Бесполезная иммунная. Часть первая.(Перезалив. "Глава" - старые главы, "день" - новые")

Чувствуя себя донельзя противно, едва Дима закончил, как я тут же поднялась и, сделав вид, что со мной все в полном порядке, хотя на самом деле у меня жу-у-у-у-утко болели ладони, собрала все в рюкзак и пошла следом за психом. Ему точно нравилось чувствовать себя главным в нашей команде. Чтоб его какой-нибудь инфицированный за ногу укусил. А еще лучше, если не ногу, а за то, что между ног, чтобы не пихал куда ни попадя. — Эй, а кто тебя так драться научил? — спросил вдруг забинтованный, поворачиваясь ко мне. Он выглядел довольно плохо, на скуле ясно виднелось пятно крови. Похоже, я его как следует приложила, раз даже сквозь бинты просочилось. — У меня было три старших двоюродных брата, — ответила я, оглядываясь. Мы подошли к небольшой лестнице без перил, которая вела с чердака на верхний этаж, и начали спускаться. — Правда? — удивился Дима. — Да, Саша играл в первой таблице в шахматной сборной, Гордей начинал плакать каждый раз, когда слышал грустную песню, а Елисей действительно мог надеть коктейльное платье и шестисантиметровые каблуки. И я никому не собиралась позволять высказывать им всякое дерьмо за всё это. Поэтому мне пришлось научиться бить людей, которые больше меня, довольно рано. Напарник издал непонятный звук, чем-то похожий на вздох облегчения. Кажется, он решил, что я могу быть хоть в чем-то полезна, но вот я так не думаю. Ну не приспособлена я к беготне во время катастроф на ней планете, я больше люблю сидеть за компьютером, играть в Симс или, на крайний случай, в Доту, где меня ругали по чем свет, стоит за мою неумелость. Я не умею быть супергероем во время катаклизма, ведь даже когда он начался, меня очень быстро забрали в лабораторию, и я опять не смогла ничего узнать о нашем мире и хоть как-то что-то узнать по нему. Сердце от этого разрывается. Но все-таки, наверное, я даже рада, что встретила Диму, он же почти все знает о ситуации, и умеет делать все-все, хоть и та еще падла хитрая. Интересно, с какого он перепугу решил идти фиг знает куда фиг знает с кем? Этот псих ведь только мое имя и знал, вот странно… — Вот мы и добрались, — забинтованный указал пальцем на разбитую витрину, — магазин одежды. Пошли, мне тоже нужно кое-что присмотреть, — он взял меня под руку, видимо, чтобы я не убежала. — Ух ты, арматура валяется! — воскликнула я, словно впервые такое видела, и, вывернувшись, схватила железную палку, валяющуюся на полу. — Самое классное оружие, прямо как кирпич или газовый ключ. Знаешь, в чем плюсы такого ключа? — я повертела в руках арматуру. — Газовым ключом можно хватать — это раз. Бить по голове — два. Угрожать — три. Он не является холодным или огнестрельным оружием — четыре. Не дает осечек — пять. Не нуждается в патронах — шесть. Летит далеко и в меру метко — семь. Полезен в домашнем хозяйстве — восемь. Дима пожал плечами: ему куда ближе была Сайга, заботливо зачехленная. Минут пять побродив по разгромленному залу без вывески, забинтованный уже стоял около примерочной, держа в руках темно-коричневую толстовку, пару черных футболок и джинсы с кучей карманов глубокого синего цвета. Мне бы такую скорость! Как можно подобрать хоть что-то нужное, если везде на вешалках висит одежда либо слишком вызывающая, либо слишком яркая, либо слишком неудобная! Ну вот скажите мне, как можно бегать по лесу в супероблегающих джинсах и полупрозрачной рубашке с черным узором из слоняток? Лично я этого не понимаю, поэтому ходила почти полчаса, пока ко мне не подошел мой напарник, сильно злой, и не отвел в пацанский отдел. А тут уже, как говорится, пять минут и все готово. Правда, джинсы были мне немного великоваты, но я быстро перетянула талию ремнем и закатала концы штанин. Все, я готовая. Обычная серая кофта, без каких-либо феечек-цветочков-сердечек, и майки разных холодных цветов, все, без проблем. Только забинтованному не понравились мои штаны. «Неженственно», солдатская маскирующая