Воспоминания из будущего

Юэн и Натали тут же кинулись к ним, останавливаясь возле кушеток. Хейден, потирая голову, приходил в себя, а Джоанна, разъяренно дыша, словно бык, еле сдержалась от того, чтобы выдать свою привычную тираду, которую она выдавала всякий раз, как ей что-то не удавалось. — Что случилось? — в два голоса спросили Юэн и Натали. Профессор тут же остановился возле студента, едва не падая на колени. Тот, потирая голову, пытался подняться, и МакГрегор, придерживая Хейдена за спину, аккуратно его усадил. — Он не даёт мне доступ к своему сознанию! — возмущалась Джоанна. — Нам, слава богу, удалось хотя бы заснуть, но как только я пытаюсь проникнуть в его разум, он блокирует его. Юэн, что ты с ним сделал?! — не успел МакГрегор ответит, ь как сразу же послышалось следующее: — В любом случае, после целого дня с тобой он волшебным образом стал одним из самых сильных переселенцев. Что, черт возьми, ты натворил? — Пожалуйста, можно не так громко… — промямлил Хейден, потирая виски. — Он не даёт доступа к сознанию? — удивилась Натали. — Но это ведь невозможно. Только если всю жизнь тренироваться… — она потрясла головой. — Я не в курсе, что со мной, — резко ответил Хейден. — Видимо, мое сознание слишком перегружено человеком, который там сидит. — Но в нем вся вина! — возразила Джоанна. — Перемещая тебя по времени, твой разум одновременно перемещает и вас двоих, — она обернулась на Юэна и Натали. — Ваши сознания связаны. Если вы трое обладаете одной судьбой в будущем, то и, естественно, в настоящем. Если одного из вас перекидывает на десять лет вперёд, то и остальных тоже. — Но почему вы решили что это из-за меня? — вопрошал Хейден, все ещё отходя от состояния транса. — Может, Натали во всем виновата? — и он кивком указал на девушку. Джоанна покачала головой, уставив руки в бока. — Твоё сознание сейчас страдает. Главное подозрение падает именно на эту причину. А пока мы не залезем в твою голову, то и сказать ничего не сможем. — И что нам теперь делать? — с надеждой в голосе спросила Натали. — Посмотрим, — хмыкнула Джоанна. — Быть может, придётся ждать. Юэн, ты же можешь снова заглянуть в его сознание? — поинтересовалась она. Тот кивнул. — Так и поступите. Нужно выяснить, кто охотится за разумом Хейдена и зачем ему это нужно. Мы же не хотим, чтобы случилось что-то плохое, верно? На том и разошлись. Утро было слишком сумбурно, чтобы принимать какие-то решения. Уставшие и ничего не понимающие, они вышли из помещения и расползлись по базе, спеша выполнить свои дела. — Я устал! — крикнул Хейден, хлопая дверью главного здания и обессилено падая на траву рядом с клумбами. Юэн, не издавая ни звука, кроме многозначительного вздоха, встал рядом, облокотившись о колонну, на которую лился тёплый солнечный свет. Он тёр руками лицо, и, как бы он ни хотел сказать, что устал больше, он сразу вспоминал, что Хейдену было хуже с его еженощными кошмарами. Казалось, ещё чуть-чуть, и они все добровольно отступят от дел, потому что за последние пару дней на них свалилось слишком много информации. — Хоть что-нибудь станет понятно? — взмолился Кристенсен. — Мы бесцельно провели кучу исследований в моей голове, но это не дало ровно никакого результата! — Пожалуйста, не кричи так. — Я перестану кричать, как только буду уверен, что из моего разума вышел чужой человек! — вскрикнул он, гневно смотря на Юэна. А в ответ лишь увидел спокойные голубые глаза, в глубине которой угадывалась безмятежность. Этого хватило: взгляд профессора подействовал на него, как удар тока. Как сигнал, приказывавший ему немедленно успокоиться. Хейден удивился, какая же в этих глазах была сила, раз они одним движением повелели ему замолчать. — Отдохни немного, и я загляну в твой разум ближе к вечеру, — проговорил Юэн. — Обещаю, последний раз. За выходные. Кристенсен растёкся на траве, одной рукой едва не влезая в клумбу. — Клянусь, я готов уснуть хоть прямо сейчас. Но с одним условием — проснуться и понять, что предыдущих десяти лет не существовало.

