зачем я полюбила бесподобного ублюдка?

Даня приезжает по адресу ровно в назначенное время. Парень нервно плюет на ладони и приглаживает спадающие на лоб волосы, после чего нервно пытается заправить мятую белоснежную рубашку в отдаленно деловые брюки. Попутно зажимая в губах сигарету, он уверенно шагает по промзоне, стараясь игнорировать постоянные буераки и рытвины, покрывающие засохшую землю. — Отличное место для строительства, — недовольно-саркастически шепчет Кашин, оглядывая разровненную площадь в соток так десять и быстро докуривая. Парень немного успокаивается. Это его первый за всю жизнь рабочий день. По-настоящему, в общепринятом смысле рабочий. Может, не совсем официальный, но тем не менее. Он давно потерял всякую надежду трудоустроиться по профессии, из-за чего интерес к делу постепенно угас. С наркотиками было проще. Быстрее. Прибыльнее. Опаснее. — Пиздос-бандос, — за спиной раздался голос Даши, безуспешно пытающейся преодолеть полосу кочек на своих высоченных каблуках, — ого, а ты приоделся, — девушка приветливо улыбнулась, наконец добравшись до Дани. — Я же не бич какой-то, дипломированный специалист, — не доставая рук из карманов, парень пожал плечами и усмехнулся, — а в чем моя работа вообще заключается? — Даня наконец задал главный вопрос, все еще оглядываясь по сторонам. За Дашиной спиной не стояло дядечек в строгих деловых костюмах с набитыми важными бумагами портфелями, поэтому он потерял понимание того, перед кем нужно умно качать головой. С одной стороны в отдалении виднелся лес; с другой же, из-за крыш пары небольших деревянных домиков выглядывал завод, пышущий густым сизым дымом не слабее самого Кашина. Больше здесь не было нихуя. — А… — Даша запнулась, — короче, начальство соизволило забить, так что ни в чем, — она неловко усмехнулась, — но можешь побродить, посмотреть, мало ли, чего в голову придет. Кашин тяжело вздохнул и опустил взгляд в землю, облегченно взъерошивая зализанные волосы. — Прости-и, — протянула Зарыковская, — Лизу я все равно тебе отдам. Если ты наконец соберешься, приедешь и возьмешь, — девушка хихикнула и продолжила свой путь к небольшому вагончику, стоявшему в дальнем углу участка. Кашин почувствовал, как адским огнем загораются его уши, а спину покалывает из-за выступающих капелек пота. — Ну давай я тогда уже поработаю, раз приехал, — он проигнорировал ее предыдущую реплику и зашагал следом, легко жмурясь от слепящего солнца, — что это все должно из себя представлять в конечном итоге? — Какой-то мажорский офис, —не отвлекаясь от минного поля из выбоин под ее ногами, сказала Даша. Кашин закатал рукава рубашки и наигранно упер руки в бока. — Поподробнее, — сказал он, когда дверь в будку открылась, и перед ними предстал заваленный документами стол.

***

На огромном пустыре далеко за КАДом, судя по всему, человеческой ноги не ступало лет так с двадцать пять. Юлик приходит к этой мысли, пробираясь через высоченные заросли сорняков, спотыкаясь о шприцы, окровавленные обломки кирпичей и датированные девяностыми упаковки из-под папирос «Беломорканал». Полное погружение в атмосферу времен бандитской России обусловливает также раздающийся за спиной выстрел. Его передергивает от резкого оглушающего звука, по лбу начинает течь холодный пот и парень ускоряет шаг. Это не первый раз, когда в него стреляют, но и не сотый, так что у него еще не успело выработаться иммунитета к такому кристально чистому животному страху. Он петляет в безуспешных попытках оторваться. Каждый шаг и каждая секунда сопровождаются мыслью, что это, кажется, конец. Небо пасмурное. Хотя на улице не холодно, нет этого беспокойного ветра. И вообще, за городом воздух был всяко чище, чем в Питере, городе под индустриальным куполом смертельной концентрацией двуокиси углерода. И это оказалось так заметно. О чем еще люди думают, когда их время подходит к концу? О семье? Друзьях? О том, чего не успели сделать? У парня в голове вертелось бесконечное количество отрывков и воспоминаний, и они сменялись так быстро, что он не успевал сконцентрироваться ни на одном.