её искала? Это и есть «твоё личное дело»?! И почему твоё личное дело одето в какое-то непонятное развратное шмотьё?! — вдруг взорвался Хэнк. — Это как понимать? — прорычал Фитцджеральд, поигрывая желваками. — Это моё дело… — зло огрызнулась студентка, досадовавшая, что не успела закончить начатое. — Вы поставили нашу операцию под угрозу! — Фитджеральд резко надвинулся вперёд, пока Хэнк и присланный О’Нилом Муцу держали Огуре под прицелом стволов. — Операция уже выполнена! — зло выкрикнула Огуре. — Вы все получите деньги! — Ясно, значит, она у них никто и звать никак. — хохотнула Рюко, приседая у стены и слушая английскую речь. — Я не поняла ничего из того, что вы там болтаете, но знайте: на фанатиков вы не похожи, и скорее всего пашете за деньги — тогда никто ничего не получит. Рагё уже мертва! Нету вашего нанимателя. Поэтому не ждите, что этот ваш дешёвый фарс принесет вам награду. — Что значит «нет нанимателя»? — голос Фитцджеральда, прислушавшегося к речам незнакомки в странном костюме, встревоженно задребезжал: никто не ждал услышать плохих новостей прямо сейчас. — Чего она сказала? — в отличие от командира, не знавший японского Хэнк ни слова не разобрал. Зато был готов рвать и метать любого, на кого укажут пальцем. — Не слушайте её… — голос Майко больно дрожал. *** — Что же это за хрень чудохреньская? — гадал О’Нил и в полном ахренении рассматривал обездвижившие монстра алые светящиеся силки. Он никогда не видел таких ловушек, особенно материала, из которого те были сделаны — невиданной прочности и эластичности одновременно. Им во много раз уступали полисплавы. Его удивлял не меньше и сам «улов» — подобных тварей О’Нил в жизни не видел. Он вообще не встречал ничего подобного, что посеяло в нём маленькую нотку сомнений, которую наёмник в черепастой бандане не преминул озвучить, самому себе. — Походу, Фитцджеральд продешевил за такие диковинки. Надо ему сказать. Точно, пойду скажу!.. Набравшись уверенности, О’Нил собрался идти к командиру, но на полушаге остановился. Что-то в помещении было не так. И тут О’Нил понял: запах. Резкая химическая вонь ударила в голову, и О’Нил сморщил нос. Непонятно было, откуда возник такой смрад, и наёмник принялся в раздражении шарить глазами по помещению. Вроде всё в порядке: всё стоит на местах, нигде ничего не горит, а учёные возятся со своими КПК, делая свои пометки. Но глаза О’Нила расширились, когда за их спинами он увидел зеленоватый дымок. Слюна из пасти биомеханической твари стала ядовито-жёлтой и пузырилась на ремнях, сковавших переднюю конечность. Дождавшись, Чужой рвёт её с треском. Тут уже и учёные вышли из своей «прострации». «Яйцеголовые» подбежали, попробовав зафиксировать ремни обратно, но на них брызжет выплёвываемая Чужим кислота, и приходится отойти подальше. Существо перегрызает часть ремней на голове и второй руке и оглашает отсек злобным скулежом. Учёные поскидывали шлемы скафандров, кто-то схватил чемодан, а кто-то просто бежал, не пытаясь оглянуться. Лишь один из ловцов остался рядом с О’Нилом, дрожащими руками наводя на чудовище широкий никелированный ствол 340.M Revolver. — Мазафака! — О’Нил вскинул дробовик и выпалил прямо над головами учёных, в монстра. Вместе с ним громыхнул револьвером единственный оставшийся «яйцеголовый», который был ловцом. Наёмник в синей бондане принимается разряжать весь дробовик, но дробь лишь отлетала бесполезными осколками. Чужой грузно вываливается из силков и встаёт на ноги. Двуногие лишь молча следили за чудовищем… Первым из ступора выходит