***
Закончив с укладкой волос, я сделала повседневный макияж и вышла из комнаты. Снизу исходил прекрасный аромат, который так и манил изведать его на вкус, а ещё чей-то разговор. Спускаясь по лестнице, я смогла различить один из голосов, и принадлежал он папе, но второй так и не узнала до того момента, как не оказалась совсем рядом. И не поверив своим ушам, я вошла на кухню, увидев там Эмму. Она сидела с папой, о чём-то беседуя, и, по всей видимости, они ждали меня. — Доброе утро, — поздоровавшись, я села за стол и выжидающе посмотрела на них. — Доброе. Гвендолин, Эмма хочет с тобой о чём-то поговорить. Надеюсь, ты не будешь против, потому что меня она убедила, — папа наигранно подставил руку к горлу и высунул язык. — Хорошо, но ты… — не успела я договорить, как он меня прервал: — А я уже еду на работу, — папа посмотрел на наручные часы, допивая кофе, и встал из-за стола. — Можете спокойно секретничать. Я закатила глаза, а Уотсон пустила смешок. Попрощавшись, папа поцеловал меня в лоб и вышел с кухни. Я сидела, пытаясь понять и взвесить, что только что произошло. Уж больно странно он себя вёл. Да и с какой радости, когда я первый день как вернулась домой, сбегать под предлогом на работу? Нет, что-то это совсем на него не похоже… — Ну что, ты готова лететь на Санторини? — подпрыгивая на месте, запищала Эмма. — Куда? — подавившись только что отпитым чаем, спросила я. — Гвен, хватит строить дурочку. Ты знаешь, что после всего я не смогу тебя вот так оставить. Как только я узнала, что ты вернулась домой, я первым же делом прилетела сюда, — состроив предельное возмущение, Эмма встала из-за стола и начала нервно расхаживать из стороны в сторону. — И ты приехала в такую рань, я так понимаю, чтобы порадовать меня этой новостью, но застала моего отца? — слегка посмеиваясь, я взяла ложку с вареньем и положила на блинчик. — Да, ну что мне оставалось делать? Он спросил, я ответила. К тому же не вижу смысла ему врать, — теперь взгляд Эммы был направлен на меня. — Нет, конечно, нет смысла. Ну, а с чего ты взяла, что я полечу с тобой? — с набитым ртом спросила я, накладывая ещё один блинчик себе на тарелку. — А кто у тебя спрашивать будет? Ты посмотри на себя: исхудала, видны одни кости, бледная, как поганка, и это ещё не всё, если не учитывать то, как ты позитивно смотришь на эту жизнь, даже сегодня… Гвен, я не узнаю тебя. Ты серьёзно будешь вот так из-за каких-то соплей о несчастной любви распускать себя? Да такой урод, как Стайлс, имеет девчонок только для… — я больше не могла это слушать и прервала подругу. — И насколько мы летим? — как бы жутко ни было признавать, но она абсолютно права. — Думаю, на неделю. А что? Аппетит приходит? — оживилась Эмма. — Я просто принимаю твою заботу и ничего более, — обезнадёживающе промолвила я и встала из-за стола, убирая тарелки в посудомоечную машину. — Да? Ну тогда моя забота будет не щадящей, — на её лице заиграли бровки, а я закатила глаза. — Ну тогда может я всё-таки никуда не поеду? — я передразнила её голос, за что в меня полетело яблоко. — Идём уже, — Уотсон подошла ко мне и обняла, начиная рассказывать очередную историю своих кавалеров. Таким темпом мы поднялись ко мне в комнату, и, естественно, Уотсон влезла в мой гардероб, выбирая, что лучше взять с собой. Признаться честно, я была удивлена такому большому количеству вещей, которые были у меня здесь. Дома. У папы. Я вновь почувствовала свои шестнадцать, когда только начиналась моя карьера, пробы и кастинги. Все мои дизайнерские платья так и сохранились здесь. О многих я уже и забыла. Каждая