***
Дилан и Томас направлялись к выходу из отеля, чтобы пройтись и найти Дилану отель поблизости. – Не вредный, говоришь? Да он же просто воплощение ворчания и противности! Может быть, у него ко мне что-то личное? Я его никогда не видел, я уверен. – Слушай, у него сегодня, наверное, просто плохое настроение. Давай пока поищем отель и успокоимся. Хотя погоди-ка... – глаза Томаса прищурились, губы сдались и рысплылись в улыбке, а нос задёргался (так всегда бывает, когда он еле сдерживается, чтобы не сказать что-то). – Что, опять какая-то безумная идея? – Оставайся жить у меня! Ну, придётся спать вместе в одной кровати, но это же не беда. Всё, не желаю слушать возражений, идём сейчас же. Третий этаж, триста седьмой номер! – Томас выхватил у Дилана сумку и помчался обратно в отель, не обращая внимания на выкрики своего друга, несущиеся ему вслед. Дилан понял, что спорить и правда бесполезно, и обречённо, но ничуть не огорчаясь из-за сложившейся ситуации, пошёл за Томасом. Дилан любил подниматься по лестницам, а не на лифте, поэтому, когда он поднялся наверх, Томас уже сидел на полу в конце коридора, дожидаясь друга. Увидев Дилана, Томас широко улыбнулся и засмеялся, встал, открыл дверь и церемонно поклонился: – Ваши апортаменты, сэр. Вещи лежат у кровати. Приятного отдыха. – после этого он опять захохотал и толкнул друга в дверной проём. Номер был неплохой. Единственная комната была просторная, кровать – большая и мягкая, окна выходили на какой-то маленький парк, деревья которого доставали ветками до подоконника, шурша по нему при малейшем дуновении ветра. Дилану сильно понравились стены, покрашенные в бледно-бирюзовый цвет так, что оставались разводы, из-за чего казалось, будто это гладь воды во время слабого ветерка слегка колеблется. В номере был небольшой балкон с журнальным столиком и двумя плетёными креслами, на каждом кресле лежала большая тёмно-синяя подушка. Ванная тоже была приличной: чистая до блеска, большая, стены выложены плиткой цвета морской волны. – Вещи потом разложишь, чудила, пошли гулять! – было видно, что Томас сгорает от нетерпения, он аж переступал с ноги на ногу и чуть-чуть дрожал, – Прогуляемся по улицам, найдем какую-нибудь ларёк с мороженым и набубенимся им по самое не могу, побесимся.***
Прошло не больше десяти минут, как Томас с Диланом уже гуляли по парку за их отелем, поедая огромные рожки разноцветного мороженого, посыпанные зефирками. Дилан достал телефон, чтобы сделать селфи с Томасом. Парни кривлялись и кривлялись на камеру: забавно облизывали мороженое, высовывали языки, смеялись. Дилан даже успел сфоткать, как Томас откусывает от его мороженого огромный кусок (за что Томас потом получил по затылку). Тут у Дилана мелькнула идея. – Давай обрадуем наших фанатов. Уверен, после этой фотки половина из них растает, – не успев услышать от Томаса ответа, Дилан прижался губами к его щеке и сфотографировал. Томас опешил. Да, и он, и Дилан иногда кривлялись на конференциях, потому что они знали, что их многие шипперят. Поэтому они часто касались друг друга, переглядывались и вытворяли непонятные, но милые вещи. Но поступок Дилана озадачил Томаса, шокировал. Дилан не смотрел на Томаса – был занят выкладыванием новых фотографий. А вот Томас стоял, не двигаясь, и размышлял: «А что, если я разрешаю Дилану так делать не просто так? Что, если я сам всё это вытворяю не просто из-за дружбы? Может, я гей?..». От раздумий его отвлёк Дилан: – Ладно, пошли в номер. Уже часов одиннадцать, не меньше, а я хочу помыться после полёта. – А... Да, идём.