дауншифтинг

откровенно говоря, тэхен вообще-то не планировал херить свою жизнь этим вечером, и вообще-то, все, что он планировал: завести новые знакомства, обновить ленту инстаграма, где у него висит практически десять к подписок, вполне себе клево отвиснуть в новомодном заведении с бэст фрэнд форевер, немного потанцевать, и возможно, ненадолго выбросить свой абсолютно незапланированный краш в виде чон чонгука из головы. в действительности: новые знакомства обернулись ему старшим братом и его неугомонной тусовкой, инстаграм остался висеть закрытой иконкой в менюшке, новомодное место нихреново подванивало нафталином, так называемый биэфэф спустя несколько непродолжительных минут шустро слинял к своей бесконечно любимой длинноволосой богине всея факультета, а тот самый «незапланированный краш» прямо сейчас околачивался рядом, одним глотком допивая свою жестянку крепкоалкогольного пива, и смотрел так, что тэхену хотелось вскрыться длинной шпилькой даже не отходя от кассы. он незаметно сглатывает вязкую слюну, что встала отвратительным комом посреди глотки, и пытается не смотреть в ответ. хотя хочется откровенно наоборот, — чтобы грязно и стыдно, до дрожи в конечностях. но он только отводит взгляд, продолжая пялиться на мыски собственных кед, и забывая все слова. — вижу познакомился с чимином, — говорит ему чонгук, продолжая крутить свою полупустую жестянку хмельного в руках. — он милый парень. его плечо слегка касается тэхенового, и казалось бы, но кроет страшно, как будто кожа к коже. он говорит ему прямо на ухо, выдыхая воздух теплыми клочками, и в животе так странно от этого стягивает. тэхен озадаченно хмыкает в ответ, все так же не поднимая глаз: — я тоже милый. выходит почему-то громко и вполне себе с гонором, хотя хотелось конечно по-другому. с чонгуком вообще хочется всего, и чтобы сочно и долго, вкусно, взаимно и только не-на-один-долбанный-раз, потому что тогда — конец. но по-другому у него с чоном почему-то не получается. и камон, шансов на что либо тут вообще никаких. чонгук в ответ только издевательски вскидывает темную бровь. — милый, — просто соглашается он. у тэхена на секунду коротит там что-то внутри, и больно так, паскудно. вдоль позвонка лижет электричеством, и очень, ну прямо сейчас хочется смять ладонями горловину этой дурацкой безразмерной толстовки, стянуть ее с плеча и прижаться губами. чтобы чонгук одобряюще массировал затылок и подрыкивал в тон. тэхен хотел бы иметь возможность просто так его обнять. чтобы без этих всяких одноразовых пропусков и бонусных программ, чтобы видеть его сонное лицо в серой предрассветной темени, мягко целовать в родинку, и бесконечно раскатывать горький кофейный вкус на чужом языке под трель будильника. тэхену чонгука очень хочется, а вот чонгуку его тоже нет. — когда не раскрываешь рот. он отставляет свою банку с собравшимся на ней плотной гармошкой конденсатом в сторону, и сует ладони в карманы безразмерной джинсовки. взгляд у него холодный, всегда мимо, и тэхену остро режет в пальцах, потому что «эй, я вообще-то здесь». чонгук мудак. высокий, красивый, горячий до безумия, с милой улыбкой и пушистой от повышенной влажности челкой, но такой мудак. — ты меня бесишь, — говорит тэхен. не то, чтобы он врал. чонгук его правда бесит до трясущихся поджилок. и тэхен вообще-то совсем не планировал во что-то там влипать, или что еще хуже — за кого-то воевать по приезде. просто так случилось: широкие плечи, темные брови вразлет, извечная наглая полу-ухмылка на тонких губах, и эти чертовы торчащие барабанные палочки. чонгук скашивает на него мимолетный взгляд, и говорит так, будто обращается к кому-нибудь другому: — у меня через несколько минут выступление. голос сухой, глаза темные, раскосые. и не то, чтобы тэхену нравились эти дешевые замашки агрессивного альфача. но сука да, нравятся. — надеюсь ты облажаешься. он крутит в ладони новый (очередной) разноцветный коктейль с розовым зонтиком и очень, очень надеется наконец напиться до такой степени, чтобы перестать различать не то, что лица, но и предметы интерьера тоже. танцпол все еще не закручивается спиралями перед глазами, и это даже слегка бесит. обычно ему достаточно трех-четырех коктейлей. чонгук почему-то все еще отстраненно стоит рядом, и пахнет от него так...тэхену рвет крышу. он вновь смотрит прямо на него, и тэхен смотрит в ответ, только нихрена не расшифровывает посланные ему закодированные ребусы на дне зрачка. чонгук хмыкает, и молча уходит куда-то за сцену. а тэхену крошит легкие на отрезки и зажимает диафрагму. и в животе крутит, больно так, до мелких судорог. пальцы крутит тоже, во рту кисло и муторно. по глазам бьет тусклым красноватым неоном, и свете софитов он вновь натыкается на чонгуково угловатое лицо. тот швыряет свою джинсовку в мелкие разрывы около барабанной установки, и резко дергает рукава толстовки вверх, отчего качающаяся под сценой толпа слетает с орбит и предохранителей вместе с тэхеном, который прямо в этот самый момент осознает себя в этой реальности очень, и безнадежно в чонгука влюбленным.