Бесполезная иммунная. Часть первая.(Перезалив. "Глава" - старые главы, "день" - новые")

С две секунды я ошарашенно смотрела на Диму. Ебушки-воробушки, как он тут вообще оказался? И кто его вообще просил здесь оказываться? Этот псих только что убил двух человек. На моих глазах, двух человек, которые уж точно были людьми! Твою мать! Внутри у меня все сжалось, едва я взглянула на валяющиеся в желтой траве трупы, грозя вывернуться и как-нибудь через рот вытащить определённые продукты питания, которые у меня ещё оставались. Частично. — Ну привет. И какого черта ты ушла? — забинтованный зевнул, делая вид, что ответ на вопрос ему совершенно не интересен. Но это разозлило меня ещё больше. — Какого черта?! Ты спрашиваешь «какого черта»? Это я у тебя должна спрашивать «какого черта»! — я вылезла из машины и подошла к своему «напарнику». — Да ты ебнулся! Ты что, считаешь, что мне в кайф с тобой ходить или что? Ты постоянно грозишь меня убить! И изнасиловать в придачу! — я пылала праведным гневом. — А тебе побоку! Ты же сам говорил, что мы — напарники! Ты вообще знаешь кто такой напарник, чтобы такими словами разбрасываться?! Дима тяжело вздохнул и, не отвечая, начал убирать своё ружье. Его отсутствующее выражение лица взбесило меня ещё больше. Да он весь, с ног до головы, меня бесит! Как я могу нормально с ним ужиться?! — Это был не риторический вопрос! — Лучше давай-ка мы прямо сейчас поедем в аэропорт, — устало произнёс забинтованный и кинул мне мой старый рюкзак, который я оставила в ТЦ. Он был явно забит всякими вещами, — переложи все из него в новый. Я встала столбом. Он не догоняет или да? Мне, блять, три тысячи раз плевать на него, на его аэропорт и на его приказы! — Я не собираюсь никуда с тобой ехать, — я ответила твердым голосом и развернулась, чтобы поискать у бывшего дяди-патрульного ключик от наручников. Хоть это и донельзя противно, тем более, что он жирный, как свинья, готовая идти на убой. — Да ну? Тогда, может, не стоило убивать бедных служащих? Взяли бы тебя да отвезли куда следует, — найдя упавшие ключи от машины, Дима залез на водительское сидение и включил зажигание. Решение от его слов нашлось само собой. — А вот и не стоило! Лучше сидеть в лаборатории как крыса, чем быть твоим напарником! Хотя какой же я напарник? Я твой раб! Или же, на худой конец, я твой солдат! — опа, ключ оказался в потной, ещё тёплой ладошке мужика. — А, вот как?.. — спросил псих, щелкая поворотником. — Тогда присаживайся. Я тебя довезу до лаборатории, а дальше, думаю, ты и сама справишься. — Ч-чего? — я думала, что мне послышалось. Он хочет меня вернуть?.. Ему что, правда настолько плевать? — Что слышала. Залезай, — Дима вдруг достал откуда-то пистолет, вроде тех маленьких, что были в боевиках по первому каналу. — Раз тебе так хочется, — он навел дуло на меня. Опачки. Минус напарник, плюс жертва потенциального воздействия патрульного пистолета. Окей. Прихватив рюкзаки, я засунула их на заднее сиденье и, сев сама, с силой захлопнула дверь. Раритетные машины у патрулей, и где они их достают? Провозившись с наручниками где-то минуту, я их все-таки сняла. Забинтованный как ни в чем ни бывало аккуратно закрыл дверь и надавил на газ, да так, что я тут же отлетела на спинку сидения. Хосподи, надеюсь, он хотя бы в курсе, что существуют штрафы за превышение скорости. Всего минут пять, и, галантно открыв мне дверь, Дима пинком меня выгнал на улицу, а сверху ещё и рюкзак в придачу свалил. Чёрт, я ещё и так