***

Он бесцельно бродил по территории лагеря, пытаясь найти себе какое-то занятие. Он не знал, чем конкретно здесь занимается Юэн, раз куда-то пропадает (может, работает с Лиамом, может — проводит глубочайшие исследования в области психоанализа, чтобы понять, что происходит с Хейденом, а может, и вовсе так же бессмысленно шатается по лужайкам в поисках дела, способного убить время), но понимал, что отвлекать его не стоит. Им всем стоит побыть наедине самими с собой. Он испытывал странное чувство — наподобие ломки. Уже вторые сутки он не брал в руки никаких книг, даже обыкновенных учебников. В рюкзаке у него уже была перечитанная до дыр квантовая механика, поэтому к ней возвращаться даже не хотелось — мозг требовал поступления новой информации. Мгновенно развернувшись, Хейден побрёл обратно, к главному зданию, надеясь, что найдёт там библиотеку. Хоть какие-то книжные полки. Ему настолько хотелось читать, что он решительно зашагал к двери, обходя других, незнакомых ему людей, что изредка бросали доброжелательные приветствия. «Пожалуйста, не надо со мной здороваться», — думал Кристенсен. Уже был его второй день в лагере, и он уверен, за такой короткий промежуток времени Юэн, наверное, завёл кучу знакомых и нашёл с ними общий язык. Что поделать — общительные люди и весь мир захватить могут. Однако Хейден намного отличался от него. Он не любил пустой болтовни, которую привыкли называть небольшим диалогом, рассуждая о погоде, сплетнях и последних новостях — все те темы, что он слышал от своих однокурсников на каждой перемене, проходя по коридору. Нет, это было явно не для него. Он нарочно избегал большого скопления людей, и даже в столовой во время обеда и ужина он садился только с профессором и Лиамом за отдельный стол где-нибудь в углу. И именно тогда он наблюдал, как изящно Юэн тянется к вилке, как изящно прожёвывает еду и утончённо пьёт обыкновенный кофе — зато с каким чувством, какой элегантностью! Видимо, это было у него в крови — быть настолько привлекательным. Хейден аккуратно положил ладонь на ручку тяжёлой двери и, сделав глубокий вдох, раскрыл её, осторожно ступая через порог, будто входил в какой-то храм. Для него это и было самым настоящим храмом — святилищем заблудших душ. Он не знал, когда именно эту усадьбу заняли переселенцы, под каким предлогом, по каким причинам, но казалось, будто они всегда находились здесь, в этих стенах, охраняя свои сны. Его шаги отдавали эхом по всему коридору — просторному, широкому, казалось, утопающего под куполами. Он был в этом месте далеко не в первый раз, но теперь, когда он оказался здесь совершенно один, словно все своды смотрели на него свысока, неохотно приветствуя его. Как будто они были против его нахождения здесь. Выбросив эти мысли из своей головы, Хейден шагнул вправо, к приоткрытой двери. Из-под неё сочилась тонкая полоска света — крошечные пылинки манили его, приглашали пройти внутрь. По сравнению с другими, плотно запертыми дверями, эта была его благословением — она просила приблизиться к ней — она готова была поведать ему все тайны и дать ответы на все вопросы. Хейден, не понимая, что делает, прошёл к ней и, одним глазом заглянув внутрь, увидел хитрые сплетения стеллажей, полок, лестниц и переходов. Библиотека. Как раз то, что ему было нужно. Тихо приоткрыв дверь, боясь, что она вот-вот скрипнет, он сделал один шаг в помещение. Тут же его взору предстала необъятная библиотека со шкафами, тянувшимися к самому потолку, в определённом порядке поставленными столами (на каждом — по лампе), и с чудесным запахом старых переплётов и пожелтевших страниц. Как давно он этого не ощущал. Где-то стояли высокие лестницы, позволявшие дотянуться до верхних полок. Несколько человек гуляло по ярусам в поисках интересного чтива, но и их было достаточно мало. Что ещё больше удивляло Хейдена, в самом коридоре тоже не было шанса наткнуться хоть на кого-то. Он не знал, радует