4-е сутки Джунгли — лесное болото — джунгли
Проснувшись, я долго лежала, зажмурившись, не желая признавать правду и посмотреть на тело. Тело того, кого я вчера так жестоко загрызла и сожрала. Очень хотелось, чтобы всё произошедшее, все те смутные привидевшиеся, словно в бреду, картины, оказались лишь продуктом больной фантазии. Или сном. Или галлюцинацией. Чем угодно, только не реальностью! В конце концов, набравшись смелости и до боли закусив губу, заставила себя открыть глаза и повернуть голову. Трупа не было. На всякий случай я поглядела в другую сторону и, убедившись, что мертвеца там тоже нет, бодро села. Настроение резко исправилось: всё же, возможно, это только сон. По крайней мере, частично. Я уже даже согласна на то, что изнасиловала практически незнакомого мужчину, лишь бы не оказаться убийцей и людоедом. В конце концов, он ведь гораздо крупнее меня, наверняка сумел бы отбиться, если бы был категорически против секса! А так, да, стыдно, противно за своё поведение, но, по крайней мере, ничего непоправимого не случилось. Чуть не застонав, уткнулась лбом в колени. Снова всплыли воспоминания о вчерашнем. Пусть частично сон, но как же мерзко! Нет, надо уходить. Бежать. Хотя бы потому, что не смогу смотреть в глаза мужчине, с которым повела себя столь безобразным образом. Но нечего унывать. Я заставила себя улыбнуться и потянулась. Да, неприятности есть, но всё равно это ерунда. Особенно по сравнению с тем, что воображала. Ещё один плюс — нога почти не болит. Глубоко вздохнув и, на всякий случай приготовившись к неприятностям, я вылезла из палатки. У костра завтракали три человека. Кажется, жертва вчерашней страсти говорила что-то насчёт лагеря. Это он и есть? Очень похоже. По крайней мере, к выбору вещей они подошли гораздо разумнее, чем я. Есть одежда, палатка, котелок, миски и кружки и многое другое, кажущееся неважным, но сильно облегчающее жизнь. Меня заметили. Не успела я сориентироваться и сообразить, что говорить, как Дмитрий вскочил и увёл меня обратно в палатку. Вытащил из рюкзака футболку с длинными рукавами, приложил ко мне и, убедившись, что она доходит почти до колена, предложил одеться. Но я не отреагировала на вроде бы миролюбивые слова — они почти прошли мимо сознания. — Не бойся, я не причиню тебе зла, — успокаивающе заверил Дмитрий и сунул футболку мне в руки. Я судорожно сжала ткань, не отрывая взгляда от багровых синяков на шее и обширной повязки на левом плече мужчины. Всё-таки не сон. К горлу подступил противный ком. — Одевайся и присоединяйся к завтраку, — шепнул Дмитрий, прикоснулся к плечу здоровой рукой, после чего ушёл к остальным. Стоило ему скрыться из виду, как я без сил опустилась на пол. Что же я натворила? Как так можно? Это неправильно! Я не могла, просто не могла так поступить! Ага, «не могла». Факты — вот они, перед глазами. Так что хватит врать самой себе. Не хотела — да, вот так можно говорить. Но могла, более того — сделала! Сразу вспомнились другие странности моего поведения в этом мире. Раньше я и мух не ела, и на первых же встречных мужчин не бросалась и человечиной не баловалась. Гадко. Как же противно от собственного поведения, пусть и невольного. Вот и кто я после такого? Что я такое? Поняв, наконец, что происходит, похолодела от ужаса. Керели сделали из меня чудовище. Агрессивную полубезумную тварь. Всеобщего врага. Ещё бы после этого мой вид не был обречён на вымирание, если в нём и остальные такие же озабоченные людоеды! Рухнув на свёрнутое валиком одеяло, вцепилась в него зубами, чтобы заглушить рыдания. Почему именно мне так «повезло» оказаться пересаженной в злобного монстра?! Некоторое время оплакивала судьбу и проклинала керелей, постепенно отдавая своё горе бездушному предмету. Потом долго лежала, неподвижно глядя в пустоту. Жить не хотелось. Быть врагом кого-то, без даже малейшего желания с моей стороны — тоже. Зачем я такая вообще нужна? Хотя нет, снова вру. Жить очень даже хотелось. Постепенно отчаянье уходило, и его место занимала тихая ненависть. Раз керели создали из меня монстра, они его и получат. Получат адскую тварь в лучшем виде! Тогда посмотрим, каково придётся избранным ими наследникам. И кто, в конечном итоге, вымрет! Вытерев слезы, я быстро натянула футболку. Судя по тому, что Дмитрий сам был одет в такую же, мне она доходит до колен не по причине дизайна, а из-за разницы в росте (мужчина на добрых две головы выше). Удивительно другое: хотя футболка сильно широка и велика, но длина рукавов как раз нужная, единственное — они слишком свободно болтаются. Встряхнув головой, отогнала несвоевременные мысли. Монстр — так монстр, и нечего на ерунду отвлекаться! Мысленно выругавшись в адрес керелей, а заодно и их преемников, вылезла наружу. — Доброе утро. — Я постаралась, чтобы кипевшая ярость не превратила улыбку в оскал. — Доброе. — Мне передали тарелку с кашей. Какими