хорошо долбанулась, прямо носом по асфальту прошлась и коленками ударилась. — Удачи, крысеныш, — заржал псих, залез в машину и, громко хлопнув дверью, у меня даже уши заложило, просто взял и уехал, направляясь куда-то к рыночным домам. — Ебать-колотить, — я проговорила это с трудом, поднимаясь на ноги. Из носа шла кровь, останавливаться она не собиралась, колени саднило. Часть бинтов на ладонях порвались и испачкались. Он серьёзно уехал? Просто взял и уехал? Ладно, хоть до двери не проводил, ещё можно смыться. Аккуратно закинув на спину рюкзак, я уже собралась уходить, как меня позвал ужасно ласковый и знакомый голос: — Ох, Викочка! Солнышко! Мы так волновались! — ко мне, оставив дверь нараспашку, подбежала Галина Николаевна, главврач. — Я так рада, что ты вернулась, — женщина недюжих размеров с силой потащила меня ко входу, — мы нашли столько всего интересного! Не поверишь, но у нас все восстанавливается! Даже телевизор заработал! В Москве на первом канале в студии генератор поставили, и теперь всех держат в курсе происшествия, — Галина Николаевна балаболила так беззаботно и так много, что своей жизнерадостностью сразу же сбивала с толку. — Простите… Простите! — влезть в её болтовню было похоже на групповые прыжки на скакалке — нужно уметь успевать. — Простите, но я не могу в лабораторию… — Ой, можешь, деточка, конечно можешь, — врач посильнее охватила мою правую руку чуть повыше локтя, — конечно можешь. Нам так нужны твои данные, так нужны… Мы зашли в прохладный коридор. Точнее, как зашли, меня почти втащили, уж чего-чего, а силы Галине Николаевне не занимать. Телевизор — настоящий, работающий — стоял в углу около большого разросшегося фикуса и показывал новости. «Очередной эвакуационный пункт в Воронеже вместе с лабораторией разрушили инфицированные. Несмотря на то, что все врачи и пациенты были иммунны, по странным причинам после проникновения вируса в ряды воронежцев все живущие заразились. Ученые сейчас проверяют возможность исчезновения иммунитета на подопытных образцах». Я скривилась. Это как это — «исчезновения»? Неужто иммунитет может исчезнуть? А вдруг у меня он уже исчез, и прямо сейчас где-то в глубине моего мозга происходят всякие реакции, исчезает серотонин и норадреналин, и я тихонько и незаметно впадаю в депрессию, чтобы однажды проснуться и понять, что в странном мутном состоянии виновата не я, а окружающие, и пойти всех крушить направо-налево. От этих мыслей меня даже передернуло. — Вот твоя комната, такая же, как и раньше, — вежливо сообщила главврач и потянулась за моим рюкзаком, — как ты знаешь… — Личные вещи иметь не положено, — закончила я за женщину фразу и, под улыбчивым, но пристальным взглядом вошла в комнату, которую куда вернее было бы назвать камерой. Железная дверь с решеткой, не открываемое окно, опять же с решеткой, четыре деревянные койки, кое-как заселенные, пара тумбочек, раковина, в которой воды не было испокон веков и грязно-серый унитаз. — Ты, наверное, сильно проголодалась, тебе скоро принесут поесть, — раздалось в коридоре, затем я услышала звук запирания замка и удаляющиеся шаги. Если бы я попробовала сбежать, главврач тут же позвала бы патрульных солдат, а те, в свою очередь, быстро меня скрутили. Все, народ, пизда рулю, завяли помидоры. Может, конечно, и удастся сбежать во второй раз, хорошо, что карманы не проверяли: я спрятала швейцарский нож, но шанс так мал… Дважды людям редко везёт. Я легла на койку. Почему-то меня даже не удивил