***
Чуть свет, а Иккинг уже в родных четырех стенах кабинета. Сегодня выдалось на редкость ясное утро для ноября. Веселые лучи играли в догонялки в лохматой шевелюре шатена, вызывая рыжие отсветы на прядях. Они плюсом к этому пытались развеселить детектива, кидаясь на его острые скулы, пушистые ресницы, губы, двоюродных сестер-веснушек. Но Хэддок оставался тем же хмурым, как тучка, ей-богу. Он кинул лист на стол и зарылся руками в свою густую шевелюру. — Черт… Дверь отворилась и в помещение зашел Дагур. — Чего такой хмурый, братишка? Смотри, какой прекрасный день сегодня! Даже несмотря на разбитые дороги, громадные лужи после ночного ливня и огромные пробки из-за аварий, — рыжий следователь сел на стул, закинув ноги на стол. — День, может, и прекрасный, но в деле у нас ступор. — Что, не нашел свою подружку в списках? — Иккинг грозно взглянул на братца. Тот примирительно поднял руки, — Шучу. — Может, ты и прав, и мои подозрения необоснованны. Пойдем, мистер второй-штатный-гениальный-следователь, пробьем их по базам, пока у тебя не появились дела государственной важности. — Иккинг! — шатен, как по команде, вылетел из кабинета, громко смеясь. А за ним погнался разъяренный рыжий следователь, — Стой, черт тебя дери! Определенно… Утро, действительно, началось хорошо…***
Астрид нашла в своем белом потолке что-то невероятно интересное, ибо рассматривала его, лежа на спине, с тех пор, как вернулась домой. — Зачем Уолшу карта? — этот вопрос она тихо проговаривала снова и снова, вращая в руках злосчастный ключ. Она так и не смогла понять. Какой же Иккинг предсказуемый — ходит на работу в одном и том же пальто. Все утро Астрид слушала разговоры в агентстве, из которых поняла, что осталась незамеченной и то, что Уолш выполнил свою часть уговора… Девушка взглянула на часы. 11:23 — Пора выполнить свою…***
— Ого, наша Эни вернулась из загробного царства! — Дэвидсон увидел проходящую мимо его двери ученую и решил, так сказать, «поприветствовать» ее. — Ого, наш Дэниэл еще там не был! Не хорошо-о. Хочешь там побывать? — Дэн засмеялся, облокотившись о дверной косяк. — Нет, спасибо, добрая душа, — Эни улыбнулась и уже собралась продолжить свой путь в лаборантскую, — Хэй, может, кофе? Росс обернулась, с прищуром взглянув на судмедэксперта. — Да, почему бы и нет… Кто последний, тот платит! — словно грациозная или не очень лань, белокурая рванула в сторону кафетерия. — Хэй, не честно! Ну все, Росс, тебе крышка! В ответ прозвучал лишь звонкий девичий смех.***
— Я тебя догоню, заноза в заднице! — из-за поворота выбежал раскрасневшийся шатен с улыбкой до ушей и его рыжий братец в том же состоянии. Сто лет уж не дурачились вот так вот, беззаботно. Мнимые угрозы, сбившееся дыхание, ясная улыбка и озорной смех — так приятно все это снова чувствовать… И плевать, что уже за двадцать. — Догонишь, не сомневаюсь!***
— Ты какой-то медленный, Дэн. Совсем разжирел! — Лиз засмеялась и ускорилась еще больше спокойно преодолев поворот. Дэн завернул следом за ней. На все агентство прозвучал жуткий грохот, стоны, маты, а в конце громкий дружный смех. Обозленная брюнетка вышла из кабинета шифрования. — Что тут, черт возьми происходит?! — Хедер представилась довольно увлекательная картина: Эни сидела на спине лежащего Дэниэла, рядом, облокотившись о стенку сидел Иккинг, а недалеко от него на спине лежал Дагур, и вся эта четверка неистово ржала. Брукс усмехнулась, и в ее голове вдруг созрел план. Она скрылась за дверью кабинета, и через пару секунд с криками: «Сезон купания открыт!» и пульверизатором для цветов в руке, начала брызгать в друзей. Эни вскочила и громко крикнула: — Бежим! Они оббегали все коридоры агентства, чуть не убили Билла, облили Дина краской из кладовой лаборантской, из-за чего он вооружился уксусной эссенцией* и грозился облить всех и каждого. Спустя пятнадцать минут головокружительных гонок, они осели в столовой и выпили куллерную двадцатилитровую бутылку на семерых. Команда просто сидела и глупо улыбалась друг другу, понимая каждого без слов. Они никогда не перестанут быть детьми…***
