КОГДА СВЕТ ЗАТУХАЕТ И НАСТУПАЮТ ХОЛОДА [1]
***
Темно. Свет пробивается сквозь широкие квадратные окна, периодически заставляя обстановку медленно мелькать, как кадры в старом черно-белом фильме. Движение почти не ощущается. Лишь легкое колебание вверх-вниз. Но можно быть уверенным — он несется со скоростью 96,5 км/ч. Майкрофт сидит в самом конце вагона, подставив зонт между коленей и опустив подбородок на его рукоять. Он смотрит вниз, ожидая, когда будет его станция. Станция, куда прибудет вагон лондонского метро. Рано или поздно. В вагоне не горит свет белых полос светодиодов, оставляя пустое пространство во мраке. Майкрофт не может закрыть глаза — он аккуратно следит за тенями на сером полу из автолина. Он должен знать, если мимо пройдет очередная подозрительная тень. Никакой силуэт не останется незамеченным. Как говорится — не в его смену. Конечности давно затекли — он не знает (на самом деле знает до секунд, но думать об этом не желает), как давно сидит здесь. Лишь следит за каждым непривычным движением. Правда, такого никогда не происходило и ожидание казалось совершенно бесполезным. Ему думается, что слишком много бесполезных усилий за последнее время. Но Майкрофт не может подняться и уйти: возможно, скоро будет его станция, кто-нибудь окликнет его, и он наконец-то сможет покинуть холодный серый вагон. Правда, этого, повторюсь, еще не происходило: никто не подавал знака, гóлоса или тонкого намека. Даже никакого подтекста или примитивного смысла. Брат бы назвал его наивным. Сестра бы назвала его предельно забавным. Здесь было слишком тихо. Конечно, кроме механических звуков и неразборчивых окликов. Иногда Майкрофт напевает универсальную колыбельную, какую придумали мамуля и Эвр вместе за обедом когда-то очень-очень давно. Скорее всего, они обе имели разные цели для этого. Но мелодия все равно въелась в голову. Мыча под нос, мужчина надеялся не сойти с ума от ожидания, тревоги и воспоминаний. Когда мимо проплыла тень, и зазвучали эхом тихие шаги из детства, Холмс поднял голову, разглядывая силуэт напротив. — Уже сколько? — спросила. — Двенадцать из тридцати одного, — ответил устало чиновник, поворачиваю голову налево, к остальной части вагона. На сиденьях в разных местах появились пассажиры. Кто-то сидел смирно и не шевелясь, кто-то был пристегнут наручниками к красным поручням или белым подлокотникам в синей обивке. Пристегнутые пытались вырваться, кричали, громко смеялись, царапали ближайшие стены, проклинали весь свет или того, кто вновь заключил их, выкрикивая разные имена. Смирные же сидели совершенно без движения, не моргая, или тихо улыбались, бормоча что-то под нос. Кто-то бросал издевательские взгляды в сторону Майкрофта, кто-то неприкрыто изучал или, лучше сказать, проверял на прочность его изрядно потрепанное терпение. — Двенадцать за девять с половиной месяцев, начал с самых простых «кадров»? — с усмешкой вновь спросила она, поправив правый хвостик. — С самых приметных. Такие лишь с одной стороны «гении», в остальном — до смешного идиоты. Особенно тот голландец-каннибал, печальное зрелище, — не поднимая взгляда, на выдохе ответил чиновник. — Одно разочарование, братец? — Ну, смотря как. Среди голландцев — да, среди каннибалов — все еще может быть, — Холмс пристукнул наконечником зонта, медленно кивая. Вагон чуть затормозил, однако двери так и остались запертыми. Через минуту они двинулись дальше. — Ты сломаешься быстрее, чем заберешь всех, — с усмешкой проговорила она. — Не уследишь — тебя поймают, моргнешь — упустишь. Вероятность твоей победы самая минимальная. Уровень риска неоправданно высок. Игра проиграна тобой еще до ее начала, Майк. По всем параметрам. — Уморительно слышать это от собственного сознания, — чиновник пробурчал скорее себе, нежели в ответ собеседнице, но в следующее мгновение уже обратился к ней. — Наивная мысль, дорогая сестра, — его голос чуть дрожал от пробирающего холода, по крайней мере он желал видеть в этом причину. — Это даже не самолет с глухими пассажирами, — она показательно окинула взглядом помещение вокруг по часовой стрелке. — Здесь просто пусто, никого, кто бы мог спасти тебя. Лишь пешки нашей игры и я. И все мы — твои противники. Восточные ветры Шерринфо-о-о-орда, Майкрофт, унесут тебя. Вдруг вагон наполнился резким трещащим звуком из динамиков, оповещающим, обычно, о прибытии на ту или иную станцию. «Следующая станция — Нидерланды. Следующая цель — Ванесса Микшейл. Не проспите-е-е!». Голос Мориарти звучал резко и хлестко, чуть с истерическими нотками. Впрочем, как всегда. Майкрофт скривился, сжимаясь на месте сильнее. — Вот и тринадцатая цель, братец. Ты всегда схватывал на лету. Не потеряй голову, — сопутствующим тоном произнесла она. Маленькая девочка с двумя хвостиками немного неловко спустилась с кресла. Майкрофт быстро подавил желание протянуть руку, чтобы помочь аккуратно спуститься на пол. — Эвр, — окликнул он ее, когда та почти скрылась в мрачной глубине вагона. — Когда все будут пойманы, это закончится? Я ведь не останусь здесь? С ними? — он указал рукой на двенадцать занятых мест. — Ты обещала не тронуть его. И его семью, — он попытался приподняться, однако все так же беспомощно осел на месте. — Ты обещала не ворошить прошлое! Девочка не обернулась, продолжая уходить. Пассажиры резко умолкли и перевели