дружелюбными прикидываются. Наследнички чёртовы, гуманисты проклятые. — Кстати, мы тут такой вопрос обсуждаем, — как бы ненароком сказал Дмитрий, — где твоё имущество? Я украдкой проверила и, убедившись, что всё со мной, мысленно усмехнулась. Ещё одни любители халявных вещичек. Обломается вам! Совесть почти перестала подавать голос. — В болоте утонули… почти все. — Я всхлипнула, пытаясь заглушить истерический смех. — А те, что не утонули, злые дяди отобрали. — Надо попробовать вытащить те, что утонули. Я отрицательно помотала головой, протягивая тарелку за добавкой каши (крупу они заказали, что-ли?), и пояснила: — Слишком глубоко. Я сама чуть не утонула. Да ещё и место найти трудно будет, я там так плутала. — Но тут же подумала, что излишне пессимистический настрой вызовет подозрения, и поспешила добавить: — Хотя можно попробовать. — И представив, как они копаются в грязи в поисках несуществующих вещей, злорадно улыбнулась. — Не волнуйся, главное — место найти. — Дмитрий ободряюще кивнул. — Как ты себя чувствуешь? Как нога? — Почти в порядке, вполне могу идти, — заверила я, поняв, что судьба как будто специально подсовывает замечательную возможность проявить свою злобную натуру. — Тогда сразу после еды и отправимся, — с готовностью предложил нежеланный любовник. — Сначала вдвоём, поскольку ещё надо место найти. — Ты уверен, что справишься? — поинтересовался другой мужчина. — Всё-таки плечо… — Да всё в порядке. — Дмитрий демонстративно помахал рукой, потом почти незаметно поморщился. — Я в норме. И я повела его искать «место», а точнее, бродить по кочкам и воздушным корням деревьев, выискивая наиболее глубокие омуты и бормоча себе под нос «может тут», «это не то», «вроде я там ветку обломала, когда выбиралась» и тому подобное. Через некоторое время вообще замолчала, тем более что первоначальная ярость начала отступать, а трезвость мысли — возвращаться. Монстр. Но даже если меня превратили в монстра, сейчас-то на Дмитрия не бросаюсь и загрызть не пытаюсь. Неужели подсознательно понимаю: он сильнее и захочет — отобьётся? Тогда ещё противней. Получается, я не просто агрессивный маньяк, а подлое существо, нападающее исподтишка или на слабых. Прислушалась к ощущениям. Страх, стыд, но ни насиловать, ни жрать, ни убивать спутника не тянет. Хотя есть хочется, даже не понимаю, почему. Вроде завтрак вполне нормальный был. Ещё пугает, что, попытавшись оценить Дмитрия как пищу, отторжения не испытываю. То есть, скорее всего, хотя бы подсознательно допускаю такое «блюдо» как вариант. Жутко. Вообще создаётся впечатление, что весь мир, включая меня саму, настроен против меня. Почему? — Как тебя зовут всё-таки? — спросил спутник. Увидев, что я не собираюсь отвечать, продолжил: — Ну хочешь, я сам угадаю? Поняв, что так просто Дмитрий не отвяжется, я безразлично кивнула. — Аня? Вера? Маша? Наташа?.. Я быстро перестала слушать его предположения. Стояла жара, а в болоте ещё и туман, замечательно скрывавший вновь навернувшиеся на глаза слёзы. Снова проснулась совесть. А вдруг Дмитрий хочет помочь бескорыстно, просто от доброты душевной, даже несмотря на то, что я его чуть не убила ночью? Хотя… какое там бескорыстно! Плавали, знаем. Всё-таки оставаться нельзя. Узнав, какая я гадость, группа точно примет меры. Вечно скрываться не получится, а перебить всех, например, пока они спят… Передернулась. Нет, пусть я монстр, но такого тоже не хочу. Придётся бежать. Я тяжело вздохнула. Выживать, а тем более жить одной… Не то чтобы мне особенно нравятся человеческие группы, которые обычно представляют из себя не что иное, как глупую и жестокую толпу, но, как и любой женщине, хочется защиты, любви и крепкого мужского плеча, на которое всегда можно опереться. И детей тоже хочется. И семью. Хотя когда-то, в прошлой жизни, я и решила тщательно скрывать такие желания под маской синего чулка. Почему? Даже сейчас, лишившись чувственных воспоминаний, надо признать, что раньше, на Земле, меня слишком сильно била жизнь. Наверное, я разучилась верить людям. Разучилась их любить. А может, никогда и не умела? Не помню. Но теперь, в этом новом мире, где так мало нас, людей (пусть даже монстр, но всё равно в душе я такой же человек) проснулись странные надежды. Но керели и тут не дали даже шанса. Я — чудовище. Людоед. Минуточку. Слегка притормозив, притворилась, что рассматриваю очередную заводь, и проанализировала пришедшую в голову мысль. Почему, собственно, я зациклилась на мыслях о чудовищности и обречённости? Такое подходит для игры, для некой виртуальной реальности, но не для реальной жизни. Уж кому, как не мне, это знать? Сколько животных обыватели записывают чуть ли не в монстров, а на самом-то деле ничего подобного нет. Инстинкты, неприятные для моего земного воспитания склонности, возможно, даже черты характера — но это вовсе не превращает человека в чудовище. По крайней