«Oh No!»[5]
***
21 ноября. 2016 г.
«Чат #7 открыт». «Добавлено 7 человек». «Чат переименован в «ВсемСратьНаВашиУказы» пользователем BeeDud34». HaulD5: Очень смешно. Связной заблокирует тебя. BeeDud34: Мне плевать на его мнение. Ты не думал, что ему тем более все равно, что мы говорим? HaulD5: Не думаю, что с ними можно шутить. BeeDud34: Ты просто очередной ссыкун. Как ты до Исполнителя дослужился? HaulD5: Мозгами, а не беспорядочными маханиями кулаками. Тебе такое и не снилось. BeeDud34: Пуска я тебя в лицо не видел, уверен, ты тот еще типок. Не стоит со мной ссориться. Себе дороже. «Чат переименован в «Болото #7» пользователем Связной». Связной: Напоминание всем участникам проекта «Болото #7»: Через три дня все Исполнители должны прийти к точке сбора и отправиться на выполнение задания. Не забудьте свои маски и оборудование. Не отклоняйтесь от заранее подготовленного нами плана. Особые предписания: Как вы знаете, Исполнители имеют право причинять вред людям, противившимся четкому плану действий. Но настоятельно рекомендую не убивать и не калечить людей без особой необходимости. Предупреждения: Наша организация не несет ответственности за участников вашего уровня допуска. Однако мы желаем вам удачи и успешного выполнения задания. В этом чате вы можете обсудить дальнейший план действий. Если у вас будут вопросы, обращайтесь ко мне. С уважением, Связной С.С. «Пользователь Связной покинул чат». HaulD5: Ну, что ж, Болото. Как насчет выбрать кодовые имена?***
«Шерринфорд» 25 января. 2016 г.
Знаете, план по захвату Шерринфорда летит к чертям. Хотя… Грег не был так расстроен этим. Его рука крепко сжимал пистолет Glock-17, а взгляд был намерен улавливать любое движение сквозь темную пелену защитного шлема. — Вперед! Вперед! Следите за обстановкой! Придерживайтесь плана — разыскивайте! Вход никто не держал, никто не отреагировал на проникновение, никакой сирены. Никого не было. И именно это не запланировано. Лишь эхом отдавалась скрипичная игра: по всем динамикам, по всем комнатам и кабинетам, по каждому каменному коридору пещер гулким эхом. Мелодия медленная и, как казалось Грегу, какая-та кривая и неумелая. Он понимал, что оценивать игру скрипки по достоинству у него права нет (не разбирается вовсе), и времени нет, но мурашки бежали по спине от этих крикливых и нагнетающих звуков. Его отряд осмотрел весь первый этаж этой злополучной крепости. — Прием, это Лестрейд, никто не обнаружен — первый этаж чист. Идем на второй? — четко произнес инспектор в рацию. — Будьте осторожны, второй этаж — отсек для бесконтрольных, они могут быть освобождены, — тут же ответил знакомый женский голос. — Мистер Холмс должен быть где-то поблизости, сигнал персонального маячка исходит где-то в этой местности. Будьте внимательны, наш захватчик особо умен и опасен. Мы все еще пытаемся взломать систему камер и защиты. — Точные координаты отсутствуют? — Они прерываются защитной системой радиоволн. Пытаемся отключить. — Агенты MI-5 заняли первый этаж, вы сможете взять под контроль главную систему управления. Может, вам удастся подключиться к камерам и увидеть заложника? — Как только такая возможность и информация у меня появится, я сразу вам сообщу. Продолжайте обход. Грег Лестрейд шел бесшумными шагами впереди наспех сформированного отряда. Длинные коридоры тянулись, изгибались и вели неизвестно куда. Даже элементарная карта местности оказалась секретной информацией. Совершенно секретной. Инспектор буквально несколько часов назад спокойно сидел в своем кабинете, разбирая только полученное дело о странном ряде исчезновений по всему королевству, пока к нему лично не пришла вышеупомянутая знакомая — назвалась Антеей.5 часов назад
Полицейский не успел сказать ни слова приветствия, ни отказа от совместной работы с мистером Холмсом («если здесь она, то и чинный мужик тоже где-то неподалеку»), как неожиданное сообщение от Шерлока: «Отправляйтесь с ней. Это срочно. ШХ» развеяло все сомнения. Лестрейд волновался за детектива-самодура. На его руках еще остались пятна черной копоти. Он лично помогал тушить пожар на 221Б, пока сам Холмс и его блоггер пропали без объяснений в неизвестном направлении. Она пришла одна, пригласила сесть в машину. Стандартная схема, тут нет выбора: все, что связано с Майкрофтом Холмсом, не имеет свободу воли. Грегу не раз приходилось находиться в полумраке этого автомобиля, тянущем за собой неизбежные хлопоты и проблемы, связанные, чаще всего, с Шерлоком. Находясь в неизменном «Ягуаре», который довольно бесцеремонно игнорировал правила дорожного движения (что необычно), превышая скорость и выезжая на красный свет, без особой радости, Грег узнал все мало-мальски доступные сведения о некой секретной тюрьме, которая каким-то образом связана с Шерлоком и Джоном. Прощайте выходные. — Тринадцать минут назад Шерлок Холмс связался со мной и сообщил об инциденте. Ситуация с ним, доктором Ватсоном и особо опасным субъектом временно стабилизирована, а также находится в строжайшей секретности, — произнесла серьезно помощница, внимательно глядя в экран бессменного коммуникатора «Blackberry Classic». — Шерлок и Джон. С ними все хорошо? — тут же обеспокоенно спросил Грег. — А то после того взрыва на Бейкер-стрит умчались неизвестно куда. — С ними все в порядке, они обнаружились в старом родовом поместье семьи Холмс. — Вот оно что, значит… они целы и живы, — произнес задумчиво Лестрейд. — А что же требуется от нас, Скотланд-Ярда, правительству? — От вас, инспектор. Исключительно от вас, — она выделила последнее слово. — Никто больше не должен знать и капли из того, что я вам рассказала. — А в чем дело, собственно говоря? — Лестрейд поджал губы, рассматривая макушку лихача-водителя. — Что в очередной раз мистеру Холмсу нужно от меня? Я устал каждый раз подписывать эти бумаги о неразглашении, рука с ними отвалится! — раздраженно буркнул инспектор, стараясь усидеть на месте — машину периодически шатало на особо резких поворотах. — И это еще не самое бесящее меня в подобных ситуациях. И… черт! Можно помедленней?! Ради Бога, мы точно врежемся на такой скорости! — У нас мало времени: мистер Холмс находится в опасной ситуации — заложник Шерринфорда, чье управление полностью переметнулось на сторону одного заключенного-злоумышленника. Большей информации мы не располагаем, — ровным тоном ответила девушка, нажимая на одну из множества кнопок у подлокотника. И видно, равнодушие и спокойствие почти наигранное. Перегородка между водителем и пассажирами поднялась. — Мне за это заплатят? — мрачно усмехнулся Грег, пытаясь разглядеть куда они едут. — Или, не дай Бог, заставят дать присягу вашей личной «королеве»? — Также неизвестно… — Антея подняла глаза, словно не замечая шпильки в адрес ее шефа, — …жив ли мистер Холмс вообще. Поэтому ваша задача: возглавить отряд захвата форта и найти мистера Холмса, — она вновь опустила взгляд, тихо и вымученно добавив: — Живым или мертвым. Тело понадобится для отчета в любом случае. Лестрейд тут же собрался, понимая, что дело серьезное. Эти слова волшебнейшим образом заморозили звуки и шумиху, делая все мрачно-бледным. — Тело? Мертвым? Что случилось, черт подери?! На всех из немногих встречах симпатичная помощница мистера Холмса всегда делилась располагающей улыбкой, мягким голосом с ноткой таинственности. Сейчас же ее тон строг и холоден, и инспектор сразу догадался — не время шуток, случилось что-то поистине серьезное, нежели очередной каприз взбалмошного детектива или его старшего братца. — Почему я? — он откинулся на спинку сиденья, глядя мнительно. А в ответ — молчание, длиной с минуту. Эта бессловесность заставила его еще сильнее напрячься. Ощущение некой тревоги перед неизвестностью будоражило, словно приготавливая к наихудшему. — Потому что… никому нельзя было довериться, — с выдохом напряженная маска девушки слегка приподнялась, показывая ту самую толику неуверенности в собственных силах. — Особо опасный заключенный смог обхитрить всех с помощью методичного внушения, переманив всё управление на свою сторону. Лондон, а точнее его жители, тоже попали в биополе субъекта. И, возможно, все еще находятся под контролем. — И вы уверены, что я не «солдат удачи» [1]? — нервно усмехнувшись, Грег не нашел ничего лучше, чем вышутить и расслабить ситуацию самым глупым образом. — У меня к вам ни капли доверия, — твердо отрезала Антея, мгновенно устремив свой острый взгляд на мужчину. Лестрейду тут же вспомнился цепкий взор бледно-голубых глаз. Всего лишь на мгновение. Машина плавно остановилась. Девушка замерла, словно очнувшись, и прикрыла глаза. Грег повел плечами, сцепив руки. Отвел взгляд. — Но Шерлок Холмс уверен, — продолжила помощница, открывая дверь. — Мы надеемся на вас, Старший Инспектор Нового Скотланд-Ярда.Нынешнее время.