ловец, вскидывая вновь револьвер. Только просчитался — при выстреле дрожащие от страха руки выронили пушку, и та едва не зарядила при отдаче человеку в лицо — пуля ушла мимо. Ксеноморф равнодушно поглядел на упавший к его ногам обронённый револьвер — потом на двух лохов, пальнувших в молоко. Люди слышат голос в головах: — В чём дело, ребятки? От страха весь профессионализм из рук в задницу ушёл? — нагло оскалившись, тварь бьёт ловца лапой в ответ, с хрустом вбивая голову в туловище. Захлёбываясь предсмертным хрипом, учёный валится на пол. О’Нил с отвращением отпрыгнул, едва не поскользнувшись на луже крови. — Какой-то хрупкий попался… — пожал плечами монстр. А потом обращается к О’Нилу. — За минуту не добежишь до своих — станешь хавчиком. О’Нил опомнился и дал дёру. И всё равно затылком ощущал, что оно идёт по пятам. *** — Захлопни пасть, не то я тебе рожу разнесу! — Хэнк поднял армейский пистолет, заставив Майко замолкнуть. — Пусть она скажет. — Рагё попыталась скормить весь мир Тканям Жизни, а после неудачи её саму убили созданные экспериментально монстры. — Чему попыталась скормить? — поперхнулся Тоширо. Он спешно пробрался со спины Хэнка и Муцу, и Рюко будто укололо в сердце: она слышала про него из газет. Семь лет назад весь Токио гудел, когда стало известно о резне в Сидзуоке. И только тело этого парня не нашли. Напрашивался вывод, что он сам же и перерезал всю бригаду, сойдя с ума, а его брата так и не нашли… — Ты… Ты тот маньяк. — прохрипела она, отстраняясь от этого человека. — Успокойся, я тебя не трону. Я не маньяк. — Тоширо протянул руки. — Порассказывай мне тут ещё. Газеты семь лет назад только о тебе и трубили, целую неделю! Ты порешал собственных коллег. — Я не убивал их! Я не мог. Среди них же был мой брат. Я не мог со своим родным так поступить… — А кто?! Жертву из себя строить будешь, да? Что тебе нужно? — Расскажи об этих… существах. Ты сказала, что есть ещё чудовища. Помимо чёрного монстра. — О, так ваш «гид» ничего вам не рассказал? — Рассказывай, я переведу. — Тоширо кивнул в ответ. Рюко же чувствовала: транквилизатор медленно, но берёт своё. И всё же ей хватит выдержки не отключиться и поведать столько, сколько успеет. И по мере того, как Рюко рассказывала, наёмный отряд быстро переменился в лицах. Сам Фитджеральд сперва не очень верил: якобы сошедшая с ума глава «Ревокс» разводила прожорливые и способные к быстрой трансформации в оружие микроорганизмы, и добавляла основную продукцию «Ревокс» в одежду всех типов, раскидав по планете. Он не верил, пока не услышал о покрасневшем небе. Группа наблюдала его с борта частного морского рейса, которым и добирались в Японию. Всё небо в тот момент стало алым, во все стороны света. Дослушав, наёмники повернулись к Огуре Майко. Каждый такой «фейс», за исключением хладнокровного командира и смущённого Тоширо, перекошен бешенством. — Так мы нанялись работать на фанатичку?! Которая решила устроить сраный Конец Света?! — взвыл Муцу, чьи и без того узкие глаза на раскосом низколобом лице стали похожи на щёлочки. — Так она ещё и сдохла! Поясни-ка, а то Муцу не догоняет! — Это же не важно! Деньги вам выплатит другое лицо из корпорации! — Огуре истошно зарыдала, когда Хэнк выкрутил ей локоть. — Ну и что?! Почему мы не знали, что здесь ещё есть какие-то монстры?! Что они настолько опасны! Не рассказала — пеняй на себя! — Хэнк принялся жестоко впечатывать её ботинком в стенку, и несчастная взвыла от дикой боли. — Хэнк, уймись! — Фитджеральд с Муцу схватили его под мышки, оттаскивая