мере, нельзя делать выводы без дополнительных доказательств. Но если допустить, что я всё-таки не монстр, то почему набросилась, изнасиловала, а потом пыталась убить и сожрать Дмитрия? Это ни в коем случае нельзя отрицать или забывать — иначе наверняка повторится, и не факт, что обойдётся поверхностными ранами и синяками. Но объяснения своему поведению тоже найти не могу. По крайней мере — пока. Или всё-таки зря себя обнадеживаю? Кто сказал, что моё тело выращено по образу и подобию тех, кто здесь уже обитал? Вполне возможно, «сородичи» никогда не появлялись естественным образом. Но в таком случае плохой из меня получается монстр. Чуть что, нюни распускает. Просчитались со мной керели. Эта мысль невольно вызвала злорадную улыбку. — О, ну наконец-то, хоть какое-то имя тебе подобрали. — Неизвестно чему обрадовался Дмитрий. — А ничего, тебе подходит. Я подозрительно на него покосилась. — Послушай, Пантера, — неуверенно сказал мой спутник через некоторое время. — Я хотел попросить прощения за вчерашнее. Сам не знаю, что на меня тогда нашло… всё как в тумане было. Вообще-то, у меня нет привычки набрасываться на всех проходящих мимо симпатичных девушек. Извини. Я резко остановилась. Странно, разве не я была инициатором вчерашнего, будем уж называть вещи своими именами, грубого сексуального контакта? В душе проснулась дикая надежда. Хотя сама тоже предпринимала активные действия. И не могу отрицать, что испытала удовольствие. Значит, то необычное бредовое состояние завладело обоими? — Пантера, прости. Я действительно очень виноват. Воспользоваться твоей беспомощностью… Готов искупить свою вину чем угодно. Вот как. Выходит, что жертвой жестоких шуток керелей оказался не только мой вид? Или? Я внимательно посмотрела на Дмитрия. Нет, у него и стопы нормальные, и уши небольшие и округлые, в отличие от моих, крупных и заострённых. Да, керели преподнесли неприятный сюрприз не только мне. Что же я делаю? Какое право имею мстить за свои обиды всему окружающему миру, в том числе и той его части, которая не причинила мне зла? — Всё в порядке. — Я тепло улыбнулась, почувствовав в нём родную душу. В конце концов, если первыми встреченными людьми оказались подонки, это вовсе не позволяет автоматически записывать в них всех остальных. Совесть замучила с новой силой: сколько времени уже по болоту бродим. — Не находится. Ничего не находится. — Представив, что Дмитрий может проявить упорство в поисках несуществующего «места захоронения», я чуть не завыла от чувства вины. — Мы тут в болоте утонем! И заблудимся! — Признаться, что ли? Нет, я бы на его месте меня в ближайшем омуте утопила за такие дела. — Давай вернёмся? — Ладно, идём обратно. В крайнем случае, у нас вещи есть, не пропадём, — как-то подозрительно быстро, прямо-таки с готовностью, согласился он, облегчённо вздохнул и остервенело захлопал себя по лицу. Ну конечно! Его же тут заживо едят! Значит, дело не в погоде, а во мне. Дмитрий промычал что-то неопределённое и чуть позже добавил, нервно оглянувшись: — Кстати, ты случайно не помнишь, с какой стороны мы пришли? Я попыталась восстановить путь, который мы проделали, но успеха не добилась: слишком долго петляли. Тогда безуспешно поискала в просветах крон солнце. Нет, так мы далеко не уедем. — Погоди немного, постараюсь вспомнить. Старательно оглядываясь, я отошла вбок, скрылась за деревом и, быстро включив компьютер, посмотрела на компас. В прошлый раз шла туда, куда указывала магнитная стрелка (точнее, псевдомагнитная). Значит и сейчас должно сработать. Выключив прибор, вернулась к Дмитрию. — Кажется, с этой. Точного пути вспомнить так и не удалось, но сейчас главное из болота выбраться, а там разберёмся. Примерно через час мы вышли на твёрдую землю, но вот лагерь искали гораздо дольше. И, на мой взгляд, вышли к знакомым Дмитрию местам совершенно случайно. За это время у меня созрело решение. Нельзя так жить. Я буду бороться, буду воевать, но с керелями, а не с такими же их жертвами, как я и мой вид. Не хочу жить во лжи, скрываясь и маскируясь. К тому же пора уходить. И вовсе не из-за того, что уже случилось, а ради будущего. Недалеко от лагеря я заметила роскошные папоротниковые кусты того вида, который образовывал клубни, остановилась и подозвала Дмитрия: — Вы знаете о местной картошке? Он недоуменно моргнул. — Вот. — Я выкопала клубень и протянула ему. — Проверь, как он для тебя? — Спасибо. — Он улыбнулся, проверив продукт кольцом-анализатором. — Ты что?.. — спросил с оттенком страха, когда, стянув с себя грязную футболку, я сунула её в руки мужчине. Неизбежное расставание навеяло грусть. — Я не пойду в лагерь. — Но почему? Как ты одна? Стыд нахлынул с новой силой. Признаваться в неблаговидном поступке не хотелось. Но если промолчать, Дмитрий может обвинить себя в моём уходе. Да и нельзя начинать новую жизнь со лжи. Тем более что нога полностью прошла, в