Sing of the times

Как должен чувствовать себя человек, когда наступил день важного события в его жизни? Испытывать радость, приятную дрожь с замиранием сердца, но никак не отвращение. Я уже с утра, как нервный комок, мечусь по квартире и представляю, как за сегодня меня достанет придурок Стайлс в своём костюмчике принцессы «Gucci», но и я буду не лучше. Мне тоже предстоит надеть в тон с ним платье. Прямо близняшками будем, какая прелесть. Самое худшее — я не боюсь этой премьеры, этого дурацкого, но до ужаса красивого платья или Гарри, я боюсь своих чувств, которые я с огромным усилием пытаюсь спрятать где-то глубоко внутри и потерять к ним дорогу раз и навсегда. Как бы я ни хотела забыться с Кристианом, но это не действует на сто процентов. Он зарождает во мне странное, неизвестное до этого чувство: что-то сродни нежности, переплетенной душащей страстью, с частичками ревности и горькими специями под этикеткой гнева. Всякая ошибка с его стороны вызывает во мне приступ ярости, негодования, но любое его ласковое слово после успокаивает бурю в моей душе. Он начинает быть моим всем, и одновременно не принадлежать мне. Между нами есть некое ощущение незавершенности, будто что-то между нами должно было зародиться более теплое, доброе, серьезное, прежде всего. Но этого не случилось, и потому, чем больше я нахожусь рядом с ним, тем больше вспоминаю о человеке, имя которого начинается на «Г» и заканчивается на «арри». Отец говорит, что нельзя держать того, кого однажды отпустил. Но было ли это по моему желанию? Так и подкрался вечер. Меня уже успели накрасить и собрать стилисты, оставалось только доехать до места назначения. Предварительно мой водитель пересёк машину Стайлса, чтобы прибыть вместе. Вот и ковровая дорожка, собравшиеся толпы кричащих фанатов, папарацци и журналисты. Стайлс вышел из своей машины первым и как джентельмен направился открыть мне дверь. Я взялась за его протянутую руку и с широкой улыбкой покинула автомобиль. — Куда будем смотреть? — спросил он, обнимая меня за талию. Этот вопрос заставил легкие сжаться и прекратить работу. Когда мы были в людных местах, репортеры всегда окружали нас со всех сторон. Он спрашивал это каждый раз, чтобы на одном фото мы не смотрели в разные стороны. Я не ответила, лишь проследила за его взглядом и уставилась в нужную камеру. Народ стал ещё шумнее, когда мы направились в здание. Большинство присутствующих заняли свои места и были готовы к показу. Среди них я успела разглядеть моделей «Victoria’s Secret», которые как всегда блестели своим нафуфыренным телом и жадно смотрели в сторону поднимающегося на подиум Гарри. Он как всегда должен исполнить одну из своих песен для такого рода события. Уж тем более для «Gucci». Среди остальных присутствовала группа «Maroon 5», и даже Джаред пришёл. Я знаю, что бренд предлагал ему сотрудничество. Несмотря на свой отказ, Лето поддерживает и любит частенько напялить на себя Гуччи, как бабка-цыганка, и появиться так на публике. Я подошла ближе к подиуму, где позже мы продемонстрируем то, над чем работали всё это время. Гарри, судя по всему, заметил меня, так как поднёс стойку микрофона ближе к той стороне, где находилась я, и начал петь, слегка улыбаясь. Отчасти камеру направляли на присутствующих или туда, куда смотрел Гарри. Мне совершенно это не понравилось. Поэтому я хотела уйти и сесть за столик, но меня остановили первые слова песни. Ты впустишь меня или заставишь забыть? Дай мне выбрать тебя ещё раз, До завтра целая ночь, ещё далеко.   Гарри слишком откровенно пялился на меня и только иногда отводил взгляд на остальных. Если любовь смотрит свысока На всё то, что мы делаем, Тогда мы очень дерзкие, детка, Я и ты.   Любовь — незнакомка, До тех пор, пока я не увижу тебя снова. Мы хотим узнать на сколько её хватит.   Говорят, что это наивно- То, как мы проходим мимо, Пытаясь взглянуть Всему миру прямо в глаза.   