«Антея, я вижу человека», — Лестрейд тут же достал рацию, войдя в очередную комнату на втором этаже. Он заметил лежащий силуэт и кровавые разводы на стекле и полу, словно тело тащили откуда-то до этого места. По спине пробежались мурашки. Подсознание тут же стало играть с ним в злые шутки, изображая труп в классическом костюме-тройке. А взгляд подсознательно разыскивал зонт. Лестрейд подошел ближе, отправив часть отряда дальше исследовать комнаты по коридорами, как только понял, что это не мистер Холмс. Он аккуратно перевернул тело лицом вверх. — Вы видите? — спросил, поправив шлем. Закрепленная на нем миниатюрная камера удобно передавала всю нужную информацию прямиком Антее на экран коммуникатора. — Да. Это, как сообщает список сотрудников крепости, бывший управляющий Шерринфорда, — продиктовала помощница. — Пару минут назад была найдена его жена, — добавила спустя небольшую паузу. — Ох, ее оповестили о случившемся? — раздосадовано спросил Грег. — Нет, — протянула Антея, — я имела в виду: она была найдена в здешней комнате управления. Ее труп, — совершенно равнодушно пояснила. Стук нажимаемых клавиш щелкающим шумом проносилась в ушах набатом. — Черт, — пробормотал инспектор, поднимая взгляд на экран за стеклом, — зачем убивать ее, если она могла управлять его сознанием? — он кивнул в сторону трупа мужчины. На широком экране отображалось то, что происходило в комнате управления: двое агентов проверяли тело женщины, закованный наручниками к ручкам стула. — Я могу контролировать экраны в некоторых не особо защищенных местах этого сооружения. Вы обнаружили еще кого-либо? — задала вопрос Антея, говоря предельно сосредоточенно. — Нет, пока это единственные найденные. Мы идем дальше, — ответил голос другого агента на общей волне. Инспектор не сразу заметил, как теперь скрипка играла прерывисто, словно аккомпанировала какой-нибудь неспокойной, но очень простенькой (даже детской) песенки. Дерганая игра смычка незаметно вела по нервам. — Это «второй». Второй этаж чист, камеры заключенных опустели, — выдалось в рации от другого солдата. — Идти на третий этаж, «первый»? — Да, «пятый», только будьте начеку. Антея, вы уже подключились к системе? Можете отключить эту музыку? Она отвлекает, — протараторил Грег, догоняя товарищей. — Я почти взломала систему, пытаюсь подключиться к камерам. Но могу сказать, скрипка не является воспроизведением записи. — То есть? — Скорее всего… это живая игра, записанная на ларингофон. — Хотите сказать: кто-то сейчас стоит и играет на скрипке? — он замер, оглянувшись. — Прямо в опустелом Шерринфорде? — Интересная мысль, — ровным тоном ответила помощница. — Я попробую отследить сигнал и узнать, откуда эта мелодия. Пока осмотрите третий этаж — там находится камера особо опасного субъекта. Будьте осторожны. Связь отключилась. Грег велел всему отряду собраться и отправится на третий этаж. Несмотря на то, что с этими ребятами он познакомился только сегодня (да и знакомством это назвать трудно — все наспех), Лестрейд уважал их профессионализм и лояльность. Никто не стал называть имена (кроме представленного Грега Антеей, как единственного официального гражданского представителя). Всем выдали номера и отправили на задание. Грег носил номер «первый», будучи командиром. Пять агентов спецслужб и инспектор Скотланд-Ярда отправились группами на нижний третий этаж. — Говорят, в этой тюрьме какое-то время держали самого Мориарти, — вдруг произнес «четвертый» спускаясь в лифте вместе с Лестрейдом и агентом номер «три». — Но он отсюда сбежал. — Слухи. Отсюда никто и никогда не сбегал, — ответил уверенно ему боец. — Здесь за всем лично следил мистер Холмс. От него еще никто не уходил далеко. — Вот именно, — мрачно произнёс Лестрейд, — следил. А сейчас мы ищем его или его труп. Приготовились! — он взмахнул кистью в характерном жесте, указывая направление. Солдаты тут же вновь сосредоточились, шагая по длинному коридору. Свет здесь мигал с зеленого на красный. Мелодия скрипки, казалось, звучала громче. В самом конце коридора вновь небольшой лифт. — Антея, это тот спуск? — спросил инспектор. — Да, прямиком в камеру субъекта. Мистер Холмс здесь или его маячок. — Будем надеяться на первое. Я стартую, будем идти поочерёдно. Спуститесь после меня, если что произойдет — я или Антея сообщим. — Так точно, — синхронно ответили агенты, встав смирно. Лестрейд поправил бронежилет и со вздохом нажал на кнопку вызова.***
Клуб «Диоген». 25 ноября 2016 г. Время: 11:45.
Он ощущает незаметные, почти на уровне «микро» волны, несущие звук. У него всегда чуткий слух. И даже сейчас, находясь в полубессознательном состоянии, Майкрофт анализирует этот поток информации. Так сказать — «краем уха». Может, и не так четко, как если бы он все же прислушался, а не пытался сражаться с бредовым состоянием рассудка, но все же ощущает. Мужчина почти понимает, что это характерный звук шагов: далеких шагов где-то за дверью, где-то в нескольких десятках метров от него, сидящего в кресле своего кабинета. На руках важный документ. Политик помнит, что он важный и секретный. А еще он помнит, что должен изучить его и проверить на ошибки, прежде чем его занесут в архив. Он ведь сам взял его для легкой работенки «на дом». Но неожиданность отвлекает от работы. Это невыносимо. Она снова наполняет его разум застывшим запахом гемоглобина. От этого смрада Майкрофту приходится сдерживать рвотный позыв. Удачно выходит, кстати. Лучше, чем в тот раз. Шерлок бы похвалил за такую выдержку: теперь он уверен, что смог бы выдержать сцену неожиданного самоубийства управляющего Шерринфорда. Хотя… вряд ли. «Помни — это лишь иллюзия. Скоро должно прекратиться», — твердил сам себе довольно ровным и даже строгим тоном Холмс, старательно не замечая сидящую перед ним. Вначале это был полупрозрачный силуэт темной тени, прохлаждающийся прямо на его рабочем столе, свесив ножки. Спустя полчаса в нем стали проявляться знакомые черты. Два неизменных хвостика на разных резинках, красные туфельки и белые гольфы, края василькового цвета сарафана и кружева кремовой вязаной кофты. Она смотрела в глаза, не шевелясь. Ее совершенно неуместная улыбка призывает к ответному жесту. Но брату не до этого. Уже битые полчаса не до этого. — Мечтаешь, чтобы я наконец-то исчезла? — тихо произнесла девочка, сочувственно поджав губу. Но тихий иллюзорный голос отбивался барабанным гулом в полной тишине «Диогена». — Ты задаешь этот вопрос каждые пять минут — прагматично часто, но ответ не влияет на твою галлюциногенную составляющую, — почти беззвучно прошептал с раздражением Майкрофт, старательно глядя в плывущие символы документа у себя на руках. — Глупо отвечать тебе, и поэтому я не понимаю, зачем это делаю, — он поднял брови, выдохнув. — Скорее всего причиной служит моя способность временно визуализировать разного рода объекты у себя в голове, отражая на реальность. Да, понимание этого заставляет меня надеется на то, что я смогу отключить тебя. Рано или поздно, дорогуша, — он чуть склонил голову, кривя губы в саркастичной усмешке. — Все-таки не от меня зависит, Майк. Я — плод воображения? Какая избитость, — она качнулась влево, отчего два маленьких хвостика очень мило склонились набок. — Слишком много драмы. Не находишь? Холмс-старший нервно вздохнул, понимая, что отвечать бесполезно. Это лишь мираж, бред, его персональное последствие. Он выдержит. Уже месяцы как выдерживает. Когда это произошло в первый раз, он изрядно напугался. «Помни — это лишь твоя иллюзия. Твоя проекция. Сконцентрируйся и просто дай ей исчезнуть». Кровавый ручеёк направляется прямо к самому краю стола, взяв начало где-то за спиной всевидящего образа его сестры — Эвр Холмс. Что за ее спиной истекает кровью? А… здравствуйте, управляющий; голова так некрасиво пробита выстрелом. Драматичное самоубийство. Самопожертвование. Такое знакомое, бессмысленное и мрачное. Теперь этот мужчина пачкает стол. Узор огибает ребенка, как будто скользя по невидимому барьеру, устремившись вперед. Майкрофт