ли его это или настораживает. Он прошёл вперёд, едва заметив знакомый цвет платья. Натали забралась на верхнюю перекладину лестницы, собирая книги. Она справлялась с ними так легко и уверенно, будто проделывала это несколько раз на дню. Наверное, ей нравилось проводить здесь время. Библиотека — эпицентр умиротворения и спокойствия. — Привет, — в нерешительности произнёс он, надеясь, что его услышит только Натали. К удивлению, его голос отразился эхом, и даже те немногие люди, что присутствовали здесь, обернулись на него. Хейден мгновенно залился краской. — О, здравствуй, — улыбнулась Натали, едва не роняя все книги из рук. Она умело подхватила их и стала спускаться. — Ты пришёл вовремя. Я как раз хотела кое-что тебе показать. Хейден в недоумении уставился на неё. Натали спускалась по лестнице, придерживая книги. Кристенсен тут же подхватил стопку и поставил на ближайший стол. — Ты ведь у нас уже второй день, а ничего не знаешь о лагере. Неправильно это. У тебя есть свободное время? — Юэн позволил мне отдохнуть немного, прежде чем снова залезет в моё сознание. — Отлично. Тогда садись, — девушка указала на стул. — Сейчас начнётся урок истории. Она раскрыла перед ним книги, все — на разных страницах. Гравюры, картины, миниатюры пестрили перед ним, куча текстов на незнакомых языках — всё смешивалось между собой, и Хейден конкретно ничего не понимал. Однако Натали, казалось, всё знала наизусть. — Наверное, Юэн уже говорил тебе, что наши лагеря находятся на всех континентах, кроме Антарктиды. Кстати говоря, прямо сейчас поднимается эта проблема, и совсем скоро даже этот снежный материк получит свою базу. Но когда они появились? Кому изначально принадлежала идея объединить всех под одним крылом, разработать технику блокировки сознания? Здесь ты можешь видеть одни из первых записей переселенцев. Тут репродукции. Оригиналы хранятся под надёжной защитой — и даже не в этом лагере. Уже было известно, что около десятого века люди видели странные сны, повторяющиеся ежедневно, с одним и тем же сюжетом. Однако они не тревожились — списывали всё на проделки дьявола, божественное наказание, да всё что угодно. Мало кто раскрывал свои тайны, а те, кто осмеливался, осуждались обществом и объявлялись лгунами. Или ведьмами — тех в таком случае сжигали. Шли века. Из историй переселенцев мы узнавали, что мы не одни такие. Перебирая тысячи древних источников, исследователи постоянно натыкались на какие-то отсылки к реинкарнации и изучали все теории о переселении душ. Таким образом, мы понимали, что нас ждёт. Кто мы такие. И как следует себя вести. Уже в более поздних веках, особенно под конец девятнадцатого, мы увидели более понятные и логически изложенные документы. Именно в них описывались самые жестокие наказания для нас, как отрицательный мир или заключение в собственном сознании, — она придвинула поближе к Хейдену старые книги, бывшие уже на грани развала, раскрытые на определённых страницах. Тот увидел длинные тексты, разделённые на колонки и украшенные миниатюрными изображениями. — Здесь, — она ткнула пальцем с длинным ногтём на заглавие, — рассказывается всё про сознание. Буквально всё, что удалось узнать к тому времени: как в него попасть, как в нём находиться, и даже как его блокировать. Есть даже рецепт того благословенного чая, что помогает нам впасть в транс. Заметь — лишь травы, которые ты можешь найти в любом поле. Юэн говорил, что мы используем старые рецепты? Это так. Мы в равной степени используем и прошлое, и будущее, раз время в наших руках, — она хмыкнула и пожала плечами, словно не видела в этом ничего постыдного или незаконного. — А вот здесь немного написано про отрицательный мир. Никто не может понять, что это за необыкновенное пространство. Одни говорят — это Вселенная — такая, как она есть. Другие утверждают, что это противоположная Вселенной система, параллельный мир. Я читала некоторые теории. Мне