свои взгляды на Холмса, заставляя того ужаснуться. Девочка шла мимо них, напевая что-то под нос. Люди медленно вставали со своих мест, шагая в сторону конца вагона, неистово повторяя Майкрофта имя. «Майкрофт… Майкрофт… Майкрофт…» Ее голос звучал громче бесцветного говора. Она пела. Пела что-то тихо, что-то про лондонский мост. — Просто закрой глаза, чтобы очнуться. Майкрофт резко подскакивает на месте, неловко дернув головой. В глазах мутно, однако даже так он видит перед собой знакомую обстановку: кофейный столик, бледно-желтый свет настольной лампы, разбросанные документы по всему полу, кинопроектор и белый экран. Но все это сливалось с эпизодами бесцветных стен и мелькающих теней, ползущих в глубине одинокого вагона. Сжимая пальцы, он понял, что способен подняться, пошевелиться. Способен наконец-то сбежать. А чувство мягкого кресла под собой давало более четкую картину реальности. «Кошмар… что ж… неудивительно… повышенная температура… учащенное сердцебиение…», — сканировал себя Холмс, стараясь оставить канитель паники позади. Сердце не перестает отбивать чечетку внутри него, гоняя по жилам густой страх. Холмс старается собраться, успокаивая тело знакомыми ему методами. Разум яснел, взгляд уверенно обрисовывал его собственную комнату для просмотра любимого кинофильма. Да, «Lady Be Bad» [2] сейчас бы ему не помешал. «Четыре… — три… — два… — пять… — два… — ноль… — ноль… — три…». Закрыв глаза, Майкрофт поудобнее пристроился в кресле, начиная счет в уме. На этот раз он стал перебирать двадцатизначное число вероятности исходов комбинаций кубика Рубика [3]. Опять сон настиг его чрезвычайно неожиданно, и снова кошмар. Голова тяжелела, тело ломило и лихорадило. Холмс ощущал себя ужасно, однако приобретённый с недавних пор сигнал самосохранения упорно твердил: «Не засыпай! Держи себя под контролем. Никаких приступов паники! Дыши глубоко и размеренно… подумай о предстоящих переговорах с Китаем, ты же знаешь какие они привередливые к этикету и цвету кресел в аудитории…». Его мысль перебил странный шепот. Голова тут же начала раскалываться, воздух свернулся шипастым комом в горле. И жарко. Жарко. Жарко. Жарко до потери пульса. «Лондонский мост падает… падает… падает» Майкрофт накрыл руками голову, свалившись с кресла на пол. Он вздрагивал, часто дышал и что-то бормотал, однако его лицо не меняло каменного безразличия, что было свойственно самозащите в крайне сложной ситуации. «Возведем из глины и брусков… глины и брусков… глины и брусков…» Ему было до смерти тревожно и отвратительно от собственного пота, пальцы больно выцарапывали линии на ладонях, плечах даже сквозь рубашку. Физическая боль позволяла так или иначе бороться за контроль. Но острое чувство боли постепенно стало сглаживаться, а потом и вовсе исчезло, оставаясь неприятным ощущением давления. «Милая леди…» Однако он продолжал держать на лице безэмоциональное выражение, лишь сильнее жмурясь и прикусывая язык. Ему хотелось бежать. Время сливалось в один баритон низких нот окружающего эха, раскалывалось и собиралось заново, становясь то резко громким, то гулко тихим. Это продолжалось столько, сколько он не смог бы себе представить. Хоть это и происходило почти каждый день, каждый такой чертов кошмар — как в первый раз. Вокруг него бегали тени, мерцал свет и витала настойчивая песенка про крушение старого лондонского моста. Майкрофт старался отрешиться от всего хаоса вокруг, сжавшись на полу. Прекратить паническую атаку у него никак не получалось, а взять под контроль самого себя — тем более. Оставалось только ждать. Через какой-то довольно длинный (а может и нет) промежуток времени — все стихло. Холмс заполз на кресло, старательно протирая глаза. Блаженная тишина и мнимая реальность вновь вливались в его голову. Осознание и какой-никакой контроль над собой успокаивали. Жар ощутимо отступал, мышцы немного расслабились… Глаза сами по себе почти закрылись, однако громкий стук где-то на втором этаже напугал его: Словно резко распахнулось окно или дверь. Майкрофт поднял глаза к небу, встав на ноги. Чертов ветер. Чертова форточка. Чертов дом! Легкое головокружение не помешало ему спокойно выйти из помещения. Холмс старался не замечать обстановки вокруг: разбросанные документы во время кошмарного сна, перевернутый кинопроектор, все еще мелькающий куда-то в пол, уроненный кофейный столик и разбитый бокал. Видимо, во время пробуждения из фазы глубокого медленного сна [4] он немного… подрался с воздухом и предметами на его пути. В списках дел — убраться позже. Чиновник немного растерялся, не совсем понимая, откуда на его ладонях царапины, почему губы искусаны, и что он вообще забыл в своем личном кинотеатре в столь поздний час? Мужчина отправился на второй этаж, намереваясь спать все-таки в спальне, раз уж успел почти упасть в мир сновидений. Кажется, у него еще осталась пара капсул особого снотворного. Заодно вспомнил о том, что стоит зарядить телефон. Он поднял одну бровь, глядя на валяющийся у ног упомянутый аппарат. Только теперь он заметил, что у него почти весь экран был разбит. Удивленно разглядывая свой телефон, Майкрофт решил подняться к себе в кабинет, чтобы немедленно заменить аппаратуру, пока, не дай Бог, Андреа не отправила файлы или сообщения, нуждающиеся в безотлагательном изучении. Поднимаясь на второй