Происходящее фонило из-за сумасшедшего уровня сюрреализма. Осознание все так и не приходило. Сердце дико стучало в груди, но парень этого почти не чувствовал из-за парализующего тело ужаса. Из головы все никак не вылетала одна мысль: «Все и вправду так закончится?» В обоссаной пустоши, где его, захлебнувшегося кровью, найдут через пару дней. А, может, вообще не найдут. Юлик смирился. Парень резко замер на месте и согнулся, упирая руки в колени и пытаясь перевести дыхание. Хотелось стошнить. От страха, изнеможения и осознания того, как он прожил последние пару лет, торгуя грязью на серых улицах Петербурга. Он давно научился душить в себе совесть, все время убеждая себя в том, что наркоман всегда найдет дозу, с или без его помощи. Как же мерзко. Совладать с моралью его научил Руслан. Руслан. Глаза щипало от стекающего со лба пота и слез. Онешко громко шмыгнул носом, бросая очередную наводку своему преследователю. Парень сжал кулаки от заполняющей его до краев злости. На себя, на все вокруг, на эту ебаную жизнь. Простояв так еще несколько секунд, парень распрямился и сделал глубокий вдох, так и не открывая глаз. Тяжелые шаги и шелест растений становились все громче и ближе. Еще несколько секунд. Парень почувствовал чью-то сильную хватку у себя на запястье и резко дернулся в инстинктивном порыве спастись. Перед ним стоял Руслан, в глазах которого за долю секунды Юлик успел прочесть ярость, непонимание и страх. — Какого хуя ты тут стоишь? — прошипел он, срываясь с места и утягивая оцепеневшего друга за собой. Парень бросился вперед, пытаясь успеть за Тушенцовым. Ноги заплетались, и он то и дело спотыкался на изуродованной неровной земле, в груди лавой разливалась одышка, а в голове все еще гудели неотличимые одна от другой мысли. Стена высоких сорняков начинала редеть, и впереди открылся тот самый пустырь, где стояла черная БМВ. Юлик узнал эту машину. Он ускорился, выжимая из себя последние силы. Позади слышались крики и череда новых выстрелов. Рука Руслана все крепче сжимала запястье. Заросли закончились. Осталось преодолеть метров с пятнадцать открытого пространства, где парни становились так же заметны, как черная точка на белоснежно-белом листе бумаги. Тушенцов резко затормозил на границе почвы и асфальта и буквально врос в землю, но Юлик только ускорился, заставляя друга двигаться дальше. За считанные секунды они запрыгнули в машину, где Руслан уверенными движениями провернул ключ в зажигании и двинулся с места. Затормозив на выезде с пустыря, он до побеления костяшек сжал потрепанный кожаный руль. Раздался треск. В это же мгновение парень свернул на дорогу и прибавил скорости. Только через несколько секунд он заметил побежавшую по лобовому стеклу паутинку трещин, в центре которой зияла дыра. Прямо напротив пассажирского сидения. — Блять, — прошептал он, забывая про дорогу и переводя взгляд на Юлика, который замер на месте, — ты, сука, жив? — продолжил он, возвращая внимание к дороге, проносящейся под колесами со скоростью, втрое превышающей ограничения. — Вроде да, — ответил Онешко, все еще смотря в одну точку перед собой. Он только что спасся. Дважды. Искореженная пуля лежала в горстке осколков на торпедо. В голове было пусто. Тушенцов поерзал на сидении и вдавил педаль в пол. — Это бумер Кашина? — единственный вопрос, пришедший в голову Юлика. — Дал погонять, — ответил брюнет. Повисла тишина. Воздух свистел из приоткрытого окна, и они оба тяжело дышали в отчаянных и безуспешных попытках успокоиться. Руслан улыбнулся, и с его губ сорвалась усмешка. Несколько секунд, и он уже смеялся в голос под охуевшим взглядом друга. Парень протянулся к магнитоле, нажал пару кнопок и выкрутил звук. Из колонок прозвучали четырнадцать нот, и Юлик громко рассмеялся. Непонятно, сколько прошло времени, пока они оба хихикали и качали головой в ритм заставки фильма «Бумер». — Когда Даня брал эту тачку, сказал, что в ней не будет играть никакой другой музыки, — сказал Тушенцов. — Бандит, блять, — добавил Юлик. Руслан начал резко сбавлять скорость и выехал на обочину. Когда машина остановилась, он отстегнул ремень и перегнулся к пассажирскому сидению. Целуя Юлика в губы, он положил руку ему на бедро и сжал его до боли, из-за чего брюнет напрягся и прикусил губу парня. Тушенцов отстранился и снова завел мотор. Черная БМВ тронулась с места. Юлик отвернулся к окну, чтобы спрятать пылающие щеки. Парень коснулся пальцами ледяного стекла, по которому стекали капли дождя, и из-за контраста с зашкаливающей температурой тела по коже пробежались мурашки. Все внутри переворачивалось с ног на голову, как будто это был