с усмешкой подмечает, что на мгновение испугался испачкать белые манжеты. Пришлось бы менять весь классический костюм-тройку цвета графита на что-то другое. Лишь бы без пятен, декорум — это его нерушимый принцип. Поток медленно движется в его сторону. Так медленно, что мучительно ожиданием. Холмс контролирует позыв передвинуть белые бумаги и двигаться самому. Это унизительно, и Эвр это понимает. Она улыбается. «Помни — это лишь иллюзия. Соберись, Майкрофт. Возьми себя и свой разум в руки. Заставь ее наконец-то исчезнуть», — проговаривая в разрозненных мыслях каждое слово. Он упрямо не стал ничего предпринимать: не смотреть на скользящую багровую ломанную. Условия и спор. Это напрягает. Это бесит и раздражает. Ребячество. Когда поток все же достигает края, к удивлению политика, иллюзорная кровь не проходит насквозь, как в чертовых фильмах, а белые листы, — «Совершенно Секретно», пропитываются алой паутинкой, сливаясь в массивное темное пятно. Как реалистично. Буквы пропадают в пунцовом свете, утопая. Оправдывая свое нахлынувшее смятение и резкие действия тем, что этот документ очень важен и ценен своим содержанием (и не важно, что он его не читал), Майкрофт дернулся, поспешно встав на ноги. Деланно непринужденной походкой приблизился к окну, стараясь уловить хоть грань реальности солнечного света и пыли этого классически обустроенного помещения. Он почти физически ощущает на себе насмехающийся взгляд. Сглотнув ком, Холмс медленно поднимает документ к свету. Оно испачкано… Оно безнадёжно испорчено пятнами. Ничего не прочесть. Строчки текста расплываются в багровых разводах. Все плывет. И теперь плывет перед глазами. Как все убедительно, как правдиво. Майкрофт старательно пропускает мимо ушей издевательский смех Эвр. Она ловко срывается с места и мягкими шагами стремительно направляется к нему. Холмс часто моргает, не в силах шевельнуться. — Я признаю лишь отрицание… [2] да, Майкрофт? — опустив уголки губ и заострив взгляд, прошептала Эвр, прежде чем… Ее, казалось, абсолютно иллюзорный образ с абсолютно иллюзорной силою взмаха и касания пальцами тонких листов должен был так же иллюзорно уронить листы документов. А лучше — просто пройти насквозь, мимо, исчезнуть. Но последнее вовсе не иллюзорно. Ее дерзость переходит все границы. Но Майкрофт знает, что простит ей все — ведь… во-первых — ее, как таковой, здесь вообще нет. А во-вторых… Странно. Надо выпить… и таблетки тоже. Еще раз. «Помни — это лишь иллюзия. Только ты можешь управлять ими… скоро должно пройти».***
— Мистер Холмс? Женщина вошла легкой походкой, прикрывая за собой дверь, глядя исключительно в экран своего неизменного Блэкберри. Андреа подняла взгляд лишь для того, чтобы убедиться, что босс здесь, ведь ответа на ее стук не последовало. Мужчина сидел спиной напротив двери в широком кресле у небольшого кофейного столика, на котором стояла выключенная классическая настольная лампа цвета красной фасоли и почти опустевший декантер красного вина. Глаза его закрыты, ноги скрещены в районе щиколоток, а правая рука аккуратно придерживает чуть склонившуюся к ней голову. Казалось — спит, но… — Я тебя слушаю. Майкрофт говорил чуть приглушенно и ровно, медленно открывая глаза. Потемневшая радужка серо-голубого взора устремилась сверлить пристальным экспресс-анализом новоиспечённую гостью. — Документы, сэр. Если вы закончили проверку, то я готова отдать их на руки министерства. Она быстро осмотрела рабочий стол, разыскивая как всегда аккуратно сложенную стопку. Но стол был пуст. Даже слишком: словно для того, чтобы ничто мешало на нем сидеть. Политик, с легким вздохом, поднялся на ноги. Бесшумно пройдясь по кабинету до дальней стены, он стал поднимать утонувшие во тьме комнаты бумажки. Как-то чересчур пристально разглядывая, по мнению помощницы, белоснежные листы, он передал их в руки Андреа. — Мне, я так понимаю, сказать, чтобы все передали? Ее удивил тот факт, что секретная информация была небрежно разбросана, покрывая светлый паркет. Девушка решила, что это связано с порывом злости на неправильность документации. Последнее время босс часто был злее и раздражительнее, чем обычно. Невозмутимо злее и скрыто раздражительнее, само собой. — Да, не мог даже нормально прочесть, такая несуразица, — он скривил губы в неприятную улыбку. — А вы что думаете, Андреа? — Я в этом не специалист, сэр, — ровным тоном ответила она, скорее для показательности пробегая по строчкам. — Много воды? — она чуть улыбнулась, пытаясь разрядить непринуждённостью обстановку, раз уж они наедине. — Не представляешь насколько. Майкрофт налил себе еще один бокал вина, косясь на документ. — Я случайно не испачкал вином листы? Там нет пятен? Его вопрос звучал равнодушно и расслабленно, словно дружеская беседа: «Как поживает твой кот?». Но именно сейчас, лично для него, он значил даже больше, чем вопросы о нынешних военных конфликтах мира сего. И вопрос о содержании этого документа. — Нет, сэр. Они просто немного помялись. Это будет исправлено. Женщина закрыла папку, вновь хватаясь за свой коммуникатор. — Еще указания, сэр? — она листала пункты графика рабочего дня мистера Холмса на сегодня. — Нет, спасибо. Что у нас дальше? — он чуть улыбнулся, поправив итак ровный галстук, словно он душил его. — Совещание с Центром правительственной связи, — она вновь подняла взгляд на мужчину. — Че́лтнем [3] — отличный курорт, сэр. — Звучит как оправдание, — проговорил, снимая с вешалки свое черное пальто, — курорт — для отдыхающих, а не для тех, кому придётся сидеть три часа, выслушивая оправдания и заверения, — он ловким движением выхватил из специальной подставки свой неизменный зонт-трость, — смещай на это время и вызови самолет. Пятнадцать минут. Она кивнула в ответ, уходя прочь. Как только дверь закрылась, Майкрофт глубоко вздохнул и выдохнул, протирая глаза как можно сильнее. Через пару секунд он с опаской оглянулся назад, пристально всматриваясь в полумрак кабинета. Он остался один. Наконец-то. Неудивительно, галлюцинации имеют обыкновение развеиваться со временем. Два часа. Голова болит от этих таблеток. «Помни — это лишь иллюзия…».***
Она шла, отстукивая каблучками мерный ритм. Довольно темный коридор, который, казалось, намеренно таков; чтобы эффектно и эффективно скрывать во тьме себя: свое лицо, свои эмоции, свои мысли, свое мнение. Сегодня Андреа прячет за темнотой свое волнение, свои сантименты. Эти чувства не были бы такими позорными для нее, если бы они были направлены только на себя. В ее жизни все стабильно: карьерный рост, рабочие и личные отношения. Контрастно, по сравнению с мистером Холмсом. Она искренне любила его как наставника или отца, которого у нее никогда не было. Пускай, тот не был старше ее на полсотни лет, чтобы зваться таковым, но Майкрофт был мудр и умен не по годам. Глупо спорить. И вот, ее учитель… сказать, без лишней эмоциональности, — сдает позиции. Она готова поспорить: мистер Холмс уже третий день не покидает рабочего места. Странно: то он неделями не выходит из дома, то не выходит из кабинета круглыми сутками. Девушка знала, что у Майкрофта нелегкий период в жизни, связанный с семейными проблемами. Знала, что он старается таким образом отвлечься. Но прошел уже целый год, а мистер Холмс продолжает вести себя не как всегда. Он пытается, но все же выходит изрядно худо. Тем более после случая с похищением неделю назад. Но она не совалась в душу, лишь старалась как можно чаще делать рабочий день Майкрофта хоть чуть легче. А такие дни тянулись очень долго, если не сутками подряд. С того самого рокового дня, как Эвр Холмс сбежала из-под стражи, Майкрофт был сам не свой. На его плечи упало еще больше ответственности, чем было до этого. А ведь казалось — куда больше? Еле как выбив помилование для сестры, использовав по максимуму всю свою хитрость, всю свою ловкость, все свои связи и упомянув все свои заслуги, Майкрофт потерял большую часть доверия в комитете. Это было очевидно. И это плохо. Это опасно.11 месяцев назад.
