Ты боялась любви и того, что она с тобой делала, Не нужно убегать, я знаю, что ты пережила, Простое прикосновение может освободить тебя, Нам ни к чему спешить, когда мы наедине. The Weeknd — I Feel It Coming
На кухне бункера темно, хоть глаз выколи, поэтому Ева щурится, чтобы получше рассмотреть часть очертаний — удариться о тумбу не очень хочется. Девушка шарит рукой по стене, в попытке найти включатель, но только матерится и пыхтит, потому что стоять в такой тьме становится страшно. Ей слышится тихий лязг, и Ева оборачивается, еще яростнее ища светильник. — Кто здесь? — спрашивает Браун. Ей казалось, что она в бункере одна. Тишину комнаты нарушает смешок, и на блондинку это действует, как ведро ледяной воды. Она хлопает ладонью по стене, удачливо попадая на переключатель, и комната озаряется ярким светом. Ева оборачивается в сторону холодильника и видит Дина, привалившегося бедром к тумбочке. В его руке стакан с виски; его холодный взгляд осматривает девушку с ног до головы, словно оценивая, и он в усмешке растягивает губы. — Дин? Ты меня напугал, — выдыхает блондинка, расслабляясь. — Разве вы не уехали? Винчестер молчит, допивая напиток. Он с грохотом ставит стакан на стойку, и Еве кажется, что она слышит, как по стеклу идут трещины. Отросшие волосы охотника зачесаны назад, и Браун впервые видит его таким безразличным, но сошедшим с обложки «Плейбоя». От него исходит жар самого ада, и девушка хочет стереть пот со своего лба, внезапно почувствовав июльскую жару в прохладной комнате. — У тебя всё нормально? — спрашивает Ева, прищурившись. Она нерешительно подходит к нему ближе, и короткое, летнее платье шуршит от её шагов, а Дин переводит взгляд на её ноги. — Более чем, — усмехается мужчина, зачесывая пальцами свои волосы назад, хотя в этом не было нужды. Его движения, весь он целиком, кричало об уверенности, силе и власти, и у Браун подгибаются колени от одного его вида. — А где Сэм? — спрашивает девушка, оглядываясь в сторону выхода, но когда поворачивается обратно, Дин оказывается непозволительно близко к ней, что Ева задыхается. — Какое это имеет значение, — лениво улыбается Винчестер, поддевая пальцами её подбородок. Блондинка приоткрывает губы, в надежде получить от него всё, что он сможет ей дать, но охотник только хрипло смеется. — Хочешь получить поцелуй напоследок, Скуби? — Напоследок? — шепчет Браун, не совсем понимая, что мужчина имеет в виду, но его близость затуманивает разум, поэтому соображать становится в два раза тяжелее. Дин ухмыляется, отклоняясь от блондинки, проигнорировав все её желания, и его рука резко дергается вперед. Ева смотрит в глаза Винчестера непонимающе, а потом опускает взгляд вниз. Над пупком торчит толстый кухонный нож для разделки мяса, а рукоятку сжимает охотник своей уверенной, мозолистой рукой. Ева хлопает ртом, как рыба, выброшенная на берег, и её ноги подгибаются. Она падает на холодный пол, чувствуя, как каждую клеточку тела пронизывает болью, и поднимает взгляд на Дина. Но в его глазах могильный холод, а на губах — зверская, демонская улыбка. Тяжело дыша, Ева резко вскакивает с подушки, хватаясь за живот. Ей кажется, что там кровоточит рана, но ощупывая себя, Браун ничего не находит. Она жмурится и тяжело выдыхает, а потом осматривает комнату, натыкаясь на застывшего у стола Дина. У него обеспокоенный взгляд, взъерошенные волосы и усталое лицо, и он смотрит на девушку, будто она умерла и воскресла перед ним за секунду. — Кошмар? — спрашивает охотник, укладывая свою одежду. Блондинка заторможено кивает и поднимается с кровати. Ей нужен душ и немного времени, чтобы придти в себя, поэтому она бредёт к своей сумке с вещами. — Что снилось? — Расчленёнка, — отвечает Ева. Она пытается не смотреть на Винчестера, потому что после сна её всё еще бьет крупная дрожь. Девушка берет сменные вещи, когда в номер входит Сэм, про которого она позорно забыла. В его руках три стаканчика кофе, и Еве сейчас хочется расцеловать младшего Винчестера, но сначала душ. Она