понравилась ещё одна — это то, как выглядит ад. Хейден вздрогнул. — По какой причине попадают в этот отрицательный мир? — Да по разным. Чаще всего — за попытку изменить прошлое или изменить его чужими руками. В этом духе. Лишь паре человек удалось вернуться обратно из отрицательного мира, и из-за них мы знаем о его существовании. Иначе это был бы миф. — Что он из себя представляет? — Ничего. — Абсолютно ничего? — он с недоверием покосился на девушку. — Совершенно. Бесцветная масса, не позволяющее определить ни время, ни пространство. В нём ты не чувствуешь ничего и ничего о себе не помнишь. Даже не понимаешь смысла своего существования. И в принципе смысла. Это очень страшно — оказаться в таком мире. Не советую менять прошлое, — под конец прошептала она. — И кто были эти люди, способные выбраться оттуда? Натали сделала глубокий вздох и прикрыла глаза. Она присела на стул, складывая локти, словно ученик первого класса, и снова ярко улыбнулась, приготовившись рассказывать. — В далёкие, далёкие времена ходила легенда об очень сильной женщине. Звали её по-разному: Лилиан, Вероника, Амелия, Чжоу, потому никто точно не мог установить её личность. Однако всё это были лишь прозвища. Она была красива, с чёрными, как смоль, волосами, с яркими, как само Солнце, глазами, взглядом святой и судьбой мученицы. Каждую ночь она засыпала с кошмарами, а просыпалась со слезами, радуясь, что ночь подошла к концу. В деревне поговаривали, что в неё вселился демон, вызывали экзорциста, но ничего не помогало. Про неё слагали легенды — вот здесь можешь прочесть некоторые, — Натали протянула очередную книгу. — Никто не знал, в чём состоит её несчастье, и однажды она доверила тайны своему другу. Возможно, это был её любовник или же хороший знакомый — никто не знал. Она навсегда ушла из деревни, в которой её знали, покинула страну, чтобы начать новую жизнь и заставить всех забыть о ней. Тогда она наткнулась на прекрасного мужчину со светлыми волосами и таким же светлым, ясным взглядом, приютившего её в сильный шторм в своём тесном домике. Он был старше неё на несколько лет, и между ними завязалась самая крепкая дружба, которая только могла быть среди людей. Возможно, мир с тех пор не видел настоящей верности. Он был врачом, и она доверилась ему, будучи уверенной в том, что он никому не разболтает её секрет. В ответ на её признание мужчина заверил, что ему тоже приходят странные видения, и он не в силах справиться с ними. Поняв, что она встретила родственную душу, женщина осталась с ним навсегда — дальнейшие события их совместной жизни известны не в столь мельчайших подробностях. Как я уже говорила, она была сильной женщиной. Каждую ночь, пытаясь самостоятельно бороться с кошмарами, она, сама того не осознавая, училась блокировать своё сознание, не позволяя никому больше влезать в её разум. И тогда она столкнулась с настоящими неприятностями — встретила равного ей по силам врага. Такие же чёрные волосы и взгляд, как у ворона — страшный человек предстал в её снах, собираясь свести её с ума. Он еженощно забирал её сознание по кусочкам, а она отгоняла его. Самая настоящая война разразилась в её голове, и она боялась потерять себя, а ещё больше она боялась за мужчину, с которым жила: он тоже подвергался риску. Тогда она покинула и его, чтобы Чёрный Человек не пытался дойти до него. Спустя несколько месяцев женщина пропала без вести. Никто не видел её в своих краях, никто не слагал о ней легенды, и мужчина остался одинок. Потерял надежду увидеть её снова и каждый вечер стоял у окна, надеясь вновь увидеть её улыбающиеся глаза. Женщина научила его многому. В особенности — блокировке сознания. Он понял её технику и развил её блестяще. Его средства позволяли ему купить участок земли и основать там базу переселенцев, на которой он сам бы обучал неопытных людей управлять своим сознанием. Это произошло в пятнадцатом веке в Южной Европе. С тех пор сеть