поступок Димы, х-ха, он же такой… Психованный! И теперь я буду просто… Крысой. Обычной лабораторной крысой, как и раньше. Не бегать от инфицированных, не ругаться с этим забинтованным, не смеяться с ним… Хотя так часто ли мы с ним смеялись? Ха, да чего я вообще об этом думаю. Наглый изверг, насильник и тиран! Чтоб у него иммунитет пропал, и он окончательно свихнулся! — Солнышко, Викочка, я покушать принесла! — в собачий лаз внизу двери просунули глубокую тарелку с дымящимся супом. Ничего себе сервис, раньше все холодным давали. Главное, чтобы на вкус было не как в «Зеленом слонике»… «Братишка, я тебе покушать принёс…» Я накинулась на еду. Мысли мыслями, а с этим полудурком я ни разу не ела. Суп оказался очень даже вкусным и сытным, что почти мигом успокоило меня, мою совесть и моё желание выбираться отсюда. «...А кушать хочется всегда». А вообще Дима тот ещё пидор. И почему это я должна его слушаться?! Он меня к стене прибил! Он меня изнасиловал! Он надо мной измывался! Говорил Нику чтобы тот меня сбросил с пятого этажа! Наглость выше крыши, а я ещё и виноватой остаюсь! Меня чести и достоинства лишили, в старые времена после этого вообще жениться надо было! Хотя такой расклад меня не устраивает, спасибо, с забинтованным всю жизнь прожить мне не охота. — Викочка, нужно сходить тебе кое-куда, провериться… — дверь открылась, и я снова увидела краснощекую мордашку Галины Николаевны. — Вдруг что-нибудь стряслось с тобой? Кивнув, я приподнялась и пошла следом за врачом. На этот раз вместе с ней были ещё и два охранника. Мы прошли несколько темных коридоров и вошли в ярко освещённый операционный зал. Я даже сначала не поняла операционный он или нет, слишком уж сильно свет бил по глазам. — Ну вот, солнышко, ложись. Я только посмотрю… И все, — ласковым голосом начинающего садиста проговорила главврач. Охранники уходить не собирались. Чувствуя себя донельзя отвратительно, я сняла кофту, за ней футболку, стараясь не смотреть на ухмылки двух мужиков, выше Димы примерно на две головы. Амбалы-имбецилы-извращенцы — я поставила диагноз, увозите в морг. — Штаны тоже снимай, — женщины отошла к столу с разными непонятными фигнями, зеркальцами, ножницами и щипчиками. Закатив глаза, я сделала что велено и легла на холодную койку. Сердце бешено билось. Что же нужно изучать на этот раз? — Ты даже ничего не почувствуешь, — голос врачихи был такой ласковый, что становилось противно. — Все будет хорошо. Все будет замечательно. Поверь мне, все будет просто прекрасно. Где-то вдалеке зазвучала сирена. — Что такое? — куда-то в сгиб локтя мне ввели иглу. — Сейчас посмотрю, — прозвучал баритон охранника, затем шаги, звон стекла. Я ничего не видела. Добрый день, добрый вечер, доброй ночи, без понятия что происходит, но выхода кроме как просто лежать у меня не было. — Инфицированные! Они прорвались! — заорал кто-то, срывая голос. Звон, крики, проклятия, стоны смешались для меня в одну сплошную какофонию. В икру мне вдруг что-то впилось зубами, от чего я хотела крикнуть, но звука не было. Тело стало просто мешком, бесполезным, ненужным. Причиняющим боль. Аа-а-а-а-а-а! У меня даже слезы наворачиваются на глаза. Или нет? — А ну не трожь её, балбес, она мне ещё нужна! — кто-то грубо отцепил «балбеса». О нет, нет и нет, только не говорите мне, что я знаю этот голос, ладно? О Господи, пусть его тут не будет! Галина Николаевна, изучайте меня на здоровье, только этого психа отсюда уберите! Может, я и ослепла, но слух-то