Может быть, когда-нибудь я обрету свою душу, Возможно, временами я выхожу из себя. Я потерял свои страхи и свою честь, Может быть, Бог просто боится меня? Grey Daze — God's Afraid
Ева приходит в себя всё на том же холодном полу коридора, а над ней нависает мужчина в бежевом плаще. Его взгляд такой холодный, недовольный и немного безучастный, и Браун понимает почему. Сэм помогает ей подняться, пусть помощь ей и не требуется — чувствует она себя превосходно, и девушка уверена, что без уговоров Каса излечить её не обошлось. Она раздраженно отряхивает одежду, потому что устала уже просыпаться вот так, с пробитой башкой. — Это вообще когда-нибудь закончится? — бормочет Браун, поднимая на мужчин взгляд. — Всё нормально? — обеспокоенно спрашивает Сэм, касаясь её руки, и Ева жмёт плечами. — Ваш пернатый фокусник вылечил меня, так что, да, — отвечает блондинка и переводит взгляд на ангела. — Что? — хмыкает она, заметив, как Кастиэль внимательно за ней наблюдает. — Благодарностей можешь не ждать, чудик. Сейчас ей совсем не хочется думать, что было бы, если бы не ручной ангел охотников на нечисть — да, было бы хреново. Но благодарить за помощь Ева не собирается, и пусть она выглядит самой последней дрянью в глазах окружающих. Браун этого не просила — она не просила Каса помогать ей, исправить трещину в черепе или, что её там ждало по возвращению в реальный мир. Ангелу плевать на неё, и в другой ситуации он бы дал ей умереть, не моргнув и глазом, поэтому даже простое «спасибо» жалко отдавать. — Что с Дином? — Мы снова его заперли, всё нормально, — говорит Сэм, хмурясь. Не понимает он и, наверное, никогда не поймёт, почему эти двое никак не могут поладить. Сколько бы они не пересекались, всегда смотрят друг на друга так враждебно, будто в прошлом уже встречались и расстались не лучшим образом. Неплохо, если всё было бы действительно так, иначе как принять неприязнь друг к другу с первой встречи? Правда в том, что Ева всегда относится к людям так, как они относятся к ней. Это бумеранг, который они запускают первые, и девушке приходится только наблюдать. — Пойдёмте, пора с этим покончить. Винчестер оборачивается и ведёт остальных коридорами, пока не натыкается на нужную дверь. Браун протяжно выдыхает, сжимая кулаки, и входит в комнату, погруженную в полумрак. На стенах горят лампы, освещая то место, где сидит закованный в наручники Дин, и девушке кажется, что это сцена из какого-нибудь кинофильма с камерой для пыток. Она находит это очень правдоподобным. — Ты привёл зрителей, Сэмми? — усмехается старший Винчестер и поднимает голову, услышав шаги. — Голова не болит, дорогая? Когда его взгляд касается блондинки, она ежится от его ярости и ненависти к ним. Каждого в этой комнате Дин ненавидит за то, что ему мешают жить его новою жизнью. Каждому в этой комнате он готов выпустить кишки. Не то, чтобы Еву это очень пугало, особенно сейчас, когда он в кандалах и демонской ловушке. Браун очень рада видеть его обезоруженным хоть на какое-то мгновение. — Спасибо, что спросил, Дин, — саркастично отвечает Ева, складывая руки на груди. — Твоими стараниями всё хорошо. В девушке решимости больше, чем когда-либо. Браун хочет покончить с этим раз и навсегда, поэтому когда Сэм берёт в руки шприц с кровью, она делает шаг вперед, словно с готовностью сделать это за него. — У вас не получится, — хмыкает Винчестер старший, — потому что это настоящий я. — Давай, посмотрим. Сэм загоняет иглу в его вену и вводит содержимое. Еве бы хотелось видеть какие-нибудь изменения сразу, будто это чудо-лекарство, что излечит Винчестера за пару секунд, но ничего не происходит, кроме протяжного, болезненного крика. Дин корчится от боли, опустив голову вниз, будто пытается побороть яд в своей крови. Браун щурится, и на секунду ей кажется, что она тоже чувствует всю эту боль, но решимости от этого не убавляется. Глаза охотника наливаются пугающей чернотой, глядя на каждого в комнате, и он со всей силы дергает руками, пытаясь освободиться. Звон цепей эхом отражается от стен бункера. — Как только я освобожусь, убью сначала ангела, — рычит он, сверкая тьмой своих глаз. — Потом оторву голову девчонке. А тебя, Сэм, оставлю напоследок. Младший Винчестер напрягается, прикрывает глаза на секунду, чтобы успокоить разбушевавшиеся эмоции, но потом набирает еще один шприц с кровью. Еще одна порция течет по демонским венам. Дин сгибается от адской боли пополам, и скрежет металлических ножек стула о каменный пол неприятно режет слух. Сэм переглядывается с Кастиэлем, набирая еще один шприц. — Я его убиваю, — шепчет мужчина, а ангел молчаливо поджимает губы. — Другого способа нет, — отвечает Кас. Ева смотрит на Винчестера, и перед глазами проносится всё, что когда-либо случалось с его участием. Почему-то именно сейчас нашлось время вспомнить то, что они пережили. Браун готова любой ценой вернуть Дина назад, даже если