Под другим углом

Строительство замка Байерсов 02 шло полным ходом. Покончив со своеобразной стеной из досок, горизонтально скрепляющих между собой четыре опоры, они, попивая прохладный чай на крыльце дома Байерсов, дожидались Джойс, которая должна была принести им достаточно ткани для оббития основной конструкции. Как только они защитят замок от северных ветров и сквозняков, можно будет озаботиться укреплением постройки ветками и созданием крыши, о которой Майк, на самом деле, переживал меньше всего. Всего лишь парочка досок и шифер. Ерунда. Соорудив ровным счётом половину от общей картины, Майку теперь казалось, что пугаться объема работы с его стороны было даже как-то глупо. Они с Уиллом прекрасно справлялись вдвоём. Единственное: с добычей некоторого материала им помогала Джойс. Регулярно наведываясь на задний двор, она с нежной улыбкой слушала, как стучат два молотка, забивающие гвозди, и смотрела, как её младший сын со своим лучшим другом возятся со стройматериалами, как настоящие мужчины. Уилл с каждым новым шагом, приближающим возрождение замка из пепла, светлел, оживал и наполнялся энергией буквально на глазах. Во время работы он почти всегда тихонько улыбался и что-то мурлыкал себе под нос. А ещё смотрел на Майка с такой благодарностью, что перехватывало дыхание, а из лёгких разом выбивали весь воздух. Майк всегда улыбался ему в ответ, смеялся и шутил, не давая другу опять погрязнуть в пучине переживаний и беспросветного отчаянья. — Сегодня в школе Макс рассказала мне, что пару дней назад к тебе домой приходил Лукас, — Уилл опустил глаза и уставился на лимон, плавающий на поверхности стакана. Ах, вот оно что. Майк тоже посмотрел на свой освежающий чай. Значит, неспроста ему казалось подозрительным, что Уилл сегодня весь день выглядел взвинченным. Он несколько раз открывал рот, желая что-то сказать, но так и не решался. Думал, переживал, значит. — Мы разговаривали, — хмурый, Майк повёл плечом. Воскрешать недавний разговор в памяти и портить себе настроение он был точно не намерен, поэтому, несмотря на просящий взгляд Уилла, продолжал молчать и не делать никаких пояснений. — О чём? — не выдержал обычно спокойный Уилл, что было совсем не в его характере. Оторвавшись от разглядывания солнечных лучиков, скакавших по двору, Майк попытался посмотреть максимально выразительно, донося, что не хочет говорить на щекотливую тему, однако Уилл выглядел настойчивым и не желающим сдаваться без боя. — Это… только наши проблемы. Вздрогнув от резких грубых слов, Уилл поставил стакан рядом с собой и задето посмотрел на невозмутимого Майка. — Хорошо, я понял… это меня не касается... — Уилл, — вздохнув, Майк поднялся со своего места и пересел к замкнувшемуся другу, ласково приобнимая его за плечо, — ничего такого. Мы просто обсудили отношения радиоклуба в последнее время. Уилл посмотрел расстроенными глазами. — И к чему вы пришли? Майк прикусил внутреннюю сторону щеки, не зная, как получше выкрутиться, да при этом не солгать. Информация о том, что один из близких людей готов отказаться от него в любую минуту, точно не придаст Уиллу сил бороться дальше. Он без того в последнее время ходит по острию ножа. Нервный срыв может накрыть когда угодно, и тогда горя хлебнут все. Тем более неизвестно, как это переживёт сам Уилл. Майк читал, что от сломленных горем людей можно ждать всего, что угодно. Прижав Уилла ближе к себе, он вдруг подумал, как однажды найдёт лучшего друга подвешенным под потолком. Или его тело заберут у водной глубины. Майк мотнул головой, чувствуя кислоту во рту и тошноту, подступавшую к горлу. Нет. Такого никогда не будет. Он не позволит. — Да ни к чему, на самом деле, — Майк выдавил из себя жалкую улыбку, решив во избежание лжи лучшему другу на этом и ограничиться. Уилл сдержанно кивнул, и Майк так и не понял, как тот отнёсся к сказанным словам и что подумал. Сидя в уютном молчании, они смотрели, как Алфи носится за огромной жирной мухой, словно вообразив себя какой-то неугомонной кошкой и позабыв, что является по природе своей собакой. Сжимая и разжимая кулаки, Майк вдруг ощутил, как ладонь пронзила несильная, но от этого всё равно неприятная боль. — Чёрт, занозу