случае чего смогу убежать. — Я врала. — Он вопросительно посмотрел мне в глаза. С трудом, но я заставила себя не отводить взгляд. — У меня никогда не было «утонувших» вещей. И никто меня не грабил. Я солгала, потому что думала, что вы хотите прибарахлиться за мой счёт. Мне очень стыдно за своё поведение. Некоторое время он молчал. Потом улыбнулся и, наконец, залился весёлым смехом. Я удивлённо открыла рот, но, подумав, закрыла его обратно, так и не задав вопроса. — Так это же замечательно, — пояснил он причину своего веселья. — А то у меня, честно говоря, сложилось впечатление, что ты дурочка какая-то. Ты так здорово всех вокруг пальца обвела. У нас у самих уже трижды пытались отнять имущество, — добавил Дмитрий погрустнев. — Это страшно, когда люди так грызутся из-за материальных благ. Но это не причина уходить. У нас разумный народ, никто тебя винить не станет. Разве что за болото. — Он ехидно подмигнул опухшим от укусов веком. — Но это ещё не всё! — с болью воскликнула я. — Тогда, ночью… Дмитрий от этих слов сник и с тяжёлым вздохом отвел взгляд: — Я понимаю. — Ничего ты не понимаешь! Я не о том. Во время акта я тоже ничего не соображала, поэтому не могу тебя винить! Но потом… Потом… я чуть тебя не съела. — Я кивнула на забинтованное плечо. — Чуть не сожрала заживо. — О… — Он тоже посмотрел на повязку. — А я думал, это случайно, в порыве страсти… или при самозащите, — как-то виновато добавил Дмитрий. — Не знаю, как так получилось. — Мой голос задрожал. — Но, проснувшись от голода, обнаружила, что ты не дышишь, а я тебя душу и грызу. — Я отвернулась, понимая, что мне нет прощения. — Еле смогла остановиться и то только потому, что рядом фрукты оказались. Но всё равно думала, что убила тебя. Он молчал. Через несколько минут я решительно вытерла слёзы. Всё, теперь на мне нет тайных грехов и можно уходить. — Подожди. Но ведь даже с этим, наверное, можно как-то бороться. Я не верю, что на Земле ты занималась людоедством. — Не занималась, конечно. Но какое теперь это имеет значение? — не оборачиваясь, прошептала ближайшему дереву. — Большое! Может, тебе просто стоит брать еду в постель, чтобы всегда под рукой была. Всё равно вместе легче. Вместе мы что-нибудь придумаем. — Слишком большой риск. Не хочу однажды обнаружить, что убила человека. Тем более друга. Поэтому пока не смогу справиться, лучше быть одной. Дмитрий не возразил, и я всё-таки решилась повернуться к нему лицом. После того как между нами не осталось тёмных тайн, с души словно свалился камень. — Теперь ты понимаешь, почему я не могу вернуться? Он грустно кивнул. — Вот такие вот дела. Я сильно тебя погрызла? — Не очень. — Он посмотрел на меня, потом шагнул и сжал здоровой рукой мне плечо. — Знаешь, ты всё-таки возвращайся. Когда захочешь. Я тоже за последние дни сильно изменился и понимаю, что тебя нельзя винить в том, что от тебя не зависит. Мне иногда начинает казаться, что мы не наследники, а жертвы. Не благословлённые продолжать род керелей, а проклятые. Так что возвращайся. Да, и ещё. — Он протянул мне футболку. — Она тебе нужнее. Всё равно стоит зайти в лагерь, а то ты без вещей пропадёшь. Рюкзак тебе соберём. Я осторожно отвела его руку. — Не надо. Ты и так обо мне заботился. Это уже слишком. Если честно, я просто не хочу чувствовать себя обязанной. А так могу тешить себя мыслью, что никто ничего никому не должен. Так легче. Ведь неизвестно, встретимся ли мы ещё когда-нибудь. А за меня не волнуйся. Я выживу. Он подумал, а потом убрал руку. Понимающе кивнул. — Жаль, что ты уходишь. Но ты права — лучше, когда никто никому ничего не должен. Спасибо, кстати, за корнеплод, сами бы мы вряд ли его нашли. По крайней мере, не так быстро. Но помни, что всегда можешь вернуться. Всегда, понимаешь? Если честно, я надеюсь, что ты вернёшься. Ты очень интересная девушка. — Ты мне тоже нравишься. Если бы не обстоятельства… А вы ведите себя осторожней и не доверяйте первому встречному. Ниже по течению есть какая-то агрессивно настроенная группа. Так что вы следите за окружающей обстановкой. И знаешь, на всякий случай, опасайтесь таких, как я. Ну, прощай. — Я улыбнулась Дмитрию. — Не прощай, а до свидания, — поправил он меня. — Я всё-таки надеюсь, что до свидания. Ты тоже осторожней. Береги себя. И удачи. Так мы расстались, и я вновь осталась одна. Шла, вдыхая влажный воздух джунглей, и чувствовала себя свободной. И спокойной. Впервые после появления в этом мире. Раньше я всё время ждала неприятных сюрпризов, теперь же, когда они выплыли наружу… Гадко, противно, мерзко — но уже не настолько, как вначале. По крайней мере, без лжи. Проходя мимо куста, сорвала капустный лист и помахала им лесу. Рассмеявшись, доверительно шепнула высоким кронам: «Теперь я знаю, что вы задумали. Теперь ещё поборюсь с вами, керели!» И деревья откликнулись счастливыми птичьими криками. Удалившись на приличное