одновременно самый лучший и самый кошмарный трип в его жизни. За окном проносились дороги, люди и пешеходы, но все это лишилось какого-либо значения. — Как ты вообще там оказался? — спросил Онешко. — Главный, — так парни называли «начальника», — сказал, что у тебя встреча. И я решил тебя потом подбросить до центра, выпить по пиву, — Руслан еле слышно сглотнул. И Юлик, все еще не поворачиваясь к нему лицом, слабо улыбнулся. Ему просто грела душу мысль о том, что Тушенцову не все равно. Парень решил не строить теорий по поводу мотивов друга, потому что сейчас его хватало только на то, чтобы следить уставшим взглядом за проносящимися мимо силуэтами. — Почему он стрелял? — тихо спросил Руслан. Юлик тяжело вздохнул, и улыбка сползла с его лица. — Хуй знает, — слишком коротко для правды. — Обычный нарк или барыга? — следующий вопрос прозвучал в ту же секунду, как будто Руслан подготовил его задолго до того, как наконец задать. — И то, и другое, — ответил парень. — Юлик, я сейчас разобью тебе твое несчастное ебало, если ты не расскажешь все, как было, — парень быстро разозлился, прибавляя газу. — Да он начал вести себя, как мудло обоссаное, и я харкнул ему в ебальник, доволен? — Онешко резко повернулся к Руслану и бросил эти слова со всей раздраженностью, на которую остались силы. Тушенцов затормозил так резко, что его непристегнутый друг улетел вперед, сильно ударяясь носом об панель из искусственного дерева. Брюнет вывел машину на обочину, игнорируя разъяренно сигналящих сзади водителей. — Ты вообще охуел? — заорал Руслан, — вылезая из машины. Парень обошел БМВ, резко дернул за ручку пассажирской двери и вытянул Юлика наружу. Тот свободной рукой все еще держался за разбитый нос, откуда на белоснежную футболку капала кровь. Теряя равновесие, он чуть не упал на пыльную землю, но сильная рука друга удержала его на месте. — У тебя есть хоть какое-то блядское понимание о том, с какими отбитыми уродами ты общаешься и что они могут вытворить абсолютно любую хуйню? — орал парень. Юлик выдернул руку из его хватки и сделал шаг назад. Голова ужасно трещала из-за резкого торможения и удара, и парень приложил все свои усилия и сконцентрировался на этом белом шуме, чтобы забыть про сводящую с ума боль. Он просто стоял, смотря в пасмурное небо и понимая, что дождь наконец закончился. Руслан все еще что-то кричал, но Онешко не понимал ни слова, как будто они были по разную сторону толстой стеклянной стены. — У тебя есть какие-нибудь салфетки? — спросил Юлик, как только Тушенцов сделал паузу между частями своей тирады. Руслан стоял перед ним, кажется, абсолютно обезоруженный. Лицо покраснело от злости, грудь тяжело подымалась из-за того, что парню все время не хватало воздуха, а взъерошенные волосы находились в полном хаосе. Темные глаза парня излучали только бесконечную усталость и отчаянную безысходность. В одно мгновение он сорвался с места. — Сука, — закричал он, хватая Юлика за плечи и прижимая его спиной к корпусу машины, — ты понял хоть что-нибудь из того, о чем я сказал? — не давая другу ни одного шанса уйти от ответов, Тушенцов сильно прижимал его к БМВ и все еще тяжело дышал. — Я понял, что тебе не похуй, — прошептал Юлик. Его лицо находилось в меньше полуметра от лица Руслана. Брюнет, кажется, забыл про кровь, все еще текущую из носа, и про то, что каких-то двадцать минут назад его чуть не убили. Он просто расслабленно прислонился к ледяному металлу и надменно улыбался. И Тушенцова это одновременно приводило в безумную ярость и возбуждало. Парень понял, о чем говорит Онешко. Он и сам знал, что он приехал сюда, а сейчас сходит с ума от злости и читает нотации далеко не из-за крепкой дружбы или страха за бизнес. — Пошел ты нахуй, — он опустил руки и без каких либо эмоций отошел от парня. Юлик достал из кармана пачку и закурил. Руслан в это время открыл багажник и раскопал под завалами каких-то безделушек аптечку. Достав кусок марли и бутылку воды, он вернулся к другу, который сидел на земле, все так же прислоняясь спиной к машине. Тушенцов опустился на корточки и, полив бинт водой, аккуратно приложил его к носу Онешко. Стерев запекшуюся кровь с его кожи, парень оторвал новый кусок марли, проделал с ним те же манипуляции и отдал его другу. Вернувшись в машину, Руслан дождался, пока Юлик докурит и сядет обратно. Машина тронулась с места.