***
Родной Лондон встретил меня прекрасной погодой. Точно так же, как и новостями. Я сообщила Алану, что готова через неделю приступить к съёмкам, только вначале хотелось навестить папу. Мартин был рад, что я наконец-то одумалась и выхожу в привычный график работы с ежедневной суетой. Поэтому через неделю мне предстояло подписать новый контракт с ещё одним крупным модельным брендом. Чёрный Ровер должен был быть где-то здесь, на парковке, но из-за такого огромного количества машин я не могла быстро отыскать его. Не растерявшись, достала из сумки ключ и, нажав сигнализацию, вычислила своё авто по звуку. Папа ещё не знал, кто его порадует визитом в такую рань. К счастью, я добралась быстро и, подъехав к многоэтажному зданию, заехала на частную парковку. Наверху меня встретила охрана и провела в холл, где сидел секретарь. — Доброе утро, мне нужно к мистеру Кингу, — сказала я. — Здравствуйте, у вас назначена встреча? — спросила на вид серьезная девушка лет тридцати. — Нет, я его дочь. Гвендолин Кинг. После короткого разговора она любезно провела меня к отцу и удалилась приготовить кофе. Папа стоял у окна и с кем-то активно беседовал по телефону. Я не стала вмешиваться в разговор, а тихо подкралась и села на излюбленное мною кресло. Но недолго мне пришлось ждать — через две минуты отец положил трубку и развернулся лицом ко мне. — Папа, — прошептала я и, поднявшись с кресла, бросилась к нему в объятья. Он обнял меня крепко-крепко. Я почувствовала себя в безопасности от всего плохого, что могло случиться в жизни. Я наконец-то дома, в объятьях самого родного мне человека. Спустя столько времени мы наконец-то встретились. — Гвенни, дочка. Ты где пропадала столько времени? Я тут чуть с ума не сошел, — отстраняясь, он картинно обвёл руками большое помещение. — Прости меня, папа. Так нужно было. У меня выдались трудные дни. Но, кажется, мне уже лучше, — я улыбнулась отцу самой искренней улыбкой и присела на край стола. — Я так понимаю, трудные дни тебе сделал Стайлс? — повышая голос, спросил он. — Ну зачем ты так. Но это правда, — подтвердила я, грустно глядя в пол. — Я найду его и сотру в порошок, — твёрдо заявил папа. — Нет, я потеряла нашего с ним ребёнка и больше не хочу терять кого-либо…***
— И теперь ты собираешься остаться здесь, в Лондоне? — уже третий час отец задавал мне один и тот же вопрос. — Вероятнее всего, папа. Но как только я решусь, то сразу вернусь в ЛА, — его взгляд пробежался по мне, пытаясь найти в чём-то подвох. — Хорошо, надеюсь, ты составишь мне компанию на один благотворительный вечер, если решила вернуться в люди? — с осторожностью спросил отец, но я лишь согласно кивнула. — И послушай, дочка, я не хочу, чтобы тебе причинил боль ещё кто-нибудь. Ведь страдать ещё никому не нравилось. Поэтому присмотрись к своим кругам, — садясь за свой стол, предупреждающим голосом сказал папа. — На что ты намекаешь? — это всё показалось уж слишком странным для меня. Какие-то загадки. — Я лишь прошу, чтобы ты забыла Стайлса, вычеркнула из своей жизни. Я согласился на твои условия, но и ты пойди мне навстречу. Этот негодяй заявил о новом романе. Я думал, всё это глупости, но проверенные источники подтвердили, — в этот момент в моём сердце пульс существенно близился к нулю. — Что? — Я думал, ты знаешь, — я, ничего не говоря, встала с кресла и направилась к двери со стеклянными глазами. — Гвенни, ты куда? — встревоженно спросил отец, подскочив из-за стола. — Пойду немного прогуляюсь, что-то мне нехорошо. Как только я оказалась на улице, вдохнула поглубже глоток свежего воздуха и на секунду закрыла глаза. Вдох-выдох, вдох-выдох. Я постаралась отвлечься и не