махает рукой мужчине и скрывается за дверью. — Что-то случилось? — спрашивает Сэм, прикрывая за собой дверь, проводив блондинку взглядом. — Кошмары, — коротко отвечает охотник, и они с братом переглядываются, потому что не понаслышке знают, что это такое. Ева залезает под душ, пытаясь настроить себе воду, и стоит минут пять без всякого движения. Сон казался таким же реальным, как воспоминания из прошлого. Кошмары ей редко снятся, только когда насмотрится кровавых ужасов или раскапывает могилы на кладбище, чтобы изгнать мстительного духа. Сон — это её спокойствие, умиротворенность, но сегодня Браун кажется, что эти ощущения забрали у неё навсегда, и теперь она постоянно будет находиться в страхе и напряжении даже, когда без сознания. После душа блондинка натягивает на себя платье в мелкий цветочек, — настолько милая вещь, что хотелось блевать, — обувает ботинки, и смотрит на себя в зеркало, замученную парой часов неспокойного сна. Пальцами она расчесывает мокрые волосы и потирает лицо, чтобы придать ему хоть немного жизни. На шее еле заметные следы от пальцев, и Ева зависает на пару секунд, вспоминая, как испугалась. Нет, она не станет из-за этого переживать. Сэм не позволит, чтобы метка завладела его братом; Браун не позволит. Девушка улыбается себе ободряющей улыбкой и, подбирая грязные вещи, покидает ванную, оказываясь перед Винчестерами в лучшем состоянии, чем несколько минут назад. Она запихивает шмотки в сумку и идёт за своим кофе на столике. На улице темнеет: проспали они часов пять от силы, но Еве этого хватило, чтобы чувствовать себя лучше. Мужчины выглядели тоже неплохо, что блондинка мимолётно отметила, взглянув на их лица. Покрытые корочкой ссадины медленно заживали, и Браун всё думала, сколько понадобится времени Дину, чтобы его лицо вернулось к пику своей привлекательности — пару дней, наверное. Старший Винчестер усмехается, замечая, как Ева пялится на него, и взгляд её не пугливый и задумчивый, как после их разговора, а скорее, заинтересованный, и охотнику это нравится. Браун отводит глаза в сторону, когда замечает ответный взгляд, и тихо хмыкает, попивая кофе. В комнате все напряженно молчат. Она не представляет, как приедет в бункер, и стоит ли вообще туда ехать, но выбора у девушки не было. Либо бункер и Винчестеры, либо вокзал и лавочка на станции. Ей было неудобно, неловко, но они снова оказались в одной лодке, а еще Ева дала обещание, которые всегда старается выполнять. Теперь она связана с Винчестерами прочной нитью, но не считает, что это плохо. Скорее, непривычно. После пробуждения и всех приготовлений, Браун натягивает на себя кожанку, а Дин несёт все вещи в машину. Пока Сэм сдаёт номер, Ева, привалившись бедром к багажнику, ждёт его вместе со старшим Винчестером, осматриваясь. — Всё хорошо? — спрашивает мужчина. Девушка поворачивает к нему лицо и понимает, что ей совсем не страшно стоять вот так рядом с ним, пока мартовский ветер проносится мимо, подхватывая влажные волосы. Рядом с ним сейчас тепло, спокойно, и Еве хочется уткнуться лицом в его плечо, но она только улыбается, скрещивая руки на груди. — Хорошо, — беззаботно отзывается она. — Может, «хорошо» будет нашим всегда? — усмехается Дин, цитируя «Виноваты звезды». — Не думала, что ты большой любитель фильмов о трагической любви, — смеется Браун от неожиданности. — Это моя тактика. Этим я заинтересовываю девушек, — он весело подмигивает блондинке. — Признайся, тебя я уже покорил. — Мне не шестнадцать, Винчестер, попробуй что-то еще. — Договорились, — улыбается мужчина. Сэм подходит к ним через пару минут, кивая на машину. Ева всё думает, почему Дин не оставляет попыток флиртовать с ней, но сама эта мысль вызывает у неё непонятное смущение, особенно после того кошмара, где она тянулась к Винчестеру, как мотылёк на свет, но в тот же миг обожгла крылья. На заднем сидении Браун поправляет волосы и застегивает курточку, умостившись у окна позади младшего Винчестера. Дорога не должна быть долгой.***