— Я и так устал, давайте закончим это быстро. Это экстренное совещание произошло почти сразу после того, как верхушка узнала о случившемся в Шерринфорде, сразу после освобождения Майкрофта агентами MI-5 и инспектором Скотланд-Ярда. Через два часа. И здесь собрались только четверо, включая самого Майкрофта. Все эти люди были главами проекта сверхсекретного форта. — Вы не объективны, мистер Холмс, уж простите, — Сэр Леман Оливер Оулдман — сорокадевятилетний талантливый служащий секретной разведки, отвечающий за защиту и техническую сторону Шерринфорда. В обществе известен как среднестатистический промышленный магнат и инженер. Высокомерен, эгоистичен и смел. Спорить глупо, специалист своего военного дела. Но Майкрофта он лишь обыденно раздражал, как назойливая и чересчур зудящая заноза в тех или иных проектах самого Холмса. Впрочем, Леман Оулдман не сильно отличался от других сотрудников в его глазах. Да и от остальных людей, в принципе. — Хотите сказать — я подвержен сантиментам? Это смешно. Третий час ночи, и он был уверен — его еще ждет разговор с родителями. И со стороны это тоже звучит смешно. Холмсу ужасно не хотелось тянуть время, но при этом одновременно мечталось остановить извечный поток. С него и так хватит, устал. Дайте время на передышку. — Мы не знаем о ваших точных намерениях и что вами движет. Подозрения не беспочвенны, как вы понимаете, — проговорила Леди Смоллвуд. Как же без нее? Последнее время она была особо внимательна к делам Холмса, это его… настораживало. Сама Алисия отвечала за управление и организацию персонала Шерринфорда. Майкрофт не знал ее мотивов и целей на счет его самого. Как назло — Эвр устроила дебош так не вовремя. — Разве они вам неизвестны? Ничего не изменилось, господа. — Вы действительно так считаете, мистер Холмс? — Леди Шерил Уайтлоу — не только гениальный аналитик в области социологии, но и профессиональный психоаналитик (в свои сорок) на основе секретных спецслужб. По делу секретного форта Шерил занималась непосредственно с заключенными и их первичным наблюдением. Излучает добродушие и мягкость, закаленную в долговременных боях с эмоциональными барьерами других. Майкрофт относится к ней с расположением: такой союзник очень ценен за счет своей осведомленности в искусстве воссоздании психологических портретов. Тем более — особой опасности для него она не представляет. — Само собой мы не проследили должным образом. Почти весь Шерринфорд оказался скомпрометированной толпой, завербованной моей сестрой. — Вы не проследили, мистер Холмс. Не включайте в ваши с семейкой игры и нас, прошу, — Сэр Оулдман разминал в руках два черных резиновых релакс-шарика, служившие неплохим способом держать себя под контролем; что-то вроде жвачки, сигарет или виски. Его голос выражал раздражение от всей этой ситуации. Майкрофт с мрачным злорадством приметил, что министра подняли в поздний час из постели. — Это наша общая вина, мистер Оулдман, не будем спорить. Мы все ответственны за те зверства, что сотворила мисс Холмс, — Леди Уайтлоу выглядела сама по себе скромно и непринужденно. С уверенностью можно сказать — она была одета так, чтобы быть в своей и чужих зонах комфорта. Не нести угрозу и не быть слабой. Так же и ее беседы, и разговоры. Порой казалось, что она попадает точно в цель: говорит именно то, что нужно было сказать в этот или иной момент. Никогда не устраивала открытых конфликтов и старалась держать мирный нейтралитет. — И все же, убито множество людей. Я не говорю о выкроенных головах «завербованных», как вы говорите, служащих. Они все пропали и неизвестно куда! Их всех придется найти и либо устранить, либо тратить время на их перестройку — удалять паразитирующего червя, запущенного Эвр, — постукивая кончиком карандаша, леди Смоллвуд задумчиво взглянула на Майкрофта, который стоял у окна. Казалось, он рассматривает ночной городской пейзаж на просторах Уайтхолла. Но леди хорошо понимала, что сейчас ему не до этого. Что сейчас он не в форме. Она выжидательно щурилась, словно намеревалась увидеть что-то за треснувшим ледяным коконом этого загадочного политика. Что удивительно: она заметила эту трещину. — Зная более-менее свою сестру, могу сказать, что ее программу будет нелегко удалить, если и вовсе невозможно. У нее есть особый метод, и этот метод никому из нас не постичь в полной мере. Майкрофта всегда удивляла способность сестры адаптироваться и быть особой одновременно. Холмс помнит и знает: на всеобщем балу Эвр не носит масок — она заставляет других их надевать. — А как насчет вас? — этот вопрос, заданный мужчиной с таким нарочито придирчиво выраженным подозрительным тоном, заставил политика обернуться. — В каком смысле? Хотите знать — могу ли я избавить людей от влияния Эвр? Скажу сразу: никогда не получалось. — Думаю, министр имеет в виду вас не в качестве наблюдателя, а в качестве… жертвы. Вам не кажется, что и на вас тоже повлияла ее программа? — Алисия говорила вкрадчиво, тщательно подбирая слова. Это только подтверждает мысль о ее растущем в геометрической прогрессии недоверии. Ее невысказанное «А вы не скомпрометированы ли часом? Вы все еще Майкрофт Холмс? Или марионетка в руках вашей сестры?» так и витало в воздухе. — И что заставило вас так подумать? — Холмс не смог удержать саркастичной нотки в словах, морща нос. Андреа точно не стала бы докладывать о… инциденте в камере Эвр, да и говорить нечего. Майкрофт был уверен, что в его голове нет никаких насильно встроенных программ действий. Все работает исправно. Он не сдался и смог продержаться до прибытия спасения, не позволив сестре зайти за черту. Пока был уверен. — Мы не знаем, что именно происходило, пока мисс Холмс держала вас в Шерринфорде весь этот день, вместе с вашим братом и доктором Ватсоном. Нет никаких опровержений мнения о том, что Эвр могла внушить вам ту или иную мысль, идею, действие, — пояснил Алисия, настойчиво не сводя взгляда. — Записей с камер наблюдения не обнаружилось? — спросил чиновник, делая тон как можно более удивленным, стоя спиной к собеседникам. — Нет, Майкрофт. Они все были удалены. Холмс постарался отыграть удивление более-менее искренно. Внутри же был рад, что Эвр сдержала слово. С одной стороны — даже хорошо, никто не увидит того позора и того сентиментального фарса. А еще — игры на двоих… С другой — нет никаких доказательств того, что он и Эвр не сговорились против всей системы. Звучит безумно. По крайней мере для самого Майкрофта. Политик был уверен в своей позиции: Эвр Холмс больше никогда не покинет границы Шерринфорда. Теперь он позаботится об этом. Если ему позволят. Если его самого не упекут туда или не отстранят… устранят. — Так же она не оставила в живых ни одного свидетеля, как вы помните. Что вы думаете, миссис Уайтлоу? — Мистер Оулдман умеет подбирать слова, может задать вопрос так, чтобы вам максимально было невыгодно на него отвечать правдиво или ложно одновременно. Но Майкрофт лучше. Он сильнее и хитрее в таких делах, нежели очередной самолюбец в штате. Холмс мог легко раздавить и размазать Лемана по черному паркету этого небольшого кабинета. Заставить захлопнуть вечно болтающий рот и проглотить язык. Унизить так, что тот мигом покатится кубарем вниз по карьерной лестнице, и в итоге еще выскажет искреннюю благодарность за «еще легко отделался». Но Майкрофт устал. Так плохо, так тяготит и нагнетает. Голова начинает болеть, а чертоги — давать сбои. Бесконечные кабинеты, воссозданные в четырехмерном виде благодаря дедукции и исключительной гениальности, трещат… Они содрогаются как от землетрясения. Идти по ним, погружаться в них — мука. Как будто вашу спальню забросали разного рода хламом, перевернули кровать, тумбочки и шкафы. А вам хочется лишь одного — лечь спать. И некуда деваться. Среди этого хаоса несутся черные тени. Что-то шепчут так тихо, но эхо не угасает так долго, не давая покоя. На Майкрофта обрушиваются волны эмоционального переживания и напряжения. Раньше их удавалось удерживать, удавалось отрешиться от подобной мелочи. Но чаша полнится, а несколько часов сидения в камере Эвр взаперти и в полной неосознанности — проливают за грани. Прошло всего пару часов с момента освобождения. За это время он, нет, не успокоился и отнюдь не взял себя в руки. Сейчас Майкрофт погружен в тот этап, в то состояние, когда не осознаешь всего масштаба разрушения. Когда еще не понимаешь, насколько все серьёзно. Когда не замечаешь, как дрожат руки и нервно дергаются губы. Он оттянул момент осознания, и пока проще жить и притворяться обычным собой. Состояние временной психологической