от забитой студентки. — Парни, дело труба! — из раскрывшейся двери выскочили взмыленный, как конь, О’Нил, который залетели в помещение как угорелый, и едва мог отдышаться. Увидев же Матои в её «стандартной» полуголой экипировке, он присвистнул. — Опана, вот это чувиха!.. — О’Нил, что произошло? — командир первым обернулся на вопли, и О’Нил опомнился: — А? У нас просто полная жопа! Полнейшая! — Насколько полная? — скептически покосился Хэнк, всё ещё красный от злобы. — Уж полнее жопы Тони! — рявкнул на него О’Нил, срываясь в истерику. — Оно вырвалось! Заплевало всё кислотой и вырвалось! Надо бежать, не то этот жук пожрёт нас всех нахуй! — Я жук? — насмешливое хихиканье твари ударило по мозгам присутствующих. В квадратном отверстии потолочной вентиляции мрачно сверкала окровавленная улыбка озверевшего инопланетного «гастронома». — А вы, значит — жучиный корм. — тварь вывалила полтела из вентиляции, выронив из лап пробитый с затылка и выеденный внутри человеческий череп. Наёмники держали чудовище на прицеле, но от ужаса ни один дрожащий палец так и не нажал своего спускового крючка. Даже Фитджеральда, казалось, парализовало, и его «паралич» передался остальным наёмникам, подобно чуме. Чужой протянул лапы, цепляясь к потолку, как вдруг уставился в одну точку. Он увидел Тоширо у дальней стены. Незаконченное дельце. — Я смотрю, сегодня день незапланированных свиданок. — вдруг с неописуемой радостью прошипела тварь и оскалилась так широко, насколько позволяла пасть. — Давно не виделись, Тоширо. Я уж решил, ты помер. Писем мне не шлёшь, в гости не заглядываешь! Фу таким быть! — Нет… Только не это снова… — Тоширо в ужасе прижался к стене. Внезапно влетает какой-то из учёных и увидев тварь, панически выстрелил, не думая. Пуля скрикошетила по гладкому черепу. Разозлённый монстр вылез из вентиляции и прижал истерика к стене, сжимая его с хрустом. Три выстрела ударили Чужому в спину, но он даже не обернулся. — Всем отступить на мостик! — Фитджеральд в шоке ещё раз выстрелил, а затем выскочил за своими бойцами в коридор. Дела до учёных больше не было, когда все так называемые «планы» полетели коту под хвост! А Тоширо, чувствуя, как медленно холодеет в дрожащих жилках, не двигается. Ему не верилось, что существо вновь ушло, вновь нашло какую-то лазейку, и теперь опять вокруг него мрут, как мухи, люди. Но главное было даже не это. Тоширо первый раз услышал, как оно говорит. И даже шутило. А это хуже всего… Ведь разумный враг — самый страшный враг. — Парень, чего застыл?! Беги, Тоширо! — О’Нил оглянулся, но тот не двинулся, продолжая смотреть на тварь, что-то лепеча дрожащими губами. Не выдержав, О’Нил схватил парня за шиворот и втащил в проём, прежде чем дверь закрыли на кнопку. И следом послышался глухой удар. Для Рюко же всё смешалось в одну дикую какофонию звуков и криков, и транквилизатор берёт своё действие над ней. Но она успевает пожалеть, что не сможет повлиять на дальнейшие события… *** Чужой втащил Рюко на верхний ярус вентиляционных ходов, положив на прохладный пол. К этому моменту её совсем вырубило. — Ну и как наша мордобой-девочка? — Уже пытаюсь нейтрализовать в её крови действие снотворного, но боюсь, это надолго. — ответил Кровавый. — Везёт же ей на шишки. — проворчал Чужой, нервно шипя. Не договорив, зверь пополз к выходу, закрывая за собой вентиляционный лаз. — Что ты задумал? — камуи это показалось подозрительным. — Да хочу поиграть в «десять негритят». Давно не играл. — из пасти густо текла слюна, липшая на холодный металл…