Лучше расскажи

25 августа мы отправились в Казань. Месяц прошёл незаметно. И это был самый счастливый месяц наших жизней. Отключек у Кати не было, мы даже подумали, что болезнь отступила. 27 сентября мы все вернулись в Самару. Первым делом мы поехали к моей маме, я ей надарила сувениров из всех городов, в которых мы побывали. Показывали фотографии и рассказывали смешные истории из тура. Мама была рада видеть всех нас. — Вы мне прям все как дети! - провожая нас сказала она. По её щеке стекла слеза. — Ма-а, ну не плачь, пожалуйста. А то мы все сейчас разревемся. - сказала я и в доказательство хлюпнула носом. — Хорошо-хорошо, идите, родные. А то поздно уже. Дома мы были в полночь. Раскладывая диван, меня осенило. Я подорвалась на месте и громко позвала Олега. — Что такое? — У Кати 30 числа день рождения. — Твою налево! Надо думать с подарком. - сказал Олег и схватился за голову, - мы устроим ей помпезную тусовку! Кого она слушает ещё? — Ну, Хаски... - принялась перечислять я, - Мирона тоже слушает. А так, в основном зарубежную музыку. — С Мироном будет тяжело, но попробую его позвать. — Ну концерт-это одно, а вот что дарить... — С этим мы придумаем. На этой ноте мы улеглись на диван и молча смотрели в потолок. За стеной послышалась возня и тихие постанывания Кати. — Эй, сладкая парочка, потише можно? - громко крикнул Олег и прыснул смехом в одеяло. — Да иди в жопу, олень! - со смехом ответил ему Англичанин. В туре мы жили в разных номерах, и поэтому мы не особо заморачивались по поводу стонов, охов и вздохов во время секса. Вот и 30 число. Завязав глаза подруге, мы отправились в клуб, где играли концерт наши парни. Там уже находилась вся команда ЛСП, с которой мы успели сдружиться во время тура. Родители Кати, которые вырвались на день к ней. Мирон, Хаски и другие приглашённые друзья группы. Развязав ей глаза, она завизжала как маленькая девочка. — Боже мой! Неужели это все для меня! Вся компания начала петь «С днём рожденья тебя...». Вперёд вышел Англичанин с тортом в руках. В торте горело 22 свечи. — Загадывай желание, любимая. Катя закрыла глаза, загадала желание и с первого раза задула все свечи. Зал взорвался аплодисментами. Затем Рома отдал мне торт, а сам вышел ещё на шаг вперёд и начал свою речь. — Катюша, ты лучик света в моей сраной жизни. Я счастлив, что встретил тебя. Ты для меня все на этом свете и никого нет дороже. Затем он вручил ей огромный портрет и встал на одно колено. — Терехова Екатерина Павловна, готова ли ты стать Сащеко? Ты выйдешь за меня? Катя завизжала: — Да-да-да! Ее мама бросилась к отцу в объятия и разревелась. Я держала за руку Олега и мы оба сдерживали слезы счастья. Никто не знал, что Англичанин будет делать предложение. Мы с Олегом знали, что он рисует ее портрет, но про предложение были не в курсе. В общем, сюрприз удался. Мы с Олегом подарили ей коллекционный парфюм. Родители привезли диковинные штучки с Кубы. И началась тусовка. Выступали все приглашённые гости, звав на сцену именинницу и поздравляя ее. Было много пожеланий, слов и обьятий. Потом вышел Олег и исполнил свою новую песню «Тело». Никто не заподозрил, кроме нас троих, какую боль он в неё вложил. После было много смеха, алкоголя, улыбок и поцелуев. Вечеринка закончилась и мы, сев в такси, поехали домой. На утро, 1 октября, после того, как Рома и Катя подали заявление в ЗАГС, мы с ней поехали к врачу. Она так же не желала брать с собой кого-то, кроме меня. И вот снова та дверь Марины Анатольевны. Мне зайти она не позволила, поэтому я тихо стояла под дверью и мысленно молилась, чтобы все было хорошо. До меня долетали обрывки фраз «...20% бластов в переферической крови... срочная госпитализация... потребуется переливание компонентов крови... срочная пункция и начинаем лечение...». Катя вышла из кабинета без лица. — Ну что я могу сказать. Ложусь в больницу. Будут переливать кровь. Начинается химия... И она медленно сползла по стенке коридора, держа в руках все бумажки. Я села рядом с ней. — Солнышко... слышишь меня? Помнишь что сказал Олег? Мы вместе справимся с этим дерьмом! Мы все вместе. Мы приехали домой и Катя, не говоря никому ни слова, ушла в ванную и заперлась там. — Что говорят врачи? — Все плохо? — Ребят, тише. Она выйдет и все расскажет. Дайте ей немного времени. Мы все дружно закурили на балконе. Спустя некоторое время Катя вышла из ванной. Ее было не узнать: бледная кожа, красные опухшие глаза, искусанные в кровь губы. Рома сразу же бросился к ней. — Родная, что они сказали? — Ну, прогноз не радужный. Завтра ложусь в больницу. Начинается лечение. Ром, я должна тебе кое-что сказать. И я пойму, если ты уйдёшь. Во время химии я потеряю все волосы, брови и ресницы. Из-за гормонов я буду набирать вес. У меня будут резкие перепады настроения и я буду блевать дальше, чем видеть. — Ты что такое говоришь?! Я и уйти?! Никогда! Я всегда рядом. Насрать на все и всех. Сейчас твоё здоровье важнее всего! Она улыбнулась, закурила и сказала: — Не знаю, когда ещё будет такой вечер, поэтому давайте напьёмся! Ближе к полудню наша пьяная компания проснулась и начала готовиться к сборам нашей девочки в больницу. Собрали все нужное. — Так, дежурим сутки через сутки. Сутки вы с Олегом, сутки я, - сказал Рома, - если что, звоним по любому поводу. У неё будет платная палата, поэтому пребывание круглосуточное. В палате звонок вызова медсестры. Я обо всем договорился, все будет почти как у нас дома. Рома взял руку Кати и потянул ее к себе в объятия. — Я люблю тебя, моя малышка. Ты-мое все. Вылечишься и мы поедем все вместе туда, куда ты захочешь. Отдохнём так, как никто не отдыхал! Перед выходом из дома Катя позвонила родителям и все им рассказала. Расположившись в палате, Катя присвистнула: — Ого, олинклюзив. И телек, и интернет. Не пропаду! Все рассмеялись. Но в смехе больше не было радости. Была только боль. В эту же ночь родители Кати приехали и взяли на себя половину забот. График изменился: теперь сутки дежурил Рома, сутки мы с Олегом и сутки родители. Наш рыжик держался из последних сил.