думать о том, что только что сказал мне отец. Поэтому я направилась в парк, что был расположен через дорогу, напротив его офиса. Он был большим, что было мне на руку — в нём можно легко затеряться и остаться незамеченной. Когда я была на достаточном, как мне показалось, расстоянии от людей, наконец-то остановилась и села на корточки, обнимая колени. Мой разум отказывался здраво мыслить и выдавал картинки из прошлого, которые я меньше всего хотела видеть. Не могу поверить, что Гарри так быстро предал нашу любовь… Хотя он это уже сделал, чему я удивляюсь? Может, я слишком глупа, что верю в то, что люди меняются? Я всегда пыталась найти правду, выяснить причину, прежде чем поверить каким-то сплетням; понять, почему человек поступил так или иначе. Но в данной ситуации, когда я видела всё собственными глазами и это неопровержимый факт, я всё ещё отказываюсь в это верить. Что со мной не так? Почему я так наивна? Вдруг я ощутила чью-то маленькую ручку на своём плече и медленно подняла голову, вытерев тыльной стороной ладони слёзы. Передо мной сидел маленький мальчик и гладил меня по спине. — Пожалуйста, не плачь, всё будет хорошо. Хочешь конфетку? — детский и невинный голос напомнил меня в детстве, когда я увидела расплакавшуюся женщину и так же подошла к ней, чтобы утешить. Я глупо улыбнулась и полностью развернулась к мальчику. На вид ему было лет семь. Он был одет по привычной для Лондона погоде. Он сразу обнял меня, и я не могла не ответить взаимностью. Как хорошо. — Подожди, а где твои родители? — я убрала с лица малыша небольшую прядь и внимательно посмотрела на него. Мальчик растерянно бегал глазками из стороны в сторону, и было видно, что они на мокром месте. — Я не знаю. Я гулял с братом, а потом он потерялся, — это заставило меня улыбнуться, и я засмеялась. — Потерялся? — уточнила я нежным голосом. — Может, это ты потерялся? — Не знаю. У тебя красивые часы. А они случайно не для мальчиков? — у ребёнка засветились глазки, а я посмотрела на руку и заметила часы папы. Ещё один его подарок, когда он решил пошутить, что из меня вышел бы отличный парень. Порой я их надеваю, когда совсем грустно и, вспоминая ту нелепую историю, начинаю смеяться. — А знаешь что, — я сняла часы с руки и протянула мальчику. Я уже выросла после той шутки, да и к тому же он верно подметил, что они мальчишечьи, а ему, судя по всему, они понравились. — Я дарю тебе их. — Правда? — не веря, мальчик аккуратно взял из моих рук механизм и радостно заулыбался. — Конечно, — кажется, что его улыбка заразительна. Как же приятно дарить людям улыбку и счастье. — Спасибо, — он неуверенно надел часы на руку и обнял меня. В этот момент мне стало так легко на душе, что я забыла про всё на свете и мне показалось, что пройдут секунды, и я окажусь где-то далеко отсюда, где не будет больше никакой боли и переживаний, где я смогу вылечить своё разбитое сердце. — Дилан, Дилан… Ну ты и паршивец, кто тебе разрешал от меня отходить? — высокая фигура парня возникла рядом с нами из ниоткуда и буквально тут же начала поедать меня взглядом. — Гвендолин? — о нет, только не это. Если кто-нибудь сейчас узнает меня и будет кричать на улице, что встретил известную актрису, то я не смогу и шагу спокойно ступить по этому чудесному парку и хорошо обдумать свои планы. — Здравствуйте, мне приятно, что вы меня знаете. Но я прошу прощения, пожалуйста, не привлекайте внимания. У меня сейчас не лучшие времена в жизни, но, тем не менее, как я понимаю, ваш брат помог мне и за это я благодарна ему, — я попыталась выдавить из себя фирменную улыбку и сделать радость на лице. — Гвенни, шутишь… — парень начал смеяться, его действия