Винчестеры с девушкой в десяти минутах от дома, как телефон Дина начинает трезвонить, чем вырывает Еву из дремоты. Блондинка дергается на сидении и подтягивает своё тело, которое в расслабленном состоянии скатилось по кожаной обивке сидения вниз. Волосы немного взлохматились без сушки феном, но Браун не думала, что эту проблему не исправить обычной расческой. Ей, собственно, было даже плевать, как она выглядит сейчас. — Да, Кас, — старший Винчестер подносит телефон к уху. Девушка разговора не слышит, хотя звонивший так поздно однозначно должен понимать, что братья спят не когда положено, а как получится. Сэм смотрит на брата, развалившись на пассажирском сидении и запахнув куртку у себя на груди. — Хорошо, мы будем, — отвечает Дин, отключаясь. Он бросает телефон на сидение рядом с собой и обхватывает руль двумя руками. — Нам нужно ехать, — говорит охотник скорее Браун, чем брату, потому что Сэм сразу понимает, что дело важное. — Хочешь с нами? — он чуть поворачивает голову, пытаясь различить лицо Евы среди темноты салона, но потом снова переводит взгляд на дорогу. — Это очень мило с вашей стороны пригласить меня покататься на заднем сидении машины еще пару часов, но я пас, — усмехается блондинка. — Если вы не против, я лучше отсижусь в бункере и подожду вас. — Без проблем. — Ваш Кас, он кто? — спрашивает девушка, решив не затягивать повисшее молчание. — Пернатый дружок? — Ты наслышана? — Сэм оборачивается к ней, будто удивленный. — Ну, у меня есть знакомый охотник, который рассказал мне о вас всё, что знал сам, — пожимает плечами Ева, не утаивая правды. — Когда я вас искала, мне была важна каждая деталь. — Значит, мы можем опустить поверхностное знакомство и перейти сразу к тесному, — подмигивает старший Винчестер в зеркало заднего вида, а Браун хочется засмеяться. Сэм закатывает глаза, но с улыбкой отворачивается к окну — он рад, что прежний Дин вернулся, потому что на человека, увлеченного только убийствами и клинком, страшно смотреть. Братья довозят девушку до бункера и она, забрав свою сумку с вещами, прощается с ними. В этой местности одной жутковато, но Ева только вздыхает, открывая скрипучую дверь в ночи, и запрыгивает внутрь, желая побыстрее укрыться от мрака. Она врубает рубильники, и бункер озаряется светом. Браун становится легче дышать. Пару часов она проводит в комнате, которую прошлый раз занимала, и девушка надеялась, что всё делает правильно: что она заняла нужную комнату, что приехала в бункер, что позволила себе остаться с Винчестерами, что влезла в сверхъестественный омут с головой и далее по списку. Ей казалось, она совершает ошибку за ошибкой, но так ли это? Браун разваливается на своей кровати и засыпает уже под утро, почему-то ужасно обессиленная и изнеможенная. Это её последняя спокойная ночь в ближайшее время. Ева сидит в светлом кабинете с сотнями разных стеллажей и перечитывает записи. Слова расплываются перед глазами, но она упорно продолжает изучать ту большую стопку, которую успела ухватить. Она никогда не замечала за собой такого рвения пополнить пробелы в знаниях, потому что в неведении было комфортно находиться. — Ты слишком стараешься, — говорит вошедший в комнату парень. На нём кожаная куртка, старые, потертые джинсы, прическа из 90-х; Браун, кинув на него один только взгляд, ассоциирует его с молодым Джонни* и мысленно усмехается. — Мне нужно знать всё, — коротко отвечает блондинка. Она перекидывает волосы на спину и поправляет очки на переносице — зрение вдруг решает ухудшиться ещё больше на пике её молодости. — А кто будет делать за тебя твою работу? — Парень опирается плечом о стеллаж, складывая руки на груди; кожа его куртки приятно скрипит. — Разве у вас здесь нет начальной школы или курсов для таких случаев? Академический отпуск не предвидится? Не продвинутые вы, ясно? Я приступила к должности пару дней назад, мне нужно знать, как действовать и какие у меня полномочия. — Лучше пойдем, выпьем кофе, и я тебе вкратце расскажу, как всё устроено, потому что в этих каракулях