защиты. Как по-человечески. Просто замечательно. — Я не могу сказать точно, мистер Оулдман. Да и время ли? Мистер Холмс однозначно оказался жертвой обстоятельств. Это мы знаем из показаний мистера Шерлока и доктора Ватсона. Зачем им врать, если сами еле как остались в живых? — Леди Уайтлоу понимает состояние Майкрофта? Ему хочется в это верить. Неосознанно, само собой: хочется поделиться переживаниями, высказаться, быть понятым и прощенным. Это естественная реакция и желание человека. А естественность сути людей Холмса мало привлекало. Скорее — отталкивало, ровняясь с животными инстинктами и дикостью. Кто-нибудь простит ему его ошибки? Самому себе он твердил, что все однозначно понятно: случился инцидент, и теперь он решен. Точка. День — и все вернется на свои круги. — Зачем? Все просто — никто из так называемых жертв игры, если можно так сказать, так или иначе не хочет, чтобы эта женщина была ликвидирована. А причина — сантименты семейных уз и родственных чувств, что и требовалось доказать! Разве нет? — министр ловко перекинул сразу два мячика из одной руки в другую, ухмыляясь. Майкрофт прошел к своему месту, огибая широкий белый брезент, на котором проектировались разного рода видео- и аудиофайлы, фотографии, связанные с делом о сбежавшей заключенной секретного форта. — Она опасна и исключительно жестока. Больная на голову гениальность, — проворчал коллега, наблюдая за плавными движениями Холмса с нескрываемым раздражением. — Сэр Оулдман, я вижу, вы — мастер быть судьей там, где сути не ведаете. Холмс удобно сел на стул, прямо напротив министра. Стол был достаточно широк, чтобы не нарушать чужие границы личного пространства, но линия шла почти впритык. — То есть хотите сказать, что я ошибаюсь по поводу вашей сестры? Неужели она ангел воплоти, а я просто не заметил? — Храни мы все истинную веру в христианскую мифологию, скажу, что Эвр — далеко не ангел и… не демон, — он с вызовом опустил бровь, натягивая мрачную ухмылку. — Мерьте между Богом и Дьяволом. — Равняете ее с Иисусом и Сатаной, мистер Холмс? А вы мне казались вполне вменяемым, — Леман Оулдман облокотился на спинку стула, вновь сжимая шарики в кулаке. Леди Уайтлоу и Смоллвуд хранили молчание. — Я не набожен, министр. Я сравниваю Эвр с сильнейшими и высшими, легендарными, с теми, кто определяет современность. Хотите знать почему я не желаю ей смерти? Очень просто: Эвр Белинда Холмс — умнейший человек мира, чье IQ превышает даже мое собственное в несколько раз. Вы чувствуете, чем это сулит? — Катастрофой? — с издевкой спросил граф. — Преимуществом, господа, — Майкрофт оглядел всех присутствующих. — Преимуществом над всеми: над разными слоями населения, над любым другим потенциалом страны-конкурентки. Моя сестра — та личность, которая полезна живой не только мне, но и всей нашей родине. И она это неоднократно доказывала. Понимаете, о чем я? Он поднялся с кресла, громко скрипнув мебелью. Намеренно. Глядя на всех сверху вниз и опираясь обеими руками на стол, он всеми силами давил желание вытащить сигарету и закурить. Лишь тихое тиканье настенных часов и гудение проектора нарушали напряженную тишину. Майкрофт свел брови, ожидая ответа. Леди Смоллвуд и сэр Оулдман переглянулись. Миссис Уайтлоу продолжала вглядываться в лицо политику. — Мы поверим вашим весьма убедительным суждениям, Майкрофт, — начала Алисия, глядя очень внимательно, — как только вы сможете доказать нам свою верность позиции.Нынешнее время.
Целых полгода доказывать пришлось долго и упорно. Вспоминая эти моменты, Андреа сразу видела перед глазами то скопище ноутбуков по всему кабинету в Хоум-офис [4], порхающие над клавишами длинные изогнутые (словно когда-то изломанные и сращенные слегка криво) пальцы и пристальный взгляд, неотрывно анализирующий тонну графической и текстовой информации. Как укушенный, мистер Совершенство занимался несколькими десятками проектами одновременно (от плана освобождения из плена двух дипломатов из Сирии до разработки и проработки плана по Брекситу), при этом успевая отбиваться от скрытых и не очень нападок со стороны глав министерства и спецподразделений. Продуктивность работы Майкрофта Холмса повысилась в разы, что хорошо влияло на взаимоотношения между коллегами. Он помогал с делами, охотно отзывался на просьбы и выполнял любые поручения, добродушно улыбаясь первые полгода. Мужчина старательно пытался сгладить проблемы, связанные с Эвр и Шерринфордом, предавая забвению инцидент Икс. Удивил Андреа тот факт, что все «красные» команды и коды, рассчитанные на Шерлока Холмса и его окружение, были сняты с позиции «активные». Запланированные часы, выделенные на анализ видео с камер наблюдения и жучков на улицах и квартирах Бейкер-стрит, освободились, заменяясь неким мероприятием «личная встреча», проводимая без присутствия помощницы или кого-либо вообще. Как разузнала Андреа после, эти встречи никак не были связаны с Шерлоком Холмсом или кем-либо в круге общения детектива. Данный факт еще сильнее удивлял девушку, приводя с собой чувство неуверенности в твердости стабильного положения ситуации. Все связанное с младшим Холмсом было стерто и удалено из баз данных и графиков чиновника. Первое время каждый второй «коллега» или «приятель» намеревался покуситься на место Майкрофта, уничтожить слишком сильный козырь в кругах правительства. Будучи сбитым с толку от такого скандала, как считали служащие, Холмс имел риск упасть с верхушки своей карьеры и разбиться… насмерть. Даже Андреа было трудно удержаться рядом с боссом в этот период. Не раз она натыкалась на предложения о смене покровителя: служба другому, «более надёжному» начальнику. Многие считали ее правой рукой Холмса, без которой он не смог бы должным образом управляться с взваленными задачами. Были даже слухи, что именно Андреа Дункан и есть «серый кардинал» под прикрытием. — Прошу, миссис, подумайте над этим предложением, — произнес мистер Ральф Блэндфорд Фарр, подавая бокал шампанского. — Сегодняшняя встреча предсказана звездами, поверьте, я-то смогу продвинуть вас к поистине космическим высотам, — мужчина ухмыльнулся, оглядывая гостей сегодняшнего благотворительного вечера. — Вы ведь сами знаете: корабль тонет, как и его капитан, — сэр перевел взгляд на стоявшего в компании пэров мистера Холмса, — вы же не хотите утонуть вместе с ним? — он выразительно улыбнулся, приподнимая бокал для тоста. Весьма противно выслушивать это: выгодное предложение, деньги, карьера… Мистер Ральф еще месяц назад громко восхвалял Майкрофта Холмса, распушив перья и высказав все свои самые лестные комплименты. — Я умею плавать, сэр, — ответила она, опустив бокал на стол, так и не выпив и глотка. — Я постараюсь помочь спасти не только капитана, но и весь корабль, — женщина отправилась вглубь зала, оставляя Ральфа позади. Эта встреча произошла через месяц после событий в Шерринфорде. Оставила отвратительное послевкусие на неделю вперед. В очередной раз убедившись, что хищники и падальщики окружают нас постоянно и незаметно, скрываясь даже среди названных друзей и коллег, Андреа как никогда раньше понимала, что может чувствовать сейчас Майкрофт Холмс. Конечно, если чувствует вообще. Временами его дежурная кривая улыбочка блистала на лице во время неофициальных и официальных встреч и совещаний; но просвещённые знали, что она не выражала ничего, никаких эмоций, лишь равнодушие и сосредоточенность. Помощница удивлялась, как ее босс мог контролировать всё и вся вокруг, включая самого себя. Это не просто самоконтроль… это тотальный ультиматум над собственной личностью. Словно каждое его движение продуманно: каждый взмах рукой, каждый шаг, каждое движение мускулов на лице, каждый удар сердца, каждый вдох и выдох — все это тщательно обдумывалось в чертогах разума. Шедевр идеального программирования человеческого сознания. Все должно быть идеально, непоколебимо ровно и должным образом. Таков был Майкрофт Холмс. Был. Последнее время он нестабилен. Женщина вошла в маленькое французское кафе, что было прямо напротив здания, откуда она только что поспешно вышла; поздоровалась с местным пекарем, а также владельцем, — мистером Ферье, и присела за свой любимый столик у окна, в самом конце зала. Это место никогда и никто не занимал с тех пор, как девушка нарекла столик своим «личным кабинетом». И не важно во сколько она приходила туда. Вообще-то, у нее есть свой вполне себе кабинет, в том же здании Хоум-офиса. Но на Андреа всегда давили эти серые стены, сжимая ее почти физически, напоминая атмосферой тюремный блок. Поэтому, как только Холмс узнал о странных