посадил, — раздосадованно вздохнул он, и Уилл, тут же отвлекаясь от Алфи, обеспокоенно схватил его руку, разглядывая ладонь. Майк почему-то совсем не вовремя засмущался, чуть краснея, и поспешил заинтересоваться беспризорно валяющимся на земле ведром, на котором радужно сверкали капельки воды. Понимание, что Уилл волнуется за него по вине какой-то занозы пёрышком прошлось по сердцу, и он улыбнулся. — Сейчас достанем, — покончив с осмотром, Уилл отпустил его руку и поднялся на ноги, уходя в дом. Майк задумчиво воззрился на свою ладонь, словно мог углядеть там что-то новое. Он вдруг подумал, что было бы неплохо заботиться друг о друге даже в таких вот мелочах. Готовить друг для друга еду и гладить одежду, а по вечерам расслабленно смотреть телевизор, прижавшись друг к другу, или приглушённо делиться последними событиями. Майк бы рассказывал, как прошёл его сегодняшний рабочий день, жаловался бы на коллег и начальника. Он бы лежал у Уилла на коленях, а тот медленно перебирал его волосы, слушал и сочувствовал. У них обязательно была бы большая охотничья собака, с которой положено гулять по очереди, и здоровый вальяжный кот, спящий у них в ногах и греющий своей шерстью холодной зимой. Майк бы делал Уиллу его любимое какао с зефиром и укрывал пледом. Дома Уилл бы обязательно носил его растянутые кофты и разноцветные махровые носки. А ещё Майк мог бы в любое время целовать его руки и крепко обнимать по ночам, проводя между лопаток и зарываясь носом в мягкие волосы. Уилл вернулся через несколько минут с грузом в виде небольшой аптечки. Опустившись на крыльцо, он взял руку Майка, осторожно перевернул её на тыльную сторону, опустил себе на колено и слишком интимно провёл пальцем по линии жизни. — Будет немного больно, — раскрыв аптечку, Уилл извлёк начатый рулон ваты, отрывая небольшой кусок. В воздухе встал резкий запах спирта, и Майк, всё ещё не отойдя от видений счастливого, но чертовски странного будущего, сморщил нос. Спирт всегда ассоциировался у него с чем-то нехорошим. С госпиталем, в котором лежал бледный, тусклый Уилл, напоминающий лишь тень себя былого. Кивнув, Майк наблюдал, как Уилл осторожно обрабатывает участок повреждения и готовит иголку. Подцепив кожу, он чуть подорвал её, открывая себе доступ к кончику занозы. Ощущения были не из приятных, но и назвать их болезненными казалось слишком надуманно. Майк просто чувствовал, как иголка проникла ему под кожу, и поэтому автоматически поморщился. — Прости, — тут же засуетился Уилл и, поднеся ладонь Майка к лицу, подул на повреждение. Покраснев, как проклятый маков цветок, Майк сконфуженно посмотрел куда-то вниз, лишь бы не пересекаться взглядом с взволнованным Уиллом, который уже продезинфицировал пинцет и вовсю примеривался, как бы подобраться к занозе. Только приготовившись что-то сказать, Майк замер, так и не успев открыть рот. Подцепив кончик занозы и быстрым движением вырвав её из кожи, Уилл победно усмехнулся. Смочив новую ватку спиртом, он обработал ранку. — С-спасибо, — пробормотал Майк. Подняв глаза, Уилл скромно улыбнулся. — Ерунда, — он перевернул ладонь таким образом, что она оказалась на его коленке, и погладил внешнюю сторону. — Раньше Джонатан увлекался чем-то вроде резьбы по дереву, поэтому часто садил занозы, а я доставал. Смущённо смотря, как Уилл, с улыбкой на губах, поглаживает его руку, Майк чувствовал себя так хорошо и правильно, что словами не передать. Будто наконец верный человек находится рядом и дотрагивается до него, будто именно пальцы Уилла должны быть переплетены с его собственными. Понимать это было так странно и ново, что Майк предсказуемо опешил и даже растерялся. Они с Уиллом молчали, но молчание было не таким, как раньше. Какое-то новое и неизведанное, оно посылало мурашки по загривку и поднимало в груди ураган необузданных чувств. Достаточно громкий сигнал подъезжающего автомобиля отвлёк парней от своих мыслей. Первым поднялся Майк. Нужно было встретить Джойс. Махнув рукой, он призвал Уилла, прибирающего аптечку, догонять, а сам торопливо отправился к дороге, по пути вытряхивая из головы глупые мысли, как вытряхивают из упаковки остатки муки. Им не место в ясной голове Майка Уилера.

