Goth

Отстойная школа теперь жила сама по себе, и её не нужно было посещать. Не ворчала официантка в Вилладж, не бурчал сторож на кладбище… А всё потому, что весь городок сидел дома и боялся каждого чиха. Готам эта обстановка даже нравилась, и теперь их общение напоминало спиритический сеанс: то у Генриетты предки компьютер выключат, то у Пита интернет отвалится, или Майкла выгонят из комнаты для обязательной дезинфекции, а Фиркл вообще без камеры живёт. Вроде все вместе, а вечно кого-то надо вызывать. До мертвецов, право слово, иногда достучаться проще, чем до живых друзей в несчастном дискорде. Ещё и кофейку никто не подольёт, сигаретой не поделится, и музыка теперь у всех играет вразнобой, напоминая адскую какофонию даже больше, чем было до этого. Первое время, конечно, было даже забавно. Потом не очень. Потом вообще не забавно. Ребята начинали забывать, как выглядит Фиркл, голос Пита звучал в голове с вечными помехами из-за паршивого интернета в его трейлер-парке, забывался запах духов Генриетты, а серёжка Майкла начинала тонуть в неприлично отросших кудрях. Каждый день был похож на предыдущий даже сильнее, чем когда ребята ходили в школу. Никто уже не танцевал в три часа ночи, потому что ночь перепутался с днём. От нормального домашнего кофе всё чаще кружилась голова. Стратегический запас сигарет плавно подходил к концу, и предков за ними в магазин не пошлёшь даже под дулом пистолета — на улице бушует грозный ковид. Правда, все почему-то продолжали заражаться и отъезжать на тот свет, если верить новостям, и готы окончательно разочаровались в происходящем. Мир, конечно, погрузился в вечный мрак и хаос, и даже отменили ненавистные спортивные мероприятия, но… Поскорей бы отменили их отмену. Ктулху и тот принёс меньше разочарований, когда не сделал ровным счётом ничего. И даже Эдгар Алан По отказывался призываться и сгонять уже за сигаретами, мотивируя это самоизоляцией и социальной дистанцией. И плевать ему было, что он давно помер — паника из-за вируса была и для живых, и для мёртвых.