удивили меня так, что заметив моё лицо в полном замешательстве, он поспешил снять с себя шапку, из которой показались длинноватые чёрные волосы. Когда вся маскировочная маска была снята, я чуть не подавилась собственной слюной. Не может быть, передо мной сидел Зейн. Мой Зейн. — Зейн? — будто не веря собственным глазам, спросила я. — Ну, если меня не подводит память, то да, — он снова залился смехом, после чего у меня напрочь исчезли сомнения. Я подошла к Зейну на шаг ближе и обняла его. Ему потребовалась едва секунда, чтобы приподнять меня с земли и закружить на руках. — Стоп, Зейн, это что, твой брат? — я показала рукой в сторону, где только две минуты назад стоял мальчик, но его там уже не оказалось. — Дилан… Как же мне надоел этот мальчишка! И да, ты совсем с ума сошла, где ты пропадала всё это время? Я чуть с катушек не съехал. Тебя все обыскались, — ну вот, мы не виделись четыре месяца, а он первым делом меня отчитывает. — Мне нужно было время, чтобы разобраться в себе, — я состроила недовольную гримасу. — Нет, конечно, разбирайся сколько хочешь, но в следующий раз предупреждай, что с тобой всё в порядке, — Малик закатил глаза и сложил руки на груди. — И я даже не хочу спрашивать причину этого всего, так как ответ слишком очевиден. Я толкнула его в плечо и вновь скривилась. — Знаешь, мне кажется, что в данный момент мы должны не потерять твоего брата. Кстати, он очень милый парень, зря ты так, — я осмотрелась вокруг, пытаясь прикинуть возможные решения по поискам ребёнка. — Серьёзно? Я думал, что этот невоспитанный и разбалованный мальчишка всегда мешает и всё портит, — на последних словах Зейн достал из кармана телефон и начал что-то активно набирать. — Ты не думал, что он может так пытаться привлечь твое внимание? Ты же знаменитость, тебя обожают миллионы девушек, и многие парни мечтали бы оказаться на твоём месте. Уверена, что ты уделял ему совсем мало времени. Просто знай, что он тоже человек, которого этот мир ещё не испортил и не искалечил, и Дилан даже не подозревает, какие трудности могут попасться ему в этой жизни. Ведь он в этом не виноват, верно? — я дотронулась до плеча Зейна, который серьёзно задумался над моими словами и запрятал телефон обратно. — Гвендолин, мне так стыдно, что я осознал это только сейчас. А ведь сколько раз он просил меня просто посмотреть какой-то мульт или фильм. И у нас было много чего, но из-за дел я отказывал ему, и Дилан сильно огорчался и обижался. После чего я окончательно был признан неплохим певцом и переехал сюда. Так и прошло время, я с семьёй долго не виделся, и вот пару дней назад они приехали. И знаешь, что самое страшное? Я не узнал своего малыша Дила. Он совсем вырос и пошёл уже во второй класс, а я узнаю об этом только по его рассказам сейчас. И вот сегодня, наконец, наступил день, когда мы смогли погулять, но он решил отомстить мне, как я понял, — грустно вздыхая, Малик поправил свои волосы и посмотрел на меня. — Зейн, тебе не нужно оправдываться. Я тебя долго знаю, чтобы понимать, всё в порядке. Да, ты поступал неправильно по отношению к нему, но самое главное, что ты это осознал, — я взяла его за руку и ободряюще сжала. — Смотри, а вот и он. В нашу сторону направлялся Дилан, который явно не понимал, почему его старший брат так спокоен. Подойдя к нам, он в упор уставился на Зейна пытаясь прочесть его эмоции. — Почему же ты не кричишь на меня? Я ведь противный и худший на свете мальчишка. Или ты всё же поумнел? — эти слова даже для меня были слишком режущими. Зейн грустно вздохнул и виновато улыбнулся малышу. Мне стало неудобно находиться в данной ситуации, и я попыталась вытащить свою руку