В ад к драконам

Разговор с Инанной вышел столь тяжёлым, что у Надежды шёрстка потускнела. Беседовать с воплощением зла, пожирающем души, для православного священнослужителя было тяжёлым делом, а тут ещё Мирдал постоянно влетал в разговор - именно влетал, резко меняя направление беседы и отводя самок от опасных тем. Пожалуй, только благодаря его усилиям Инанна смирилась не только с присутствием храма Светлых, пообещав проследить за тем, чтобы обитель никто не беспокоил, но и оставила в покое саму волчицу. Возвращались крылатые уже сами, без корабля Нажара. Мирдал просто посадил Надежду себе на спину и велел держаться крепче. Самка так и сделала, несмотря на то, что Мирдал гримасничал целый путь до монастыря. Его первую половину волчица восхищённо глазела на завораживающие виды лесов и рек, но большую часть канидка просто пролежала между крыльев, сжимая дракона от усталости. Странно, что сам летун не утомлялся. Теперь же дракон улетел и самка снова осталась одна. Он хорошо понимал, что ей это нужно - чтобы собраться с мыслями и свыкнуться с новой реальностью. Не так-то это легко - осознать, что твой родной дом остался позади, а теперь вокруг тебя раскинулся мир, кардинально от него отличающийся. Мир драконов, пожирающих души и насмехающихся над верой, драконов, о которых каким-то образом узнал отшельник-священник, получив в свои руки странную книгу. Откуда? Как? И почему он не хотел, чтобы она прочитала её? Может, он хотел уберечь тогдашнюю Веру от этого места? Мирдал помог Надежде с ремонтом и добавил к чудом уцелевшим книгам некоторые местные, по которым монахиня натаскивала свою письменную речь. Но всей полноты восстановления обители он, конечно, предоставить не мог. Самой Надежде стало жить проще, чем на родите зимой и осенью - в реке хватало непуганой рыбы, растения, чувствуя тепло, просыпались. Однако то была лишь телесная сторона жизни. А духовная оставалась такой же опустевшей, какой была после смерти Наума. Храм сиротел без батюшки, что мог проводить богослужения в полной мере, или хотя бы заново освятить церковь после поруганий. Чтобы не проводить время праздно, Надежда принялась упражняться в драконьем языке, во славу Господа переписывая на него Евангелие. У волчицы не выходило заплетать буквы с таким же остроумным изыском, как у ухищрявшихся богохульников, но она этому не расстраивалась, считая, что Благая Весть должна быть понятной и доходчивой до каждого. Пусть Мирдал и уверял её, что попытки воздействовать на язычников не возымеют успеха, разговор с Инанной при всей его сложности открыл для Надежды Нашар с иной стороны. В него можно было вносить правую веру - осторожно, по капле, так, чтобы со временем драконы не просто её приняли - они бы сами пришли к ней. Была у Надежды и надежда, как бы это не звучало, на собратьев - велнаров, звероподобных существ, обитавших за пределами Нашара вместе с людьми. Хотя она их и не видела, ей почему-то казалось, что они будут более спокойными и менее горделивыми, чем летуны. Ну а люди - и вовсе нечто известное. Тяжко же им было жить, не ведая, что Спаситель уже искупил их грехи и позволил входить в рай благочестивым. Значит, и стремиться к небу - не бесполезно, а спасительно. Она так занялась своим делом, при свете свечи выписывая замысловатые символы и высовывая язык от усердия, что не заметила, как в келью вошёл посторонний. Она низко склонялась над письменами, в то время как шестикрылый дракон прошёл к ней и встал за спиной, чуть наклонив голову и наблюдая за письмом самочки. Наконец, он не выдержал - встал возле стола, наконец-то обратил на себя внимание остолбеневшей волчицы, взял одно из трёх подаренных ей перьев - рыжее, золотым пользовалась Надежда, а синее осталось на столе - и плавным движением почти без нажима вывел изысканную руну. Она отличалась от обычных нашарских плавностью линий - действительно было похоже, что её нанесли пером, а не когтем. - Не всякий ум привлекается простотой. Некоторым интереснее разгадывать тайны, вкладывать в постижение усилия ради чёткого запоминания. Здравствуй, сестра! - Привет! - Подняла лапу ещё одна драконесса, вошедшая в тёмное помещение - бежевая с соломенной прямой гривой и состриженой чёлкой. - Мирдал сказал, что в часовне Христофора нет приходского священника... Вот и ваш новый батюшка! Волчица поднялась с места - это была странная парочка драконов, но их ласковые голоса и употреблённые ими слова напомнили ей Мирдала. Может, это и есть Светлые? Да и Тёмным сюда путь закрыт, ведь Инанна обещала ей неприкосновенность... Решив так, волчица поклонилась в пояс, почтительно прижав уши и поджимая хвостик. - Здравствуйте. Меня зовут Надежда. А кто вы такие? - Отец Андрей и раба Божия Татиана, из Москвы, - шестикрылый ещё сильнее поразил Надежду, когда представился, начиная проявлять из "карманного" багаж. Келья была достаточно просторной, чтобы размещать нескольких жителей, но с прибытием двоих уже чувствовалась тесной. - Как вы можете быть из Москвы? - Надежда никак не могла припомнить, чтобы такие драконы вообще существовали в её мире. - Определённо это уже не тот город, о котором ты слышала... - Татьяна показала волчице маленький и очень твёрдый цветной лубок, на котором с поразительным мастерством был нарисован Собор Покрова Пресвятой Богородицы, знакомый Надежде лишь по неумелым гравюрам среди рассыпухи коробейников. - Кстати, у нас для тебя несколько сувениров. Хотя пусть лучше будет Андрей. Более философско и не перекликается с Варладом. Кажется, Надежда обратилась в соляной столб. Или просто в столб - её лапки задрожали и слёзы выступили на глазах. Едва сдерживая чувства, она взяла лапу самочки и лизнула её, утопив в шерсти свой мокрый нос. - Спасибо Боже... За всё... - проговорила она, закрывая глаза и отпуская лапу самочки. - Я и мечтать не могла... О том, чтобы кто-то помог мне, а теперь... - она поспешно отвернулась. - Простите... - Бог простит, - Татьяна подняла волчицу к себе на колени и прижала к себе даже с большей добротой, чем Мирдал. Андрей, уложив в старый сундук облачения, ещё раз посмотрел на тексты, всё ещё лежавшие распахнутыми на столе. Внимательно присмотрелся. - Я этого не ведал, а Мирдал мог не иметь понятие, что это имеет значение... Но нам нужно заранее договориться, почитать Исуса или Иисуса. Сын Божий один, и имя ему давалось не на церковнославянском... Но меня рукоположили по никонианскому чину.