Каминоджи: Водная Нимфа

***

— Командир, может вы нас уже отпустите? Мы все поняли и больше так делать не будем. — Нет. Дисциплина в команде — это святое. И, к тому же, кто по вашему должен все здесь убрать? Я? Нет уж, увольте. Вы у нас сильная половина человечества и просто обязаны помогать хрупким, слабым и беззащитным девушкам как те, что состоят с вами в одной команде. Так что не филоним, ребятки. Палуба должна быть отдраена так, чтобы я могла лицезреть первоначальный цвет пола. Общий угнетенный вздох слишком явно показывал как во мне были разочарованы. На первый взгляд — ангел, только крыльев за спиной не хватает. Но это ровно до того момента пока меня не пытаются выставить идиоткой. Тогда у меня начинают расти миленькие рожки, остренькие зубки и цепкие коготочки. — Не жалеем натруженных ладоней, мальчики. Разве можно даже допустить мысль о том, чтобы такие прекрасные создания, больше напоминающие самые редкие цветы, как ваши сестры, должны постоянно лицезреть подобный беспорядок. И вновь недовольное ворчание. — Хорошо, что мы ей про обед не сказали. Боже мой, какие же наивные люди. Неужели они думают, что у меня проблемы со слухом? Ну ничего, сейчас я их в этом буду разубеждать. — Кстати, спасибо, что напомнили про обед. До тех пор, пока уборка не будет окончена, в столовую никто не пойдет. — Мы тут и до вечера не управимся. — Ничего страшного. Будем считать, что у вас сегодня разгрузочный день, а будете продолжать в подобном темпе, организую разгрузочную неделю. Будете сидеть у меня на хлебе и воде. Вопросы есть? Вопросов нет. Дик, проследи, чтобы никто не отлынивал, а я пока на камбуз схожу. — Как скажете. — И если я узнаю, что ты и остальные помогаете им, все мои угрозы воплотятся в реальность. Меня все слышали? — Да. — Тогда не буду вам мешать. Как минимум, сорок пар глаз сверлили мою спину ненавистными взглядами, до ушей же доносились отрывки нецензурных выражений. Скрывшись за дверью ведущей к камбузу, выпустила Дифу и направилась по коридору к столовой. — Ты же понимаешь, что они тебя не послушают? — Да. — Тогда зачем? — Проверю, как у них обстоят дела с взаимовыручкой. — А что насчет командиров? Они уже Чию довели и у Сатча нервный тик скоро начнется. — Отдраят кухню, столовую и лазарет. Поставим их на заготовки на камбузе, а там дальше общее для всех наказание. — Какое? — На следующем острове все провинившиеся остаются на корабле, ближайший месяц на судне вводится сухой закон и пока каждый из них не попросит у всех девушек прощения, у них будет такая жизнь, что Импел Даун раем покажется. — Не боишься ответа с их стороны? Они ведь всякое могут устроить. — Прожив здесь больше года, я пришла к выводу, что мне нужно запомнить только две вещи. — Интересно, какие же? — Первая — всегда слушать советы Лии по поводу её знакомых. — А вторая? — Вторая — если не можешь решить вопрос мирно, просто отфигачь несогласных. — Мда, с такими советами ты точно не пропадешь. В столовой и на кухне вовсю кипела работа. Все провинившиеся, по моей личной просьбе, были полностью завалены работой. Перекинувшись парой слов с Сатчем и дав хороший нагоняй остальным, пошла дальше терроризировать команду, только уже ту её часть, что была в лазарете. Здесь также, как и везде, пираты трудились на благо команды. Мика, заметившая меня, махнула рукой, приглашая пройти с ней. Чтобы никто не расслаблялся, напоследок придала ускорения, в виде волшебных пендалей и подзатыльников. В кабинете Чию, помимо неё самой и Мико, было еще пару медсестер. Они весело, что-то обсуждали, иногда переходя на тихий смех. — Не помешаю? — Нет, конечно. Проходи, садись. Чай с тортом будешь? — Ну, если с тортом, тогда не откажусь. — Вэл, передай тарелку. — Вот, держи. — Спасибо. Рассказывайте, что тут у