***
Прилетев в Лос-Анджелес, меня снова окружали папарацци в аэропорту. Я быстро пробежала на стоянку и села в свою машину, уезжая домой. По дороге я сняла очки, шляпу и снова начала плакать как ненормальная. Наверно из-за того, что слишком больно было видеть, как Гарри изменил мне. Я чувствовала невыносимую, жгучую боль между рёбрами. Я не могла дышать, легкие как будто бы заполнились песком, руки тряслись, и я их практически не чувствовала. Единственное, что делало баланс — это руль, в который я вцепилась мертвой хваткой. Всё моё поле зрения становилось хуже из-за большого количества слез. Я не могла себя сдерживать. Крик души вырвался из моей груди, который так отчаянно отдавался эхом в моей голове. Как он мог так поступить со мной? Я верила в его искреннюю любовь, я верила в его чувства, когда это всё было обманом. Он воспользовался мной, как дурочкой, а я просто взяла и поверила ему… — Ненавижу, — громко крикнула я. — Как же я тебя не.на.вижу, если бы только знал, Гарри… — сквозь рыдания кричала я. Дотошные улицы Лос-Анджелеса уже в кошмарах мне будут сниться. Кто придумал их столько много? Благо, что уже показалась знакомая дорога к моему дому. Парковка была почти пустая, что облегчало мои мучения раз в десять. Когда я вышла из машины, заметила в самом конце парковки чёрный Range Rower. Воспоминания тут же нахлынули, как будто это один из наших совместных вечеров, который мы проведём вместе и… вот он, мой Гарри приехал, и ничего этого не было. Сейчас он выйдет и скажет, что это была до ужаса глупая шутка… Но ничего не произошло. Я в слезах забежала в лифт и нажала кнопку моего этажа. Я ехала ужасно долго, казалось, у меня впервые появилась фобия боязни закрытых помещений, но нет, двери наконец открылись. Разблокировав замок, я вошла внутрь, и только захлопнулась дверь, как я обессилено скатилась по стене.***
Не знаю, сколько времени я так просидела, но настойчивый стук в дверь вывел меня из транса. Кто это может быть? Я не спеша поднялась, но как только услышала до боли родной голос за дверью, меня тут же откинуло от неё. — Гвендолин, я знаю, что ты здесь, открой, прошу тебя, — стук продолжился. Я посмотрела на часы и ужаснулась, прошло почти шесть с половиной часов, как я прилетела. Неужели я настолько забылась во времени и… — Гвен, если ты не откроешь, я вышибу эту чёртову дверь, — для уверенности своих слов, Стайлс ударил кулаком в дверь, так, что будь она не железная, то наверное уже б давно слетела с петель. Я всё по-прежнему молчала и закусила губу, чтобы плач не сорвался на громкий крик. Стуки не прекращались, а становились ещё настойчивее, и когда я собиралась покинуть коридор, услышала голоса возмущённых соседей, которые собирались вызвать службу охраны. М-да… Угораздило же меня купить квартиру в центре Лос-Анджелеса, где живут одни мэры, адвокаты и судьи… Понимая, что Стайлс не уйдёт просто так, мне ничего не оставалось, как открыть эту зловещую дверь. На пороге стоял весь красный от слез парень, от которого несло алкоголем и видно было, что он еле держится на ногах. Как только я встретилась с парой зелёных глаз, на лице кудрявого появилась улыбка. В сердце защемило с новой силой, и я отвела взгляд в сторону, чтобы не показывать слез. — Зачем ты пришёл, Стайлс? — мой голос был тверже металла, что я сама от себя удивилась. — Гвенни, пожалуйста… — он говорил и хотел обнять меня, но я его оттолкнула. — Я люблю тебя, — он крикнул. Дрожь прошла внутри всего тела, и я была готова упасть на колени, но моя гордость выручила меня. — Ты не любил, ты играл. Если бы это было не так, сейчас мы бы не были в таком состоянии. Уходи, пожалуйста. Твоя новая девушка нуждается в тебе больше чем я. Забудь меня… Слышишь… забудь, — подавляя слезы в себе, прохрипела я. — Я не могу без тебя, понимаешь? — бросил парень и ударил кулаком в стену, от чего я вздрогнула. — Гарри, я прошу тебя, уходи и больше не возвращайся. Тебе нужно готовиться к свадьбе, — слишком много боли я почувствовала после этих слов. — Ладно, я уйду. Только позволь мне сделать одно последний раз, — Гарри договорил и впился в мои губы. Через пятнадцать секунд я его оттолкнула и зашла домой, закрывая дверь. В прихожей остался столь яркий аромат его парфюма, что я была готова отказаться от дыхания, лишь бы больше никогда не чувствовать ничего, что связано с ним. Зайдя в просторную спальню, я упала на кровать и достала свой телефон. Я зашла в галерею и стала пересматривать наши совместные с Гарри фото, постепенно удаляя. От каждой фотографии были воспоминания. И в этот момент я поняла, что даже от самых лучших воспоминаний может быть самая большая боль. Я не могла с ними справляться. Каждая вещь в моей жизни была связана с ним. Я понимала, что сделала самую большую ошибку, когда думала, что Гарри — моя судьба, и я буду с ним всегда. Только недавно мы обсуждали с ним тему детей. Но после того, как я узнала, что у нас будет с ним наше чудо, я