Император Тамриэля

      В мгновение ока Скайрим изменился. Люди не успевали осознать происходящее. Буквально за несколько дней произошло столько всего, что поверить в реальность этих событий удавалось с трудом. Ульфрик пал, армия Братьев Бури распалась, а на Трон Расколотых Королей сел Драконорождённый герой. Не только это было в умах граждан Скайрима. Сила, власть, выдержка…       За этот короткий срок, Довакин буквально взял всю власть Северного Царства в свои руки. Города активно восстанавливались. На тракты вышли регулярные патрули, цель которых была обезопасить дороги и маршруты движения торговых караванов. Бандиты и разбойники переживали не лучшие времена. Была создана регулярная армия, налажены системы поставки провизии в отдалённые регионы страны. Возводились укрепления, восстанавливались стены разрушенных фортов и крепостей. Более того, Довакин сделал то, о чём никто не мог даже и мечтать — он посадил драконов на смотровые башни, на крепости, на крыши фортов и замков, буквально создав из них неприступный оплот. Один дракон мог справиться с целой армией, а Ларсу подчинялись их десятки. Он создал непробиваемую границу, способную выстоять против любого натиска врага.       Но не это было самым важным достижением в начинаниях молодого короля. Он осмелился сделать то, чего не решались сделать уже многие года… Он выступил против эльфов. Клинки вычисляли агентов Талмора во всех городах и поселениях Скайрима, следили за ними, выведывали все связи, людей, что им помогали, собирали всю возможную информацию и убивали всех, кто хоть как-то был связан с Талмором.       Поворотным моментом стал тот самый день, когда посольство Талмора было уничтожено точечным ударом пламени с неба.       Война против Талмора была официально объявлена.       — Такие слухи ходят в последнее время? — закончил свой рассказ молодой бард с необычной козлиной бородкой.       Он сидел за деревянным столиком в местной таверне и лениво ковырялся ложкой в поданном ему рагу. Вокруг было не так уж и людно. Можно было даже сказать, что людей в помещении почти не было. Оно было и неудивительно, ведь сейчас был разгар рабочего дня. Лишь сам корчмарь, его семья и несколько человек находились внутри. Среди них же была и молодая девушка в рабочей одежде, но даже такой наряд не мог скрыть её природной красоты. Чистая гладкая кожа, шелковистые чёрные, как воронье крыло, волосы, блестящие янтарём глаза. Сложно было представить, как подобная красота оказалась в сельской глубинке.       — Вот как… — прошептала девушка, продолжая водить шваброй по деревянному полу.       — И ты совсем не переживаешь? — удивился бард.       На мгновение девушка остановилась. В её глазах поселилась грусть, но она быстро взяла себя в руки и продолжила работу.       — Переживаю? — спросила она. — Конечно… Ведь он — мой муж. Каким бы могучим он не был, какие бы великие подвиги не совершил… Это неважно. Жена всегда будет переживать за своего мужа.       — Хочешь передадим ему весточку? — спросил парень.       — Не стоит, — покачала головой девушка.       — Но, леди Серана, вам ведь и самой охота! — воскликнул бард.       — Гермини! — громким шёпотом вскрикнула девушка. — Прекращай. Конечно, я хочу связаться с Ларсом. Конечно, я хочу его увидеть, почувствовать его запах, тепло его тела… Но сейчас это невозможно.       — У меня есть пара связей… — попытался поспорить Гермини.       — Которыми, ты не станешь пользоваться, — припечатала Серана. — Слишком большой риск быть раскрытыми. Слишком опасно предпринимать что-либо. Если бы от этого зависела только моя жизнь, я бы без раздумья бросилась в пекло ради него, но… Ты должен понимать, как понимаю и я… Я — самый большой и единственный рычаг давления на Ларса. Его единственная слабость. Поэтому я должна сидеть тихо и ждать… Никто не должен знать о том, что нас с Ларсом что-то связывает.       — Ясно… — вздохнул бард. Его плащ слегка зашевелился, чем вызвал лёгкое смущение у Герми. Бард ударил по выпуклой части плаща и закашлялся.       — Вижу, теперь вы неплохо ладите, — с улыбкой произнесла Серана.       — Ох… От них одна головная боль, — покачал головой бард. — От меня же теперь шарахаются все девушки! Хорошо хоть есть не просят и не гадят. Иначе я бы совсем с ума сошёл… Кстати! Я написал балладу, хочешь послушать?