ему самому придется испытывать адские муки от человеческой крови, а ей муки совести после всего этого. Если другого способа нет, как говорит пернатый, значит, Ева доведёт этот способ хоть до какого-нибудь результата. Блондинка вырывает шприц с кровью из руки Сэма и идёт к Дину, с размаху вводя ему иглу в вену. Нет, всё, что случилось, больше не повторится. Винчестер не будет демоном, только через её труп. Пока человеческая кровь разливается по телу охотника, а Ева сжимает пустой шприц в руках, сделав пару шагов назад, она всё думает, насколько жестоким надо быть, чтобы не обращать внимания на болезненные крики близкого человека. Как оказывается, Браун достаточно жестокая для такого испытания. Когда в следующий раз Дин поднимает на них взгляд цвета пугающей темноты, Ева облегченно выдыхает. Медленно чернота рассасывается, будто кто-то врубил фонарь на ночной, безлюдной улице, и на них уже смотрит Дин Винчестер — охотник на нечисть. Тот самый. Который никогда не оставит своего младшего брата, всегда будет верить своему другу-ангелу и защищать Еву Браун, кем бы для него она не была. Дин Винчестер — человек. Бывший Рыцарь Ада. — Что с вашими лицами, ребята? Зелень его взгляда вырывает судорожный вздох у всех.***
Ева со слезами облегчения на глазах решает удалиться. Она не понимает своего желания убежать, как можно дальше. Может, чтобы осознать то, что всё закончилось. Или может, чтобы решить то, как она должна вести себя с Дином теперь? Она боится отвечать на назойливые вопросы в голове. Укрывшись на кухне за чашкой кофе, — единственного, что было в шкафчиках, — она проводит здесь минут двадцать в одиночестве. Она пытается придумать, что скажет Винчестеру, когда тот переступит порог комнаты, но в мыслях так ничего и не находит. Тем более, когда времени уже не остается, и мужчина действительно делает шаг на кухню, Ева выпрямляется, разглядывая его, словно их разлучили на многие годы. За ним маячит Сэм, но он останавливается у порога и решает дать им время поговорить наедине. Что бы у младшего Винчестера не было на уме, он удивительно быстро смог понять всю ситуацию. — Ну, как дела? — спрашивает Ева, перекатывая в пальцах пустую чашку из-под кофе. — Больше не хочется оторвать мне голову. Почему-то, даже сейчас Браун не может удержаться от насмешки. Только взглянув на лицо Винчестера, она видит раскаяние и вину, и это совершенно не повод для веселья. Но девушке это нужно. Нужно, как ничто другое. Дин выглядит разбившим мамину вазу мальчиком, и Еве просто хочется обнять его и начать плакать, но она сдерживается. Оставляя чашку на столе, блондинка делает шаг к охотнику. — Прости, — хрипло говорит Дин, но прочищает горло, на секунду замолкая. Он смотрит на неё, нерешительно застыв у входа. После того, что было, ему казалось неправильным коснуться её, ведь он столько боли ей причинил. Ева тоже какие-то полчаса назад, и она даже считает, что они — квиты, но вслух не произносит. — Я не…. Всё, что я сделал…. Ева, я заставил тебя делать ужасные вещи. — Надеюсь, ты не наш секс имеешь в виду, — хмыкает девушка, прислонившись бедром к столу, ухватившись пальцами за его край. — Послушай, — она выдыхает, глядя на свои ботинки, — да, много всего произошло, но если ты станешь извиняться за всё, я тресну тебя, понял? Да, я убила Виктора твоими стараниями, и я не умею говорить подбадривающих вещей, как ты сейчас успел заметить, — добавляет она, увидев тень ужаса на его лице, от чего становится противно от самой себя — не эти слова он должен слышать, — ты меня чертовски пугал временами, но я рада быть рядом с тобой, Дин. Даже тогда. Приложил ты меня, конечно, знатно, — усмехается Браун, коснувшись пальцами виска. Голова не болит, будто ничего не было — побочный эффект прикосновений ангела, — но я не стану тебя винить, потому что ты был не в себе. Главное, сейчас всё хорошо. Мы вернули тебя. Один пункт нашего плана выполнен. Отметим пирогом? Винчестер поджимает губы и делает шаг ей навстречу безо всяких слов, но останавливается. Браун хмурится и закатывает глаза. Вот уж эти мужчины, думает она. Ева подходит к нему вплотную, обхватывая ладонями измученное виной лицо. Даже ощущения сейчас другие, более теплые что ли. Блондинка проводит пальцами по скулам, разглядывает его, словно давно потерянное прошлое. — Перестань корить себя, Винчестер. В конце концов, все мы здесь, все мы любим тебя. Я даже из-за тебя водить научилась, так что убери это выражение с лица, — она усмехается и прикасается губами к его щеке. — Всё хорошо, Дин, — шепчет Ева и обнимает его так крепко, чтобы у охотника не осталось шанса выпутаться из кольца её рук. Ей удаётся смириться с этим: с тем, что мужчина больше не демон, пусть и долго будет отпускать свои ошибки; с тем, что теперь придётся решить для себя, как жить дальше. У них с Винчестером остается один нерешенный, не срочный, но занятный вопрос.