расцветка, ничего не выделяет, и вообще велико. Но когда я показала Диме «женственные варианты», он махнул на это все рукой и сказал: «Да делай что хочешь». И слава богу, не хватало еще, чтобы какой-нибудь псих, увидев, как моя пятая точка, увеличенная джинсами с пуш-апом, мелькает среди деревьев, побежал за мной и набросился как одна мумия, с которой я в последнее время общаюсь. Схватив меня за капюшон кофты, Дима потащил меня «куда-то туда». Вот блин, но зато теперь хоть не за волосы таскает. Местом под названием «куда-то туда» оказался магазин с покореженной вывеской «CHESTER», где продавалась обувь. — Берцы бери, — наказал мне забинтованный, подталкивая ко теоретическому месту, где должен быть вход, — все другое — ерунда на постном масле. Я кивнула и вошла, Дима же почти мгновенно скрылся, убежав. И где он мне в магазине предлагает найти военные ботинки? Я ему что, продавец-консультант? Я не умею отличать берцы от неберцев, для меня все ботинки на одно лицо. Есть туфли на высоком каблуке, кеды, кроссы и ботинки — все, все остальное для меня это моднявая темень, в которой может найти дорогу лишь моя мама и те девяносто бывших одноклассниц, с которыми я училась в разных школах. Решив, что нет смысла бродить по разгромленному торговому залу, я, с помощью арматуры, взломала замок на склад, а точнее, просто нафиг его снесла. — О, ботиночки, — заметила я интересную обувку после пары минут моего шастанья по темным коридорам и, взяв её в руки, покрутила, — «Wolverine». В душе не ебу, что это за бренд, — пробормотала я. Где-то вдалеке упала коробка. Я тут же замерла. Меня немного удивило, что в ТЦ никого нет, например, тех же психованных инфицированных. Шум не повторился, поэтому я принялась примерять обувь. Чем быстрее я закончу, тем быстрее я отсюда уйду, тем более, что Дима меня наверняка уже ждет. Ботинки оказались мне как раз, поэтому я быстро убрала свои кроссовки в коробку, а её закинула куда-то наверх. Совсем рядом со мной отчетливо послышались шаркающие шаги, а затем звук столкновения и грохот падающих коробок. Я быстро схватила арматуру и накинула на плечи рюкзак. Хоть бы это был Дима! Шаги послышались уже около меня. Я подняла мое оружие, готовясь долбануть подошедшего ко мне психа по голове, потому что Дима бы точно меня позвал, а этот подкрадывается, гад. Едва псих подошел ко мне, как я тут же замерла. Инфицированный имел донельзя страшное лицо: половина кожи с щек висела на соплях, сквозь дыры можно было увидеть даже зубы мудрости. Глаза у него были почти без зрачков, а веки были сине-зелеными, с губ капала кровь. Руки изуродованы, а ноги кривые, словно бы они были сломаны, а затем неправильно срослись. Долго не размышляя, я ебнула его по голове железной палкой. На коробки брызнула кровь, и уже не выясняя, двигается ли это существо или нет, я побежала в сторону выхода. — Дима! Дима! — заорала я, все еще держа в руках арматуру. Расставаться с ней мне очень не хотелось, раз она стала для меня таким прекрасным оружием, не требующим особых размышлений и техники. Своего напарника я нашла около неработающего эскалатора. Он держал что-то за своей спиной. — Ты чего орешь? — спросил забинтованный, едва я к нему подбежала, тяжело дыша. — Там!.. Там больной! Он был так близко! Это просто пиздец! — я была готова рухнуть без сознания на руки Диме. Хотя на пол тоже сойдет. Псих пожал плечами, но, взглянув на арматуру, с которой капала тягучая красная жидкость, ласково погладил меня по голове. — Да все нормально. Они тут редко встречаются, главное, что ты его обездвижила и убежала. Обо всем остальном не волнуйся, — он выглядел таким пофигистичным, что мне хотелось его снова ударить, причем прямо в его безэмоционально говорящий рот. Вот прямо так, чтобы губу разбить, чтобы у него появилось новое пятно на подбородке. — Знаешь что?! Да ты знаешь что?! Я человека ударила по башке арматурой! Я его убила! Ты вообще понимаешь это?! Я не собиралась убивать людей! — воскликнула я. Мне было донельзя хреново. Я