вас. Помощь нужна? — Пока нет. Если б знали, что все так получится, то сами бы с тобой поговорили. — Не берите в голову. Так, что тут? — Ничего особенного, все поломанное починят к вечеру и перестановку с уборкой сделают тогда же. — Ну и замечательно. Тогда у меня к вам вопрос, как к прекрасным представительницам древней и благородной профессии? — Спрашивай. — Я тут в качестве наказания хочу где-то на месяцок ввести сухой закон. Вы как? За или против? — Конечно за. Может тогда к нам будут меньше попадать с алкогольными отравлениями и всякими болячками, связанными с пищеварением и печенью. — Решено. Предлагаю завтра же утром, у всех на глазах, избавиться от запасов горячительных напитков. — Что, прости? — Проще говоря, бухло за борт. — Ааа… — Ладно, пошли проверим, что там без нас эти убогие делают. Лазарет гудел как пчелиный улей. Были слышны стуки молотков, в воздухе стоял устойчивый аромат краски и лака. Постепенно помещение преображалось, в конце, оно будет сверкать как новый золотой белли. Усевшись на свободный стол, стала наблюдать за работой, пока меня не отвлекли. — Я конечно все понимаю, но почему под твою гребенку правосудия попали и те, кто в это не лез. Не много ли ты на себя берешь? — Прошу прощения, но сейчас, здесь я решаю, кто виноват, а кто нет. И опережая дальнейшие пререкания, хочу заметить, что капитан со мной согласен и именно он дал мне разрешение. — Врешь. — Так уж и быть, Марко, я отпущу тебя на десять минут, чтобы ты лично смог убедиться в правдивости моих слов. — Нет, спасибо, пожалуй, поверю на слово. Меня сейчас только один вопрос интересует? — Какой? Так уж и быть отвечу тебе. — Когда ты успела так измениться? Была ведь адекватным человеком, а теперь стала похожа на… — Лию? Я правильно подумала? -… — А ты не думал, что я такая же как и она, а может еще похлеще? У меня есть чувство собственного достоинства и я никому не позволю делать из меня дуру. — Никто из тебя не делает дуру, не выдумывай. — Правда? А то, что мне эти красавцы уже на шею садятся, это я тоже выдумала? В любой команде существуют такие понятия как субординация и дисциплина. Мы — команда, а если кто-то об этом забывает, то я с легкостью напомню, хотя это входит уже в твои обязанности. Можно сказать, что это ты, в большинстве случаев, виноват во всей этой нервотрепке. — Я? Интересно, ловко ты все перевернула. — Я ничего не переворачивала. Если бы ты, вместе с другими командирами, сразу пресекал все разговоры и, скажем так, неразумные действия, то этого всего не было бы. Я, в этом случае, оставалась бы девушкой с ангельским характером, девчонки со мной тогда не ругались и в команде был бы порядок. — То есть, следуя твоей логике, все из-за меня, да? Я правильно тебя понял? — Да. Лиа тебя наверняка просила с этим разобраться, а ты все пустил на самотек. Поэтому пощады не ждите. И обижаться ты можешь только на себя. Еще вопросы есть? — Нет. — Тогда за дело. Впритык, конечно, но к ужину все работы были закончены. Большинство парней накинулись на свои порции, будто их неделю не кормили. Дальше по расписанию отбой. После нагрузок, что были организованы мной и другими неравнодушными, всю команду вырубит без лишних вопросов. — Тебе с ними еще не один месяц плавать, а может и год. — Ты это к чему? — Может не стоило так радикально браться за дело? А то, еще сделают тебе что-нибудь. — Меня поддерживает капитан и Чию с медсестрами — это главное, а для остальной команды я — командир второго дивизиона и буду зарабатывать соответствующий авторитет. Кому не нравиться, пусть идет нахрен. Больше я не перед кем унижаться не буду. Хотели вторую Лию, пожалуйста, получите — распишитесь. — Трудно тебе будет. — Ничего, раньше справлялась и сейчас разберусь. Не раскисай, как-нибудь, все равно прорвемся.