дауншифтинг

у тэхена мягкий растрепанный затылок. то есть, реально мягкий. чонгук поглубже ныряет в копну чужих обесцвеченных краской волос, легко массирует пальцами податливый загривок, и тэхен под его руками начинает тихо мурчать. кончики отросшего андэрката смешно щекочут колено, когда его голова в который раз мажет по чувствительной коже. тэхена размазывает от всего этого просто жесть, и руки чонгука в его собственных волосах ну совсем не помогают облегчить этот крест. тэхен закрывает глаза, чувствуя, как на скулы падают длинные ресницы, и на ощупь они смахивают на лапки маленьких домашних пауков. чонгук осторожно гладит его по затылку, — у него шершавые сухие пальцы, грубая кожа на подушечках от палочек, и вообще тэхена сразу простреливает как слюнявую пятнадцатилетку в разгар пубертата. чонгук выдыхает совсем тихо, едва выталкивая воздух из легких, и тэхену становится еще хуже, потому, что да блять. у чонгука костлявые колени, и лежать на них битых сорок минут не так-то и удобно, откровенно говоря. у чонгука горячие ладони, горячая кожа под пупком, и странно горящие в темноте глаза. тэхен осторожно тянется к нему ближе, и совсем не понимает когда успевает упасть спиной на диван. его трясет как гребаную девственницу, и то, что в заднем кармане чонгука нащупывается шелестящая лента презервативов опять-таки нихрена не помогает. тэхен на автомате стискивает его мясистые бедра своими коленями, когда чонгук протискивается аккурат между его ног, хватается за мягкую ткань его белоснежной футболки, и просто…просто не знает что ему, черт возьми, со всем этим делать. у чонгука стоит. и по факту, тэхена это должно сильно радовать, но по сути — это пиздец. тэхен растерянно опускает глаза вниз, когда чонгук нетерпеливо дергает через голову свою футболку кулаком, и чересчур громко глотает кислую от испуга слюну, как бы намекая. жизнь его к такому не готовила. к чонгуку не готовила. тэхен лежит, откровенно плохой косплей на предмет интерьера, и не знает куда деть липкие от испарины руки. чонгук нависает над ним с этим своим фирменным колючим взглядом «хер ли ты тупишь?» и дергает за безжизненное запястье. он спрашивает «мне перестать?», и тэхен резво включается обратно в систему, потому, что нетнетнетпожалуйстаятакхочутебягосподи. просто чонгук- — ты такой охуенно красивый. а тэхен видимо охуенно тупой, раз не знает когда стоит завалить свою пасть. он стыдливо прикусывает заветренные губы до сукровицы, а чонгук прикусывает его шею, и, «блядский ты чон чонгук, как ты это делаешь, мудила?». тэхену плохо. тэхену душно. тэхену хочется сожрать чон чонгука с потрохами, и оставить перевариваться внутри навсегда, чтобы больше никто и никогда его не нашел. тэхену хочется собрать в кучу все свои и чужие манатки, сгрести чонгука и переехать в какой-нибудь занзибар, чтобы ни одной знакомой рожи, корейского, влюбленного хена, заморочек, ссор, и переживаний о том, что чонгука смогут у него отнять. тэхен клинически ебнутый в край, и ему вообще-то можно. у него своя галактика, планета, экосистема и набор принципов по жизни внутри. у тэхена одна большая глупая любовь ко всему в этой вселенной, и вот конкретно сейчас он ее кажется окончательно на чонгука проебал.