расстояние от человеческого лагеря, я вернулась с небес на землю и начала высматривать съедобное. Почти сразу выяснилось, что вокруг ручья в изобилии встречаются бурые с зелёными пятнами хвостатые лягушки, самые крупные из которых размерами достигали моего кулака. Они оказались не просто съедобными, а очень вкусными: с нежным и слегка горьковатым мясом и двумя тонкими полосками жира по бокам брюшка. Ела я их прямо сырыми, поскольку боялась, что огонь горящего костра может привлечь людей. Да и стоит ли капризничать после того, что произошло? Уж лучше сырая лягушатина, чем сырая человечина. Как следует наевшись, а именно, когда ловить амфибий надоело, я устроилась на вечерний отдых у огромных корней дерева-гиганта и снова задумалась. С народом встречаться не хотелось, по крайней мере до тех пор, пока не справлюсь со своими инстинктами. Как этого проще всего добиться? Можно попробовать уйти дальше в лес, но кто сказал, что там не проживают другие группы или хотя бы отдельные люди? Да и вообще, интересно — по какому принципу керели «посеяли» нас на этой планете? Наверное, по какой-то схеме, но, поскольку, когда была возможность, узнать о ней не додумалась, теперь не стоит и голову ломать. Лениво следя за передвижением по корню крупного длинноусого жука, я мысленно перебирала различные варианты. А ведь ситуация проще, чем представляется. Вряд ли люди пойдут занимать верхний ярус леса, это совершенно не характерно для земной цивилизации. Да и тут ни первые встреченные люди, ни группа Дмитрия склонности к древолазанью не выказывали. В отличие от меня самой — чуть что, буквально тянет подняться на дерево. Даже когда опасности нет. Наверняка тоже не просто так, и это очередной инстинкт. В любом случае он подсказывает ответ: можно одновременно находиться недалеко от народа, но вне пределов досягаемости. Воодушевившись, я направилась к ближайшему более или менее удобному дереву, но тут же вспомнила про выключенный флиграв и остановилась. Он подчиняться не желал, но я тоже проявляла упрямство, поскольку считала, что в облегчённом состоянии падать не так больно, да и зацепиться легче. Положительного результата удалось добиться только через пару часов. Заодно выяснилось, что антиграв может работать и наоборот, то есть — увеличивать вес. Надо будет впредь обращаться с прибором осторожней, ведь судя по инструкции, его грузоподъёмность составляет более полутонны, и если её повернуть в другую сторону, не слабый пресс получится. Пока боролась со сложной техникой, почти стемнело, если можно так назвать то, что лес приобрел другую, необычную расцветку. Всё же интересно, это я вижу в темноте, или ночи здесь такие светлые? Жаль, не расспросила Дмитрия о его впечатлениях. Но теперь поздно. Мысленно пожелав себе удачи, полезла вверх. Подъём давался нелегко, но в прошлой жизни по такому стволу я вообще бы не забралась. А тут медленно, но поднялась на большую высоту, выбрала удобную развилку ветвей и устроилась на ночлег. Ночью пошёл дождь. Прохладные струи, стекающие с верхних листьев, быстро намочили как меня, так и ветвь, послужившую кроватью. Попытавшись перебраться туда, где ещё сухо, я поскользнулась и чуть не полетела вниз, после чего решила больше не рисковать, устроилась понадёжнее и долго дрыгала то руками, то ногами, чтобы не замёрзнуть. А заодно в который раз пожалела, что когда керели давали возможность выбрать начальные вещи, не взяла с собой одежды. Сработал земной стереотип — была уверенность, что хоть какую-то всё равно дадут. Надо в ближайшее время найти нормальное укрытие, либо обзавестись тёплой накидкой, а лучше и то, и другое. К счастью, дождь продолжался недолго, и остыть я не успела. Зато устала и здорово проголодалась. Решив, что ночь — это всё-таки ночь, и с едой лучше подождать до утра, вновь устроилась на отдых. Мне снились различные блюда из прошлой жизни и, открыв глаза, я вновь оказалась во власти «жора», который погнал на поиски пропитания. К счастью, поскольку людей поблизости не было, на этот раз обошлось без страшных эксцессов. Я ловила крупных ночных насекомых, объедала древесные листья, а потом добралась до каких-то плодов, которые и пожирала, давясь, чавкая от жадности и истекая слюной. А после незапланированного пиршества задремала на первой же пригодной для этого развилке ветвей.Записано по рассказам и воспоминаниям очевидцев 3 — 6-е сутки Джунгли