Если будут судить ангелы, Оставят ли они нас? Ведь мы очень дерзкие, детка, Я и ты. С меня хватит. Уверена, он сделал это специально. Но, мать его, какого черта, ну какого же черта мне снова больно? Да что мне уже сделать, чтобы не видеть его красоты? Голову в стену вмять? Глаза выколоть? Или мозги отдать нуждающимся? Не могу больше, не хочу бороться. Он единственный человек, которого я люблю, как парня. Но, Святые угодники! Какого электрического змея он свалился именно на мою голову? А сучки слюнями своими уже залили весь пол здесь. Что Максимку — одноразовую резинку впервые увидели. Только этот майор-пенис непонятно какого смотрит на меня, а не на своих потенциальных подстилок. Ему же нравятся модели.   Любовь — незнакомка, До тех пор, пока я не увижу тебя снова. Мы хотим узнать, на сколько её хватит.   Тебя очень сложно удержать, Мы — идеальный беспорядок, Раз за разом. Именно в тот момент, когда я уходила, он спел эти строчки. Если бы никто не видел, я бы показала ему фак. Но я же нагло лгу. Все это ложь. Не знаю, как я дождалась того момента, когда мы сошли со сцены и наконец-то сели за наш столик. Судя по аплодисментам, наша с Гарри коллекция зашла людям на «Ура». Значит это того стоило. Я откинулась на спинку стула, качая головой и ухмыляясь. Боже, что за детский сад? Я не понимаю. Гарри улыбнулся мне. Его улыбка великолепна. Между нами тишина, которую я не хочу нарушить впервые. — Долго мы так будем молчать? — тихо спросил Гарри, перебирая кольца на своих пальцах. —  Ну ты молчишь, вот и я молчу. — Могла бы сама начать разговор. Действительно. Я могла бы сама начать разговор с Гарри, но молчала. А если и начну, то что будет? — Как тебе погода? — единственный вопрос, который был у меня, но и то, был ужасным. — Прекрасная. — Согласна. Стоп, на улице жуткий ветер. Он кивает головой, уверенный в том, что она прекрасна. Но я так не считаю, холодно, мерзко. — Осеняя погода погода все равно остается прекрасной. — Нет. — Да, Гвендолин, ничто не испортит осень — ни ветер, ни дождь. Она все равно останется замечательной. — Может быть сменим тему? — возмущённо предложила я, теребя край скатерти. — Предлагай, — да он что, издевается? — Хорошо, только отвечай честно, — подмигивая, я на момент приблизилась к нему через стол. — Договорились, — не отрывая взгляда от моих губ, промолвил Стайлс. — Сам напросился, — я вернулась на своё место, чтобы сконцентрировать взгляд кудрявого на себе. — Когда у тебя был последний секс? Глянув на выражение его лица, можно было подумать, что сейчас должен произойти катаклизм, из-за которого весь мир уйдет под воду. Ну, а что он думал? Я тоже умею быть острой на язык. — Вчера. А вот теперь у меня мир уходит из-под ног и резко бьет волной по голове, так что удержаться даже на стуле едва хватает сил. — У тебя девушка? — я не стала затруднять себя поправкой речи. — Да. — Нет, Стайлс. Нет. Ну соври мне, что нет никакой девушки. Скажи, что это не так, — я отрицала возможную правду, качая головой из стороны в сторону. — Разве это изменит что-то, Гвендолин? Есть ли в этом смысл? Ты видишь его? — Да, черт возьми. Смысл есть всегда. Как ты посмел в который раз предать не только меня, но уже и новую свою девушку? — Ты наверное не захочешь мне верить, но эта девушка не… — в этот момент к нам за столик подсели представители «Gucci» и мой ассистент. Я прожигала его взглядом насквозь. И смотрела на прекрасные черты лица, опускаясь к ласточкам на ключицах. Мерзко представить, как лапы каких-то куриц лапают и пачкают его кожу. Я специально закашляла, когда Гарри перекрестил наши ноги под столом. Самодовольная ухмылка образовалась на губах, а глаза искали мою реакцию дальше. Кажется, его совсем не интересует то, что рядом с нами находятся ещё и другие. Он продолжал эту безмолвную игру. В таком положении моя нога быстро затекла и ныла. Никакого выхода, как снять каблук, не оставалось. Я медленно сбросила его с ноги и провела