Император Тамриэля

      В то время как Серана и Гермини развле… кхм, отвлекали публику на балу у княгини Анны Виолы фон Ремизан, великий герой всея Скайрима Довакин Ларс используя все свои навыки скрытности и уловки, которым обучился у очень искусного вора Гала, пытался пробраться в замок.       Обойти стражу было довольно просто, всего-то нужно было использовать заклинание невидимости. Довакин хоть и был по большей части чистым воином, он знал парочку простых заклинаний и умел обращаться с магической энергией в теле.       Правда, он редко использовал магию. В основном из-за своей врождённой разрушительной мощи. Как в избранном богами герое-драконоборце, в нём было запредельно много магической энергии, что превышало таковые даже у могущественных драконов. Хотя многие именитые маги могли бы с этим поспорить. По правде говоря, ни у одного живого и неживого существа не было собственного резерва магии — магия бралась из Солнца и звёзд, коими назывались дыры в Мундусе, что пронизывали план Обливиона и проходили напрямик в Этериус — просто некоторые могли пропускать через своё тело большее количество магии и гораздо быстрее чем остальные. Ларс был таким.       Даже самое слабое заклинание «огненной вспышки», используемое в основном в быту для поджога каминов и свечей, в его руках превращалось в гигантский огненный шар, а «свет свечи» слепил настолько ярко, что было невозможно что-то разглядеть.       Архимаг Савос Арен говорил, что маги со временем расширяют свои возможности, начиная поглощать всё больше магии из Этериуса, и поэтому учатся обращаться со своей магией, однако Ларс был сразу наделён огромной магической мощью, именно поэтому для него тяжело контролировать свою магию, и зачастую вся его магия выходила гораздо мощнее, чем рассчитывалось.       Из-за всех этих нюансов, даже простейшее заклинание невидимости действовало слегка иначе. Заклинание не просто преломляло свет, делая своего пользователя невидимым для невооружённого глаза, если двигаться довольно медленно, но и вовсе искажало действительность, позволяя Ларсу даже бегать, будучи под действием заклинания, и не быть замеченным.       Всё это позволило Ларсу проскользнуть в замок через вход в башню стражи, когда дверь в очередной раз открыл выходящий на дежурство воин.       Башня стражи была напрямую соединена с замком и примыкала к служебным помещениям, откуда можно было запросто проникнуть на кухню, в главный зал, или даже в спальню княгини, что и было целью Довакина.       Он должен был пробраться в покои властительницы этого города, найти тайник и выкрасть загадочный артефакт, который зачем-то был нужен барду, что носил довольно экзотичное для норда имя — Гермини.       На самом деле Ларс не очень-то и хотел это делать, однако всё же в глубине души ему было любопытно, что это за артефакт и зачем он нужен клинкам. К тому же, он испытывал некоторое чувство вины и долга перед Дельфиной, женщиной, что помогла ему в начале.       Довакин не сомневался в словах барда и ни капли не боялся, что тот может рассказать что-то из тёмного прошлого Серане, ведь он и сам хотел в итоге всё ей рассказать. Ларс просто доверял Герми. Для этого было множество причин. Некоторые были вполне понятны, а другие, не знающие Ларса, люди могли бы не понять. Это было чутьё. Он чувствовал плохих людей и знал, когда его обманывают. Герми юлил, недоговаривал, но он ни разу не соврал. Он действительно был знаком с Дельфиной и даже с Галом и Карлией, что было ещё одной из причин доверия Довакина. Ведь если два Соловья, два самых искусных вора Тамриэля, что были теми ещё параноиками, смогли ему открыться, то он действительно заслуживал доверия.       Ещё большим параноиком была Дельфина, лидер почти вымершего ордена Клинков. Она бы ни за что не выдала такую ценную информацию даже под угрозой страшнейших пыток и, скорее, просто убила себя. Даже Талмор до сих пор не знал настоящего имени Довакина. В её навыках конспирации можно было не сомневаться. Уж в чём в чём, а в этом Ларс был уверен.       Пройдя через служебные помещения, он добрался до входа в покои княгини. Стражников, что должны были охранять двери, на месте не оказалось. Видимо, план Гермини сработал на отлично.       — Vex (откройся), — тихо прошептал Ларс на могущественном драконьем языке и механизм замка тут же щёлкнул, а двери приоткрылись.       Внутри палаты княгини представляли из себя целый комплекс, состоящий из нескольких комнат, самая дальняя из которых была спальней. Всё здесь дышало роскошью. Золотые подсвечники, серебряная посуда, плетённые хаммерфелльские ковры из шерсти верблюдов, множество картин и занавески из чистого шёлка. Оглядевшись, Ларс направился в последнюю комнату.       «А вот здесь уже магия…» — пронеслось в мыслях Довакина, когда он зашёл в покои княгини. Его внимание привлёкла картина, висевшая над кроватью. — Riv lah(магия развейся).       Вокруг картины стена подёрнулась зелёной пеленой и словно разрушилась, осыпаясь маленькими огоньками, что тут же исчезали. Открылся проход, ведущий вниз.       Лестница была не такая уж и длинная, скорее даже маленькая — всего десять ступенек. Внизу стоял пьедестал, на вершине которого сиял загадочным зелёным огнём странный медальон, который выглядел как свернувшаяся в клубок змея.