Возможности выбора.

                    Прыжок… гашение… прыжок… гашение…       Дитер смотрел, как сосед по каюте собирается для высадки и остро завидовал киборгу. Подумать только! Он, сын известного профессора, с детства не знавший ни в чём отказа, сейчас остро завидовал не человеку. Бесконечная дорога в Космосе, когда раз за разом повторяется только одно и то же, когда вокруг одни и те же лица, а каюта, коридоры и кают-компания всё та же, что и вчера, всё надоевшее до оскомины. Его даже на станциях не выпускали погулять, то ли опасаясь, что сбежит, то ли боялись, что найдёт приключений на свою жо… голову.       — Марк…       — М?       — А с тобой можно?       Вопрос так удивил киборга, что тот даже перестал затягивать комбинезон.       — Нах?       — Не матерись, — машинально проговорил Дитер.       — Что? — офонарел Марк.       — А?       — Детка, ты меня воспитываешь! — воскликнул киборг. — Ты! Меня! Воспитываешь!       — Да? — Дитер почесал в затылке. — Не заметил. Извини, если что.       — Ладно, — Марк с интересом посмотрел на парня, — а почему нельзя материться?       — Неприлично в приличном обществе.       — А ты приличное общество? — спросил киборг.       — Не знаю, но материться нельзя!       — А сержант Миллер матерится. И Койот тоже.       — И что? Зато Алекс нет, и лейтенант ваш тоже почти не выражается.       — Чем выражается? — продолжал допрос Марк.       — Тьфу! Не «чем», а «как»! Всё, хватит, преподавать правила этикета киборгу неблагодарное дело! Иди уже… на планету.       Киборг пожал плечами, застегнул комбинезон, подхватил разгрузку и вышел, оставив Дитера злиться и обижаться непонятно на что и кого. Почему-то все просьбы выпустить его с корабля заканчивались ничем — ему или отказывали сразу, или просто пропускали мимо ушей. А посмотреть что там, на новых планетах, очень хотелось — интересно же!       Марку не было интересно, для него, да и для остальных десантников, высадки были работой, сложной, трудной, подчас опасной, но работой. А иногда хотелось просто развлечься, отправиться на курорт, полежать на песочке, не зарываясь в него от кусачих мух, жуков или лучей бластера, а просто — на солнышке. Но нет, каждый раз, то огонь плазмомёта, то какой-нибудь археоптерикс, то ещё что похлеще. А вот рассказывают, что некоторые специально ездят на дикие планеты для экстремального туризма. Адреналина им в обычной жизни не хватает, вот и рискуют своей жизнью ради развлечения. Кто-то даже привязывает себя за ноги к гибкой веревке и сигает вниз головой, а потом раскачивается на всём этом туда-сюда. Психи.       Марк никогда бы так не сделал, ему спокойная жизнь пока не надоела, ему хорошо, когда не нужно рисковать собой. Или не собой. Хорошо и всё. Это раньше ему всё равно было, а сейчас… нееее, сейчас ему хочется жить. Кино смотреть. Книжки читать. У него вон «Золотой телёнок» ещё не прочитан. Ему хочется узнать, что там, в гирях, правда золото спрятано или нет? А ещё он узнал, что книжек, оказывается, очень много, так много, что некоторые за всю жизнь не прочитают. Он тоже не прочитает, но хотя бы постарается.       В кают-компании было многолюдно. У обзорного экрана сгрудились десантники, рассматривая картинку с дрона.       — Мда… безрадостное зрелище, — протянул Миллер.       — Угу, — согласился Койот, рассматривая ледяную пустыню, раскинувшуюся внизу.       Планета под кодовым названием ПХ-12-т099 представляла собой ледяную глыбу, которую освещала далекая голубая звезда. Внизу висел приличных размеров шарик, полностью скрытый сияющими серо-полосатыми облаками.       «Облака имеют слоистую структуру, нижний слой состоит из водяных паров, верхний из метана. Температура у поверхности минус 107, 54 градуса по Цельсию… эх, опять тяжёлый скафандр… содержание в атмосфере водорода пятьдесят шесть процентов, гелия тридцать восемь, остальное на метан, водород, аммиак. Кислород присутствует в соединениях с водородом. Недра, по данным геологоразведки экспедиции… фиг знает, какой экспедиции… состоят из смеси горных пород и льда» — Марк не любил планеты, где нужно работать в специальной защите.       — Бррр, — заметил Алекс. — А нам точно туда нужно или обойдёмся?       — Можешь оставаться, — заметил Сандерс, краем глаза следя за Марком.       Киборг не дожидаясь приказа, уже проверял параметры, просчитывая варианты, а потом повернулся к лейтенанту.       — Там внутренние полости.       — Хочешь проверить?       — Я бы сходил посмотреть. Правда, без особой надежды на успех.       — Угу, чисто из вредности... Что ж… группа, на выход!       Беззлобно подкалывая энтузиаста, десантники потянулись к шлюзу. Марк слушал, смеялся вместе со всеми, но собирался основательно, как будто внизу их ждёт, самое малое, планетарная батарея. Народ тоже подобрался, уже почти готовый к высадке, когда в дверях появился Дитер.       — Что? — повернулся к нему Марк.       — А можно с вами?       — Куда? — изумился Миллер.       — Вниз. Ну, на планету… — тихо проговорил парень.       — Я бы не советовал, — ответил за всех киборг.       — Почему? Я что, совсем тупой? — в голосе Дитера неожиданно послышались сдерживаемые слёзы.       — Нет, просто там ничего интересного, — спокойно пояснил Марк.       — А я бы взял с собой Детку, — положил тому лапищу на плечо Дятел. — Пускай сходит, проветрится.       Сандерс посмотрел на детинушку в камуфляже, оглядел Дитера и махнул рукой.       — Под твою ответственность.       — Понял, командир. Иди, Детка, экипируйся по полной.       — Я прослежу, — негромко проговорил Марк, отправляясь следом за парнем.       — Зачем? — спросил Алекс, провожая взглядом новобранца.       — Планета пустая, опасности почти нет, пусть прогуляется, а то парень уже одурел тут. Ну, и заодно посмотрит, что такое десантирование, а то одна романтика в голове, — пояснил Сандерс.       Через пятнадцать минут Дитер понял, что идти на планету не самая лучшая идея. А через полчаса он был в этом уверен: снаряжение было таким неудобным, а скафандр тяжёлым, что хотелось уже снять с себя всё это и удрать обратно в каюту. Останавливало одно — сам напросился, а если сейчас уйдёт и сдастся, то уже никогда не рискнёт напроситься. Да и не возьмут его больше. Хотелось? Дитер и сам не мог сказать, что ему хотелось больше, вернуться ли назад, к сытой, угарной жизни без обязательств, остаться ли в безопасности каюты или пойти вниз, за десантом, осознавая, что является помехой даже на фоне мало приспособленного к марш броскам Ларри Блума. Дитер до последнего не верил, что его возьмут на поверхность, но вот… взяли же! То ли потому что там опасности нет, то ли ещё почему.       — Скафандр не жмёт? — прозвучал в динамиках ехидный голос Дятла.       — А? — вскинулся Дитер.       — Пошли уже, Детка. Приключения ждут тебя! — заржал десантник, поймал недовольный взгляд Миллера и пожал плечами: доводить гражданского — это такое особенное удовольствие!       Один за другим десантники проходили и рассаживались во флайере, занимая каждый своё привычное место. Дитеру досталось сидеть в уголке, возле окна, и парень прилип к нему, жадно всматриваясь в пейзаж где-то внизу. Очень скоро стало понятно, что смотреть особо не на что: лёд, снег и торосы, как если бы подо всем этим великолепием скрывался океан. И ни одной души, ни визуально, ни по данным дронов: планета была пустыней в полном значении этого слова. Атмосфера непригодна для человека, а сияющий лёд состоял из твёрдого аммиака и водорода. И ещё там был ветер. Нет, не так ВЕТЕР! По сравнению с жалкими двадцатью семью метрами на недавней высадке, этот дул с десятикратной скоростью, что означало: первое, обычный десантный флайер к поверхности не подойдёт, придётся посылать специально утяжелённый, но и тот остановят достаточно высоко, чтобы в случае чего смыться по-быстрому.       — А как мы? — растеряно спросил Дитер, заметив, что транспорт завис, а народ, как ни в чём ни бывало, начал подтягиваться к двери.       — Молча, — ответил Койот.       — Ты можешь с визгом, — уточнил Дятел и с хохотом прыгнул вниз, прямо в ледяное сияние.       Дитер с ужасом смотрел, как десантник летит вниз, и только когда следующий пошёл за ним, заметил карабин, пристёгнутый к тросу. Чья-то рука толкнула парня к провалу, неслышный щелчок закрепил его в нужном месте и отправил за остальными.       — А-а-а-а-а!       — Тихо... тихо...И нечего так орать. Кругом люди спят!       — Какие? — захлебнулся криком Дитер.       — Всякие. Пошёл, — Койот без всякого пиетета подтолкнул парня за последним десантником, летевшим, несмотря на специальные крепления к поверхности, куда-то в ледяные дали.       — Ой, мамочка!       — Иди уже, — рыкнул кто-то неопознанный в динамики.       — У-у-у-у…       — Бля… вот… мать твою в канарейку… Нахрена ты его взял, Дятел? Его же сейчас унесёт к такой-то матери!       — Не унесёт: его Песец страхует, — буркнул десантник.       — Вот к его матери и унесёт!       — У меня её нет по определению.       — Будет…       — Откуда?       — От верблюда… — Марк растеряно промолчал, подыскивая расшифровку понятия. Не нашёл и махнул рукой: люди!       Дитер не понимал, как в такой ситуации люди могут шутить? Они же суровые вояки, элита космодесанта, они должны мужественно преодолевать трудности, смотреть вдаль суровым взглядом, а если и позволять себе вольности, то скупо, короткими фразами. А эти на корабле творят, чёрт знает что, и тут, на планете не прониклись серьёзным моментом. Парню и невдомёк было, что сама профессия, заставляющая рисковать жизнью, требует вот таких моментов разрядки, чтобы «башню не завалило».       — Куда теперь?       — Прямо, — ответил Марк, показывая сержанту, где, по его мнению, находится это самое «прямо».       Народ послушно развернулся в указанном направлении. Двигаться стало труднее: теперь ветер не подгонял, а дул немного в бок, сбивая с намеченного пути. И если десантникам это не особо мешало, то Дитера всё время уносило в сторону, и Марку приходилось регулярно корректировать передвижение парня.       — Далеко?       — Нет, я выбрал самую близкую точку высадки. Уже пришли, — киборг вдруг резко ухнул куда-то вниз, увлекая за собой всю цепочку.       Народ ссыпался следом и оказался внутри провала, немного корявого, очень неудобного, но, спасибо Космосу, почти безветренного.       — Ух, ты!       Чьё-то восторженное восклицание в полной мере оценивало сюрреалистическую картину ледяного безмолвия. Ветер, всё же попадавший сюда, в тесноте провала начинал устраивать настоящие пляски, выбивая из стен крупные и мелкие частицы льда и камней. И перед людьми оказались нависшие пористые террасы, словно кто-то бросал в стену тарелки, а те не разбивались, а застревали в ней, осыпаясь кружевом краёв.       — Красиво… — прошептал восхищённый Дитер.       Парень, словно заворожённый пошёл к стене, не замечая, как натянулся трос.       — Куда? — окликнул его Дятел       — Я только посмотрю…       — Ну, смотри.       И он смотрел. На ледяные колонны, скульптуры, каверны, то, что человек никогда бы не смог сделать, а причудливая прихоть природы сотворила легко, играючи. Провал напоминал пещеру сокровищ, сказочное королевство Снежной Королевы, разве что ни один смертный без защиты не смог протянуть тут ни минуты, да и с защитой как-то неуютно. И всё же дикая первозданная красота, которую до сих пор не видел ни один человек, завораживала своей таинственной несбыточностью. И ненужностью — кому понадобится скопление застывших газов?       Дитер бродил по провалу и не жалел, что попросился на планету. Здесь, неизвестно где, в мире никому не нужном, он ощущал себя пылинкой в Космосе, осознавая собственную никчёмность и ненужность. И от этого становилось горько. Так, что хотелось стереть это чувство, заменив его чем-то другим.       — Пошли назад, тут нам больше нечего делать…       Что ж… впереди было ещё много неизведанного.