ты будешь рыться еще пару лет, — он обводит взглядом комнату и морщится от большого количества фолиантов, журналов и дневников. — Тебе просто скучно и хочется со мной поболтать, — фыркает Ева, поднимая насмешливый взгляд на парня. — Сдалась ты мне. — Да, ладно, не прикидывайся, как я появилась тут, ты от меня без ума, — блондинка весело подмигивает, отрываясь от чтива уже окончательно. — А такой самоуверенности ты набралась у своих Винчестеров? — Да, они — отличные учителя. — Я тоже, так что давай бросай эту херню, — резко говорит он. — Ладно-ладно, всё равно весь запал пропал после твоего прихода, — отмахивается Ева, поднимаясь с места и выключая настольную лампу. — Слушай, еще вопросик. А у вас тут можно заводить служебные романы? — Тебе кто-то приглянулся? — Парню хочется расхохотаться, потому что, сколько он себя помнит, о таком его ни разу не спрашивали. — Ага, наш костлявый босс, — усмехается Браун, задвигая за собой стул. Она натягивает на себя пальто и закатывает глаза, когда видит удивленный взгляд парня. — Да мне просто интересно, чего пристал? Еве кажется, что её сон — это воспоминание из прошлого, но она голову может дать на отсечение, что подобного с ней не случалось. Растирая пальцами невидимый песок под глазами, потому что после глубокого сна, казалось, что она прошлась по пустыне, Браун вскакивает на ноги, поднимая скомканное одеяло с пола. На часах поздний вечер, и блондинке с трудом верится, что она проспала почти весь день. Яркий свет коридоров раздражает глаз, и девушка щурится, пока не добирается до кухни, где может попытаться приготовить себе кофе из запасов Винчестеров и немного посидеть в более темном месте, которое не слепит глаза. Ева приглаживает волосы и поправляет одежду, присаживаясь с чашкой за стол. На самом деле блондинка чувствует себя невероятно неопределенно. Она не совсем понимает, кто она: кто она в этом месте, или кем приходится братьям или даже самой себе. Но думать о таком глубоком совершенно не было настроения, поэтому допив кофе и быстро помыв чашку, она решает позвонить Винчестерам и узнать, когда эти братцы-кролики вернутся домой, но останавливается. Нет, не сейчас, думает Ева. Вместо этого Браун подумывает найти себе дело, чтобы немного разбавить вечер в одиночестве и вернуться, наконец, в колею после смерти отца. Посмотрев в интернете последние новости из ближайших городов, блондинка натыкается на убийство женщины в закрытой изнутри комнате в Уичито. Город был в трёх часах езды от Лебанона, но если дело шло о Браун и её неумении водить машину, то однозначно пора покупать билет на автобус и четыре с половиной часа трястись в неудобном кресле. Почему бы и нет?***
Уичито, Канзас. — Ну, конечно, — причитает Ева, мотая головой, чтобы убрать с лица, налипшие от пота, волосы. — Захотелось тебе ночью могилы покопать? Да без проблем, как два пальца об асфальт. Воткнув лопату в землю, Браун слышит треск дерева. — Ну, наконец-то, — выдыхает девушка, ускоряясь. Она откидывает землю до тех пор, пока не видит перед собой при свете фонаря раскуроченный собственной лопатой гроб. — Приветик, Джереми, — нервно хохочет блондинка, откидывая крышку в сторону. Джереми Коулман — муж той убитой в закрытой комнате женщины, и он умер за пару недель до смерти своей жены. По словам друзей Меган, так звали погибшую, после его кончины она жаловалась, что видела своего мужа в доме, но никто, естественно, не поверил ей. И вот спустя пару недель мстительный муженёк возвращается в отчий дом и убивает любимую — чем вам не трагедия века. Ева вылезает из могилы, глядя сверху вниз на мертвеца. У неё всегда такое странное ощущение на кладбище, что труп откроет глаза и вопьется зубами ей в ногу, но Браун смотрит слишком много ужастиков про зомби. Девушка засыпает труп солью и заливает бензином, кидает вниз горящую спичку. Огонь высоко вспыхивает, что Ева переживает, как он не спалил бы ей брови; от пламени идёт жар, но ей почему-то холодно, а изо рта вылетает облачко пара. Неужели