Дверь мягко закрылась за новой посетительницей. Время близилось к обеду, и в «Большом Джо» постепенно становилось все больше народу. Неприметная девушка в темно-синих джинсах и черной толстовкой с надписью «Сдалось мне ваше уважение.» медленно продвигалась к дальнему столику в углу помещения. — Здравствуй, дорогуша, — нахмуренная девушка присела напротив симпатичного блондина и молча положила карточку на стол, — Замечательно. Уолш протянул руку за ключом, но Хофферсон ее отодвинула и четко прочеканила: — Зачем. Тебе. Эта. Карта. Говори, я обязана знать! — Нет, не обязана, Тень. Ты помнишь уговор? — Астрид, обозленно вздохнув, оставила карту на столе и встала. — Не следует играть с огнем, Тень. Девушка поспешила выйти из кафе, пока не сломала что-нибудь или не убила кое-кого…***
— Ничего. Прости, Иккинг. Никого, кто мог бы совершить все это, — шатен вздохнул. — Билл, ты сделал все, что в твоих силах, — Хэддок отошел к окну. Мокрый снег смыл все тепло и ощущение чего-то летнего. Осталась лишь хлипкая, неосторожная, только вошедшая в свои права Зима, — Сбор в моем кабинете через пятнадцать минут. Семеро экспертов сидели в кабинете следователей в абсолютном молчании. Ребята переглядывались, иногда посматривая на стоящего спиной шатена. Хедер решила покончить со звенящей тишиной. — Зачем ты нас собрал, Иккинг? — парень вздрогнул и обернулся. — Иккинг, что-то случилось? — Хэддок поднял взгляд на друзей. — Я очень благодарен вам, ребята, за проделанную работу. За упорство и преданность… — Хэй, братишка, что это значит? — Дагур медленно встал со стула. — Завтра я… я откажусь от дела…***
Стук в дверь вырвал блондинку из прострационного состояния. — Войдите. — Астрид, какого дьявола?! — в комнату влетел разъяренный Джон. Одно то, что Bj назвал ее по имени и упомянул дьявола, уже говорит о том, что он безумно зол, даже если не брать в расчет крик. — Добрый вечер, Джон, — Астрид продолжала смотреть в потолок. — Добрый?! Астрид ты хоть понимаешь, что я чуть не помер от страха за твою неблагодарную душу? Почему ты не отвечала на звонки? Ты что, свой телефон в задницу затолкала?! Астрид приподняла пятую точку и достала из заднего кармана джинс телефон. Она включила его, взглянула на экран и проконстатировала: — Пятьдесят три смс, двадцать пропущенных и десять сообщений на голосовой почте. Джон, скажи, что со мной могло случиться? Я просто… гуляла, — Джон выдохнул и сел на стул. — Детка, я же волнуюсь за тебя. Ты — все, что у меня осталось. Белокурая вздохнула, улыбнувшись, и обошла стул, обняв дядю со спины. — Я знаю. Прости меня. Я безответственная, безмозглая курица. Но я тебя люблю… Ты — все, что у меня есть, — девушка поцеловала Джона в щеку, — Зато, такая курица, как я, никогда не бросит. Да и голову рубить мне не надо. — Детка, ты неисправима. — И это самое позитивное. И потом, представь, как было бы скучно, если бы я была другой. — Можно было бы вызывать клоуна. Он не ищет себе приключений на пятую точку. Астрид отлипла от дяди и плюхнулась обратно на кровать. — Ну, у меня же природный магнетизм. Они засмеялись. И Хофферсон даже не заметила мигающий огонек прослушивающего устройства, оповещающий о новой записи…