Свет — рука левая тьмы, Тьма — рука правая света. Двое — в одном, жизнь и смерть. И лежат они вместе, Сплелись нераздельно. Как руки любимых, Как путь и конец.
Не секрет, что многие не считают Талоса истинным богом. Альтмеры и вовсе называют его ложным, отрицая любое проявление веры в него. Возможно, так и есть. Однако никто не скажет с уверенностью, так ли это на самом деле. Этот мир сотворён легендами. Никто не знает, как всё было на самом деле. Даже боги. Ведь они — лишь порождение разума человеческого. Мифопея — процесс формирования или изменения реальности под воздействием веры или верований достаточно большой группы населения Нирна. И когда верования или мифы изменяются, меняется и реальность, описанная в этих мифах. Самые древние обитатели мира имели систему верований, в которую они верили тысячи лет. Так описывал Раминус в своём вековом труде. Архимаг считал, что божества не являются чем-то стабильным, монолитным, неизменимым. Каждый из них был создан посредством веры народов. И каждый из них имел множество сущностей, олицетворяющих их в разных религиях. Для примера, Акатош, являющийся центральным божеством Восьмибожья Сиродила. В мире его знали под множеством личин. В Империи — Акатош, в Алиноре — Ауриэль, у каджитов — Алкош и выглядел он, как огромный крылатый кот, в древнем Скайриме — Алдуин. Многие считали их разными богами. Но так ли было это на самом деле? Алдуин стремился уничтожить этот мир, Акатош же желал его сохранить. Но это утверждение было ошибочным, построенным на утверждении, что именно Акатош даровал людям дар драконьей крови. Но это было не так, считал Раминус. За столько лет своей жизни, он повидал множество героев, исследовал бесчисленное количество рукописей и был убеждён, что дар крови, которым благословил людей Акатош, и драконорождённость — это совершенно разные явления. Никто из, так называемых, драконорождённых потомков Алессии, не проявил дар голоса, напротив же, те герои, что запомнились людям, как Довакины, не были потомками этого древнего рода. Довакин Ларс в их числе. Всего лишь парнишка с улицы, безродный, никому не нужный. Но в нём жила душа дракона. Не кровь — Душа. Дар Лорхана. Древние рукописи говорят, что Шезарины всегда являлись в этот мир, когда он был на грани краха, или когда людской род нуждался в этом больше всего. Пелинал Вайтстрейк, Вульфхарт, Тайбер Септим… Ларс… Возможно, Раминус единственный в этом мире, кто смог постичь эту тайну. Акатош, бог времени, желающий начать новую эпоху, через рождение новой кальпы. Дать отчёт часам с нуля. Лорхан, бог людей, стремящийся защитить своё творение и род людской от уничтожения. Алдуин — Акатош. Довакин — Лорхан. Но теперь он стал единым. Две противоборствующие стороны объединились в одном человеке. Кровь и душа силились в одно целое. И человек перестал быть смертным. Родился дракон. И сейчас он был нужен этому миру, как никогда прежде. Башня Белого Золота была разрушена. Стабильность Мундуса нарушена. И сейчас этот мир поддерживают лишь четыре из восьми башен. Для понимания концепта Башен необходимо понять их происхождение. Когда Мундус был создан, несколько эт’Ада остались недовольны своим творением и покинули смертный план. Одним из самых известных из них был Магнус, бог магии и архитектор Мундуса. В ходе своего побега в Аурбис, он проделал дыру в Этериусе, которая стала солнцем. Вскоре после того, как многие другие Эт’Ада последовали за ним, они стали известны как Магне-Ге и оставили меньшие дыры в небе, которые стали звездами. Из-за этого Барьер, что удерживал Обливион от вторжения в Нирн стал разрушаться. Акатош воздвиг самую башню — Ада-Мантия. Поскольку Башни поддерживают барьер между смертным планом и Обливионом, всякий раз, когда одна из них деактивируется или уничтожается, барьер ослабевает. Это было лишь вопросом времени, когда очередная башня перестанет существовать. Тогда этот мир погрязнет в хаосе. И тьме, что вернётся в этот мир, дабы отомстить брату. — Надеюсь, я сумею наблюдать за рождением нового бога… — прошептал Раминус, отложив перо в сторону. Он откинулся на кресле и посмотрел в окно, а после на книгу, что лежала рядом. На её обложке была нарисована тень и написано по эльфийски «Детский Ануад». Согласно этой легенде, Ану и Падомай — братья, создавшие первозданный