из хватки Малика, но он лишь сильнее сжал её, от чего я сдалась. Зейн присел на корточки и оказался на одном уровне с родным маленьким человеком. — Прости меня, Дилан. Я был несправедлив по отношению к тебе. Ты была права, что слава портит человека, даже такого как я. Мне стыдно за слова, которые я наговорил тебе. Надеюсь, ты не сильно обращал внимания на мои грубости в твою сторону. Знаешь, я хотел сегодня лишь поправить неловкую ситуацию между нами, но проблемы и всё, что накопилось за всё это время, заставляло меня злиться на самых родных людей. Ты простишь меня, Дил? — Малик протянул свободную руку к мальчику с протянутым мизинцем, и я отпустила его ладонь. Они обнялись, как самые лучшие друзья, которые существуют, и я быстро вытерла слезу, которая предательски покатилась по моей щеке. Так мало людей, которые не просто извиняются, а признают свою вину. Тон Зейна и его вид доказали мне, что он сожалеет о всех своих нехороших поступках, и я действительно была рада за братьев, как ни за кого на свете. — А пойдёмте-ка есть сладкую вату. Кто за? — предложил Зейн, вставая с братом на руках. Это предложение заставило меня улыбнуться, и я первая подняла руку вверх. Дилан тоже оказался не против такого заманчивого предложения, и мы все вместе направились вдоль дорожки. Как только сладкая вата закончилась, Дилан попросился на аттракционы. Зейн купил ему билеты на все самые крутые из них и вручил их брату. Пока Дил был занят, мы решили уединиться где-нибудь поблизости, чтобы поговорить. — Тебе полегчало? — с опаской спросил Зейн. — Нет, — всё время, которое я провела в Касл Ком, изменило меня, но не уняло боль. — В том-то и дело. Боль хочет, чтобы её чувствовали, — Зейн как-то странно прижался ко мне и, обхватив моё лицо руками, приблизил к своему на очень близкое расстояние. Меня это немного насторожило. Я не продажная кукла и мне бы не хотелось, чтобы парни, когда им вздумается, делали что хотели. — Зейн, что ты делаешь? — Гвенни, ты прекрасна… Я так давно хотел тебе это сказать, ты мне нравишься, — я не успела даже моргнуть, как он насильно впился в мои губы и страстно поцеловал. Я резко оттолкнула его и отступила на шаг. Что он себе позволяет?! Он, конечно, мне нравился, но как лучший друг и почти брат, но не более. — Зейн, я не могу. Я не хочу, — понятия не имею, что следовало делать в подобной ситуации. Убежать? Ударить его? Высказаться? Неужели не найдется на свете человека, которому я смогу раскрыться? Я отошла от него на несколько шагов в надежде, что это помутнение пройдёт, но в следующий момент Зейн приблизился ко мне и снова попытался поцеловать. — Ты не слышал? Девушка сказала «нет»! — в этот момент внутри меня пробежал холодок. Я обернулась посмотреть на обладателя мужского голоса и увидела высокого блондина. — Я думаю, будет лучше, если ты её просто отпустишь сейчас, — парень взял меня под руку и насильно оттащил от Зейна. Я не стала сопротивляться, а просто следовала за ним. Всё было настолько неожиданно, что я просто молча шла в неизвестном направлении с неизвестным человеком. Даже если бы силы и были что-то сказать, желания не было. Я устала. Уже даже устала переживать в сотый раз одни и те же разочарования и потери. Устала смотреть, как люди плюют на мои чувства, ставя свои выше всего. Эгоизм рос с каждым днём всё больше и больше, люди не осознавали, насколько сильно они ломают кого-то, хотя прекрасно понимали, как им наплевать на это. Я устала слушать постоянные лекции о жизни, которые совершают каждый день повторный оборот, пока я не усвою их суть и важность. Всё меня так печалило, что у меня больше не осталось желания чувствовать какую-либо