пальчиками по щиколоткам Гарри. Он такого явно не ожидал, а я показала, что хочу закончить разговор. Во мне бушевала ярость и что-то ещё, но это требовало немедленного реагирования. Гарри показал взглядом, куда мы можем уйти, чтобы скрыться ото всех, на что я незаметно кивнула. Извинившись, он встал и исчез где-то в зале. Я подождала какое-то время и задумалась: правильно ли я сейчас поступаю по отношению к себе? К Кристиану? Предполагая ответ, я просто отключила мозг и решила больше не принимать его сообщений. Спустя некоторое время я удалилась из-за стола под предлогом позвонить. Когда я подбежала к своей цели, куда ушёл Гарри, я оглянулась, чтобы проверить, не идёт ли кто-то, так как мне предстояло зайти в мужской туалет. Я надеялась, что там не будет никого, кроме Гарри. Набравшись смелости, я открыла дверь мужского туалета и сделала пару шагов вперёд. Там был выключен свет, кроме подсветки на зеркалах, соответственно, из-за чего создавался эффект легкой освещённости помещения. Нервно сглотнув, я не могла пересилить себя и подойти ближе к Гарри. Но я же не стану терять свой последний шанс коснуться совершенства. И как бы я ни пыталась убедить себя в обратном — он совершенен, и от этого уже никуда не деться. Шагнув пару раз, отчего Гарри выпрямился, я сделала решительный шаг и оказалась запредельно близко, так, что мое дыхание опалило нежную кожу на его такой манящей шее. Он был спокоен, но было так тихо, что я слышала биение его сердца. Слышала его дыхание и просто упивалась этим дивным моментом. Я поднялась на носочки и легко коснулась его губ своими. Гарри шумно выдохнул и напрягся, обхватив своими губами мою нижнюю губу, и немного ее оттянул. Я дрожала, поджав руки к груди и сжав ладони в кулачки. Снова чувствовала его вкус, его сносящий мне крышу вкус. Мне становилось плохо, потому что не могла остановить бешеное сердцебиение и ноги норовили подкоситься. Хотелось сбежать и полностью стереть из памяти этот момент. Но еще больше хотелось углубить поцелуй и коснуться его языка своим, и чтобы его руки начали сминать моё тело и выглаживать узоры. — Думала, я не узнаю вкус твоих губ? — он улыбается, немного отстранившись, а я хлопала глазами, осмысливая тот факт, что всё-таки сделала это, — твой неизменный блеск для губ со вкусом малины. Обожаю и ни с кем не перепутаю, — он улыбается, а я дрожу сильнее и ошеломленно смотрю на губы парня, — и запах твоих духов я запомнил на всю жизнь. И никогда не забуду, запомни это. — Зачем ты это говоришь? — хриплый, тихий голос дрожит, как и все тело. Гарри вздохнул, прежде чем схватить мое запястье. Я начала понимать, что он делал, после того, как положил мою руку себе на грудь. Он сделал еще один глубокий вдох. Ладонью я ощущала каждый удар его большого сердца. Оно колотилось так же, как и мое. Я приоткрыла рот, завороженная этим чувством. Он постучал пальцем по моему кольцу на среднем пальце. — Я всегда буду хотеть только тебя. Я всегда буду нуждаться только в тебе, — он выдохнул, — на этом свете больше нет другого человека, к которому я прикоснусь, поцелую, обниму и с которым я захочу провести весь остаток своей жизни. Мое сердце бьется только для тебя одной, Гвенни. И меня убивает тот факт, что мы потеряли контакт, но я люблю только тебя. Ты человек, которым я живу. Мои слёзы текли по мужской ладони, что гладила нежную кожу на моей щеке. Она пыталась стереть их с моего лица, но большая часть просто падала вниз. Я закрыла глаза и сильнее прислонилась к его руке поджимая её своим плечом. Тишина, такая приятная тишина. И она только наша. — Значит, всё ещё любишь меня, — не спрашивая, а утверждая, мягко промолвила я. — Но почему же сейчас у тебя новая девушка? И как же та невеста? — Гвендолин, та невеста была абсолютно никем. Меня ничего с ней не связывало. — Даже сейчас ты врёшь. Признай хоть раз свою ошибку, — убирая его руки от себя, громко воскликнула. — Я признался, я это