Аурбис. Пока Ану и Падомай бродили в пустоте, игра Света и Тьмы создала Нир. Нир полюбила Ану, и Падомай с горечью в сердце оставил их. Нир забеременела, но вернулся Падомай и открыто признался Нир в любви. Она сказала ему, что любит только Ану, и в ярости Падомай избил её. Ану сразился с Падомаем и изгнал его за пределы Времени. Нир родила двенадцать миров, но вскоре умерла от ран. Ану, горюя, пожелал уединиться, забрался на солнце и заснул. Спустя много веков Падомай сумел вернуться во Время и, увидев Мироздание, возненавидел его и попытался уничтожить. Проснулся Ану и вновь вступил в схватку с Падомаем, победив его. Он отбросил тело Падомая, сочтя его мёртвым, и попытался спасти Мироздание, сотворив из остатков двенадцати миров один — Нирн. Пока Ану был занят этим, Падомай пронзил его грудь одним смертельным ударом. Ану схватил брата, и оба они исчезли за границами Времени. Так ли было это на самом деле, никто не знает. Никто не может знать. Но то, что Тьма вернётся, было неоспоримо. — Судьба… Этот мир полон неожиданных поворотов. Но от этого в нём только интереснее жить. Когда-нибудь наши потомки будут изучать эти события в учебниках, а пока стоит внимательнее следить за всем, чтобы не упустить ни одну деталь. И описать всё это, как можно более красочно…***
Доминион пылал. Буквально за одну ночь могущественный Альдмерский Доминион был уничтожен. Драконы испепеляли всё на своём пути, не щадя никого. Женщины, дети, старики… Все были поглощены пламенем Ту’ума. Порталы Обливиона открывались всюду. Дреморы разрушали дома, нападали на всех, кто попадался им под руку. Казалось, мир сошёл с ума. Лишь в столице эльфийской империи — Алиноре до сих пор держались укрепления. Маги башен, элитные стражи столицы держались из последних сил, но они не могли вечно сдерживать натиск крылатых ящеров. — Защитить город! — кричал эльфийский командир. Он взмахнул рукой и в небо полетел залп из магии множества волшебников. Ледяные пики, шаровые молнии, шары огня. Всё устремилось в дракона, что парил над городом. Но ему было всё равно. Ни одна атака не могла пронзить его плотную шкуру. — Al, — гаркнул дракон и выпустил волну чёрного тумана из пасти. Всё, чего касался этот туман, обращалось в прах. — Н-нет! — Бежим! — Нам не справиться! — Отставить панику! — командовал эльф. — Мы должны задержать его! Защитить башню!***
— Ах!.. — резко придя в сознание, Серана с болью выдохнула и осмотрелась по сторонам. Посмотрела на себя и увидела небольшие следы от ожогов, и также её глаз… Он не видел. Она прикоснулась к лицу и нащупала едва ощутимый бугорок от шрама, пересекающего глазницу. Она не сразу сумела осознать, где она и что вообще произошло, но вдруг её сознание затмила пелена боли и она вспомнила всё, что произошло. Сердце наполнилось грустью и болью. Она опустила глаза и положила руку на живот. Ребёнок, которого она так ждала. Дитя, что подарил ей любимый. Шанс, ощутить себя живой, после стольких лет существования в форми нежити… По щекам девушки покатились слёзы. — Это я виновата… Всё я… — прошептала девушка. — Не кори себя, девочка, — прогремел тяжёлый голос рядом. Серана резко обернулась и увидела перед собой морду древнего дракона. — Тц… — Не стоит. Тебе ещё нельзя так двигаться… — прошептал дракон. — Я излечил тебя, но йорре… Смертные тела так слабы. — П-партурнакс… — произнесла девушка. — Что происходит, я на Глотке Мира?.. — Прузах, верно… Тебя принёс Довакин. Фахдон, мой друг был обеспокоен. Его ведён гнев и ярость… Он может потерять себя, как потерял ребёнка. Девушка опустила голову. — Зу… я виноват. Извини… — Ничего, просто… Я-я… — девушка снова заплакала. — Я слаб в понимании сиил… души человека. Мой промах, — вздохнул дракон. — Но зуу… я обязан просить тебя о помощи. — М-меня? — удивилась Серана. — Верно. Ты нужна ему, как никогда. Дрем… мир на грани краха. Я чувствую это. Граница вселенной источается. Мундус и Обливион сольются воедино и тогда всё исчезнет. Вуулом… Великая Тьма накроет мироздание. Успокой его. Направь на вэн… путь. Он нужен этому миру. — Н-но я… — девушка вспомнила, как совсем недавно в истерике ревела на груди у любимого, который изо всех сил старался утешить её. Верно, не время сейчас для самобичевания. Она нужна любимому, как он был нужен ей. — Где Ларс, как мне его найти?