этаж, Майкрофт оперативно вынул внешний датчик отслеживания телефона и первичную неповрежденную защиту, чтобы переместить его на другой носитель. Зайдя в кабинет, он положил вещи на стол, открыл полку с запасными телефонами единой марки Lumia 650 [5]. Зажав кнопку запуска нового аппарата, который никак не отличался от предыдущего, за исключением целостности, Майкрофт внезапно ощутил затылком чей-то взгляд. Обернувшись к двери, политик заметил четкий образ полов длинного пальто, скрывшийся в тени коридора. Холмс замер на мгновение. Воображение дорисовало пару деталей: высокий стан, вьющиеся волосы и кашемировый шарф цвета темной лазури. Майкрофт подарил его на то самое Рождество и… Майкрофт не заметил, как из его уст выпорхнуло полуслово: «Бра…» Тут же послышались удаляющиеся поспешные шаги. Нет. Он бы не стал бежать. Он бы не позволил себе оказаться замеченным. А значит, это не его Шерлок. Майкрофт медленно последовал за звуком, на ходу проверяя целостность оружия. Пистолет он взял еще из рабочего стола, надеясь, что ему не придется стрелять. Судя по звукам почти бесшумных шагов, Холмс определил, что неизвестный гость спешит подняться к западной части дома. Шагая следом, Майкрофт оглядывался по сторонам, аккуратно и бесшумно переступая с ноги на ногу. Прямо так, как учили его на курсах. Понимая, что незнакомец попал в западню, решаясь спрятаться в одной из комнат, Холмс уверенно приготовился встретить его лицом к лицу. Коридор был окутан мраком, а отсутствие даже лунного света из-за характерной лондонской погоды еще сильнее погружало особняк во тьму. Майкрофт не стал придавать значение тому, что его мысли резко сократили кругозор, останавливаясь на примитивном любопытстве. Никакого страха, и тем более паники, он не ощущал. Лишь щекочущее кожу чувство неизвестности. Он лишь надеялся, что все-таки проснулся. Лучше опасный незнакомец, чем очередной виток дурного сна. Бесшумно шагая по коридору, Майкрофт внимательно оглядывался. Попытался определить местонахождение незваного гостя по звукам в мертвой тишине. Выключатель был на другом конце коридора, а разбитый телефон мало чем послужит. Врываясь в каждые комнаты поочерёдно, с пистолетом наперевес, политик все более успокаивался и расслаблялся. «Могу поклясться, что видел человеческую тень… показалось? Чертова паранойя». Неожиданно для него, но совершенно ожидаемо для всех, дверь самой крайней комнаты распахнулась. Кто-то быстро схватил Майкрофта со спины, накрыв рот рукой с плотной тряпкой. Он больно ударился головой о стену, уже порываясь упасть в обморок. Но мокрая тряпица, утыкающаяся во все лицо, заставляла нервно дрыгаться. Все же теряя сознание, Майкрофт почувствовал кисловато-сладкий запах какого-то усыпляющего соединения. Подметив, что для полного отключения организма должно пройти не так мало времени, Холмс попытался вырваться из сильных рук захватчика или оставить как можно больше улик произошедшего. Впрочем, его сил не хватило, чтобы выбраться или хоть как-то увидеть лицо нападавшего. Он задел рядом стоящий столик рукой и с силой пнул ближайшую дверь, в желании попасть по схватившему его мужчине. Через минуту слабых колебаний Майкрофт Холмс погрузился в забытье, не успев даже посмеяться над своим идиотским положением. А очень хотелось.***
Он очнулся от громкого грохота где-то за стенами. Как будто что-то упало: может шкаф, или стул… стол? Благодаря чуткости слуха, он даже смог понять, что упал не только стол (а Майкрофт решил, что это был точно столик), но и содержимое на нем: что-то стеклянное и довольно увесистое. Ваза? Фарфоровая статуэтка? Может… графин? Прямо как в особняке, специально для хорошего бренди. Его подарил представитель посольства Греции, когда… Стоп. Холмс не стал открывать глаза, стараясь и дальше делать вид, что спит. Никаких подозрительных звуков рядом с собой он не зафиксировал, но предохраниться стоило. Майкрофт абсолютно точно помнил… как проснулся, как шел в кабинет и как увидел тень мужчины в длинном пальто. После — воспоминания покрывались трещинами, не давая ничего внятного. Архивы беспорядочно расплылись по сознанию, требуя дальнейшей проработки и сортировки. Но сейчас у Холмса не было времени на это. Логично рассудив, что его, скорее всего, похитили и заперли в месте, где нет света, Майкрофт попытался незаметно проверить — свободны ли руки, ноги. Не ощутив на себе оков, он принялся анализировать состояние тела. Всё цело. Однако изрядно затекло от неудобного сидячего положения. Ладони и плечи неприятно колол легкий дискомфорт давно покрытых корочкой царапин. Мысли сами собой пришли от положения тела к тому, на чем же оно положено. «Паркет… холодный… все помещение довольно холодное. Да еще и на постоянной основе, судя по… Агх, Боже, просто замечательно», — подумал Холмс, медленно открыв глаза. Вокруг было так темно, что его зрение не могло сфокусироваться ни на чем, даже на банальных образах рядом стоящих вещей. «Вообще ничего не видно, как же так? Здесь так пусто, или у меня что-то не так с визуальным ориентированием в пространстве? Вестибулярный аппарат…». Поморгав и все-таки убедившись, что глазные яблоки на месте, Майкрофт попытался достать свой телефон. Слух подсказывал ему, что в помещении нет никого, кроме него самого. Телефон засиял бледным экраном почти разряженной батареи