сделал уже не раз, но ты убеждаешь себя в обратном, — расхаживая из стороны в сторону, отрезал Гарри, — ну не святой я. Мы все совершаем ошибки — это наш опыт. — А эта девушка, что у тебя сейчас, тоже ничего для тебя не значит, Гарри? — разочарованно спросила я. — Твою мать. Я её даже не знаю, мне просто сказали подписать контракт на время, — срываясь на крик, Гарри снял с себя пиджак. — То есть ты марионетка? — Я думаю, ты сама прекрасно разбираешься в полномочиях продюсера. Глупый вопрос. — Глупо идти в постель по контракту, — не знаю зачем, пыталась его задеть, и это сработало. — Глупо так думать, если знаешь, что это не так. — Откуда мне это знать, Гарри? — я приблизилась к нему настолько близко, что почти проговорила в губы. — Так услышь меня, — я смотрела ему в глаза, и они были такими искренними, что я кивнула в знак согласия. Моя реакция ввела его в замешательство, Гарри начал учащенно дышать и моргал округлившимися глазами. Я повторила этот жест ещё раз и внезапно почувствовала мягкие губы на своих искусанных. Сладкие губы так и манили в страстный поцелуй. Гарри подхватывает меня под ягодицы и усаживает на раковину, раздвигает ноги, отчего платье задралось и показалось черное кружево белья. Становится между моих разведенных ног и с силой сжимает ляжки, дернув на себя, отчего его плоть сильно прижимается к моей. Я выгибаюсь, ощущая его пульсирующий член, который уже хочет избавиться от этой плотной ткани брюк. Да и я бы не отказалась, чтобы эти брюки уже оказались расстёгнутыми. Сильнее обхватываю руками его шею, тяну ближе к себе, дабы поцелуй стал ещё безудержней. Я хочу, наконец, ощутить его в себе. И меня уже не остановить. — Если мы сейчас не остановимся, то мы начнем, — Гарри прерывисто дышит, опаляя своим дыханием, и я чувствую, как у меня начинает кружиться голова. — Трахаться, — выдыхаю и задеваю губами его верхнюю губу, а внизу уже начинает все сводить от невообразимой жажды ощутить его в себе. — Дико трахаться. И вмиг парень задрал моё платье ещё выше и стал целовать низ живота. Первый стон слетел с моих губ, после того как, Гарри притронулся к моей эрогенной зоне. На секунду мне показалось, что кто-то зашел, я сразу же отогнала эти мысли и продолжила получать удовольствие. Взяв инициативу в свои руки, я подняла Гарри за голову в поцелуе и принялась расстёгивать его брюки. Перейдя поцелуями от шеи до пупка, я начала посасывать кожу рядом с резинкой боксеров, что еще больше возбуждало. Не вытерпев этого, я оттянула их и стянула вниз. Начиная играть с его плотью, я всё больше наращивала темп, а Гарри стонал. Мне нравилось, что его тело так реагирует на меня. Не выдержав, я поднялась и начала ставить засосы на его шее. — Я больше не могу терпеть. Я хочу, чтобы ты жестко трах… Не дав договорить мне, Гарри зашел до основания. Он не стал ждать, пока я привыкну к его мистеру-огромные-размеры, а сразу стал вдалбливаться в мое тело. Стоны заполняли помещение. Ногти впивались в спину Стайлса, доставляя ему сладкую боль. Губы парня бродили по моим ключицам, оставляя багровые пометки. Пару толчков, и я достигаю оргазма. Член все не останавливался, и спустя мгновение, когда головка дотронулась до матки, Гарри вывел его из меня и кончил в раковину. — Господи. Что же мы наделали? — пытаясь отдышаться, я стала приводить себя в порядок. Столько времени спустя мы только сейчас готовы признать, что с самого начала оба шли на верную гибель. Нет, наша любовь все еще живет с нами, но нам становится все сложнее с ней справляться. Она такая огромная, ей нет границ, и в этом заключается вся наша проблема. Стоит только вспомнить, ведь раньше мы и подумать не могли, что придет время, когда эти чувства просто разорвут нас изнутри… — То, что и должны были. Гвенни, перестань уже бороться с этим, нам не сбежать от любви, — соприкоснувшись со мной лбом, выдохнул Гарри, а я в свою очередь обняла его за шею и поглаживала волосы.