— Керели, чтоб вас! — со слезами на глазах выругался Олег. — Что такое не везёт, и как с этим смириться, — грустно заметила Света. Вероника молча вздохнула. Расстроились не без причины. Собираясь на рыбалку, Олег внезапно обнаружил, что леска стала непрочной. Более того, в некоторых местах уже не просто рвётся, а буквально крошится, стоит взять в руки. И крючки снова покрылись толстым слоем ржавчины. — Значит, вчера это тоже была не грязь, — мрачно заметил Михаил, осторожно обтирая металл о камень. — Да что ж! — Что?! — Подскочив, метнулся к нему Олег и, обнаружив отломанный кончик крючка, не сдержал возмущения: — У тебя откуда вообще руки растут?! Отобрав оставшуюся часть, аккуратно обтёр травой и ощупал, раздумывая, удастся ли поправить. Но обнаружил, что металл под пальцами подозрительно гнётся. — Не может быть, — прошептал Олег и уже сам начал осторожно счищать ржавчину на вроде как «нержавейке». Через пару минут стало ясно — от крючка почти ничего не осталось. А то, что осталось, вероятней всего, полностью превратится в пыль за сутки. — Из нужного места у меня руки растут, — заметил наблюдающий за другом Михаил. — Сам видишь. — Народ, мне тут мысль в голову пришла, — задумчиво протянула Света, рассматривающая удочку. — Леска — тонкая. Крючок — тоже мелкий предмет. Удочка… Олег, взгляни-ка, на удочке ничего странного не замечаешь? Нервно сглотнув, Олег бережно прикоснулся к любимой снасти. И точно — поверхность всей удочки изменила структуру, даже начала крошится. — Нет! — Когда до мужчины дошло, о чём говорила Света, он в ужасе бросился к остальным вещам. Быстро выяснилось, что джип беда тоже не обошла стороной. Краска ещё держалась и скрывала разрушения, но когда Олег начал открывать капот, он старчески заскрипел. Весь металл покрылся толстым слоем ржавчины, будто машина простояла без ухода на улице добрый десяток лет. Кроме джипа пострадали все без исключения ножи. Утешало только то, что остальные вещи разваливаться не спешили. — Что вообще происходит? — сквозь зубы процедил несчастный владелец бракованного «наследства». — За что керели так на меня ополчились?! — Интересный вопрос, — поддержала невольного мужа Света. — Ты, когда вопросы задавал, мог нечто такое отчудить, что бы сильно их разозлило? — Какая теперь разница! — взвыл Олег, но тут же постарался взять себя в руки. — Не хочу об этом даже говорить. — Свет, не приставай, и без тебя тяжело, — присоединился к другу Михаил. — Давайте так, — миролюбиво предложила Вероника. — Мы по лесу побродим, глядишь еды какой соберём, и в гости заодно зайдём. А вы пока тут решите, что делать дальше. Мужчины тяжело вздохнули, но возражать не стали. За несколько дней они уже убедились: этих женщин в обычные рамки не загнать и их интересует вовсе не только семья. — Всё-таки что-то странное во всём этом есть, — отойдя настолько, чтобы в лагере точно не услышали, вернулась к волнующей теме Света. — Даже если предположить, что Олег таки отличился и чем-то разгневал «предтеч». Вероника вздохнула. Хотя они смогли вполне мирно и нормально сосуществовать с невольными мужьями, но общие интересы заканчивались на быте. Поэтому по увлечениям разделились по половому признаку. Это расстраивало, как и то, что они вообще не слишком хорошо понимали друг друга. Вроде как и надо бы жить вместе, и люди-то неплохие, а что-то не то. Даже некая условная защита и забота не держат, хотя бы по причине всеобщей неопытности, из-за чего нельзя сказать, что хоть кому-то удаётся добыть больше других. В итоге ощущение не семьи, а общежития. Вот она и решила дать мужчинам остыть после тяжёлой новости. Если пытаться вместе с ними разобраться, что и почему произошло, точно поссорятся. Поэтому лучше избежать конфликта, а заодно можно посетить лагерь соседей, с которыми вчера на рыбалке встретились — благо они приглашали. — Пострадали только вещи Олега, но и то — меньшая часть, — ещё раз вдохнув, вернулась к актуальной теме Вероника. — Если керели мстили, то почему только часть запортили? — Тоже верно. — Света кивнула. — К тому же, насколько поняла, нас много. Сомневаюсь, что с каждым индивидуально носились. Поскольку цивилизация керелей космическая, да ещё такая, которая запросто с другого конца галактики народ тащит, то, скорее всего, отбор был запрограммирован. И вопросы мы задавали компьютеру, а не лично операторам. — Если учесть, что у нас ещё и сильные эмоции гасили, а Олег на психа не похож… слабовата версия с местью. Захотели бы — могли бы тупо не дать ту же машину. — Технологии? — подумав, предположила Света, выбросила сломавшуюся ветку, которой отмахивалась от насекомых и сорвала новую. — Может, керели не хотели нам давать нечто хоть сколько-то высокотехнологичное? Но вроде как обещали на выбор — поэтому дали так, чтобы сразу развалилось. — Вариант. Джип хорошо подходит. — Вероника резко остановилась и показала вправо, вниз по склону. — Смотри! Разговор прервался, девушки замолкли, тихо спустились вниз и занялись ловлей лягушек. Не рыба, конечно, но не в их условиях привередничать. Мелкая естественная запруда в овраге оказалась илистой, но неопасной. Зато земноводных было много, в том числе достаточно крупных. Одно мешало — на лапках острые, как иглы, коготки. Но подруги быстро приспособились и после нескольких неудач вооружились толстыми палками, которыми и лупили добычу. Всего за пару часов