Мы сами пишем свою историю!

      Мегги лежала в кровати, жесткий переплет книги упирался ей в плечо. Ей не спалось. Ну как тут можно уснуть, зная, что где-то поблизости бродит Баста или Мортола? Сколько бы Мо ее не успокаивал, Мегги никогда не удастся забыть острое лезвие ножа и мятное дыхание Басты. Осознание того, что он на свободе, незапертый в книге, разгуливает, возможно, прямо около их дома, бросало ее в дрожь.       Рассуждения Мегги прервал скрип половиц в коридоре. Страх сковал девочку: неужели ее худшие кошмары воплощаются в жизнь?! Но этого не может быть. Элинор, заботясь о своей безопасности и книгах, установила сигнализацию, весь дом услышал бы о вторжении злодея…       Набравшись смелости, Мегги бесшумно выскользнула за дверь своей комнаты, и, успокаивая себя, как только могла, двинулась вперед по коридору, неслышно ступая босыми ногами по холодному деревянному полу. Темный силуэт, возившийся прямо около двери, был слишком высок для Басты. Резким движением, Мегги включила свет, и от удивления приросла к месту. — Дариус! Что тут происходит?       Чтец подскочил от неожиданности, оглянулся, и с укором посмотрел на девочку. — Мегги.… Почему ты встала? Ничего не происходит, ровным счетом ничего… — Пожалуйста, скажи мне правду. Ты в походной одежде, встал посреди ночи, собрал все вещи, книги! Ты… бросаешь нас? — надрывающимся голосом спросила Мегги.       Дариус смотрел в жалобные, но в то же время упрямые и требовательные глаза девочки, и, казалось, полностью растворился в них. Перед ним промелькнули все невзгоды и радости, которые они пережили вместе. Вместе.… Теперь понятно, почему Мо всегда так спокойно рядом с дочерью. Но надо собраться, ответить этому любопытному созданию, ведь нельзя показаться слабым, заикающимся, практически лишенным таланта, жалким чтецом, готовым на все ради Каприкорна, тем, кого Мегги в первую очередь разглядела в нем... — Да, Мегги. Я ухожу. У меня в жизни еще много перспектив, и кое-кто по-настоящему оценил мои таланты. Всю жизнь я был в тени: в тени друзей и знакомых, Каприкорна и его прихвостней, и, наконец-то, тебя и твоего папочки! — Дариус.… На тебя это совсем не похоже… Что же ты такое говоришь?! Я, Мо, мы никогда не хотели обладать этими способностями, причиняющими больше боли, чем радости, но так получилось! Я ценила тебя, но не как необычного человека, а как друга, как человека, который поддержал меня в трудную минуту!       Сердце незадачливого чтеца пылало. Если бы он только мог рассказать истинную причину своего ухода! Если бы Мегги только знала правду! Но дело почти сделано, остался последний рывок… — Все кончено Мегги! Прощай! — едва сдерживая слезы, резко оборвал девочку Дариус.       Он вышел из дома и быстро зашагал в сторону леса. Ветер трепал волосы, крупные капли дождя, попадая на очки, застилали обзор. И еще долго, очень долго он чувствовал за спиной разочарованный, обиженный взгляд и слышал жалобный крик Мегги, постепенно затихающий и сливающийся с шумом грозы…       Еще долго Мегги сидела на ступеньках дома. Еще не до конца осмыслив все то, что произошло с ней и ее близкими в замке Каприкорна, уход Дариуса свалился на нее всем своим тяжелым весом. Мегги отказывалась верить в уход друга, ведь невозможно так искусно притворяться на протяжении долгого времени! Потрясённая произошедшим, девочка без сил опустила голову, и слезы градом полились из глаз...       Наутро, когда Мегги рассказала о произошедшем тетушке, матери и Мо, они, как ни странно, совершенно не удивились. Сказав, что так было нужно, Мо в очередной раз удалился к себе в мастерскую, оставив ее наедине со страшными мыслями, а Элинор, которая уже неделю была на небесах от счастья, что "противный огнеглотатель наконец то исчез", занялась своими книгами. Тереза, хоть и пыталась развеселить дочку, в глубине души понимала, насколько трагична для нее сложившаяся ситуация, но, в итоге, оставила свои попытки, и, ласково улыбнувшись, выпорхнула из комнаты.       Чтобы немного развеяться, Мегги вышла в сад. Холодный утренний ветер раздувал ей волосы, пытаясь загладить обиду. Девочка вспомнила, что не спала почти всю ночь, и, усевшись на любимые садовые качели, дала волю чувствам, а затем погрузилась в беспокойный сон.       В ее воображении то и дело всплывали до ужаса знакомые лица Мортолы, Басты, Кокереля и снова и снова слышались слова, постоянно повторяемые Каприкорном в ее кошмаре: "Думаешь, это конец? Думаешь, я умер? Пока жив страх, я буду жить вместе с ним!" Каждое его слово, сказанное бесцветным, спокойным голосом, бросало Мегги в дрожь, хоть она и понимала, что это всего лишь кошмар. Так продолжалось уже на протяжении месяца, и каждую ночь Каприкорн мучал девочку во сне, разговаривая с ней, но лишь одна его фраза оставалась неизменной. Но сейчас Мегги не была намерена выслушивать его насмешки. Попытавшись думать о чем то радостном, чтобы прогнать кошмар, девочка хотела проснуться, но лицо Каприкорна в ее сне стало меняться, расти, произошла внезапная вспышка света, и наконец, Мегги накрыла блаженная чернота простого сна. И только один раз в голове прозвучал холодный голос: "Спасибо, маленькая колдунья".