Эмо baby

Listen: lil peep «right here»        Мы сидели с ним двадцать, а может и все тридцать минут. В основном просто молча смотрели друг другу в глаза. Его ярко-карие глаза... Это просто нечто. Они настолько потрясающие, что в мире нет ни одного слова, которое поможет мне их описать. Я успела бесповоротно влюбиться в каждую неповторимую черту его лица.       Пару раз мы всё-таки обмолвились словами. Медленно, будто давая понять мне каждое слово, он поинтересовался, как же я поживаю, что планирую на будущее. Опустив глаза и почесывая затылок, на ужасно ломанном английском я ответила, что все хорошо, собираюсь куда нибудь поступать... Гас загадочно ухмыльнулся и продолжил смотреть на меня. Неторопливо достав из кармана штанов разбитый айфон, он попросил улыбнуться. Кадр.        Казалось, что в эти незабываемые моменты между нами неустанно метались то в одну, то в другую сторону тысячи молний чувств. Ничто не могло их остановить.       Наверное, я была бы готова вечно смотреть на Густава, но незаметно для себя поняв, через что он прошел, и через что ему стоит перейти, мне вдруг стало его так жаль... Я пригляделась к его глазам. Теперь в них можно было увидеть так много страдания и лишений... На моих тут же выступили слезы, и не отдавая отчета, я кинулась ему в объятия со второй порцией слез. Кажется он был готов к этому, поэтому лишь прижал меня к себе поближе.       Тишину, смешанную со звуками всхлипываний, нарушил звонок телефона. Да. Звонили Густаву. Быстро поняв в чем дело, я поднялась с его плеча. Кивнув, он ответил, и тут же украдкой посмотрел на дверь. Потом на меня. Пора ехать.        Всё понимая, я хотела встать, проводить его, но он нежно усадил меня обратно на кровать, крепко обнял и чуть слышно шепнул прямо на ушко. -we'll see you again.       Долго я ворочалась в кровати, пересматривая каждую фотографию Гаса. На часах 20:39. Уже вовсю идет концерт.       Интересно, как он. Не очень ли много выпил перед ним? А если что то случится? Отгоняя от себя плохие мысли, я уже не знаю который раз открывала заветное сообщение от него в директе. Он отправил мне ту самую фотографию, которую сделал на свой телефон буквально пару часов назад. На ней была подпись. «We». Крепко сжав телефон в руках, я вспоминала его слова перед уходом. Мы скоро увидимся. Что он имел ввиду? Насколько скоро?       Глаза сами по себе начали закрываться, и я так и уснула, с включенным телефоном, на котором ярко светилась наша фотография. ***       Проснувшись от странного ощущения присутствия кого-то в моей палате, я поспешила перевернуться на другую сторону кровати. Происходящее не то что удивило меня. Скорее сбило с ног. Сидит, значит, мама перед моей кроватью, и знаете что?! Да, именно. Любопытно читает что-то на моем телефоне.        Заметив наконец мой непонимающий взгляд на себе, мама поспешила положить телефон на край кровати и сделать вид, как будто ничего не происходит, плотно сжав губы и пристально смотря в окно.        Моя недовольная поза заставила все-таки ее повернуться к кровати. Через несколько минут молчания она не выдержала, и с хитрой улыбкой наконец задала тот самый вопрос: —а кто этот парень, который к тебе вчера приходил?       Сил на то, чтобы устраивать истерики, у меня просто не было (хотя я бы ни в коем случае не упустила бы эту возможность, если бы не лежала в больнице со сломанной конечностью), поэтому тут же последовал довольно спокойный ответ: —Это Густав. На секунду сдвинув брови, и, видимо опешив, то ли от странного имени, то ли от того, что ответ последовал спокойный, она опять крепко сжала губы. Я, всё еще нервно скрестив руки на груди, укорительно смотрела на нее. Беспомощно оглядываясь по палате, мама словно придумывала, как замять получившийся инцидент, и ничего лучше чем спросить про то, выполняю ли я домашние задания не нашла.       Тут то она поймала меня с поличным. Закусив губу, я вспомнила, что за эти пару дней, я использовала всю эту кипу из книг и тетрадей только в качестве подставки для телефона и чашки чая. Последняя, кстати, все еще возвышалась там.        Зная, какя она трепетно относится к моей учебе, мне пришлось соврать. —Конечно, алгебра, черчение, русский... осталось сегодня только доделать химию, и я закрою все долги... Как будто разоблачив меня в вранье, но все таки, с невозмутимым как всегда лицом, она подошла ко мне вплотную, крепко поцеловала мой лоб и поспешила удалиться из палаты. —Пока...