удалось насобирать достаточно — на четырех человек пару раз поесть хватит. Сложив добычу в мешок из спальника (спальники, причём в немалом количестве, додумалась заказать Вероника), девушки отправились дальше. — Но удочка и ножи не вписываются, — сама себе возразила экономист, возвращаясь к разговору. — Или надо учитывать, что и то и другое Олег взял очень навороченное? Ммм… но разве даже такая удочка лучше мотоцикла Михаила? Он-то ведь не пострадал. — Нет, ты вредина. Сначала версию высказала, теперь сама же её критикуешь. — Вероника хмыкнула, а потом и вовсе рассмеялась. — Да, ты права! Я-то ведь взяла особо навороченный инкубатор и ничего, на нём ни одного признака разрушения пока нет. Выходит, это не из-за технологий. — Не месть. Не технологии. Тогда в чём причина? — поинтересовалась Света. — Сейчас придём и спросим, не начало ли у них что-то разваливаться. — Других идей пока нет, — помолчав, призналась Вероника. — Если только у Олега, то, может, просто не повезло и брак достался? Хотя тоже странно — даже если брак, то почему настолько быстро, прямо на глазах рассыпается? Как соседи и заверяли, найти их оказалось легко. Они обосновались там, где ручей впадал в небольшую речушку и разбили очень хороший лагерь. Впрочем, неудивительно — с наследством этой группе повезло. Ну или они оказались умнее. Один из семерых тоже взял машины, но кроме них ещё и о топливе не забыл — поэтому транспорт был на ходу. Вчера именно так и встретились: когда сидели на берегу, из леса, медленно лавируя между деревьями, выполз гусеничный вездеход. Но сейчас стало ясно, что не только с машинами, но и в целом местный народ возможности не упустил. В сравнении с ними своя группа казалась нищей. — О, привет! — К гостям подскочила местная активистка. — У вас всё в порядке, никто не нападал? — Не нападали, — ответила Света, но вопрос заставил насторожиться. — А на вас? — Идите сюда. — Ольга приглашающе махнула рукой к очагу. У огня собралась не вся группа, только пятеро из семерых, и уже отнюдь не такие бодрые и веселые, как вчера. Наоборот — говорили тихо, двигались осторожно, но всё равно болезненно морщились. — Рад познакомиться, я вчера тут присоседился… на свою голову, — поприветствовал гостей единственный незнакомец и осторожно потрогал затылок, где рыжая шевелюра запеклась от крови. — Кстати, меня Маркусом зовут, и прощу прощения, что не встаю, чтобы оказать честь таким прелестным леди. Боюсь покоробить ваше чувство прекрасного своей нынешней полупьяной грацией. Вместе с пафосом в голосе раненого явственно прозвучала самоирония. Ранним утром, когда народ только просыпался, в их лагерь явился… монстр. — Серьёзно монстр, иначе и не скажешь, — зябко передёрнув плечами, сообщил лидер. — За два метра ростом, плечи огромные, весь лохматый, клыки… — Неправда, не весь, — негромко перебил его Маркус. — Голова вся лохматая, на спине волосы, на коротком хвосте… а руки-ноги голые. Вот зубы да, страшные. И челюсти как у льва. Похож на какого-то гигантского полуобращённого оборотня. — Но ладно бы живность какая, гораздо хуже, что этот монстр, похоже, разумный, — недовольным взглядом осадив мешавшего, продолжил лидер. — Мы и опомниться не успели, как он троих палкой по голове вырубил. А от меня отмахнулся… да так, что я в дерево врезался. Дальше не помню, отрубился. Лидер замолчал, некоторое время тяжело дышал, а потом медленно отполз на пару метров, и его стошнило. — До сих пор плохо. — Повезло только мне, — перехватила эстафету Ольга. — Я тогда как раз в кустики ходила… и не дура, к такому монстру под руку лезть. Прямо там, в кустах, и лежала, пока монстр не ушёл. Неизвестная тварь напала, обезвредила всех людей в лагере, а потом пошарила по их вещам, залезла в оба вездехода и, что-то оттуда вытащив, удалилась обратно в лес с огромным и, судя по всему, тяжёлым мешком. Убедившись, что опасности больше нет, Ольга вылезла из кустов и бросилась к своим. К счастью, жертвам повезло: выжили почти все — лишь одному ударом проломили череп. Но и остальные сильно пострадали, даже ходить нормально до сих пор неспособны и чуть что — накатывает дурнота. А Рина вообще лежит пластом, а при любой попытке пошевелиться её скручивает. Впрочем, и те, кто встают, работать не могут. Успешная группа за короткое время превратилась в сборище калек. Маркус снова прикоснулся к макушке, болезненно поморщился и пояснил, что оба вездехода сломали. И у обоих похитили, судя по всему, какую-то важную часть. Причём одну и ту же в обеих машинах. — Без них они не заводятся и вообще ни на что не реагируют, а ведь ещё вчера прекрасно работали, — пожаловался он. — И я не понимаю… Теперь на рыжего неодобрительно зыркнула вся группа. — Красавицы, давайте отползём, и я вам поною? — тут же сориентировался Маркус. Гости переглянулись, а потом, заручившись согласием хозяев, помогли рыжему отойти за кусты и спуститься