находка была приятно удивляющей. Хоть и прошло совсем немного времени, но казалось будто пролетела целая вечность. Когда чемодан наконец-то был собран, мы вышли во двор, где была припаркована красненькая Maserati Уотсон. — Неужели не нашёлся ни один твой ухажёр, который жаждет быть сейчас на моём месте? — съязвила я, когда села на пассажирское место сбоку от Эммы. — Знаешь, порой от них тоже нужно отдыхать, — она резко завела двигатель и на всех парах выехала из двора. — А лучше их вообще не заводить, — грустно улыбнулась я и посмотрела на свои руки. — Не будь такой категоричной, лучше вычти из этой ситуации урок и найди какого-нибудь миллионера из кругов своего папочки и покажи Стайлсу так, чтобы у него при одном только виде тебя встал, — я поражалась манерам этой девушки. — Уотсон, ты что, с ума сошла? — она лишь засмеялась и поймала мой взгляд в зеркале. — А что я такого сказала? Я лишь прошу тебя вставить чертей кое-кому, — на её переносице образовалась складочка, передавая серьёзность. Может быть она и права, но в любом случае, я не собиралась делать что-то такое не по любви. Эмма привыкла распоряжаться мужчинами, как хочет, не скрою — с моей стороны тоже были случаи, но сейчас, после всего, что было, я боюсь, что не смогу даже смотреть в сторону кого-то в плане любви без отвращения. Моя мать была хорошим уроком мне на всю жизнь. Может, это даже хорошо, что всё произошло именно так. Иначе сейчас я бы была какой-нибудь разбалованной девчонкой, сидящей на шее папочки с дыркой в голове, думающей только о новом платье от Луи.***
Все пять дней пролетели незаметно. Мы с Уотсон каждый день умудрялись найти себе приключений на задницу. Поначалу я даже сопротивлялась пойти на пляж, но всё же Эмма переубедила меня. Я даже не думала, что вновь смогу ощущать искреннюю радость. Не то что смеяться, а развлекаться от души, валяясь в конвульсиях. Жить и чувствовать каждый момент, чтобы не сидеть, унывая с жалостным видом, вспоминая, как ничтожны твои прожитые дни, а радоваться от того, как прекрасно ты их провёл. Не знаю, что мне подсыпала Уотсон, но я стала чувствовать себя гораздо лучше. Я даже стала забывать Гарри. Ведь мы должны вспоминать с радостью моменты, в которых мы были счастливы… Неожиданно на столе завибрировал мой телефон, от чего я вздрогнула и подошла ближе. — Привет, папа. — Доброе утро, Гвенни. Ты помнишь, что обещала поехать со мной на одно мероприятие? — ответил родной голос. — Конечно, пап, помню. Но если меня не подводит моя память, то оно будет через два дня? — неуверенно произнесла я, расхаживая по гостиной. — Да, дочка, поэтому прошу тебя, вернись без происшествий, — уже более серьезно произнёс он. Папа, как всегда, прямолинеен. — Хорошо, я как раз успею к этому времени, — попыталась убедить я. Поговорив ещё несколько минут с папой, я попрощалась и положила трубку. Ну вот, стоило тебе только подумать, что всё хорошо, как тебя на следующем углу поджидало новое испытание. И так всю жизнь. Либо ты, либо тебя. — С кем ты разговаривала? — весёлый голос Эммы прервал мои мысли. — Папа звонил, — я показала телефон в руках и развернулась к подруге. — Всё хорошо, а то ты как-то побледнела? — обеспокоенно спросила она, поглаживая меня по плечу. — Всё в порядке, просто я забыла об одном мероприятии, на котором я должна присутствовать с папой, — Эмма тяжело выдохнула и взяла меня под руку, направляясь к выходу.***