сквозь треснутое стекло. Столь малое количество света помогло лишь понять, что в ближайшем метре от Холмса ничего нет. Майкрофт, не теряя времени, набрал номер. Через десять секунд ожидания, Холмс беззвучно прошипел, сбрасывая. После — он решил позвонить помощнице. Пока шли неторопливые гудки, Холмс услышал отчетливые шаги где-то внизу. — М-мистер Холмс, это вы? Майкрофт логично рассудил, что если есть где-то шаги — значит рядом есть человек, который, скорее всего, его похитил. Похитил незнакомец в пальто? Однако в мысли прокрался вопрос: почему он оставил ему телефон и свободу в передвижении? «Неужели меня похитил дилетант? Боже, это же смешно. Куда смотрела охрана? — подумал Холмс, недовольно морща нос. — Надо напомнить Карлу хотя бы об элементарных вещах». — Я… Андреа… — тихо и хрипло прошептал политик, мимолетом дивясь — насколько же «застыли» его связки. — Я… не совсем пон… понимаю свое местоположение. Мне нужно… Черт. Голос не слушался его, язык заплетался, странный привкус горчил, хотелось выпить воды и хорошенько прокашляться. Однако последнее явно привлечет внимание нерадивого похитителя. — Андреа? Т-ты слышишь меня? — Мистер Холмс, как вы? Вы ранены? Майкрофт поежился, вновь ощущая цепкий холод. Пиджак на нем отсутствовал, а стены, казалось, продувались холодным весенним ветром. Холодно… холодно, как в вагоне. «Нет-нет, не думай об этом, черт…» — Я… не ранен, да. Однако, здесь темно, тело затекло. Не знаю, сколько прошло времени. Тело и впрямь не слушалось, словно он проспал неделю. От этой неожиданной мысли стало противно: во-первых, если так — его уже должны были спохватиться, развести шумиху, полномасштабные поиски. И ради чего? Ради похитителя-болвана, который оставил ему побитый, но все же работающий телефон. Во-вторых, проспав перспективную неделю, Холмс не ощущал себя отдохнувшим хоть на мизинец. Лишь тупая боль в голове. — Вас не было более двух суток, вы… «Двое суток?». Майкрофт замер. Неужели этот похититель оказался не таким болваном, что смог отнять его у Англии на целых двое суток с лишним? И до сих пор его не нашли. Это же просто невозможно! «Если судить по взволнованному голосу Андреа, то ищут упорно и напряженно. Но это нелепо. Я могу хоть прямо сейчас встать и уйти отсюда!». На этой мысли Майкрофт попытался подняться. К собственному удивлению, ноги слушались намного хуже, чем верхняя часть тела. Даже через упорное старание ни одна нога так и не продвинулась с мертвой позы сидячего. — Здесь темно, ничего не видно. Телефон почти сел, он сам по себе поврежден, подсветка экрана бледная. И, кажется, я слышал шаги. Мне срочно нужна подмога, — не совсем разборчиво протараторил от накатывающего страха политик, пытаясь размять непослушные конечности. Но это почти ничего не дало. Он снова. Снова не может пошевелиться. Опять абсолютно беспомощен. Чертов вагон! Тьма помещения верно скрывала широко распахнутые от ужаса глаза Майкрофта, который пытался взять себя в руки. «Я не боюсь, причин для страха… их… их просто нет! Я не могу… не могу понять, глупость… что за нелепость! Дыши глубже. Переговоры с Китаем…» — подумал Майкрофт, всеми силами стараясь не засмеяться в голос и не закричать. — Ваш маячок не реагирует. Вы можете его активировать? Вы ограничены в передвижениях? Вновь ворвался в сознание голос помощницы. Майкрофт провел по лицу ладонью, стараясь взять себя в руки. Но все же выходило плохо. — Нет. Я… я… эм… Кажется, это довольно большое помещение. Я слышу эхо. Маячок на телефоне… отсутствует, — он с досадой вспомнил, как снял все отслеживающие приборы с побитого аппарата, — внутренняя часть тоже повреждена. И… ох, здесь так холодно. Мне нужна помощь, помоги мне. Последние слова он почти прошептал, ощущая всю беспомощность положения. Информация органов чувств была почти недоступна в связи с темнотой и ограниченной способностью передвижения. Паника то наступала, то вновь уходила, подавленная волей самого Майкрофта, который точно знал, что смятение — никак не помощник в данный момент. Нужно попробовать взять себя под контроль. Он не мог позволить себе проиграть почти на середине партии игры! — Ты помнишь, кто тебя похитил?! — громкий оклик заставил Майкрофта чуть было не подскочить. Мужской голос, смутно знакомый, только сильнее заставил волноваться. Это что? Шерлок? Определенно — все это бред психопата. — Кто это? Андреа, к-кто это? «Нежелательно впутывать его… Только не Шерлок. Ни в коем случае нельзя рисковать. Если… Майкрофт, это все паника, она пудрит тебе мозги! Боже, скажи мне, что я не брежу». — Это я! Шерлок! Ты должен сказать, кто тебя похитил! Слышишь?! Это важно! Политик тут же замер, ощущая, как остановилось сердце и спустя бесконечное количество времени снова стукнуло о ребра где-то внутри. Кажется, он снова впутал его в это дерьмо… Еле как выдохнув, Майкрофт опустил телефон на пол. Он ведь вовсе забыл о существовании брата, о детективе, который точно бы занялся расследованием его похищения. Не то, чтобы забыл — не ставил рядом с собой. Уже нет. Слишком фривольно. Вы бы оставили своего ребенка рядом с кишащей опасностью и страхом черной дырой проблем? — Ш-шерлок…? — сказав это, Майкрофт подумал о том, что могло послужить причиной немедленного появления Шерлока в этом диалоге. «Может, стоит отказаться от связи сейчас? Есть вероятность