предпочтениях своей помощницы, этот столик забронировался на веки вечные лишь для одной нее. Она была искренне благодарна боссу за этот чудный подарок на день рождения. Отказы не принимались. «Если это не влияет на продуктивность твоей работы, то я настаиваю принять этот подарок», — заявил политик, протягивая документацию с подтверждением о бронировании на долгий, очень долгий срок. У девушки есть ключи от входной двери кафетерия, на тот случай, если ей нужно будет подумать или выкроится свободное время только ночью, когда заведение закрыто. А владельцы не были против. Влиятельный чиновник внушал доверие. Особое. Чашка душистого напитка опустилась на столик, а молодая официантка приветливо улыбнулась. Двадцать пять лет, приемная дочь мистера Ферье, умная девушка с добродушной улыбкой. Постоянный посетитель имел привычку заказывать почти всегда одно и то же, и Андреа ничуть не удивилась, разглядывая узорчатый рисунок снежинки на пенке. — Спасибо, Люси, — проговорила, улыбаясь так же приветливо, — как раз то, что нужно, — женщина сделала маленький глоток. — Всегда пожалуйста, подруга, — ответила девушка, поправив пышную черную косу. — Удачного рабочего дня! — она развернулась и отправилась обслуживать другие столики, все так же широко улыбаясь каждому клиенту. Прежде чем вникнуть в очередные сводки дел на своем Блэкберри, Андреа взглянула на экран висящего телевизора в паре метрах от нее. «Сегодня утром по всему Лондону были обнаружены разного рода граффити, появившиеся в разных парках и центрах отдыха. Камеры наблюдения не зафиксировали ничего подозрительного за ночь, оказавшись неисправными. Очевидцы сообщают, что видели странных людей с масками на лице в то или иное время. Представители городской мэрии не стали это комментировать. Однако стало известно, что были направлена специальная техподдержка для изучения взлома камер наблюдения. В социальных сетях этот инцидент обрел более легкий смысл, веселя зрителей. Некоторые же считают, что во всем виноваты проделки русских хакеров…» Андера усмехнулась, пряча таинственную улыбку за ароматной чашкой.***
Шерлок улегся на диван, шумно выдохнув. Он закрыл глаза, массируя виски. На его лице изобразилась привычная в таких ситуациях раздражённая и мучительная мина. И ему было трудно скрыть искреннее удивление, особенно первые десять секунд. — Один день и три часа назад ты наткнулся на дело о пропаже, — Майкрофт стоял в дверном проходе, держа в руках тонкую папку. — На этом твое расследование окончено. Это дело переходит ко мне. Голос его утерял четкость из-за проскальзывающего кашля, но не холодность, а на лице никаких эмоций. Нет даже той привычной ухмылки или брезгливой гримасы. Шерлок незаметно, краем глаза, осмотрел фигуру, подмечая напряженные плечи и взгляд, смотрящий исключительно в себя. Словно… на каком-то собрании, или на очень важных и трудных переговорах длиной в десять часов. Но ведь и двух минут не прошло. «Приехал прямиком из министерства, нет с собой часов… забыл? Хотя, скорее — не успел… одна почти незаметная складка на рубашке, причем вчерашней, и непривычно отдернутые манжеты. Под глазами круги — не спал минимум сутки, легкий аромат бренди и сигарет. Много и того, и другого». — Неожиданный визит, братец. Еще неделю назад ты меня далеко послал, а тут — сам прискакал. Все настолько серьезно? Хотя нет, не отвечай! Мне плевать. Тем более… — Угомонись, — перебивая, совершенно спокойно отозвался политик. — У тебя нет выбора, это дело уже веду я. Лично. Шерлок потянулся за скрипкой, но замер, а потом и вовсе резко поднялся, удивленно распахнув глаза. — Я даже не сразу согласился брать это дело, а ты — лично? Это же банальное «сбежать к новой жизни»…? Не в картинах дело? — Тебе уже не к чему это знать. Ты и близко не подойдешь — вопросы, упрямство и угрозы не принимаются, — тут же произнес Майкрофт, вздохнув. — Только не в этом случае. И да, ты не забыл? Вертолет будет ждать тебя в назначенном месте в то же время. — Я помню о Шерринфорде. Но… ты действительно думаешь, что я вот так просто скажу — «ладно»? Не настолько у тебя мозги сквасились, — Шерлок недоверчиво прищурился. — Что за планы ты строишь? Старший лишь досадливо поморщился. Шерлок чувствовал неуверенность между ними. Особенно после случая с «похищением» на той неделе назад и последующего разговора. Поэтому не мог в полной мере прожигать брата взглядом, не мог и не имел желания торопиться кинуть пару комментариев по поводу его внешнего вида и лишних килограмм, коих не было с того момента, как Майкрофт поступил в Итон. Скорее… он стал более тощим и бледным. — Поверь, с твоим отказом… ничего не изменится, — он сложил папку в свой портфель, — это дело, как ты догадался, — является частью дела спецслужб. А без моей помощи ты бы в любом случае не смог продвинуться дальше собственного упрямства. — Что скажет клиент? Он приходил за помощью ко мне, а не-…. — Я уже пообщался с мисс Мэлас, — мужчина с характерным громким щелчком закрыл сумку. — Она не против смены. — Ах, ну конечно, — фыркнув, протянул детектив, — одарил золотым дождем или пригрозил убить всю семью? О, скорее, все сразу. Главное — это очередность. — Займись чем-нибудь другим, Шерлок. Очень прошу, — ровным тоном ответил Майкрофт, разворачиваясь на каблуках. — Чем-нибудь другим? Ты забрал уже… какое по счету дело, расписывая дифирамбы от руки Андреа в разношёрстное оправдание? А что случилось сегодня, м? — Шерлок раздраженно провел рукой по воздуху. — Ведь лично соизволил зайти. Последний раз мы виделись неделю назад, когда у тебя с головой было что-то не то, — он неопределенно махнул кистью, обводя силуэт брата. — Ты не приходил ко мне с просьбами с тех пор, как Эвр устроила игру на выживание. И что теперь изменилось? — бросил в спину детектив, хватаясь-таки за скрипку. — Не знаю, насколько это дело важно для тебя, но если ради него ты решился прийти… что ж, видимо, я должен сказать жертве спасибо, — он со свистом выдохнул, незатейливо приподнимая плечи. — Я вижу, тебе уже намного лучше. Поправляйся, братец. Майкрофт остановился, не оборачиваясь. После чего немного осунулся, чуть ссутулившись, словно заметил грязь на туфлях. Но почти сразу же выпрямился так, будто палку проглотил. Повел плечами и зашагал уверенно вперед, постукивая зонтом, не прощаясь. Шерлок готов был поклясться, что брат пытался раскусить сарказм в его словах. Детектив лишь ухмыльнулся, давно усвоив, что никакой гений, даже Майкрофт Холмс, не найдет того, чего попросту нет. Шерлок лишь изогнул бровь, наблюдая, как исчезает фигура во мраке лестничного пролета. Тихие удаляющиеся шаги замолкли после звука закрывающиеся двери. — О как, — заинтересованно произнес детектив, вновь опустив инструмент. Джон вошел в гостиную с двумя чашками. Он сел на свое кресло, глядя с задором, также улыбаясь. — Быстро ты его отшил. Прям рекорд: даже не успел принести чаю. — Он все равно не стал бы пить то, что ты там наварил. Не собирался задерживаться дольше, чем на пять минут. Входил и не снимал пальто, значит понимал, что рассусоливать не будем, но тогда зачем пришел? Мог просто послать смс, — словно мыслями вслух произнес детектив, глядя перед собой. — Кажется, твой брат даже меня не заметил. Не поздоровался как обычно, — совершенно не огорчаясь, добавил Ватсон. — Думаю, он и впрямь не заметил твоего присутствия в квартире. Либо у него не было времени на церемонии этикета, что — скорее всего. Если бы ты знал, в каком виде он пришел, то понял бы меня, — он медленно перевел взгляд на друга, — а не делал бы такое непонимающее выражение лица, — фыркнув, добавил Холмс, снова ложась на диван. — Давай, теперь начни причитать из-за того, что меня нет рядом вовремя, — пробубнил доктор, схватившись за газету. — С этим мне давно пришлось смириться, — буднично отозвался Шерлок, не замечая укоризненного взгляда Джона. — Майкрофт выглядел странно, а что еще более странно, так это то, что он забрал наше новое дело, — он поднялся на ноги, встав на место Майкрофта и в ту же позу. — Серьезно? И ты… согласился? — довольно удивлённо переспросил доктор, опустив газету на колени. — Я считал, что дело простое… — Холмс чуть согнул колени, уравнивая себя под рост брата. — Дело одного художника. Правда, в этом наверняка замешана политика или высшие слои общества. Возможности моего брата помогли бы. А он категорически против. Взялся за дело лично… хм, — он резко повернулся всем телом, повторяя движения Майкрофта. — Лично? Он же… сколько? Два дня просидел в темноте и холоде. Да и было это всего… э-э-э-эм? Неделю назад? — Джон