— Папа, — громко крикнула я, как только за мной захлопнулась входная дверь, и я остановилась в ожидании ответа. — Гвендолин, почему ты не предупредила о времени своего прибытия? — из гостиной раздался голос папы, которой становился всё ближе. — Ох, папа, ну мне же не пять лет. К тому же я на машине. Эмма подвезла меня, — он вышел ко мне навстречу, улыбаясь. — Для меня ты всегда останешься той маленькой крошкой, которую я забрал из роддома, — эти слова невероятно задели меня, особенно то, с какой интонацией он произнёс их. Я обняла отца, как только он оказался ближе, и попыталась подавить наворачивающиеся слёзы. — Ну всё-всё. А то старик совсем расклеится, — эти слова вызвали смешок с моей стороны, из-за чего я отстранилась и приподняла брови вверх. — Папа, какой ты старик? Ты у меня самый молодой и галантный мужчина, — улыбка стала ещё шире на его устах. — А я смотрю, поездка с Эммой пошла тебе на пользу, — теперь я тоже улыбалась, вдаваясь в воспоминания. — Может быть, — всё же я переняла эту манеру от папочки — интрига за мной. — Думаю, тогда ты точно сразишь всех наповал… Сегодня я предпочла совершить свой образ сама, без помощи профессионалов. Мой выбор, спустя несколько часов раздумий и примерок, пал на элегантное чёрное платье в пол с глубокими разрезами по бокам. На ноги я обула обычные классические лакированные чёрные лодочки на высоченном каблуке. На часах было без десяти восемь, а я уже была готова. Поправляя всё перед зеркалом и крутясь, выискивая возможные изъяны, я отметила, что мои волосы заметно отросли. Мне кажется или мне было бы лучше укоротить их? Как северное сияние расцвечивало своей неземной красотой, так пленительный дух ночной жизни окутывал магией и поражал воображение. Пробуждал дух далёких галактик и опускал тёмную вуаль, в которой сплелись чары солнца, луны и мерцающих звёзд. Что может быть ещё прекрасней ночного неба? Свежий ветерок, уже с осенней прохладцей, пробежал по участкам оголенной кожи, заставляя меня содрогнуться. — Какая же ты красивая, — сказал отец, когда я села в машину. — Вся в тебя, — я улыбнулась ему, и мы поехали. Всю дорогу я спрашивала конкретно о том, что будет и как себя вести. — Не переживай, всё будет в порядке, — успокаивающе сказал папа, когда машина плавно затормозила у парадного входа. Мы вышли из машины и поднялись в здание. Вокруг было множество папарацци, которые только и успевали заснять всех приезжающих, в том числе и нас. Я держалась за папу и медленно шла по мраморным полам, пытаясь не наступить на платье. Да, долгий перерыв без каблуков давал о себе знать. Большинство присутствующих здоровались с папой, пожимая друг другу руки. Я старалась быть вежливой и тоже приветствовала всех. Многие мужчины, деловые партнеры отца хотели ближе со мной познакомиться, как только видели в своём поле зрения, но папа не давал переступать запретную черту, за что я была благодарна ему. Я прям чувствовала себя овечкой под взглядом всех этих голодных волков. До жути некомфортно, но была и другая сторона медали. Здесь присутствовали также знакомые мне люди, например, мой крёстный, с которым я была бы рада пообщаться. Вечер проходил прекрасно. Папа представил меня нескольким своим партнёрам; как я поняла, у них было что обсудить, поэтому я удалилась и нашла крестного. Он был удивлён, так же как и я, но и безумно рад. Мы разговорились, и я рассказала буквально всё, что происходило за это время. Ведь от папы, я думаю, он узнал совсем немногое. Я рассказывала очередную историю из жизни, но в какой-то момент заметила, как взгляд крестного уже был направлен не на меня, а куда-то в пустоту, будто проходил сквозь меня. — Гвендолин, — в этот момент меня окликнул довольно-таки знакомый и властный голос.