самостоятельного…». Мысль оборвалась на середине, не желая обдумываться дальше. Логическая цепочка наглейшим образом сорвалась, как рыба с крючка. Это неприятное ощущение стало давить на ребра и позвоночник, расползаясь по всему телу. Его организм нуждался в полноценном сне. Уже четвертые сутки как нуждается. Мышление резко превращалось в вязкий кисель, фоном пересчитывающее последствия такого пренебрежения сном: «проблемы с памятью…», «нарушение координации…», «нервный тик…», «галлюцинации…», «паранойя…», «панические атаки…». Эти фразы вертелись в его архивах, как неугомонный рой мошек. Постоянно и назойливо. Холмс-старший ненавидел сны с участием младшего, особенно кошмары. Он устал от детских воплей в спальной комнате Месгрейв, от языков пламени, от девичьего смеха и считалки-загадки, не дающей покоя никому из нынешних членов семьи Холмс. И да, он ненавидел терять отведенное ему время. «Нужно дать Андреа больше информации… или это галлюцинации на почве бессонницы? Или это все очередная игра Шерлока? На этот раз без клоунов? Забавно», — стало мелькать настойчиво в голове. Отдаленно Холмс понимал, что мысли совершенно нелогичны. Они бешено неслись в голове и ползли медленней уже мертвой улитки. Путались, мешались жутким миксом с реальностью и очередным бредом, заставляя думать совершенно странным образом. Но страх и усталость просто выжили из него всю способность думать рассудительно. Вновь где-то внизу послышались шаги. Майкрофт понял, что его доверенная помощница вряд ли стала бы играть в такие игры. А Шерлок бы не стал звонить, с чего бы ему волноваться? Поэтому Холмс попытался прекратить вызов, чтобы переждать галлюцинацию хотя бы без этого. — Ты не должен… я просто брежу, так что не переживай, Шерлок, — тихо шептал Холмс, не особо вдаваясь в подробности смысла. — Это бесполезно… это все нереально, скорее всего, я уснул в метро, тринадцать из тридцати одного. Не суть, неприятный аспект, стоит попытаться залезть в архив, потратив время хоть на что-то полезное, но там много мошек, это раздражает, — он говорил это таким тоном, словно перечитывал список покупок. С учетом того, что он никогда таким ранее не занимался, лишь видел в одной сцене черно-белого нуара 1950 года. Вроде как получилось похоже. — Майкрофт, ответь! Тебя чем-то накачали? Кто тебя похитил, ты помнишь? Майкрофт? Майкрофт?! — твердил голос Шерлока, начиная надоедать и капать на мозги кипятком. Политик старался не отвечать и не реагировать, дыша глубже. Он удивлял самого себя, понимая, что каждое слово Шерлока отдавалось в его голове странным ощущением… давно забытым чувством из детства. Обидой? Казалось, только во сне или в бреду младший мог так обеспокоенно волноваться за старшего брата. Шерлок всегда выводил его из себя. Даже сейчас и даже собственным волнением в голосе, которое есть лишь простой кусок воображаемой картинки мира гениального политика. — МАЙКРОФТ! — раздался очень громкий оклик, отзывающийся из телефона и, как показалось политику, где-то снизу. Голос оказался настолько громким, что Майкрофт испугался: выронил телефон и со всей силы непроизвольно дернул рукой, задев что-то поблизости, боясь, что похитители услышали его. Металлический грохот звонко прокатился по всему помещению. Холмс нажал кнопку сброса вызова, слегка поцарапав палец о разбитый край экрана. Через пару секунд телефон вырубился окончательно, высвечивая логотип компании. — О, кажется, кто-то сдает позиции… — пронесся тихий шепот. — Уже сдался? Ненадолго тебя хватило, братишка. — Мне не стоило тянуть со сном, тебя здесь не хватало, — устало выдохнув, произнес Майкрофт. — Сестра, оставь меня в покое хотя бы на один день. Сгинь. — Я не напрашиваюсь, знаешь ли? Только ты контролируешь свой разум, — чрезмерно наигранно серьезным тоном ответила Эвр. — Или нет? — с усмешкой и уже более четко добавила она. — Вытяни руки. Холмс рвано выдохнул, измученно, но послушно раскинув конечности. Неожиданно пальцы правой руки коснулись чего-то холодного. Пистолет. Схватив его, Майкрофт попытался сконцентрироваться. Он просто не знал, что еще можно сделать. Хотелось полноценно зарыдать, подняться и со всего разбегу приложиться головой о стену, чтобы забыться и отключиться, прекратить этот чертов дурдом. Но даже этого он никак не мог сделать. Плакать он не умел с самого детства, а второе он уже, кажется, раньше проделывал. — Иногда мне кажется, что вся твоя власть и могущество — это дело удачи и Рудольфа, — вновь раздался голос сестры откуда-то слева. — Иногда мне кажется, что я слишком мягко обращался с тобой, стоило ликвидировать тебя еще тогда, когда этого хотел дядя, — с явным раздражением ответил Холмс, сильно заплетаясь. — Зря я его не послушал. — Что ж ты сам этого не сделал? После того, как избавился от любимого дядюшки? Скажи, он сильно мучился? Если судить по вашей нездоровой любви друг к другу… очень сильно, — на этот раз голос раздался уже где-то справа. — Что тебе помешало убить меня после? Здесь главное — это желание. — Нет смысла лишаться того, что могло бы помочь стране. Твои аналитические способности выгодны мне и… роду людскому, — сжав рукоять пистолета сильнее, процедил сквозь зубы он. — Ты — мое воображение, тебе все самой известно. — Да, мне известно. Но то, что ты ответил, не совпадает с тем, что ты думаешь на