***

Обведя растерянным взглядом немаленький представленный на выбор ассортимент густых художественных красок в тематическом магазине, Майк задумчиво нахмурился. Рассматривая небольшие баночки, он отчаянно раздумывал, какой цвет может понравиться лучшему другу. Сегодня у них по плану намечались последние незначительные штришки. Впереди было ответственное выведение на деревянной табличке гордой надписи «Замок Байерсов», поэтому Майк хотел, чтобы краска понравилась Уиллу и каждый раз, смотря на главное приветственное послание над входом, он вспоминал только самые лучшие моменты. Например, как они с Майком шуточно дрались большими ветками или строили из досок своеобразный пьедестал, на который, сталкивая друг друга, запрыгивали. Может, вот эта оранжевая? Краска яркая и солнечная. Или, чтобы наверняка, сразу жёлтую брать? Нет, она сольётся. Зелёная тоже не вариант, да и серая выглядит слишком уныло. Чёрная напоминает о ночных кошмарах, а коричневая — о старой табличке, на которой обидчики вывели злое «Гомик». Майк был озадачен. Задумчиво взяв небольшое ведёрко фиолетовой краски, он зачем-то вчитался в состав. Что ж, других вариантов всё равно не было… Сделав шаг в сторону, Майк неаккуратно врезался в кого-то плечом, а когда поднял голову, желая извиниться, наткнулся взглядом на знакомую лукавую улыбку. — Мэтт? — этот парень, как успел заметить Майк, вообще странно на него влиял, и вот это случилось снова, когда Майк неосознанно растянул губы в широкой улыбке. С Мэттом вообще не получалось не улыбаться, как дурак. — Как ты? — Плыву по реке жизни без вёсел и якорей, — странно пошутил Мэтт, подмигивая. — А ты, я смотрю, не растерял былой хватки и всё так же сбиваешь людей? Майк рассмеялся, отставил баночку, в притворной обиде сложил руки на груди и закатил глаза: — Ты мне это при каждой встрече будешь вспоминать? Мэтт довольно кивнул и поспешил добавить: — Но меня, честно говоря, радует, что сейчас ты не представляешь собой жалкое зрелище протухшего в холодильнике лимона. Всё наладилось? Майк пожал плечами, не давая однозначного ответа. После их последней встречи с Мэттом прошло не много, но и не мало времени, за которое Майк успел кучу раз запутаться в себе, несколько раз переругаться и помириться с друзьями, построить шалаш, пережить травму головы, полапать лучшего друга за мягкое место… О последнем Мэтту знать определённо не стоило! — По твоему лицу вижу, что эти пару недель выдались насыщенными! Смущённо прокашлявшись, Майк вернул своё внимание обратно краскам и принялся оглядываться, не понимая, куда подевал выбранную баночку. — Отвратительный цвет, напоминает стены в зубной, — каким-то образом та успешно перекочевала в руки Мэтта, и сейчас он разглядывал её с отвращением и пренебрежением на лице. Майку стало обидно за свой эстетический вкус. — Нормальный цвет, — пробормотал он, раздосадованно оглядывая ассортимент ещё разок. Ну не болотную же краску брать, в самом деле! — Что ты вообще делаешь в магазине для художников? Ты разве не фотограф? Мэтт поставил баночку с краской «отвратительного» цвета на место и развёл руками: — Талантливый человек талантлив во всём. — Справедливо, — иронично фыркнул Майк. — Зато честно, — подмигнул Мэтт, и в долю секунды его взгляд стал очень серьёзным. — Какой он? — Кто? — Твой друг, для которого ты покупаешь краску, — Мэтт неопределённо махнул рукой, словно Уилл стоял где-то поблизости. — Как тебе сказать, — Майк задумался. Отчего-то мысль, с чего вообще Мэтт взял, что покупка совершается именно для Уилла, не задержалась в его голове дольше, чем на две секунды. — Он очень милый. У него большие зелёные глаза, густые ресницы, прямые