***
Даша возвращается домой намного раньше обычного. Ступив за порог квартиры, она судорожно вглядывается в интерьер и, заметив висящий на вешалке вырви-глаз красный бомбер, наконец выдыхает. Хоть Лиза и не дома, девушка знает, что она в городе. Не успев разуться, Даша слышит рингтон мобильного. Звонок от Юлика. Зарыковская сбрасывает. В подсознании мечутся мысли и сомнения. Проходит несколько секунд, как за ее спиной раздается тяжелый металлический стук в дверь. Брюнетка вздрагивает и чуть не спотыкается о шпильки. — Да, — выкрикивает она. — Пускай, — в тамбуре стоит Руслан. Парень широко улыбается, сжимая ладонь стоящего рядом с ним Онешко. В другой руке он придерживает коробку большой пиццы. На локте висит просвечивающийся пивными жестянками пакет из Перекрестка. Девушка вспоминает, что еще несколько дней назад они договорились встретиться и выпить. — Что же, блять, делать? — слова растворяются в тишине коридора, и Даша быстро прокручивает в голове все возможные варианты исхода. — Я все знаю, — вырывается у нее. Через два с половиной мгновения до девушки доходит, какую идиотскую хуйню она сейчас спизданула. Брюнетка, проклиная себя, вздыхает, и прислоняется горящей щекой к ледяной двери. В глазок видно, как резко оба изменились в лице. Но еще не удостоверились, что подумали о том же самом, что имеет в виду подруга. — Что случилось? — переспрашивает Тушенцов. Зарыковская долго молчит, прикрыв глаза и крепко сжимая пальцами угол тумбочки, чувствуя, как неотесанное дерево больно царапает кожу. — Про вашу работу, — продолжает она. За дверью слышится шорох и приглушенные маты. Руслан чувствует, как сердце пропускает удар. Юлик, еле удерживаясь на подкашивающихся ногах, упирается головой в бетонную стену. Мысли перестают слушаться, и их обоих как будто ударяет разрывной волной всех иллюзий, которые они построили. — Даш, — Онешко сквозь сжатые зубы цедит слова как лимонный сок, который капает на их общую кровоточащую рану, — это не подъездный разговор. Услышав эти слова, девушка резко выпрямляется и узнает прилившую к мозгу ярость. — Мне на это похуй! — кричит она, — если вы не хотите, чтобы я, уроды, прямо сейчас вызвала мусоров, то вы сейчас развернетесь и уйдете на все ебаные четыре стороны. И больше никогда, блять, даже не посмеете думать о нас с Лизой. Больно. — Даша, — Руслан срывается с места и становится вплотную к двери, потому что знает, что она смотрит, — все не так, как ты себе представляешь. Девушка, потеряв единственную оставшуюся у нее частичку вменяемости, снимает пиджак и бредет на кухню.***
Лиза, натянув свою самую приличную и доброжелательную улыбку, медленно шагает в сторону Вики. Та еще не заметила идущую к ней на ватных ногах и дрожащую как осиновый лист девушку, но зато заметила выходящего из такси у соседнего крыльца знакомого. Дилера. — Здрасьте, — говорит Вика подошедшему к ней рыжему, — мы же вроде на семнадцать тридцать договаривались? У меня просто сейчас встреча, — девушка коротко смотрит на наручные часы и оглядывается по сторонам. Парень здоровается и проверяет время. Пять ноль-ноль. Он сдержанно, с улыбкой и присущей самоуверенностью, предлагает зайти в подъезд, не обращая внимания на мольберт в ее руках. Лиза спотыкается о воздух, разглядев знакомые черты. Он не мог здесь оказаться. Он же не знал ни адреса, ни… Девушка делает несколько шагов, чтобы приблизиться и для начала убедиться в догадке. Еще несколько его движений, и она понимает, что это Даня. Парень улыбается. Вежливо, но напряженно, она сразу замечает его зажатую спину и скованные жесты. — У меня по деньгам не очень, я вот продаю тут, — она кивает на мольберт, — и сразу к делу, — тараторит Вика. Приветливость быстро стирается с лица Кашина. Парень с усилием скрывает усталость и раздражение и кивает. — Я подожду, — говорит он, делая шаг в сторону. Тогда Лиза, пытаясь развеять неприятную растерянность, решает идти к ним. Она чувствует, как быстро, чуть ли не вибрацией, бьется за ребрами сердце. Расстояние сокращается. Данил отходит на десяток метров и становится спиной к Вике, абсолютно не горя желанием встречаться с покупателем ее барахла. Он, нахмурившись, копается в телефоне и ждет, пока все наконец закончится. Дышать почему-то становится тяжелее. Он никогда не переживал на таких встречах, и даже если мог позволить себе глубоко внутри мельком представить неприятный поворот событий, то никогда этого не демонстрировал. Парень вздрагивает от неожиданности, когда телефон в руке начинает вибрировать. — Алло, не могу говорить, — тихо отвечает он Руслану. — Дань, Даша все знает. Про работу, — выпаливает Тушенцов, — но она, видимо, еще не сказала Лизе. Парня внезапно ударяет по затылку чем-то тяжелым. Он не может ничего сказать. Не чувствует под ногами потрескавшийся асфальт. Не видит перед собой стоявшего здесь минуту назад высотного дома. И не может связать ни мысли. Паника. Крупная дрожь отдается в пальцах, чуть ли не заставляя его выронить сотовый. Барабанные перепонки оглушает отвратительный звон, резонирующий в сознании. — Нет, — шепчет он. — Кашин, сука, приди в себя нахуй! Даша все знает! — Тушенцов выпускает всю свою злость, которая выросла из безграничной растерянности и испуга, и кричит что-то на другом конце провода, — нам пиздец. Тебе пиздец. — Лиза не должна знать. Не от Даши, я сам ей все расскажу, — он начинает задыхаться. Потеряв равновесие, парень чувствует, как слои атмосферы выталкивают его в открытый космос. Вокруг остается только вакуум, и Данил растерянно пытается ухватиться за что-нибудь, но не может. Оболочка земли отражает все звучащие в подсознании голоса, которые как радиация плавят мозг. — Я сам ей расскажу. Девушка в это время медленно подходит к стоящей в промежутке между ними Вике, с трудом улавливая обрывки фраз. «Я сам ей расскажу» Она запутывается еще сильнее. Кусочки мозаики как будто утекают сквозь пальцы, выводя Лизу из себя. — Здравствуйте, я за мольбертом, — голос дрожит. Девушка говорит тихо, молясь, чтобы Данил, который чуть ли не срываясь на крик говорит по телефону, ее не заметил. Не раньше, чем она сама этого захочет. — Добрый день, — продавщица ярко улыбается и протягивает девушке мольберт. Лиза принимает вещь, но все никак не может отвести взгляда от Кашина. — А, — собеседница ухмыляется, заметив такое внимание, и делает короткий шаг ближе, — я тут пока кисточками торгую, парень делает реальные деньги, — говорит она. Согнув безымянный, средний, и указательный пальцы, Вика изображает хорошо знакомый Лизе жест. Тогда внутри щелкает. Последний предохранитель в мгновение плавится и позволяет цепи замкнуться. — Дань…?