самом деле, Майк. Смешно, не так ли? — с явной долей ехидства ответил голос. — Я могу уничтожить тебя в любой момент, но родители вряд ли одобрят такой соблазнительный расклад. Обещал тебя защитить. Увы, я привык исполнять обещанное, — скривив губы в подобие улыбки, медленно проговорил политик. — Исчезни, плутовка. — Кому ты обещал, ха-ха? Кому? Тобой легко манипулировать, зная слабости. В твоем непомерном высокомерии и чувстве вины много-много свободных пятен. Соглашение… знаешь, когда ты вновь проиграешь, я буду рада убить Шерлока на твоих глазах, сжигая его нутро до черного тлена, — злобным тоном маленькой девчонки прощебетала Эвр прямо в ухо. — Ведь этого ты боишься больше всего, да? Только по причине твоего истинного страха такого положения. Иррационального к тому же. — Ах ты дрянь, — пробубнил Холмс под нос, направляя дуло пистолета на голос. — Казалось бы — куда уж больше тебя презирать? Но ты всегда умела удивить! Даже в моей чертовой голове! — Попробуй, Майкрофт. Если тебе хватит смелости, чтобы нажать на курок. Ты ведь отчаянный трус и лицемер! — уже голосом взрослой женщины прошипела сестра, звуча где-то впереди. Вдруг комнату озарил слабый свет. Холмс-старший прищурился, пытаясь привыкнуть к свету и быстро прицелиться на появившийся силуэт худощавой девушки. — Майкрофт? Мужской голос не дошел до сознания политика. Сестра стала приближаться, шире улыбаясь и немного растворяясь темным силуэтом. Холмс, как бы не бравировал для самого себя, испуганно отполз назад, до упора к стене. — Майкрофт, мы нашли тебя. Холмс-старший всеми силами старался сфокусировать взгляд, чтобы прицелиться в голову темного силуэта, издававшего издевательские смешки. Резким движением вытянув руки для точного выстрела, Майкрофт захватил цель и заставил замереть на месте. «Хватит с меня! Хватит этих игр, этих споров! Этих жертв и мучений, ненавижу!» — копилась в ком жуткая мысль, становясь все больше и больше. Опустив палец на курок, он остановил дрожь в теле, делая глубокий вздох и задерживая дыхание. — Майкрофт, это я. Опусти оружие, — словно сквозь вату раздался спокойный голос. — К черту все. Во сне нельзя умереть, — отозвался Майкрофт, решительно целясь в голову. — Но тебе давно пора кануть в лету! Через мгновение Майкрофт нажал на курок. Повисла тяжелая и напряженная тишина. Пистолет оказался незаряженным. Раздосадовано, но не удивленно что-то буркнув, политик закрыл глаза. «Боже, как неловко», — все тот же голос прокатился по сознанию, отдавая гулким эхом в ушах. Майкрофт лишь усмехнулся. Вдруг тьма почти полностью развеялась в легком свете, который исходил от дверного проема прямо до Майкрофта. И лишь благодаря падающей на него тени высокого незнакомца глаза не резало сразу появившимся светом. — …Майкрофт, открой глаза, — донеслись до его сознания слова. Он медленно поднял тяжелый взгляд, рассматривая человека перед собой. Политик чуть прищурился, стараясь воссоединить расплывчатый силуэт, чтобы в последствии понять — это вовсе не Эвр. Майкрофт ощутил, как что-то щелкнуло в голове, заставляя наконец-то внедриться в реальность. Он перевел взгляд на пистолет, потом на собственного брата, чтобы истерично усмехнуться. — Ш-шерлок? Что ты здесь…? Я-я ведь… — Майкрофт протер глаза и лицо, стараясь не засмеяться. Как же глупо. Глупо. Глупо. Глупо! — Во сне нельзя закрыть и открыть глаза… ты не спишь, — очень ровно и почти шепотом произнес детектив. — И приступ галлюцинаций, по всей видимости, уже прошел. «Точно. Какое разочарование. Ты всегда старался недостаточно!» — Майкр-… — начал Шерлок, но брат перебил его: — Боже, когда же это кончится? Оставьте меня в покое… — еле как выговаривая слова, бормотал политик, закрывая лицо руками. — К черту тебя и твои чертовы игры! Осознание того, что перед ним все это время был Шерлок неожиданно накатило на Холмса. Его младший брат, в которого он только что попытался выстрелить, пристально смотрел ему в глаза. Серо-голубая радужка заставляла сконцентрироваться и очнуться. И снова ужас объял его тело, угрожая устроить сердечный приступ. Качающая кровь мышца бешено билась внутри, закладывая уши. Перед глазами все поплыло. Дыхания не хватало. Отвратительное чувство беспомощности и отчаяния затягивало куда-то на дно. У Майкрофта не хватало сил говорить вслух извинения и слова сожаления, оставляя их при себе. Вдруг его руку схватили. Холмс тут же обмяк, безвольно ежась. Он бы попытался сопротивляться, но силы покинули его уже очень давно. Ему хотелось спать, хотелось закрыть глаза. Хотелось, черт возьми, сдаться наконец! Но он не мог себе это позволить — ему нужно следить за тенями. Это его обязанность. — Майкрофт! Ты слышишь меня? Ты в порядке? «Что за идиотский вопрос», — подумал Холмс, беззвучно усмехнувшись. — Убирайся! Оставь меня в покое, наконец! — ему хотелось накричать на брата, прогнать от себя. — Уходи… уходи… — словно мантру, повторял себе Майкрофт, стараясь убедить себя, очнуться и поверить. И вот его руку отпустили, кто-то приобнял его, касаясь теплыми ладонями окоченелой спины и плеч. — Все хорошо, мистер Холмс. У вас зачатки истерики, вам нужно успокоиться, — раздался вкрадчивый и размеренный шепот над левым ухом. Майкрофт понял, что голос принадлежит Андреа: она что-то говорила приказным тоном и пыталась как-то помочь. Знакомый голос и теплое дыхание заставили Холмса лишь на мгновение ощутить себя в безопасности. Ощутить реальность и неимоверную усталость. Такое безрассудство злило и смешило его. Он смешил и злил сам себя. Пустой страх, пустой голос и шепот сестры, пустые угрозы и мысли — все это не имело никакого смысла. — Я, хах, чуть не застрелил его… Представляешь, Андреа? Тебе не смешно? А мне даже оче-… — последнее, что успел проговорил он, слегка приподнимая уголок губ в привычном брезгливом жесте, прежде чем отключиться.***