остался?! Гали-и-и-ина Николаевна, я согласна отдать свой мозг на органы, и вообще посвятить всю себя служению науке, ТОЛЬКО ПОЖАЛУЙСТА ПУСТЬ ЭТО БУДЕТ НЕ ЭТОТ ПИДОР. — Х-ха, — Дима закашлялся, — доброй ночи, Виктория. И больше я ни хрена не чувствовала. Да сука, который раз я уже падаю в обморок за эти два дня?! Очертания проступали медленно. Сначала я вообще ничего не чувствовала, только шершавую поверхность и толчки. Это не кушетка — на кушетке была скользкая одноразовая пеленка, я точно помню. Было жарко, по лицу струился пот. Какого?.. — Да твою мать! — заорала я и ебнула этого полудурка-некрофила ногой. Тот взвыл. — Ты что делаешь, а?! Зрение резко пришло в норму, но я успела лишь заметить, как забинтованный застегивает штаны. — А я что? Я ничего… — Дима сделал потерянное лицо. — Да ты!!! — я накинулась на психа с кулаками, но вдруг по голове меня шандарахнуло что-то тяжелое и я опять свалилась в обморок. Так недалеко и до черепно-мозговой травмы. Вот не буду я ничего соображать, может мне будет легче ужиться с этим придурком? Когда я очнулась, я увидела небо. Обычное голубое небо, по нему плыли облака. Как всегда плыли, даже как тогда, когда мне было пять лет. И качались ели. С них сыпались иголки, усыпая землю колючим ковром. Я подняла руку. Ого, новые бинты. Поматросил, перебинтовал и бросил в лесу — типичная ситуация совестливого психопата во время апокалипсиса. Типа сорян, я сделал все что мог, по крайней мере, от заражения крови ты сдохнешь не скоро, а дальше сама выбирайся. А еще я узнал, что я СПИДозный, но это ты тоже переживешь как-нибудь. Зато я в одежде, меня это уже радует. — Руку положи, — тихо раздалось над моим ухом, — положи руку или я на тебя просто сверху лягу. Я тут же положила свою «оконечность» на землю и слегка повернула голову. Дима лежал прямо рядом с мной, буквально в паре сантиметров. Почему я не слышала его дыхания? — Какого?.. — тихо, но грозно проговорила я, собираясь устроить новую истерику. — Заткнись. Под машину вылез психованный, нас сорвало чуть ли не в самую толпу инфицированных. Едва сбежал. Просто лежи и не дергайся, у них проблемы с обонянием из-за отсутствия носа, а у некоторых проблемы как со слухом, так и со зрением. Так что просто лежи и не дергайся. Окей? — забинтованный посмотрел на меня так умоляюще, что рот мой сам собой решил захлопнуться и оставить ругательные выкрики для следующего раза. Я тяжело выдохнула и вернула голову в нормальное положение. Смотреть на небо было приятней, чем на этого ненормального. Неожиданно Дима прижался к моей скуле щекой. Только сейчас я заметила, что он весь буквально пылал. Глаза у него закрылись, и он еще сильнее прильнул ко мне, ебаный в рот, еще температуры не хватало у этого мудачины. Но все же мне его даже стало немного жаль. Интересно, как далеко он протащил меня из машины? И вообще куда он ехал? В аэропорт? Но у нас уже есть машина. Тогда зачем?.. — Если я не смогу двигаться, просто кинь меня и иди к аэропорту, — прошептал забинтованный с такой тоской, что у меня сердце сжалось. Блять, и как у него так получается? Сначала он хуярит со мной что хочет и как хочет, а потом изображает из себя героя. Он меня бесит. Бесит, бесит, бесит! Рядом, шагах в пяти, послышались неуверенные, но ужасно кривые шаги. Будто бы тот, кто там шастал, обдолбался в край и сейчас ходил по миру под градусом. Дима сжал мою руку. Хосподи, у него явно жар, все бинты мокрые. Ха, встанет он, сейчас… Я аж вижу, как он