только что убила человека! Да, я дралась, однажды чувак, которому «посчастливилось» встретиться со мной, даже попал в больницу, но, чтобы убивать! На редкость противное ощущение заставляло мои руки трястись, а глаза — наполняться слезами. Я лишила жизни человека! Настоящей жизни! Да, он был болен, да, он отвратительно выглядел и напугал меня! Но я лишила жизни человека! Его сердце не бьется, а глаза больше ничего и никогда не увидят! Я убила инфицированного! Дима смотрел на меня как мастер боевых искусств смотрит на своего запаниковавшего перед первым выступлением ученика. — Успокойся, а? Этот человек лишился разума, ты это осознаешь? Ему вообще плевать, кто он, живой он или нет, есть у него чо пожрать или нет. Он просто есть, и он идет куда-то, куда он сам не знает. Даже нет, идет не он, идет его тело. Сам он уже давным-давно умер внутри, он даже боли не чувствует. Пойми это. Ты никого не убивала. Тот инфицированный уже давно умер. Я разрыдалась. Забинтованный, слабо хмыкнув с улыбкой, вытащил руку из-за спины и напялил на меня темно-серую кепку. — Не ной. Все нормально будет. Раз на тебя так влияет жалкий взмах железным прутом, то мне придется постоянно быть рядом, — псих устало вздохнул и потянул меня за рукав. — Я кому сказал не ной? Хватит. Но я продолжала ныть в три ручья. — Так. Ты в курсе, что когда люди плачут, их тела слабеют? Так что я сейчас с легкостью тебя изнасилую во второй раз, — я все еще не обращала внимания на слова Димы. — Твою мать, заебала! — он с силой толкнул меня, и я свалилась прямо на грязный пол, усеянный осколками. — В последний раз говорю! Заткнись! Я тут же затихла. «В последний раз» — это уже серьезно. Мои проблемы — только мои проблемы. Все, всем спокойно. Подумаешь — увидела зараженного в полуметре от себя и убила его, мелочи жизни. Поднявшись, я отряхнула себя и вытерла слезы. Ну да. Мои проблемы — только мои проблемы, и моего напарника они не касаются. Хотя его никто не просил становиться им. Поэтому, кинув взгляд полный злости на удаляющуюся спину Димы, я проверила свой рюкзак, все ли там цело, и, быстро поправив новую кепку, побежала вслед за забинтованным. Мы спустились по полуразрушенной лестнице на второй этаж, и почти сразу же наткнулись на магазин с оружием. Точнее, на бывший магазин с оружием — сейчас торговый зал пустовал, а дверь на склад висела на одной петле. Даже сомневаться не приходилось, что мы ничего не найдем. Псих пару секунд смотрел на разбитые витрины, а затем свернул направо, в «Спортмастер». — А сюда-то нам зачем? — спросила я. — Надо. Поменяй рюкзак, он весь заляпанный и слишком маленький. Бери нормальный походный. Сама разбирайся, — забинтованный просто плюнул в мою сторону и ушел куда-то в район шнурочно-перчаточных полок. Я даже офигела. В смысле «сама»? Я ж ничего не знаю и ничего не умею! Расстроенно окинув взглядом кучу вещей, горой, возвышающейся над полками, я подошла к разбросанным рюкзакам. Интересно, кто сделал эту гору? И для чего? Хотя, будь я не в такой ситуации, когда рядом со мной постоянно находится изнасиловавший меня псих с ружьем, а руки и ноги у меня проткнуты гвоздями, я бы тоже позволила себе поприкалываться и тоже сделать что-нибудь смешное из товаров в магазине. Вон, на третьем этаже «Дочки-Сыночки», может, взять там кучу динозавров и поставить их на каждой витрине? Хотя Дима меня не отпустит. А может и нет… Ему ведь плевать на меня, разве нет? Я тихонько пригнулась и перестала рассматривать рюкзаки, прислушавшись. Забинтованный ходил где-то вдалеке. Я быстро скинула свой заляпанный кровью вещевой мешок и быстро перекинула все из него в большой походный черный рюкзак, который понравился мне больше всего. Тихо прокравшись к выходу, я выбежала из магазина (если его еще можно так назвать) и быстро соскочила по еще не сломанным перилам на первый этаж и вышла на улицу. Из еды все наверняка позабирали, так что смысла за ней идти нет. Снаружи ТЦ никого не было. Крепко держа арматуру, с которой я таки не собиралась