Джереми пришел попрощаться? Браун оборачивается. Но от женского лица перед глазами сердце подпрыгивает к горлу и падает вниз. Ева делает шаг назад, словно собираясь бежать, но на самом деле в её сумке есть железка, если вдруг Меган, а это именно она, решит напасть. Её искаженное злобой лицо заставляет Браун сглотнуть от страха и задержать дыхание. — Ты его убила, — шепчет она, заглядывая блондинке через плечо, где горит труп её мужа. Ева не понимает эти нотки отчаянья в её голосе; разве она не должна бояться его, ведь именно муж виновен в её смерти? Браун хочется фыркнуть, потому что этих влюбленных не поймешь, но не успевает даже среагировать, как женщина просовывает руку между её ребрами. Все внутренности сжимаются от холода и страха, но последнее — это не самое ужасное. Девушка чувствует, как всё внутри коченеет и еще пару минут, и она рухнет на землю, посиневшая. Ева сопротивляется; тянет руку к призраку и, на удивление, она не проходит сквозь него. Она прикасается к Меган, а та, раскрыв от ужаса глаза, шепотом кричит: — Нет. Тишину кладбища нарушает выстрел из пистолета. Девушка падает на землю, чуть ли не завалившись в горящую могилу, а призрак ярким светом исчезает прямо в воздухе. Ева вскидывает голову, глядя на место, где стоял призрак, а потом переводит взгляд на человека, который, кажется или, правда, показалось, стрелял. Мужская фигура быстрыми шагами двигается ей навстречу, и у Браун не получается понять, кто же её спаситель, пока мужчина не оказывается рядом. Еву всю колотит после прикосновений призрака, она до сих пор чувствует холод под кожей, но сейчас её колотит даже сильнее. — Как вы меня нашли? — хрипит Браун, поднимаясь на ноги, игнорируя протянутую руку. Ей хочется сохранить упавшее в пропасть достоинство, а еще понять, какого хера только что произошло. — Отследил по телефону, — отвечает мужчина. — Когда хочешь скрыться, лучше сменить номер, а заодно и сам сотовый. — Спасибо за совет, детектив, — скалится Ева, обтряхивая свою одежду. Генри не нужно слишком внимательно смотреть на неё, чтобы увидеть, как её трясет. — Не знаю, что это только что было, — выдыхает Росс, — но это жутко. — «Жутко» — это описание всей моей жизни. Она молчит, оборачивается к огню и думает, неужели, это конец. Он приехал арестовать её, ведь предупреждал, что не отвалит, Браун хотелось схватить лопату и огреть его по башке тупоголовой, чтобы не лез в её жизнь, в её мир, к её друзьям — ему хуже будет. Но кто сказал, что здесь, на кладбище, среди живых есть умные люди. — Я арестована? — спрашивает она, вскидывая голову. Набралась смелости, или как лучше это назвать? Генри смотрит на её грязное лицо и сгорбленную спину, и ему нужно пару секунд, чтобы проникнуться к ней непонятным для копа сочувствием, ведь он здесь не для этого. Хорошо, что Браун не слышит его мыслей, потому что Росс получил бы по темечку без вариантов. — За осквернение могил, вполне, — хмыкает детектив. Он засовывает пистолет за пояс, а блондинка даже не заметила, что он держал его в руках. Именно сейчас ей хочется, чтобы он пристрелил её прямо здесь, за сопротивление полиции, лишь бы не жить на жестких нарах и есть похлебки на обед. — Мы нашли тело женщины в реке, а еще парочку странных клинков недалеко. Плохо вы следы заметаете, мисс Браун. Пытается всё еще сохранять официальность, хотя девушке кажется, что она уже давно умерла, официальность-то. — И что теперь? — Если вы мне расскажете, что случилось на самом деле, — уверенно отвечает Росс, — я смогу вам помочь. Еве хочется рассмеяться после этих слов, но она боится выглядеть еще более безумной с лопатой в руках напротив горящего мертвого тела. Она смотрит на Джереми, но не чувствует того удовлетворения, словно она никому не смогла помочь. На душе гадко и холодно, но во время разговора с Генри она забывает об этом, словно есть что-то более раздражающее, чем собственное бессилие. — Вы мне не поможете, детектив, — фыркает блондинка, опираясь на лопату. — Даже больше, вы мне не