Шерлок потрясенно стоял на месте. Он чувствовал себя… странно. Майкрофт Холмс, его зануда-старший брат, олицетворение Британского правительства, гений и педант, теперь… бесчувственно лежал на холодном полу, отключившись от приступа обыкновенного страха. Испугался. И кого? Шерлока?! — Какого черта? — вырвалось него сквозь зубы. — Не стойте на месте, подайте свое пальто, он совершенно замерз! — вдруг ворвался голос Антеи (хотя ее, видимо, зовут Андреа) в его мысли. Шерлок медленно сделал шаг вперед, потом тут же сорвался с места, упав на коленки. Он постарался накрыть Майкрофта своим неизменным пальто, коснулся его рук. Холмс понимал, что проверять пульс — это глупость, брат точно жив. Однако детектив не смог унять порыв, разыскивая важное биение вен. Медленная пульсация, почти незаметная. Ужасно холодная пепельная кожа заставила Шерлока испуганно покоситься на лицо Майкрофта. Свет давал лучше разглядеть его. Жуткие пятна крови на пальцах и лице заставили детектива задержать дыхание. Шерлок держит каменное лицо. — Он… истекает кровью? — бесстрастным тоном медленно спросил он, не замечая, как суетится Андреа. Элементарная дедуктивная работа позволяла ему не показывать своей полной растерянности перед происходящим. — Это просто царапины, Шерлок, — тут же резко произнесла помощница, осторожно исследуя Майкрофта пальцами. — На ладонях царапины… и на плечах. Пониженная температура, скорее всего — переохлаждение. Но его жизни ничего не угрожает. Шерлок…? Вы слышите меня? Она оторвала взгляд от мистера Холмса, косясь на его брата. Ее брови приподнялись, помощница повернулась всем телом к нему. Мужчина выглядит бледным и задумчивым. Его широко открытые глаза смотрели в никуда. Он придерживал руками своего брата, хотя смысла в этом совершенно не было. — Шерлок? — ее тон стал более мягким, как только она услышала поспешные шаги где-то на первом этаже. — С ним все будет хорошо. — Определенно, я это и сам вижу. Он сжал губы в тонкую линию, беглым взглядом окинув помещение на предмет важных деталей. Через минуту в комнату ворвались люди с чемоданами, носилками и серьезным выражением лица.***
— Простите… Шерлок исступленно держал в руках зонт брата. Ручка его была холодной и твердо бесчувственной. Его попросили помочь, когда поднимали тело на каталку. Однако сейчас в голову лезли неуместные ассоциации с трупом в Бартсе. — Сэр? Простите… вы не могли бы… Детектив, казалось, отрешился от всего мира, погрузившись в раздумье. И это будет почти правдой. Он видел перед собой картины, передаваемые зрительным органом мироощущения: тьма коридоров, искрящая сигнальными огнями машина, светящиеся на фоне мрака люди, широкие двери скорой помощи, бело-желтые стенки салона. И голоса, они пробивались через вату, оставляя за собой лишь обрывки окончаний и начал. — Мистер Холмс, вы слышите? Нам нужно… Однако все мысли Шерлока зациклились на одном: загадка, требующая решения. Да еще и столь странная! Это страх, трепет и боязнь на грани паники. Таким детектив Майкрофта еще никогда не видел, да и не думал, что такое вообще возможно. — Сэр… мы вынуждены… Он ощутил, как его руку кто-то аккуратно отнимает от зонта. Тут же встрепенувшись, Шерлок начал упрямо сопротивляться, вцепившись в рукоять снова. — Не смейте трогать меня! — произнес он, окатив леденящим взглядом санитара. — Сэр, вы не слышали меня. Я попросил вас отпустить руку мистера Холмса, нам нужно проверить пульс, — с превеликим терпением произнес молодой парень лет двадцати пяти. Он мягко улыбался, а в глазах горела яркая табличка: «Я вас понимаю! Но не стоит так волноваться!». Детектив понял, что все это время держал не ручку зонта. Зонт он забыл в гостиной, рядом с разгромленным кофейным столиком и разбитым графином. Шерлок неохотно отпустил безвольное запястье Майкрофта, презрительно размышляя насколько молод и неопытен этот «врач-который-все-таки-отвечает-за-жизни!». Мелькнула мыслишка о Джоне как о хорошем военном враче, но та тут же слилась с остальным потоком образов в голове. Шерлок даже не совсем помнил, как забрался сюда, но почти припоминал свои требовательные возгласы и холодные выпады. Он также не понимал — зачем вообще увязался, но думать над своими порывами Шерлок уже не мог. Его мысли вертелись над всем подряд, но сам мужчина не позволял себе направлять раздумья на что-то одно. Какое-то щемящее чувство дрожало внутри него, заставляя почти постоянно смотреть на бледную ладонь политика. Он не мог смотреть тому в лицо: оно было испачкано кровью, ужасно бледное, с закрытыми веками, темными кругами и растрёпанными волосами. Шерлоку хватило и одного раза, чтобы возненавидеть подобное состояние Майкрофта. Как будто ему мало и так существующих причин для ненависти.***
Частная клиника «Лондон Бридж» [6]. 17 ноября 2016 г. Время: 21:15.
