Император Тамриэля

      — Граф, мы не можем позволить себе проводить столь провокационные акции, — прозвучал хриплый голос одного из советников.       Робедрик Промус был старым имперцем, что служил ещё при дворе предыдущего правителя Чейдинхола и знал город, как свои пять пальцев. Также, он был одним из тех, кто выступал против назначения Рэнуа на трон правителя города. Многие бы предпочли не иметь при себе столь ненадёжного советника, однако молодой Индарис всегда считал, что врагов нужно держать на виду. Робедрик в роли советника был сильно ограничен. Он всегда передвигался с эскортом в виде стражника и все его действия были на виду, что позволяло молодому графу выявить все возможные заговоры ещё до того, как они придёт в исполнение.       Именно поэтому сейчас Рэнуа улыбался. Он прекрасно знал о том, что Робедриг имеет тайные связи с Талмором. Также у него были подозрения насчёт того, что именно этот человек стоит за смертью предыдущего графа и всех остальных наследников.       — И всё же, я настаиваю, — произнёс граф, сцепив пальцы в замок. — Это наша история и, к тому же, проведение праздника никак не противоречит Конкордату Белого Золота. Мы не станем отменять проведение ежегодной ярмарки и фестиваля из-за каких-то предубеждений талморцев. В конечном счёте, именно Мартин Септим спас нас от вторжения жителей Обливиона, а не Талмор, я прав?       Обведя взглядом всех остальных собравшихся в зале, Рэнуа остановился на норде, что носил на себе форму заместителя командира стражи.       Ларс на мгновение удивился, но быстро пришёл в себя. Всё-таки вся эта ситуация была довольно странной, ведь для чего нужно было приглашать на собрание того, кто недавно в городе, да ещё и под таким натянутым предлогом: «Командир стражи сегодня занят, не могли бы вы присутствовать вместо него, сэр Ланс?»       — Я… Думаю, граф полностью прав, — вздохнув, ответил он. — Город никак не нарушит условия договора проведением праздника, поэтому Талмор не сможет чего-либо предъявить по этому поводу. Однако… Как прошедший войну человек, я бы не рекомендовал ворошить осиное гнездо.       — Что вы имеете ввиду? — поинтересовался граф.       — Думаю, сэр Ланс считает, что подобным действием мы спровоцируем Талмор к более жестокой политике, так? — произнёс второй советник, что сидел по правую сторону от графа.       — Талмор будет использовать любую возможность, чтобы укрепить свою власть в Империи. Чейдинхол один из немногих городов Сиродила, где их власть не абсолютна. Поэтому проведение праздника в честь Святого Мартина может повлечь за собой последствия, — проговорил Робедриг.       — Но отказавшись от праздника, мы покажем свою слабость, — вмешался незнакомый Ларсу данмер в одеждах торговой компании. — Семья Индарис никогда не отступала от своих убеждений и, если сейчас мы отменим проведение фестиваля, народ воспримет это, как то, что граф склонился перед бледными… Его репутация и так не хороша, но в таком случае люди тут же решат, что граф и есть виновник смерти своей семьи. Извиняюсь, если обидел вас, граф, своими словами.       — Ничего, это собрание и создано для того, чтобы делиться мыслями, — с улыбкой ответил Рэнуа.       Ларс тяжело вздохнул и покачал головой.       «Политика… — пронеслось у него в голове. — Я ведь зарёкся никогда не вмешиваться в политику… Как всё дошло до подобного?..»       Он никогда не интересовался политикой, экономикой, и подобными вещами, однако, вопреки всякому здравому смыслу они всё время настигали его, даже если он не желал во всё это вмешиваться. Легион, затем ярлы, маги, чародеи, даже данмерские Великие Дома в Солстейме, все они видели в нём кого-то, кто был способен продвинуть их точку зрения, увеличить их влияние, выполнить любую работу.       Ларс никогда не любил эти вещи. Ведь политика… Она была похожа на стеклянную банку со змеями — каждый был готов перегрызть друг другу глотки, но делали вид, что ценят и уважают друг друга. Эта игра словами, эти улыбки… Ничего на свете не было более притворное, чем это.       Возможно, он ошибся, вернувшись в Чейдинхол. Возможно, стоило поселиться где-нибудь на окраине мира, в небольшой деревушке, куда не доберутся, ни драконы, ни Талмор, ни даже боги.       Тем более…       Контролировать себя становилось всё тяжелее.       Инстинкты убийцы и кровь дракона просто кричали, били в голову и временами сводили с ума. Он ощущал сердцебиение людей, чувствовал запах их крови, и видел яркий свет их душ. Возможно, это было связанно с тем, что он поглощал всё это время души драконов и со временем стал ближе к становлению настоящим драконом.       Но однажды Савос Арен, архимаг коллегии Винтерхолда, сказал: «Боги не умирают. Исчезает лишь их физическая оболочка. А сам бог возрождается в теле своего убийцы.»       Алдуина называли драконьим богом. Да, он отличался от остальных драконов. Был более крупным, более сильным, невероятно могущественным и даже когда он пал, его душа не была поглощена Довакином. Он просто исчез, не оставив после себя совершенно ничего, даже костей.       Возможно ли было, что…       Ларс покачал головой и прикрыл глаза.       «Нет, это невозможно. К тому же эта теория не доказана…» — подумал он.       Но если это так?..       Если он превращался в Алдуина?.. Стоило ли дальше жить? Не принесёт ли он своим существованием в этот мир ещё больший хаос? Всё погибнет, ведь больше не будет того, кто сможет его остановить.       Серана…       «Я не могу больше её ранить, — пронеслось в мыслях Довакина. От вспомнил, как увидел раны на её руках, что оставил он. — Если так продолжится и дальше… Серана, ребёнок… они могут пострадать.»       Возможно, стоило уйти?       Оставить людей и уединиться в горах, подобно Партурнаксу. Ведь, как говорил старый дракон, уединение помогает привести мысли в порядок. Возможно тогда он смог бы обрести внутренний покой и контроль над собственными силами. Сейчас он был опасен для всех окружающих…       Но оставить Серану одну с ребёнком в этом незнакомом для неё мире… Однако, оставшись, он сделает лишь ещё хуже. Он не хотел стать причиной смерти возлюбленной и своего ребёнка.       Этот выбор был слишком тяжёлым.       — Что вы думаете об этом, сэр Ланс? — спросил граф, отвлекая Довакина от тяжёлых размышлений.       Ларс быстро отошёл от мыслей и осмотрелся по сторонам.       — Я считаю, что граф абсолютно прав, — ответил он, не желая ввязываться в спор.       Спор продолжился, однако Ларс не обращал на него абсолютно никакого внимания, погружённый в свои мысли.       Однако продлилось это недолго.       Странное ощущение ударило ему в голову. Необычный запах, доносящийся со стороны тракта.       Это был неприятный, кислый запах свернувшийся крови, вонь гниющего мяса — смрад смерти…       Это было довольно далеко от города, но обостренные чувства убийцы драконов могли уловить даже более слабые запахи, что было неудивительно.       Поднявшись с места, Ларс подошёл к окну. Из зала собраний было видно тракт, ведущий в город.       — Сэр Ланс? — удивлённо произнёс граф, глядя на действия стража.       — Граф, вы кого-нибудь ожидали в гости?