переселенцев, самая тайная в мире, развивалась успешно — его последующие инкарнации не изменяли принципу. Они все были такими же сильными, однако им никогда не сравниться в силе с той женщиной, погибшей в схватке с Чёрным Человеком. Затем все услышали о такой же прекрасной, как сам свет, женщине, бродившей по глухой деревушке. Это была её будущая жизнь. Как и прошлую, её тянуло к деревням и скромному, бедному образу жизни. Она была рабыней, рабыней жестокого владельца, казалось, никогда не способной выбраться из его цепких рук. Поговаривали, что этот владелец был Чёрным Человеком. Есть теория, что они оба не погибли в той схватке, а получили новые жизни, продолжая существовать друг рядом с другом. Другие говорят, они существуют и по сей день. Именно они тогда не погибли, а попали в отрицательный мир, из которого выбраться смогли вдвоём. Вообще, в некоторых источниках указано, что эта женщина могла видеть будущее — так же, как и мы с тобой. И Юэн с Лиамом. Один учёный написал целую книгу о ней — в ней он выложил ещё одну теорию, и она не менее интересная, — Натали подтолкнула труд писателя. — Вот, возьми. Может быть, почитаешь как-нибудь. Я в своё время прочла её до дыр. Он предполагает, что наша героиня сошла с ума вместе с Чёрным Человеком. Поистине сильная история о двух связанных душах. Казалось бы, они заслуживали счастливого конца, но между ними вечно стояла удушающая вражда, которой они не могли противиться. Чёрный Человек хотел забрать её сознание, чтобы усилить своё в два раза, но она не отдавала и стояла за него даже ценой своей жизни. Она не рожала детей — наследников у неё не было. Лишь постоянные инкарнации. Под конец рассказа Натали вздохнула. — И что, разве теперь никто не может найти её? — изумлённо спросил Хейден. — Есть только слухи. Быть может, она снова скрылась в глубинке и проживает спокойную жизнь. Может, сама прячется в ком-то из нас, я не знаю, — голос Натали дрогнул. — Только слышала, что недавно тень её души заметили в Нью-Йорке. Теперь пришла очередь Хейдена вздрагивать. — Нью-Йорке? — прошептал он. — Я жил там. Получается, все это время я был близок к ней? — он вскинул брови. — Смотря что ты подразумеваешь под близким. Нью-Йорк — большой город. Хейден вздохнул. После истории, рассказанной Натали, в нем поселилась мечта встретить эту женщину — можно сказать, легенду среди переселенцев. — Есть ли ещё истории наподобие этой? Прославился ли кто-нибудь так же героически? — Есть куча историй, притчей, легенд, обладающих не менее захватывающим сюжетом, но эта — самая известная. Про женщину рассказывают всем переселенцам, даже с самого раннего возраста, если они попали в наш лагерь. Они все равно узнают историю рано или поздно. Для многих она является источником вдохновения, для других — причиной совершенствоваться. Эта женщина не мертва, раз память о ней живет, — Натали грустно улыбнулась. — Как бы я хотела хоть чуточку быть похожей на неё. Но — увы, — она горестно вздохнула. — Увы? — повторил за ней Хейден. — Почему ты думаешь, что не можешь обладать даром? — он сощурил глаза. — Да я ничего о себе не знаю, разве я могу рассуждать? Меня подбросили в лагерь ещё в раннем детстве, Роза заменила мне мать. Ко мне приходили видения практически с самого рождения. Переселенцы выяснили это и стали заботиться обо мне как о родной дочери. Они пытались выяснить моих родителей, но все было тщетно. Так что, — Натали спрятала взгляд, — я потеряла надежду узнать о своём происхождении. Хейден мягко накрыл её ладонь своей, отчего девушка подняла взгляд. — Даже если ты не знаешь свою семью, ты обладаешь огромным потенциалом, — сказал он. — За эти два дня я понял, что по своим силам ты можешь сравниться с Джоанной, а это значит многое. Я уверен, у тебя есть талант. И ты ещё далеко пойдёшь, Натали, — он выдавил улыбку, и тогда вместе с ним улыбнулась и девушка. — Спасибо, — она сглотнула слюну. — Спасибо, Хейден.