поверите. Я же точно такая же, как Винчестеры. Занимаюсь сатанинской херней, вы сами видите. Зачем мне сжигать уже мертвого человека? Я — чокнутая, детектив. Это всё, что вам нужно знать. Генри слушает её, и какой-то своей частью мозга понимает, что она права. Он сам видит, что Ева не в себе. Но он не может отрицать того, что видел; того, во что стрелял. Просто забыть об этом факте? Нет, такой вариант для не кого-то, вроде него. — Я что-то видел, мисс Браун, о чем, наверняка, забыть не смогу, — настаивает детектив. — Разобраться в вашем деле у меня не получается только из-за того неведения, в котором меня держат. Если вы не хотите, чтобы помогли вам, помогите мне. — Ой, детектив, а вы не были таким милым, когда я сидела в допросной, — усмехается Ева, но не может понять, что чувствует по отношению к этому человеку. Он обвинял её в смерти отца, хотя здесь она поспорить не может; от его самодовольной рожи щипало глаза, а теперь он, найдя её, просит объяснить какого лешего происходит. Генри можно понять, но Браун не говорит, что хочет. — Вы меня плохо знаете, — отзывается мужчина. Ева усмехается, но ничего знать не хочет. Не хочет ни объясняться, ни бежать. Тело ломит после работы, а душа всё еще паникует. Она кидает лопату в ближайшие кусты и потягивается, но Генри молчит, наблюдая. Он выглядит так, словно готовится бежать за ней, если она вдруг тоже надумает. Ему её не понять, и девушка не знает, что ей делать дальше. Дело даже не в ней самой — мужчина будет в большей безопасности, если останется в неведении, от которого он так хочется избавиться. Дурак, беги, пока не поздно. — Мне нужно принять душ, — бросает Браун, потирая грязные руки. — Может, потом я обдумаю ваши слова. Росс не видит в этом угрозы или проблемы, поэтому слегка кивает, указывая рукой на выход, а Ева рада, что удаётся воспользоваться его любопытством и сэкономить собственные деньги. Расчетливая сука, думает девушка, но почему-то её это мало волнует. С измазанным в грязи лицом блондинка стоит за спиной Генри, пока он оплачивает номер. Администратор подозрительно косится на неё, но ни девушку, ни мужчину это не волнует. Детектив лишь кидает на Патрика, как гласил бейдж, недовольный и злой взгляд, забирает ключ и кивает Еве в сторону коридора. Браун не нужно повторять дважды. Номер с одной кроватью, хотя девушке до последнего казалось, что он возьмет двухместный, чтобы контролировать её даже, когда та спит. Видимо, Росс не планировал задерживаться: в его планах либо узнать правду и помочь, либо арестовать и упечь за решетку на многие годы. Ева не знала, что у него в приоритете. Она скидывает сумку на пол возле кровати, снимает с себя куртку и, забирая сменные вещи, закрывается в ванной. Она не может сбежать — в ванной нет окна, Генри проверил, но Браун даже не подумала о подобном. Не натаскана она ещё в делах преступников. Грязная вода стекает в пол через решетку, и Ева чувствует облегчение каждый раз, закрывая глаза и подставляя лицо прохладной струе воды — горячей в этом мотеле не предвидится. Она сомневается насчет детектива; на секунду ей кажется, что на самом деле он заговаривает ей зубы, а за дверью уже ФБР, оперативная группа. Но она ведь не маньяк какой-то, просто странная. Очищенная от кладбищенской земли, Браун выползает из ванной в чистой одежде, а Росс переводит на неё облегченный взгляд. Или ей кажется. Она плюхается на кровать, заворачиваясь в одеяло, а Генри выжидающе смотрит. Синий джемпер на его мышцах натягивается, когда он складывает руки на груди, сидя на диванчике напротив, и Ева невольно осматривает его. Детектив неплох, даже больше, чем неплох, но что-то внутри девушки пинает её, напоминая, что сейчас не время для этого. — Не говори, что я не предупреждала тебя, детектив, — произносит Браун, вдоволь насладившись тишиной в номере. — Но, когда ты сказал о том, что увиденное было жутко, ты недалеко ушёл от действительности. Может, я поехавшая, что не уношу ноги из города при виде тебя, но я объясню, что произошло.