волосы, невысокий рост и хрупкое телосложение… Мэтт с интересом склонил голову, и не успел Майк закончить своё доскональное описание, громко расхохотался. Девушка, стоящая за прилавком, покосилась на них с явным неодобрением. — Приму к сведению, но вообще-то меня интересовал его характер. — А, вот как… — Майк ощутил, как смущение затопило его щёки. Сунув руки в карманы, он отвернулся обратно к товару, стараясь за интересом скрыть свою неловкость за постыдную оплошность. — Уилл очень умный, скромный и спокойный. Он любит читать и иногда бывает излишне стеснительным, замкнутым и уверенным, что друзья не должны помогать ему в решении его проблем. — Иными словами, он не любит причинять другим неприятности? — понятливый Мэтт сразу уловил главную суть. Майк уныло кивнул. — Я думаю, что знаю, какой цвет ему подойдёт. — Правда? — глаза Майка загорелись, и он в очередной раз забыл спросить, откуда, собственно, Мэтт знает, кому предназначается злополучная краска. Обнадеживающе посмотрев, Мэтт неспешно подошёл к продавщице на кассе и, облокотившись на стойку, очаровательно улыбнулся, принимаясь что-то негромко втирать внимавшей каждому его слову девушке. Майк даже невольно подивился, как его знакомый умеет очаровывать противоположный пол одним только взмахом ресниц. Торопливо закивав, девушка удалилась в комнату, которая, по догадкам Майка, служила чем-то вроде склада, а когда вернулась, с обольстительной улыбкой передала Мэтту небольшую баночку. Поблагодарив, тот, нарочито долго задерживая свои руки на её, флиртуя, перенял груз и поспешил обратно к Майку. — Вот, — Мэтт протянул ему баночку. — Как думаешь, какой это цвет? Оглядев, Майк уверенно произнёс: — Голубой. Цвет неба. Мэтт покачал головой: — У неба нет цвета, — и, получив в ответ взгляд, полный непонимания, объяснил: — Оно постоянно разное. Утром жёлтое, днём голубое, а вечером лиловое. Голубой — лишь иногда преобладает, но он не один. Я уверен, что эта краска обязательно понравится твоему другу. Взяв металлическую баночку, Майк скептически прищурился. Что-то ему это напомнило... А точнее не «что-то», а одну занимательную книжную закладку. — Но почему именно эта краска? — Когда-нибудь ты поймёшь, — пообещал Мэтт, словно знал Майка уже сто лет. — Тебе нравится цвет? — Да, наверное, — Майк покосился на свой тускло-фиолетовый, тоскливо принимая тот факт, что выбор Мэтта действительно куда ярче, симпатичней, да и выглядит праздничней и презентабельней. Расплатившись, они покинули магазин. Занятый рассматриванием баночки, Майк даже не заметил, как девушка-продавец подсунула Мэтту номер своего телефона, но, выйдя на улицу, тот небрежно выбросил бумажку в ближайшее мусорное ведро. — Итак, ты опять мой должник, — остановившись, весело хмыкнул Мэтт. Майк остановился тоже, наконец отлип от совершённой покупки и недоумённо уставился на улыбающегося парня. — «Опять»? — Конечно, — Мэтт, с широченной улыбкой, задорно кивнул, словно вёл какой-то детский праздник. — Если бы не я, ты бы не додумался прийти к своему другу домой и обсудить всё, как есть. А сегодня, если бы опять не я, ты бы купил ему краску больничного цвета. Майк вздохнул. Ладно, в этом был смысл. Мэтт ему не близкий человек и даже не друг, а люди, как известно, никогда не делают ничего просто так. Даже если это касается такой мелочи, как раздача советов. За всё когда-нибудь приходится платить. — Что ты хочешь? Мэтт усмехнулся, подошёл ближе и неожиданно щёлкнул Майка по носу, что тот отшатнулся и чуть не опрокинул металлическую ношу себе на ногу. — Пока ничего, но когда-нибудь я всё равно дам о себе знать. — Мэтт по-доброму усмехнулся. — До встречи, Майк Уилер.