расставаться, я пошла по тротуару, стараясь не наступать на трещинки. Оказывается, сбежать из-под надзора бешеного психа очень просто. Интересно, куда я могу пойти? Может, сейчас мне вернутся к Николаю, а там уже посмотреть, будь что будет? Мимо меня по асфальту прокатилась скомканным шаром газета. Я подняла её и развернула. Заголовок гласил: «Город Лесной смыло волной взрыва!», что меня очень заинтересовало. Я не знала какой именно город взорвался, поэтому торопливо сменила курс на парк аттракционов. Присев на недоломанную ярыми инфицированными вандалами лавочку, я начала вчитываться. «Город Лесной, так же известный как закрытый город Свердловск-45, смыло волной взрыва, случившемся на комбинате „Электрохимприбор“ из-за возгорания 13 брикетов стружки урана-238 (т. н. обеднённого урана). Последствия оказались страшными…» Я тут же порвала газету и пустила обрывки по ветру. Они почти мгновенно взлетели и исчезли где-то за кроной ближайшего дерева. Я взяла щепку и начала её грызть. Моя мама часто ездила в Лесной, и в день катастрофы тоже уехала туда. Она не возвращалась, но я думала, что мама просто задерживается в командировке, все-таки она была очень хорошим ученым… Я надеялась, что она вернется. Несмотря на то, что я попала в лабораторию, я долго лелеяла надежду, что мама вернется и заберет меня. Но она не вернулась. — Добрый день, девушка. Руки вверх, иначе будем стрелять, — раздалось над моей головой. Я медленно встала и подняла руки, стараясь поворачиваться к говорящему лицом как можно медленнее. Впрочем, итак понятно, что это патруль. Вылезли из машины, гады в форме, и подкрались. За скамейкой, направив на меня пистолеты, стояли мужчина с маленьким лицом, но очень большой, несоразмерной челюстью, и девушка, чуть выше меня, с прекрасной шевелюрой цвета соломы, которая переливалась на ярком солнце. На груди у них были видны значки «Патруль», а на шее символ из двух треугольников, обведенных в квадрат. — Да она иммунная! — воскликнула девушка и опустила пистолет. — Твое имя? — Лиза. — Лиза? — удивился мужчина. — У нас нет никаких Лиз. Покажите документы. — У меня нет документов. — Тогда пройдемте с нами в пункт эвакуации, мы оформим на вас документы, — доброжелательно сказала патрульная и заулыбалась. — Спасибо, не надо. Я тут мимоходом, буквально пять часов, и вы меня больше никогда не увидите, — пробормотала я. Мне не хотелось никуда ехать. Совсем не хотелось. — Это не просьба, девушка, — мужик ухмыльнулся, — это приказ. Собирай манатки и вали в машину. — Прошу прощения, я не хочу. Я лучше пойду… — начала пытаться отбиваться я, но патрульный грубо схватил меня за шиворот и, скинув кепку, потащил к машине, багажник которой торчал из-за забора. Девушка подхватила мой рюкзак, оставив арматуру валяться на потрескавшейся дорожной плитке. — Пустите! Я же сейчас уйду! Не трогайте меня! — я начала кричать и пихать мужика, но тот обращал на меня внимания ровно столько, сколько слон на Моську из всей известной басни. Когда меня подтащили к машине, на мои руки нацепили наручники и приставили раком к багажнику. — Смотри, Надя, это она сбежала? — спросил мужчина свою напарницу. Она тут же достала из бардачка небольшой листик, где было напечатано порядка десяти фотографий и какие-то приписки к ним. — Та-а-а-ак, — протянула Надя, и сверила мое лицо с какой-то фотографией. — «Виктория Гейден, 2015 года рождения, родилась в городе Лесном… — девушка вдруг закашлялась, но потом продолжила, — поступила в лабораторию с подозрением на иммунитет против болезни S-GH7HFD4U8, подтверждено. На объекте проведено более 93-х экспериментов. Нуждается в доработке. Сбежала 26 августа 2036 года, вторник. При нахождении доставить в лабораторию. Награды нет». Патрульный что-то расстроенно буркнул, но все же пихнул меня на заднее сиденье. Вдруг мужчина рухнул, как подкошенный. Девушка, успев воскликнуть «Что та?..», так же упала на траву. Тяжело дыша, я выбралась из машины. Около забора стоял Дмитрий, протирая магазин.