поджал недовольно губы. — Куда ему работать? Он, скорее всего, до сих пор находится на стадии выздоровления, — задался вопросом доктор. Не получив ответа от Шерлока, крутящегося на пол-оборота туда-сюда, продолжил: — Или это дело слишком важное. Гляжу, пришел сюда. Последний раз это было… еще до Шерринфорда? Шерлок, знаешь, я почти скучал по нему, — усмехнулся Ватсон. Губы детектива лишь беззвучно шевелились, складываясь в слово — «интересно», не замечая слов Джона. Шерлок вновь сел в кресло, закинув ногу на ногу и прислонив правую руку к подбородку. — Но ты все же хочешь взять это дело, — утвердительно сказал доктор, после десяти минут молчания. — Думаешь прямо сейчас. — С чего бы? — деланно ровным тоном ответил Холмс. — На лице написано. Я чашку чая принес минут пятнадцать назад, но ты так и не прикоснулся к ней, — ухмыльнулся доктор, глядя на друга испытующими глазами. — Натянуто, — отрезал Шерлок. — Я часто не замечаю твоих таких подобных жестов. Тем более — совсем отвык за последнее время, следи за Рози, — уверенно и оживленно ответил. — Но не в те моменты, когда ты сам просишь налить чай, — не сдавал позиции Ватсон. — При этом ты жаловался на сухость во рту. Три часа беготни по разным окраинам Лондона — это тебе не шутки, — улыбнулся, щелкнув пальцами. — Я не виноват в том, что все эти дела Скотланд-Ярда до безобразия скучные. Два дня потратили на раскрытие пяти разных преступлений! А ведь сначала казались довольно интригующими, — детектив взмахнул двумя ладонями, словно указывая на что-то. — Но разочарованию нет предела: убийство на почве ревности, потом были нетерпеливые коллекторы, еще за сегодня хищение с непредумышленным фатальным выстрелом в грудь и, боже, самое идиотское — отравление алкоголем! — он устремил блестящий взгляд на улыбающегося друга. — Заметь, без всяких сглазов и ведьмовского колдовства, как утверждала свидетельница. Дебильность в чистом виде — верить в магию и сверхъестественное! Детектив вновь махнул рукой, хмурясь. Джон с неподражаемой улыбкой в душе сравнил этого гения с ребенком (в очередной раз), который ожидал большего от похода в Диснейленд. — И все же — я прав. Скажи это вслух! — усмехнулся доктор, делая преувеличенно воинственный тон. На лице Шерлока сначала появилось деланное возмущение, которое стремительно превратилось в широкую и гордую улыбку. — Признаю, ты прав, мой дорогой сосед, — с театральным поклоном головой ответил Холмс. — Я заинтересован. Но ты не совсем прав, — он весело приподнял брови, наблюдая за удивлением друга. — Дело, которое желает забрать мой брат, не так сильно интересует меня, как факт того, что брат пришел без часов. — Без часов… — повторил доктор. — Погоди, чего? — тут же добавил Джон. — Но… что здесь такого? — Он пришел БЕЗ часов, Джон, — выразительно повторил детектив. — Я все еще не понимаю тебя, Шерлок. Он мог забыть их или просто не надеть. — Он не мог их «не надеть», как ты сказал. Это же Майкрофт, — произнес так, словно этим все сказано. Но реакция друга заставила его закатить глаза и объяснять дальше: — Этот предмет одежды для него обязательный ритуал, или что-то в этом роде. Тем более, это очень важный для него предмет — старинные часы на цепочке. И нет, Джон, я не знаю причины такой зацикленности на них. А зацикленность присутствует, поверь мне. — Вот оно что… постоянство? — Возможно. Но сегодня их не было… как и булавки на галстуке и… кольцо. Кольца не было, Джон! — он провел указательным пальцем перед грудью, следом по кисти левой руки, указывая на соответствующие места. — Почему? Я не заметил, чтобы Майкрофт чувствовал дискомфорт или привычку презентабельно доставать часы и крутить на цепочке. Значит осведомлен об отсутствии вещей, хм. — А что насчет той папки, что принес Лестрейд? — взяв в руки документы в зеленой обложке, спросил Джон. — Ты займешься этим делом? — Дело? Ах да… дело, — отстраненно пробурчал Холмс, глядя куда-то в сторону. — Прочти, но могу рассказать вкратце: Грег принес сегодня утром папку документов о новой жертве похищения. Позавчера пропал некий Стюарт Симмонс, двадцать четыре года, довольно талантливый художник, вылетел из университета инженерии ради искусства. Вот его-то мой братец и решил забрать себе… Соседка парня забеспокоилась, когда не нашла его в его же квартире. Она приходила к нему время от времени. Впрочем, ничего примечательного. Если бы не одно «но»: почти в то же время, на пару дней ранее, были похищены Карла Фрей и Бьянка Холин, пополнив список из пяти человек за последние полгода. Их ничего не связывает, кроме частоты случаев и серийности. Так сказать, вторая жертва в серии — это случайность, третья — это совпадение, а четвертая — подозрительная закономерность. Но мои подозрения появились уже после дела второй жертвы. Две последующие лишь убедили меня в том, что инициаторами похищения являются одни и те же похитители. — Шерлок, ты говоришь «похитители», во множественном числе, — приметил из слов друга, спросил Ватсон. — Ты думаешь, что эта какая-та целая группа? — Иначе и быть не может. Дело в том, что этих людей похитили чуть ли не одновременно. Но заявления о их пропаже появляются, очевидно, неравномерно. Не исключено, что пропало намного больше человек. Джон вновь выпил немного чаю, наблюдая, как друг снова усаживается в свое кресло, перед этим внимательно рассмотрев закрепленные фотографии и стикеры с записями на стене наводок. — Пропали ведь обычный кассир, банкирша, художник и менеджер по продажам недвижимости. Боже, среди них точно был эмигрант, — детектив весело улыбнулся, выхватывая чашку из рук Ватсона. — Забавно, что дела двоих из них Майкрофт, а точнее его помощница, забрал две и пять недель назад. Но остальных не тронула, странно… почему именно их двоих? Что общего у художника и… о, Джон, это дело все больше цепляет меня! — Хей, — друг закатил глаза, наблюдая, как детектив выпивает весь чай один махом, — то есть, ты собрался браться и за это дело, да? Будешь думать над отсутствием примочек у твоего брата и похищением художника? — Да, Джон, разве ты не слышал меня? — выгибая бровь, спросил Шерлок. — Если я раскрою это дело, то смогу понять и идеи Майкрофта. Связь с пропажей художника такая незаметная, и вряд ли он ее приметил, иначе бы забрал и эти дела, но, пока есть время, — детектив резким движением пометил что-то на листе документа. — Он, правда, совершенно против, — добавил Холмс, закатив глаза. — Видите ли, мне нельзя вмешиваться в его дела. А сейчас он так рад свободе от ответственности, что позволяет себе нервные срывы, ночные кошмары и измятые рубашки! — его тон звенел раздражением вперемешку с выплеском обиды. Доктор закатил глаза, прежде чем ответить: — Я понял тебя, Шерлок. Но я не это хотел сказать, — он провел рукой по волосам. — Море. Ты забыл, да? — Забыл? Что я забыл, Джон? Море — это часть мирового океана, обособленная сушей! Я знаю, что такое море, — он выделил последнее слово, — стоило лишь раз заикнуться о солнечной системе, так все! — Я уже купил билеты, — перебил его друг, говоря с некой долей раздражения в тоне. Холмс, остановившись на полуслове, медленно повернул голову в сторону доктора, глядя удивленно. Через пару секунд он поджал губы, тут же плюхнувшись в кресло. — Ты имеешь в виду тот разговор, что был с месяц назад, да? — пробубнил он. Джон утвердительно повел плечами. — И ты забыл, — процедил Ватсон, — даже не отложилось, Шерлок! — Да помню я, теперь помню, — ответил детектив, вновь поднявшись на ноги. — Оставил в подвале. Испания, курорт, отдых и мы. Холмс явно силился не делать недовольную мину. — Мы ведь точно договорились, еще полмесяца назад! Шерлок, я для этого отпуск выбил. Курорт, друг, и ты согласился. — А вот этого не помню, — детектив нахмурился, — кажется, я ничего не сказал. — То не было отказом, это уже полдела. Я про поездку тебе всю неделю напоминал! Сам говорил: «Рози не помешали бы солнечные лучи как источник витаминов, а то Лондон — это сплошной туман и нудь», — хмыкнул недовольно Ватсон. — Только не бросайся в обиду, Джон. Люди похищаются, знаешь ли! — Шерлок сделал преувеличено обеспокоенный тон. — О, конечно, и это совершенно не связано с тем, что ты упорно не желал никуда ехать. — Я такого не говорил, просто… обстоятельства, — он вновь обратился к своей стене с пометками. — Криминальный мир не дремлет. И знаешь, я и так довольно часто путешествую. Вот в том году мне пришлось устроить тур за одним серийным киллером. Представляешь, я успел повидать… — Если бы у тебя было хоть какое-то желание, ты бы не стал откладывать напоминания