***

В глазах Уилла, кажется, загорелись мириады звёзд, когда Майк торжественно вручил ему старенькую потёртую кисточку, дал большую деревянную табличку и поставил перед ногами откупоренную баночку пахучей и переливающейся на солнце густой краски. — Сделай это! — подбодрил он, кладя ладонь на острое плечо друга и поддерживающе сжимая его. Обернувшись, Уилл благодарно улыбнулся и еле заметно кивнул головой. Опустившись на колени, он обмакнул кисточку в краску и задумчиво повёл её кругом. Так он сделал ещё несколько раз, собираясь с силами, а потом неуверенно посмотрел на Майка. — Я не могу, — растерянно сказал друг. Майк тут же запереживал: — Почему? В чём дело? Цвет не нравится? Уилл торопливо помотал головой: — Нет! Цвет очень красивый. Такой приятный, как морские волны… Хотя море везде разное. Иногда зелёное, а иногда даже чёрное, представляешь? Но мне больше всего нравится именно такое… Синее и глубокое… — ударившись в размышления, Уилл рассеянно улыбнулся и внезапно ухватил Майка за запястье. — Я хочу, чтобы мы сделали это вместе! Послушно опустившись на колени, Майк соприкоснулся своим бедром с бедром друга и неуверенно посмотрел на него, всё ещё сомневаясь. — Ты уверен? Это ваш с Джонатаном замок… — Нет! — Уилл настойчиво сжал его запястье. — Теперь он твой тоже… И я скажу тебе пароль. Майк, поразившись искреннему доверию, захлебнулся накатившей нежностью. Не мешкая, Уилл подался вперёд и почти прижался губами к его уху. По позвоночнику побежали мурашки и спёрло дыхание. Уилл был близко. Невероятно близко. От него пахло лесом и хвоей. Майк с детства обожал этот запах. — Радагаст, — тихо сказал Уилл, и Майк усмехнулся: — Тот маг из «Властелина колец»? Он всё ещё нравится тебе? Уилл, почти не отодвигаясь, улыбнулся: — Он крутой. И ты знаешь, что я фанат. Кивнув, Майк вспомнил, как год назад подарил лучшему другу на день рождения подарочное и чертовски дорогое издание Толкина, которое перекупил с рук. Уилл был по-настоящему счастлив и весь праздник поглядывал именно на его подарок, а Майк не переставал улыбаться и гордиться, что обрадовал Уилла больше всех. Уверенно кивнув своим мыслям, Майк накрыл руку друга со сжатой кисточкой своей и чуть сжал. Уилл напряжённо сглотнул, и они, вынув кисть, опустили её на досочку, принимаясь выводить яркую аккуратную надпись. Рука Уилла чуть подрагивала, поэтому Майку пришлось усилить хватку, чтобы они не понаделали клякс. Процесс казался настолько интимным и личным, что в горле пересохло; ладонь на руке друга противно вспотела. Аккуратно вырисовывая каждую буковку, они прижались друг к другу, и не отстранились даже тогда, когда закончили. Надпись получилась не такой ровной, какой могла, если бы её рисовал один Уилл, но именно в этом было её особое очарование. В ней чувствовались две энергетики и две жизни, накрепко переплетённые друг с другом. Почему-то покончив с ней, Майка окутала странная сила, словно навсегда приковывающая его к Уиллу Байерсу. — Один из лучших дней в моей жизни, — признался Уилл, тоже ощущающий нечто подобное. — Теперь надо дождаться, пока краска высохнет, и прибить табличку у входа. — А пока можно перетащить в твой замок некоторые вещи. Одеяла, например, а то где нам спать? — усмехнулся Майк, поднимаясь с земли. Сегодня они обязательно со всем покончат и просидят в замке до самого рассвета, болтая, смеясь, развлекаясь или уютно молча. Главное, что вместе.