эмоцию вроде ненависти к кому-то или чему-то. Не было сил напрягать мышцы лица, чтобы изобразить эмоцию гнева или безнадёжности. Порой хотелось остановить всё, кроме музыки и вечно крутящихся гаечек в моей нервной системе. А порой хотелось нажать кнопку «Стоп» и просто молчать, но, прежде чем нажать, ее ещё следовало создать. Раньше мне хотелось что-то кому-то доказывать, кричать, искать, кем-то себя показать, представить, а сейчас… Сейчас ничего не хочу. Желание убито, всё внутри сгорало понемногу, но что удивительно, это то, что я продолжала и дальше существовать во времени и даже иногда улыбаться. — Почему вы плачете? — я и не заметила, как с моих щёк стекали слезы. — Вероятно, потому что жизнь слишком несправедлива. Она забирает у нас самое дорогое, то, кем или чем мы дорожим больше всего, — мой голос ужасно осип и совсем не похож сам на себя. — Может быть, поэтому она и забирает. Чтобы показать, что мы сможем прожить, отпустив это? Я подняла заплаканный взгляд на невольного собеседника и задумалась всерьёз над его словами. — Возможно, вы правы, но откуда вам знать? — сглотнув комок в горле, спросила я, глядя в голубые глаза. — Очевидно, что бывают люди, которые не сдерживают своих обещаний, изменяют, забывают о вас, но при этом говорят, что любят. Но не будьте так слепы — это же грязная ложь. Когда люди любят вас, они не уходят, они относятся к вашим чувствам серьёзно, когда вы отвечаете взаимностью. Не позволяйте обстоятельствам сломить вас, — его слова заставили меня вспомнить о Гарри. Слишком тяжело переживать это каждый раз заново. Я не выдержала и зарыдала на глазах у незнакомого человека. В который раз моё внутреннее состояние так пошатнулось. — Тшшш, всё хорошо, — парень прижал меня к себе и стал поглаживать по волосам. Будь я не в таком состоянии, то неловкость ситуации уже давно заставила бы меня отстраниться от незнакомца, но не в этот раз. Я благодарна, что он оказался неравнодушным в такой ситуации. Все считали, что у селебрити жизнь всегда в сахаре, и мы беззаботно плюем в потолок. Но это далеко не так, богатые тоже плачут и это факт. Деньги не могли решить все твои проблемы. И есть куда более важные вещи, которые ты на них не купишь, но они делают тебя по-настоящему счастливым — семья, друзья, любимый. Попробуйте купить любовь. Это всего лишь меченые бумажки с циферками, когда они обесценятся, ты их выбросишь, как кассету со старой лентой, и забудешь. Но, к сожалению, на этом дерьме строится весь современный мир, и он прогнил насквозь, кажется, что до самого раскалённого ядра Земли. Люди сходят с ума, теряя своё человеческое лицо, сущность, они хотят только одного — денег. — Я считаю, что вам сейчас не помешает выпить успокаивающего чая. Как вы на это смотрите? Я знаю одно хорошее заведение. Я ничего не ответила, просто кивнула. Моя истерика уже прекратилась, и поэтому я смогла отстраниться от молодого человека и посмотреть на него. Он был статен, высок, идеально уложенные волосы и костюм с иголочки. Вероятно, такой человек работал в серьёзной сфере деятельности, о чём говорили его часы на руке. — Я так бестактен. Мы общаемся уже несколько минут, а я так и не узнал вашего имени, — его глаза изучающе посмотрели на моё лицо. Вероятно, он заметил, что я так пристально изучала его внешний вид. Где же мои манеры? Папа бы уже горел со стыда. — Это легко исправить, — я попыталась выдавить улыбку и нервно заправила прядь волос за ухо. — Меня зовут Гвендолин. Блондин блаженно зажмурился, вслушиваясь в каждую гласную моего имени. Ему все же удалось вызвать у меня смущение. — А я Кристиан, — его уверенный голос звучал словно сталь в шелке.