В больнице его оставили сидеть на серых стульях для ожидающих. Ночью было довольно тихо, а коридоры не сильно освещены. Эта обстановка невольно напомнила ему разговор в коридорах морга: «Все жизни кончаются — все сердца разбиваются, Шерлок». — Да что б тебя, Майкрофт! — злобно выругался детектив, аккуратно стукнув кулаком о деревянный подлокотник. В этот миг в его сторону зашагала женщина с темными, курчавыми волосами. На ней был короткий белый халат поверх такой же белой рубашки. В руках она держала ручку и планшет с какими-то записями. На это Шерлок мало обратил внимания, лишь медленно поднимаясь с места. — Добрый вечер, вы брат мистера Холмса? — спросила она, приглашая сесть обратно в светло-серое кресло. Шерлок согласно кивнул, анализируя человека перед собой. — А вы тут надолго, да? Хотя, логично. Платят ведь ненамного больше? Смысла мало, но все-таки, — сухо спросил детектив, закинув ногу на ногу. — Простите? — слегка растерянно произнесла женщина, опустив ручку на середину планшета. — Я… просто хотела поговорить с вами о-… — Вас ждет очень долгое дежурство, вы сами к этому морально готовитесь. Надеюсь, вашего сына не волнует редкое внимание единственного родителя. Однако, что подразумевать под «долгое» для вас? Поэтому и спросил, — ленивым тоном протараторил Шерлок, стараясь отогнать мрачные мысли по поводу брата и заняться чем-то другим: да вот хотя бы этой леди. — Откуда вы знаете? — больше удивляясь, спросила врач. Шерлок фыркнул, поправил полы пальто: — Слегка смуглая кожа… эмиграция? Переехали минимум пять лет назад сюда из штатов, судя по акценту. Небольшие проблемы с финансами, вижу уголок квитанции по выплатам в левом кармане. О да, вас, наверное, волнует вопрос: «Но там же не видно, что есть какие-то задолженности?». Но кто станет носить с собой оплаченную или не волнующую квитанцию под рукой, чтобы лишний раз задуматься над проблемой? — скороговоркой говорил он, не переставая. — Разведены, судя по отсутствию кольца, или вовсе не были замужем. Однако вероятнее первое, так как у вас есть сын-подросток, который занимается рисованием. Рисунки которого так же виднеются на краешке вашей личной папки для записей, я сразу заметил яркие узоры красного и синего цветов. Выходит у него, кстати говоря, неважно. Вы недавно пришли на смену, до этого были в какой-то бакалейной, чтобы закупиться едой на долгий рабочий день. Зная, что у вас проблемы с деньгами, могу сделать вывод, что вы намереваетесь получить «бонусы» к зарплате или даже повышение. Они есть в больницах, да? Конечно же да, сейчас везде всему причиной карьерный рост. Бывальщина. Мадам изумленно распахнула глаза, но почти сразу взяла себя в руки, вновь делая непринужденную улыбку. — Патрик недавно начал интересоваться рисованием, но он старается. Фанат супер-героев, — с теплотой в глазах произнесла врач, глядя на яркий кривоватый рисунок мужчины в красном плаще и странном синем балахоне. — Значит, вы все же тот самый Шерлок Холмс. Знаменитый детектив… — Да, отвечая на ваш первый вопрос, я — брат Майкрофта. Как он? — тут же перешел к делу мужчина, моля Богов разума не давать этой леди мысли о автографах или совместных селфи. — С вашим братом все хорошо, — женщина тут же собралась, начиная говорить внятно и четко, — он стабилен и сейчас просто спит. Серьезных повреждений мы не обнаружили, обморок был вызван сильным ослаблением организма от недосыпа, переутомления и переохлаждения, скорее всего, это вызовет простуду. Но не более. Царапины и ссадины мы уже обработали, они совершенно безобидны. Это все, что я могу вам сказать, судя из скромных показаний мисс… Антеи. — Как долго он будет без сознания? — Шерлок пометил в заметках Чертогов, что нужно поговорить с помощницей Майкрофта. — Я бы хотел поговорить с ним. Ненадолго. — Очнется он не скоро, видимо, он не спал несколько дней подряд и бегал кроссы на пару сотен километров, — качая головой, говорила она, на что Шерлок лишь криво усмехнулся. — Конечно, я могу проводить вас в его палату, чтобы вы могли просто увидеть его. Но вам нужно расписаться здесь, чтобы вас пропустили, — с почти незаметной ноткой вины произнесла женщина. — Извините, я сама была очень удивлена, но, кажется, мистер Холмс довольно… серьезная личность. — Всего лишь скромный госслужащий, — взяв протянутую ручку в руку и быстрым взмахом расписавшись, тихо произнес детектив. Девушка хмыкнула, но Шерлок неожиданно продолжил, поднимаясь на ноги: — Но стоит избегать знакомства с ним, мой вам совет, — подмигнув и легко улыбнувшись, произнес детектив. Он зашагал по коридору, отчего женщине пришлось наконец-то скинуть удивленное выражение лица от резко изменившегося настроения мистера Холмса и проследовать за детективом. Двери просторной палаты охраняли двое мужчин в черных костюмах. Шерлок сразу приметил в них «солдатиков» леди Смолвуд, что высадили его с Джоном из кэба более двух суток назад. С благодарностью отметив мудрое решение Алисии Смоллвуд не доверять охрану Майкрофта Холмса его личным секьюрити, которые все же оставались под подозрением, детектив сделал пометку, что в случаи вопросов по поводу Майкрофта можно обращаться именно к ней. Доктор Элисон Палмер, которая даже не успела представиться Шерлоку, предъявила подписанную бумагу и спокойной распахнула светлую дверь. Просторная палата в бежевых тонах была окутана полумраком. Лишь небольшой ночник на невысоком столике рядом с телевизором освещал эту комнату. Шерлок медленными шагами приблизился к белой кровати, чувствуя некую тревогу. — Он точно в порядке? — вырвалось тихо из его уст. Детектив старательно сделал недовольное и даже какое-то недоверчивое выражение лица. Холмс-младший плохо разбирался в медицине с подобной точки зрения. Майкрофт выглядел… странно. Шерлок не мог выразиться по-другому: брат уже не был мертвенно бледными, но и здоровым назвать его точно нельзя. — Конечно, сэр. Он стабилен. Как только мистер очнется, мы проведем небольшое обследование и выпишем. Собственно, если не обнаружатся никакие осложнения. А это маловероятно. — Я могу побыть здесь еще немного? — Само собой. Однако должна сказать, что мистер Холмс вряд ли проснется до завтрашнего утра. Повторюсь, его организм истощен. Поэтому я советую вам вскоре поехать домой. — Я понял вас, доктор Палмер, — произнес Шерлок, подходя к входной двери. Он открыл ее, после чего выжидательно склонил голову, глядя на женщину. Через секунду она чуть вздрогнула, догадываясь, что двери открылись не для детектива. Потом хмыкнула и поспешно вышла прочь из палаты. Шерлок закрыл дверь и выдохнул, прикрыв глаза. После — он медленно прошел к окну и сел на стул, подставив табуретку под ноги, чтобы вытянуться во всю длину. — Ну, братец, поздравляю с успешным спасением из «похищения», — тихо произнес детектив, опустив кончики пальцев на подбородок.***
«I am sleepless for a weekend Я не спал все выходные So I start to say goodbye Я хочу попрощаться Say goodbye to all that we had Попрощаться с тем, что у нас было Say goodbye to what we lost И с тем, что потеряли We don't talk Мы не разговариваем We're not enough and the storms slowly arrives Нам этого не хватает, и шторм медленно наступает When the light turns and the cold times arise Когда свет затухает и наступают холода…» [1]