к ручью. Может, ещё что-то узнать удастся. — Ух, как хорошо… — Сорвав мягкого мха у прибрежного дерева, Маркус смочил его в прохладной воде и приложил ко лбу. — Сложно с ними: мне хочется обсудить, а они реагируют так, словно остальное доламываю. — Так что ты не понимаешь? — напомнила Вероника. — Я — физик. Тоха вообще в автомобилестроении работал раньше. Но ни я, ни он пока не поняли, что забрали. Только предполагаем. Очень уж сильно вездеход внутри отличается от того, к чему привыкли. А этот монстр явно прицельно ломал. Словно знал, что ему надо. И из вещей забрал совсем немного… зато сплошь технику. — Маркус замолчал, болезненно сморщился, и некоторое время пережидал, пока вновь нахлынувшая дурнота отступит. — Получается, он разумен. Но ведь кроме нас здесь нет никого разумного! На последней фразе мужчина неосмотрительно повысил голос, за что и поплатился новым приступом головной боли. — Откуда знаешь, что нет? — подождав, пока собеседнику станет лучше, спросила Света. — От керелей. Спрашивал. — Действительно странно, — согласилась Вероника. — Если кроме нас тут разумных нет… — Погоди, — остановила её Света. — Отвечали только «да» и «нет». Ты так и спрашивал, про «нас»? — Эээ… — Маркус задумался. — Да, я дурак, получается. И вопрос не в том, откуда здесь взялся этот разумный монстр, а кого керели поняли под моим идиотским «насом». Я спросил — есть ли на планете кто-то разумный, кроме нас и керелей. Получается, это либо керель… — Сомневаюсь, — снова перебила Света. — Керели вымирают и всё своё с планеты убрали. Если даже были, то, скорее всего, уже сплыли. И уж вряд ли станут шарить по лесу и грабить то, что сами же и дали. — Тогда что у меня был за «нас»? — физик сделал паузу, снова смочил мох и тихо проворчал: — Лучшее средство от головы — топор. Жаль, что даже такого лекарства у нас нет. — Мы тоже лекарств не прихватили, — посочувствовала Вероника. — Вернёмся к нашим «насам». Скорее всего, это либо мы — люди с Земли, либо мы — те самые кретины, которых высадили. Причём одно другому не помеха. Но тогда… — …тогда получается, что людей не только в виде людей высадили, но и в виде монстров! — в шоке закончила Вероника. — В смысле, в теле неких чудовищ. — Если так, то другой вопрос возникает — зачем? — цинично вмешалась Света. — Здесь вам не там, и не игрушка с монстрами. Вокруг и так дикий лес, зачем ещё монстров создавать? — Вот и я не понимаю, — простонал Маркус. Некоторое время все трое молчали, а потом Вероника вскочила. — Народ, у меня есть идея! — Ууу… — взвыл физик. — Потише, по мозгам бьёт. — Прости, — уже шёпотом продолжила девушка. — Но мне тут мысль пришла. О собаках. Маркус со Светой недоуменно посмотрели на агронома. — Собаки-то тут причём? — поинтересовался Маркус. — Таксы, волкодавы, доги, лайки, чихуахуа, овчарки — это всё собаки, так? — Некоторых собаками язык не поворачивается называть. — Физик кривовато улыбнулся. — Но да, собаки. — А теперь представь, что ты, например, чихуахуа. Или такса какая-нибудь, которая вдруг встретила дога. Маркус поперхнулся и закашлялся. — Ты хочешь сказать, что этот монстр-полуоборотень на самом деле тоже человек? — Света вскочила и прошлась туда-сюда. — Допустим. Наверняка есть те, кто захотят поживиться за чужой счет. А он не просто крупнее, но и сильней. — Если подумать… а ведь у него, похоже, не было цели нас убить. Потому что мог и легко — пока мы пристукнутые в обмороке валялись. Но не стал. Он что-то искал, целенаправленно, словно по наводке. Ладно вездеходы, с ними эта группа засветилась — сам так их встретил, но про остальные богатства вроде не хвастались. Физик зачерпнул воды из ручья, отхлебнул, а потом добавил: — Если б я был султан… в смысле, грабитель, я бы предпочёл увести вездеходы целиком. Или, если нет напарника, один сломать, а на второй загрузить горючку и прочее добро, а потом уехать. Всё равно пешком не догонят. — Вы говорили, он большой. Влез бы в ваш вездеход? — напомнила Света. — Не факт. Точнее, влезть-то влез, но не факт, что смог бы управлять, а не чувствовал себя там как приплюснутый таракан. Физик тяжело вздохнул и признался, что не способен продолжать беседу. Устал, и голова разболелась. — Мне очень приятно с вами поговорить, — закончил он. — Но сейчас больше не могу. Девушки отвели беднягу обратно к очагу. А потом всё-таки поинтересовались насчёт разваливающихся вещей. Этот вопрос заставил тех, кто был ещё в состоянии, встать и тщательно осмотреть имущество. — Нет, у нас всё в порядке, — сделала вывод Ольга. — Ни в машинах, ни где-то ещё, нет никаких страшных признаков. Хоть тут повезло. А потом гости попрощались и отправились в обратный путь. В том числе, чтобы принести новость о возможном нападении. Но его не было. Ни в этот день, ни в следующие. А вот разрушение не остановилось. Даже машина превратилась в труху ещё до конца первой недели новой жизни.