думала, что никто и ничто не способно нам помешать, но как же я ошибалась. У Гарри конечно будут дети, красивые, похожие на своего отца, но только не со мной. Воспоминания о детях разлили тепло по моей оледеневшей коже. Ведь у меня останется частичка Гарри, за что я ему несказанно благодарна. Хоть он этого и не узнает, но для меня это останется маленьким счастьем. Я представила маленького кудрявого мальчика, лет пяти, который бегает по площадке с другими детьми и звонко смеётся, так же, как и его отец. Я буду делать всё возможное, чтобы мой ребёнок был счастлив, но, к сожалению, я не смогу заменить ему отца, никогда… А он так и не узнает о своём маленьком счастье, это будет лишь моя тайна. Предательство — это удар, которого ты не ждёшь. Думаю, многим знакомо это чувство, когда становится грустно и плохо оттого, что понимаешь, что ты не сможешь быть с человеком, который так сильно запал тебе в душу. — Боже мой, папа… Как же мне не хватает твоих объятий… Уже два часа ночи, а я всё так же лежу, страдаю и плачу. Через неделю день рождения у одного очень дорогого для меня человека. С которым мы не виделись огромное количество времени. И не пойти я просто не могу, но что делать, когда весь твой внутренний мир рушится, и ты не в силах противостоять этому. Как быть дальше? Если знаешь, что больше никогда не сможешь полюбить кого-то так сильно, как одного единственного человека…***
Наверное, одно из самых худших ощущений — это проснуться утром в холодной постели, где никого нет рядом. Нет того, кто обнимет тебя и вмиг заставит почувствовать себя не одиноким в этом мире. Пролежав достаточное количество времени в постели, я наконец нашла в себе силы подняться. Завтракать не хотелось, впрочем и аппетита не было, поэтому я лишь выпила стакан воды. Прошла уже целая неделя, как я узнала, что Гарри изменил мне. Он звонил каждый день, но я отключала телефон. Несколько раз ко мне заезжал Зейн, и я рассказала ему всё, что произошло у меня с Гарри. Не передать словами, как он был зол. В тот момент я боялась сказать ему о ребёнке, потому что не знала реакции на это. Но когда я всё же осмелилась затронуть эту тему, Зейн, ничего не сказав, сорвался и уехал в тот же вечер из моего дома. Когда я наконец дозвонилась до него, он наорал на меня и сказал, что я сама виновата в своих проблемах и бросил трубку. Но на следующий день Малик сам заявился ко мне с извинениями, мол перебрал с алкоголем и сам не понимал, что говорит. Естественно я его простила. Сегодня настал тот самый день, ради которого я впервые за это время выйду в свет. И поддержкой мне будет то, что я иду на него не одна, а с Маликом. Неожиданный звонок в дверь прервал мои размышления, и я направилась увидеть своего гостя. — Привет, принцесса, ну что, ты готова к сегодняшнему мероприятию? — бодрящим голосом прощебетал брюнет, вошедший в мою квартиру. — Надеюсь, что да, — я попыталась выдавить улыбку, но ничего не получилось. — Гвен, ты так и будешь ходить и убиваться из-за одного парня? Да он же даже не парень, — резко сменившись в настроении, Зейн бросил ключи от машины на столик, показывая свои психи. — Мне даже интересно, человек ли он? — грустно вздохнула я. — Нормальный мужчина, даже если изменяет своей девушке, то должен предохраняться во всех смыслах этого слова. Но у нашего дорого Стайлса, видимо, на это мозгов не хватило, — Малик по-хозяйски заправил кофе-машину и принялся готовить завтрак. — Зейн, прекрати, пожалуйста, давай не будем о нём, — парень согласно кивнул и надел на себя фартук. Эта картина была до ужаса милой, от чего я искренне улыбнулась. Я уже привыкла, что Зейн вовсю хозяйничает у меня на кухне и ничуть не удивляюсь этому. Раньше он мог остаться и ночевать у меня, когда мы были вместе на каких-то длинных мероприятиях. Поэтому, просыпаясь с утра, я часто видела брюнета за плитой, готовящим завтрак. Наверное, кто-то может сказать, что из нас получилась бы отличная пара. Но нет, Зейн был предназначен мне для другого, я обрела не просто друга, а брата…***
Мы прибыли в назначенное место вовремя. Зейн успел съездить домой, переодеться и привести себя в порядок. Чем не могу похвастаться я, но как только парень вернулся, всё будто закрутилось в ускоренном режиме. Малик весь вечер поторапливал меня, а сам, так как только у него случилась, по его словам, катастрофа, провёл в ванной больше часу. И всё из-за того, что у него одна несчастная прядь выпала из «Прически», но ждать в итоге пришлось мне. Но всё же это довольно мило звучит со стороны. Выбравшись из машины, я расправила шлейф своего длинного платья и, взяв под руку Зейна, направилась вдоль украшенной аллейки. Вокруг было много папарацци, которые не упускали момента, чтобы сфотографировать нас. Вспышки ослепляли, я старалась улыбаться, дабы не выдать своего внутреннего состояния. Сейчас это ни к чему, да и Алан этого не знает. Войдя в просторную залу, я направилась искать виновницу торжества.