встает, проходит два шага и падает. Так и хочется на это взглянуть в реальной жизни. — Ты вкусно пахнешь, — Дима пробормотал это невнятно, но я услышала. — Умолкни, пидорас. Сквозь бинты я увидела, что псих улыбается. Шаги послышались совсем рядом. Страх-то какой. Дима отрывисто дышал. Не думаю, что ему действительно хотелось, чтобы я оставила его здесь. Когда инфицированный подошел совсем близко, я зажмурилась. Пару раз на лицо мне что-то капнуло, затем опять послышались шаги и все стихло. Через пару минут мой напарник зашевелился, но я его отдернула. Снова послышались шаги, на этот раз мне закапало уже не на лицо, а на ноги. Затем инфицированный удалился, яростно ломая ветки елей. Я села и попыталась вытереть с себя жидкость. Это что, трупный жир? Едва я об этом подумала, как мне пришлось вскочить и зайти за соседнее дерево и отблеваться. Ебать, хорошо, что я глаза закрыла. На помощь мне пришла салфетка, завалявшаяся у меня в кармане, ею я вытерла непонятную, полутвердую жидкость. К горлу опять подкатила рвота, но я её сдержала. Забинтованный едва сидел. Кажется, он совсем без сил. Хм. Почему бы не воспользоваться этим? Раз он так часто пользуется моим телом, то почему бы мне не воспользоваться его незавидным здоровьем и не повыпрашивать у него все тайны? Я тихонько подошла к Диме, чтобы привести свой план в исполнение, но его жалкий вид меня просто выбил из колеи. Я уселась рядом с ним, думая, что же мне делать с этим больным на всю голову, как забинтованный просто рухнул как подкошенный мне на колени. — Димочка, — ласково позвала я, с удивлением понимая, что мой тон смахивает на тон небезызвестной Галины Николаевны, — Димочка, зачем же ты пошел со мной? Сидел бы дома, радовался жизни, мучил бы случайно заехавших на твой район патрульных… Ты же иммунный, почему ты так сделал? Забинтованный привстал, но не удержался и снова свалился на меня, на этот раз повалив на землю. Ради истины потерпим. — Я не иммунный, Вик, — проговорил он медленно и слабым голосом. — Я подумал, что если я буду иммунным, то тебе будет проще мне поверить… Довериться. Я так не хотел провести остаток своей жизни среди психов… Так не хотел. А тут ты, иммунная, пришла, такая милая… — он заулыбался, — но такая непослушная. — А ебать было меня зачем? — спросила я, пытаясь оставить тон прежним. Дима еще раз приподнялся и на этот раз смог удержаться. Но проделал он это с таким усилием, что мне даже захотелось уложить его в постельку, укрыть одеяльцем и подать чай с медом. — Ты слишком шикарная, когда не выпендриваешься, — ответил напарник с улыбкой. Он снова тяжело задышал. Я прямо офигела. Ничего себе поворот. Окей. Ладно. Еще потом поговорим, а сейчас, пожалуй, этому насильнику лучше поспать. — Доброй ночи, Дмитрий, — я хихикнула, когда забинтованный в очередной раз рухнул на иголки. Ладно уж, раз такое дело, то придется мне как-нибудь помочь этому некрофилу. Я встала на ноги, чтобы поискать мой рюкзак, но напарник вдруг схватил меня за штанину. — Только не уходи. Пожалуйста! — почти крикнул он. — Да ща я вернусь, погоди, — я вывернулась и пошла туда, куда чисто теоретически должен был уйти инфицированный с капающим трупным жиром. Ужас. Кто же знал, что Дима реально решит, что я от него насовсем ушла и разрыдается. Господи, что за ужас. Зато я рюкзак нашла, там даже лекарства остались нетронутые. Но около машины я еще и Сайгу нашла, правда, сломанную на две части. Мда, как я и думала, больного это совсем не порадовало.