little things

«человек жив, пока о нем помнят» - часто говорил намджун. чонгук о чимине помнил всегда. они были рядом столько, сколько природа создала часов в дне и дней в неделе. наверное, поэтому сейчас шатен его и видит, сидящего на подоконнике и смотрящего на всех с печалью, такого маленького и хрупкого. у чонгука галлюцинации на фоне стресса, ведь чимин давно не с ними, а видится до сих пор везде. так разве бывает? бывает. пак умер. месяца три назад, а память о нем жива лишь для младшего, что странно очень, ведь всегда казалось, что пак чимин - связующее звено в их компании. вот только тэхён и знать не знает никого чим-чима и вообще, чего ты, малой, пристал, найди себе дело. чонгук нашел. не дело - тело, эфемерное. такое знакомое и, кажется, все еще теплое. - мы с тобой вдвоем против всего мира, чонгукки, - шептал таинственно рыжий хён, когда они снова что-то замышляли. всегда удавалось, к слову. чимину даже как-то посчастливилось не огрести от родного брата за сломанный шкаф. - куда ты, туда и я, гук. - положись на хёна, чон-чон, он все решит. а теперь пустота прозрачная и тишина звонкая. хён все решил, и вправду, сам для себя решил, что с жизнью покончить лучше, чем "вдвоем против всего мира". а как же он, чонгук, как ему теперь быть?! кем оберегаться? два месяца в одиночестве и отчаянии, неделя отрицания увиденного, а после резкая стадия принятия и неутолимой тоски, потому что хён настолько же близко насколько и далеко. чимин все еще где-то поблизости блеклым лучиком света ему дорогу в будущее прокладывает. "дорогу тут не переходи; с ними не связывайся; купи нормальное молоко". но чем же чону ему ответить? хочется обнять - не получается, а поцеловать...поцеловать хотелось всегда и никогда на это смелости не хватало - чимин грустно улыбается; кажется, некоторые призраки умеют мысли читать. остается лишь наблюдать и мысленно благодарить; чонгук все же надеется, что его думы паку подвластны. он отдаляется от тэхёна, перестает отвечать на звонки брата чимина и запирается в вечном кругу дом-учеба-продуктовый. зачем ему кто-то, когда тут такой неосязаемый, но самый родной? - прекращай себя убивать, - почти приказывает пак, сидя на своем любимом, хах, месте - широкий подоконник на кухне. сейчас зима, чонгук по началу беспокоился, что старший замерзнуть может, но да. он больше не замерзнет. - себе бы это сказал, - гук не грубит, он просто дико обижен и слишком юн, чтобы понимать. так проходит еще полгода. все тот же намджун по телефону говорит о вечном, чон не знает, почему позволяет себе это слушать, а чимин появляется все реже, и это чертовски пугает. младший ведь и так почти один - решил посвятить всего себя такому важному человеку. но этот человек бросает его снова и снова. а по своей ли воле? чонгук в тот далекий день, 23 июля, вообще-то признаться хотел. громко, глупо и застенчиво, как и подобает импульсивному подростку. а чимин не дождался, ванна с ледяной водой манила его больше. младший ведь никогда его проблемами и не интересовался. рыжий пак чимин всегда казался таким беззаботным и счастливым, но не судите книгу по обложке, господин чон, вас что, в школе этому не учили?! в школе вообще мало полезному научили. людей воскрешать не ясно как, а удержать при себе призрака - невыполнимая задача. в последнюю неделю марта все становится ясно - пора. как там дин винчестер заявлял? "мертвым место среди мертвых"? что же, чимин совершенно согласен. он устал и хочет покоя, но волнение всегда приковывало его к младшему другу, что такой беззащитный в мире этом. вот только действительно - пора бы уже и честь знать. - я не хочу тебя отпускать, - надломлено шепчет чонгук. - a я больше не хочу здесь оставаться.