в подвалы своих Чертогов! — перебил его Ватсон, отлично отбивая попытку заговорить зубы. — До последнего так и надеялся на чудо, в виде нового дела от Ярда. Пять раскрытых преступлений, и все ради этого? Ты даже за брата ухватился. — Что? — Холмс притворился вырванным из размышлений, удивленно распахивая невинные глаза и оборачиваясь. — Джон, я ведь не мог придумать дело на ровном месте. Я, как говорится, — он чуть улыбнулся, — нужен здесь и сейчас. Само собой, время для курортов отменяется. — Да. Само собой, — Джон беззлобно глянул на друга, повторяя его слова. Ватсон с самого начала знал, что Шерлок что-нибудь надумает против поездки. Поэтому не сильно был удивлен. Даже с пониманием относился к этому. — Если ты на пару недель, то к твоему приезду у тебя будет материал о новом успешно раскрытом деле, — уже более весело добавил Холмс. — Плюсы есть везде, сам подумай. — О да, я не сомневаюсь. Я смогу опубликовать его, а через тридцать пять секунд запись удалят по неизвестным причинам. Дела правительства долго не светятся, забыл? До сих пор не понимаю, как ты смог связать дело Майкрофта и дело Грега, — Ватсон достал свой ноутбук и открыл его. — Хотя я Майкрофта уже сто лет не видел, так что… Кстати, — он обернулся к все еще стоящему у стены другу, — один в поле, Шерлок, — он усмехнулся. — Тебе точно не нужно мое присутствие? — С чего ты взял? Я справлюсь и без твоего присутствия. Не беспокойся. В городе еще остался Лестрейд. Думаю, он вряд ли стал поддаваться указам брата. Вместе будет эффективнее, а остальные дела заберут его подопечные. Там висит совершенно примитивное убийство двухдневной давности, тут даже Андерсон бы справился, — он сделал задумчивую паузу, — ну, наверное. Джон рассмеялся, поднимаясь на ноги. Он взглянул на свои часы, закрывая ноутбук. — Мне пора к Розамунд, собирать вещи. — Проще было бы позвонить ей, Джон. Или сообщить лично, — произнес Шерлок, заставив Ватсона замереть. — Кому? Нашему ребенку, которому и двух лет нет, позвонить, Шерлок? — Я о некой Эмили. Ты только что написал ей сообщение через свой ноутбук. Пригласил поехать с тобой на курорт. Логичное решение, кстати. Не стоит пропадать лишнему билету, да? Джон неловко переступил с ноги на ногу, опустив руки и сжав ладони в кулаки. Шерлок обернулся, взглянув наконец-то на него. — Почему ты-…? — Ну, телефон же ты разбил во время вчерашней погони. А у тебя только на компьютере осталась ее электронная почта, но наизусть ты еще не запомнил. Вот почему я решил, что ты писал именно ей, а не тому же Стэмфорду. Хотя ты и обещал написать и ему на днях, — протараторил Холмс. Ватсон часто поморгал, после чего отвел взгляд и усмехнулся. — Да… спасибо, Шерлок, — он хлопнул в ладоши, — напишу ему. А то и впрямь, забыл. Но после того, как соберу Рози. — Пошли, мне тоже как раз отправиться на одну встречу, — Шерлок схватил пальто. Быстро поймав кэб, они направились по адресу Джона. — Если не секрет, куда ты сейчас? — спросил Ватсон, глядя в окно, ради поддержки разговора. — Навестить сестренку, — ровным тоном ответил детектив. Джон тут же нахмурился, сжав правую ладонь в кулак. Шерлок достал телефон и быстрыми движениями стал печатать сообщение: «Буду через час. ШХ». Ватсон решил не продолжать разговор, наблюдая через окно пейзажи Лондонских будней.***
«Ты справишься… Боже мой… У тебя получится…». Она плакала, горько и много. С ее губ то и дело срывались имена всевышнего, неразборчиво, с всхлипами. И она молилась, не зная молитв. Это длилось две недели до этого самого момента. Постоянно. Чуть ли ни каждую ночь и пасмурное утро. Но обычно по понедельникам и четвергам. Это наконец-то убедило ее начать что-то делать. Как-то решать проблему. Ветер слегка трепал ее короткие локоны волос, словно золотые листья на кронах деревьев. Здесь довольно ветрено, высота, в среднем, — 150 метров над уровнем моря. Море. Волны бьются об острые скалы и с грохотом распыляются осколками по белоснежной стене. Сумерки. Здесь темно и давно никого нет: ни туристов, ни прохожих, — никого, кто мог бы остановить ее. «Так, на этот раз точно… все решено… решено, черт подери…» Она подходит к краю, на три шага от обрыва. На ней новый деловой костюм и короткое черное пальто, которое она купила специально для этого момента. Свою сумку с телефоном и документами она оставила дома, приехав на машине лишь с удостоверением водительских прав. Машину она оставила в одиннадцати километрах отсюда, добравшись удачно пешком. Ноги подкашиваются, но она делает один шаг. Осталось два от обрыва. «У него слишком много дел… все крысы покормлены заранее… лаборатория закрыта на два с половиной оборота… колбы помыты и расставлены на третьей полке сверху от раковины… вроде бы все сделано… инструкции для Симона… ах да, оставила на столе… все…» Она шмыгает носом и кивает самой себе пару раз. Душа кричит. А наяву слышится лишь бессвязный шепот про уборку в комнате. Да и тот перебит шумом наступающего шторма. Ей неимоверно плохо: не скребет, не гложет, а вот и разрывается на кусочки, истекая кровью. Каблуки непривычно высокие для нее. Она не привыкла их носить, но лучше так. Меньше схожести — меньше внимания. Один шаг от края. «Не время для страха… давай, подруга, решайся. Не будь трусливой девчонкой!» Голова кругом от такой высоты. А тьма создает иллюзию бесконечной пропасти. Но дно есть — лететь не долго. Ей недавно предложили отличное место в высших службах Лондона. Готовили место, устроили экскурсию и улыбались очень мило. Она согласилась почти сразу. Ведь годовой зарплаты хватило бы на три кругосветных путешествия разом. Франция, Германия, Россия, Индия, Китай… Она сжимает кулак, повторяя себе ответы на вопросы: зачем пришла сегодня сюда, зачем приехала на эти знаменитые Английские скалы — одно из любимых мест для самоубийц? Убедив себя в прямоте намерений, она делает еще один полушаг, стоя буквально на самом краю. Она понимает, что не справилась, не смогла. Сколько бы времени не прошло — ничего не менялось. Ей дали шанс, но она просто не справилась с испытанием, не выдержала боли и стыда. Ничего не могло помочь, некому ее понять. Виновата сама, отрицать бесполезно. И теперь она на грани. Буквально. Она постаралась представить себе, как выглядит этот момент со стороны. Так ли драматично, как в ее любимых сериалах? Что будет дальше? Бессвязно, мучительно или мгновенно? Что напишут в газетах, а напишут ли? Придет ли кто на похороны? А он придет? «Он будет страдать… мучится, наверное, чувством вины. Как же я так упустил? Как не заметил? Видел, но не наблюдал! Ха-ха… прости, Шерлок. Может, ты заслужил это… может нет. Может… ах…» Ветер слегка качнул ее маленькое тело вперед, помогая сделать последний рывок. Так просто, без остановки кадра, без гула в ушах или мысли о совершении страшной ошибки или желании жить. Она успевает закрыть глаза, выдыхая. Ее силуэт пропал во мраке, и где-то через доли секунд с глухим звуком ударилось о водную гладь. Тем временем в салоне автомобиля заиграла мелодия ее любимой песни «Oh No»[5], после чего включился автоответчик и голосовое сообщение: «Привет, это Лестрейд! Знаю, что ты еще не спишь. По крайней мере не должна. Короче… просто хотел узнать, как тебе работается на новом месте? И… э-э-эм… напиши мне, как будешь свободна. Ну, от дел или там… Можем сходить куда-нибудь. Кино, кафе или еще раз на тот мост. Тебе же понравилось, я заметил. Просто… перезвони мне, Хуппер… Ладно? Спокойной ночи».***
«I know exactly what I want Я точно знаю, чего хочу And who I want to be И кем хочу я быть I know exactly why I walk Я точно знаю, почему иду And talk like a machine И говорю, как машина I’m now becoming my own self fulfilled prophecy Я как герой своего сбывшегося пророчества Oh Oh No, Oh No, Oh No-oh! О, О нет, О нет, О нет! »
***
[1] Солдат удачи — идиоматическое выражение, обозначающее авантюриста, предателя или наёмника. [2] Первая строка из стихотворения Альфонс Доде «Отрицание». Я признаю лишь отрицанье, Утратив веру навсегда, И для меня на древе знанья Нет запрещенного плода: Я признаю лишь отрицанье… [3] Че́лтнем — крупный курорт и боро в графстве Глостершир, Англия, недалеко от Глостера и Сиренстера. [4] Хо́ум-о́фис — департамент Правительства Великобритании, ответственный за иммиграционный контроль, безопасность и порядок, а также за правительственную политику по вопросам безопасности, таких как наркотики, борьба с терроризмом и удостоверения личности. [5] «Oh No» — песня певицы Marina and the Diamonds. По сюжету этой работы, песни именно этой певицы самые любимые у Молли Хупер.